Бутлегеры

   Не помню точно, как я до этого додумался – стать бутлегером, то есть подпольным производителем спиртного. Скорее всего, повлияла аура «мафиозности», когда сразу представляются  блестящие лимузины,  характерные фетровые шляпы и прочий гангстерский антураж, сам по себе  сулящий «большие деньги». Кроме того – в тот момент мне действительно были нужны деньги. Хорошие деньги. Мне казалось, что эти самые лимузины и везут в своих багажниках то, на что можно купить сколько угодно счастья в этой жизни…

  Было понятно, что  в одиночку не справиться, и я пригласил  в тему двух парней, которые раньше помогали в разных мелочах.  Предложил каждому долю в проекте – работать на равных.  Они согласились сразу. Очевидно, в головах у них бродил тот же самый мафиозный мусор, что и в моей.   Их звали одинаково – Вадики.  Различались они только комплекцией – один толстый, другой худой. В остальном же -  однообразно исполнительные бестолочи…  Впрочем, я прекрасно понимал, что дело придется тащить одному, а «подельники» будут смотреть мне в рот и делать то, что я скажу. Но поскольку я же собирался вести финансовые дела нашего маленького «концерна», то рассчитывал себя вознаградить за этот подвиг впоследствии.

  Производственный цикл был такой: приготовление водно-спиртовой смеси; розлив по бутылкам; закатка крышек; наклейка этикеток. Но каждый компонент был непрост. Ну где, скажите на милость, самый обычный человек может взять алюминиевые крышечки со штампом завода-изготовителя или тот же спирт? А каким  механизмом прикатать крышку к гладкому стеклянному горлышку?  На эти вопросы ответ в учебниках не найдешь.

  Впрочем, с этикетками и крышками нам повезло.  У одного из Вадиков оказался знакомый цыган, у которого, в свою очередь, родственник  имел доступ к активам ликёро-водочного завода.   В результате перекрёстно-родственных связей нам удалось закупиться изрядным количеством расходных материалов. Хватило бы года на три, точно.

  Потом я долго искал специалиста, который смог бы создать закаточный аппарат.  Как это часто бывает, помог случай. Один знакомый на улице стрельнул у меня сигарету. Я остановился, закурили, разговорились. Выяснилось, что Антон  работает на экспериментальном участке металлургического завода и  довольно легко обращается с токарными и фрезерными станками.

  Под различными предлогами я встречался с ним несколько дней.  Курили, обсуждали что-то. А потом, выбрав подходящий момент, изложил ему суть. Скрыть назначение механизма было невозможно – он сразу просёк, что к чему.

  - Водку палёную хочешь делать?
   - Угу.
  Он задумался, выцарапывая из пачки сигарету.  Потом сказал:
  - Нужно купить настольный сверлильный станок. Такой, бытовой. Когда  на рычаг нажимаешь,  патрон со сверлом вниз уходит. А я сделаю вместо сверла специальную насадку – когда они будет опускаться на горлышко с  пробкой, ролики зажмут  и обкатают пробку.

  Всё-таки была в нём авантюрная жилка!
  На следующий день я купил эту настольную дрель.  Чтобы устройство сильно не шумело, сделали под него специальную поролоновую подушку. А через пару недель Антон притащил опытный образец обжимной насадки.

  Первый опыт оказался не слишком удачным. Насадка работала с таким усилием, что горлышко мгновенно разлетелось в мелкую стеклянную пыль.   Антон нахмурился и забрал устройство для доработки. Зато потом насадка работала идеально.  Алюминиевая пробка раскатывалась по горлышку настолько ровно, что отличить изделие от заводского было практически невозможно,  разве что очень-очень приглядываться.   

  Была идея  сделать «цех» в гараже.  С точки зрения конспирации – идеально. Место безлюдное, на окраине города. Но, поразмыслив, решили от этого отказаться: слишком неудобно, в первую очередь из-за отсутствия воды и канализации. Поэтому сняли однокомнатную квартиру. На первом этаже, в тихом районе – то, что нужно.  Завезли туда оборудование, кое-что из мебели. Чтобы не скучно было – телевизор.  Ванну сразу же приспособили для мытья пустых бутылок, поставлять которые взялся один знакомый киоскер.

  Не хватало только исходного сырья, то есть спирта.  Варианты использования каких-то технических суррогатов я отмёл сразу, поскольку счел это самым быстрым способом попасть за решётку.   В итоге меня свели с пожилым толстячком с арийским именем Адольф и вполне русским отчеством Иванович.    Всю свою сознательную жизнь он проработал в медицине, а выйдя на пенсию, зарегистрировался частным предпринимателем, купил перегонный аппарат и принялся гнать спирт.

  Делал он это официально. А может быть, попросту нагло. Снял пару комнат на станции переливания крови и  целыми днями вырабатывал чистый медицинский спирт.  Что именно Адольф использовал в качестве сырья, я не знаю, но резиной отдавало изрядно.   Впрочем, за качество продукта я особенно не беспокоился: основным потребителем спирта была всё та же «переливашка». А коли берет медицинское учреждение,  значит, и мне сойдёт. 

  Деньги он любил искренне, поэтому диалог с ним сразу получился конструктивным:
  - Зачем тебе спирт?
  - Надо.
  - Сколько будешь брать?
  - Сто литров в неделю.  Для начала.
  - Деньги есть?

  Не считая, он сунул мятые купюры в карман. С этого  момента мы раз в неделю  приезжали к нему в лабораторию, отдавали две пластмассовые пятидесятилитровые бочки и  некоторое время курили, пока он доверху заполнял тару пахучей жидкостью. Под видом питьевой воды мы привозили канистры в «офис», и начинался производственный процесс.

  Сначала готовили водку: в пластмассовой бочке смешивали воду и спирт. Особо не церемонились, используя то, что текло в водопроводном кране. Во время реакции смесь становилась мутной и тёплой, а мы продолжали доводить  раствор до крепости в тридцать пять – тридцать шесть градусов. Чисто сорокаградусный  напиток мы делали редко:  экономили.  Потом толстый Вадик дегустировал смесь, говорил что-нибудь вроде «зашибись», закуривал сигарету -  и начинался розлив.

  Делали это на кухне. Бочка с водкой ставилась повыше, ящики с пустыми бутылками – на пол.  Один конец шланга опускался в бочку, другой вниз, к бутылкам. Обычно  с одной бочки спирта получалось двадцать пять ящиков пойла. Соответственно с двух бочек – пятьдесят ящиков. За одну ночь такой объем вырабатывали редко, за две - легко.

  Пока один человек разливал водку,  второй тащил ящики в другую комнату, где закатывал крышки.  Движения были отработаны до автоматизма: бутылку левой рукой на подставку, ручку станка  правой рукой  вниз, немного подождал, пока ролики насадки с хрустом вминают фольгу в стекло… Готово!

  Третий осуществлял финальную операцию – наклейку этикеток. Мазнул бумагу клеем, шлепнул на стекло и поставил прямо в ящик – сушиться.  Со «смены» мы расходились уже где-то под утро – отсыпаться.

  Изготовить водку -  полдела.  Главное -  продать. Быстро и за наличку.   Сертификаты и накладные на «продукцию»  готовил сам.  Обычного ксерокса и дешёвого принтера оказалось вполне достаточно, чтобы  документы выглядели достоверно.  Загрузив полный багажник «шестерки» образцами, мы отправились реализовывать товар.

  В первой же беседе с товароведами я обнаружил стратегический просчёт: «дикие девяностые» были уже на излёте, а «сытые нефтяные» еще не наступили, что в переводе означает: дефицита в спиртном страна не испытывала, более того – разливали пойло все, кому не лень. Особенно старались ребята из города Прохладного,  все  киоски и магазины были завалены дешёвой водкой оттуда. Осетины гнали продукт по такой дармовой цене, что конкурировать с ними было чрезвычайно трудно.  Да и качество моего «напитка», что скрывать, было не на высоте.

  Водку брали неохотно. Товароведы долго ощупывали бутылку, трясли, приглядываясь к всплывающим пузырькам, подозрительно принюхивались к этикетке.
  - Откуда? 
  - Вы же видите накладную, - отвечал я. - Тагильский ликеро-водочный.
  - Ну-ну, - недоверчиво бормотали они и неохотно брали ящик-другой на реализацию.

  «Профессионалы!» – уважительно думал я, смиряясь с узеньким денежным ручейком. Впрочем, иметь дело с крупными торговыми сетями я опасался, прекрасно понимая, что там моё самопальное фуфло в два счёта раскусят. 

  Тем не менее кое-что удалось придумать.  В деревенских «продмагах» в тонкости документооборота особенно не вникали,  расчет всегда шел наличкой, а спрос традиционно оставался стабилен.

  В таком режиме прожили полгода. Вадики всё больше и больше разочаровывались в подпольном бизнесе. Да и я, если честно, тоже.  Жизнь «бутлегера» оказалась нищенской и довольно тяжелой.  Чтобы зарабатывать больше, нужно было увеличивать производство.  Однако все слишком устали как физически, так и морально. Работа по ночам и  постоянная опасность «спалиться»   выматывали  до предела.  Я сильно похудел, стал нервным и дерганым. А толстый Вадик начал неумеренно пить и, соответственно, болтать лишнее.  Нужно было завязывать.

  Осенним вечером меня остановили недалеко от нашего «офиса».  Я немного знал этого парня. Серега служил  в милиции в звании капитана.

  - Привет!
  Я кисло кивнул.
  - Пойдем, прогуляемся…
  Покорно пошёл.
  - Слышал, работаешь в моём районе?
  Я сразу понял, что Серега в курсе всех дел: сдал кто-то.  Но пока что неопределённо пожал плечами.
  - Да ты не ссы… - вдруг весело подмигнул он. – Мне Вадик всё рассказал.
  - Какой Вадик?
  - Ну этот… Толстый. Он вчера вечером пьяный в баре сидел. Я его пивом угостил, он мне всю информацию и слил – как вы водку делаете и по деревням сдаете, про цыган с этикетками, Антошку этого…  Короче, весь расклад.

  Я вздохнул. Толстый Вадик вполне был способен на такое.  Но я прекрасно понимал и ещё кое-что: если бы капитан хотел реализовать свою оперативную информацию, нас бы прямо сегодня взяли с поличным. Значит, Сереге нужно было что-то другое.

  - Хочешь завязать? – неожиданно спросил он.
  Я  кивнул. 
  - Одобряю! – хлопнул он меня по плечу. – А оборудование куда?
  - Не знаю,  - честно сознался я.  – Действительно, как-то не думал.
  - Тогда есть предложение…
  - Какое?
  - Продай, а? Я тебе пятьсот долларов дам…
  Я недоверчиво глянул на капитана:
  - А кто будет работать? Ты?
  - Нет, не я. Есть у меня один близкий родственник – он и займется… Так что, согласен? 

  Думал я недолго.
  Нужно отметить, что  Вадики восприняли расформирование вполне естественно. На следующий день приехал «близкий родственник» - молодой парень по имени Саша.  Он оказался довольно толковым и ньюансы производства схватывал на лету. Кроме того,  у него было желание заработать и новенький японский фургон.

  В сумерках мы перетащили в его автомобиль станок, мешки с пробками, этикетками и почти полную бочку спирта. Про деньги – ни гу-гу.  Впрочем, я не заострял вопроса, считая, что лучше так расстаться с атрибутами бутлегерского бизнеса… Зато уж наверняка – концы в воду.

  Разумеется, история просто так не закончилась. Примерно через неделю потребовалась медицинская справка.  И каково же было моё удивление, когда в коридоре больницы я встретил этого самого Александра – до такой степени избитого, что вместо лица у него была какая-то  оплывшая фиолетовая маска.  Если бы он меня не окликнул, я бы его попросту не узнал. 

  - Саня, что случилось?
  - Водка проклятая, - кое-как прошепелявил он,  и я заметил отсутствие двух передних зубов.

  Накануне он повез бутлегерское барахло на дачу к товарищу, где и задумывалось обустройство «цеха». По дороге их остановил милицейский патруль. Выяснив род занятий задержанных, менты их хорошенечко отметелили, а потом, как водится, предложили демократический выбор: либо ехать в отделение, либо к нотариусу, где быстренько перепишут новенький японский фургон на кого скажут.  Александр ерепениться не стал и выбрал нотариуса…

  С тех пор много воды утекло.  Теперь я живу в большом высоком  доме, где всегда дует ветер.  И если выйти на балкон и закрыть глаза, то можно представить, что это  бриз с водной глади озера Мичиган, а внизу сигналят большие машины, битком набитые крепкими молодыми людьми в фетровых шляпах…  Но я знаю точно: на то, что лежит в багажниках этих лимузинов, не купишь никакого счастья, потому что  за грязные деньги  оно не продается…

  А  когда я открываю глаза,  я понимаю, что у  нас-то все-таки не Чикаго. У нас все по-другому.  Даже капитан Серега недавно уволился из органов. Преступников, говорит, ловить надоело. Занимается теперь грузоперевозками на своем подержанном  фургоне.  Японском, кажется.