Звезда на ладошке

 Мне звезда упала на ладошку,
Я её спросил: «Откуда ты?»
«Дайте мне передохнуть немножко,
Я с такой летела высоты...

Напевая про себя  отрывок из услышанной давно, но так и не разученной до конца песни, Янка склонила голову к коленям, крепко обхваченным руками – Миргородский начал давать характеристики каждому участнику. Она знала уже свои оценки в книжке альпиниста, там полный порядок, любая девушка могла бы гордиться пятёркой по ледовым занятиям, например. Но Янка знала, что эта пятёрка – чистая случайность, как и всё в её жизни. Тогда, когда на леднике инструктор  объяснил как правильно «зарубиться» в случае падения, особенно подчеркнув, что у девушек обычно не получается это движение – тормозить ледорубом и коленями – трикони в кошках не должны касаться льда... С мыслью, что у неё все равно ничего не получится, она шагнула на ледник, мысленно контролируя себя:
Поскользнулась...Перевернулась на живот...Ледоруб изо всех  сил в лёд... ноги оторвать ото льда...
Она слышала внизу голос командира, восхищавшегося кем-то из участников, уже закрепившись и удерживая себя на склоне. Горели колени. И голос инструктора:
Яна, можешь не повторять! Отлично тебе! Поставил командир... Уже спустившись и чувствуя землю ногами с дрожащими коленями, она подумала: «А я бы и не смогла повторить.»
И вот теперь, на заключительном разборе она со страхом ожидала разоблачения себя, хотя видимых оснований к этому не было – в их отделении все  совершили плановые восхождения, хотя ужесточившиеся нормы предполагали на восхождении не более двух девушек, а их было – 3. Но  Миргородский пристраивал в другие отделения своих – то горнолыжницу Нину, то туристку Розу, вместо заболевших.
Незаметно дошёл и до неё инструктор. Янка вскинула голову – ох, не зря она боялась! Инструктор, ничего не сказав плохого о ней, вдруг закрутил подозрительную фразу:
- Я вот всегда говорю, что альпинизм стирает грани между мужчиной и женщиной.   Женщины должны становиться...вот, типа Фризен –  его рука метнулась в направлении крепкой загорелой спортсменки. А Яна... Как бы точнее выразиться... Нежная, что ли...
Тишина, установившаяся после речи инструктора, нарушилась шутливым возгласом перворазрядника, сидевшего рядом с командиром: 
- Что же вы раньше-то молчали?
Дружный смех разнёсся над Янкиной головой, а инструктор, мельком скользнув по её смущённому лицу, закончил выступление:
- А вообще я считаю, что женщина в альпинизме только для того, чтобы мужчины оставались мужчинами.
Эта фраза была встречена громким гулом, девичьими возгласами – спортсменок в смене было ровно половина.

Ах, какая прелесть ощущать себя в потоке воды!
 Баня!
Всеобщая помывка после восхождений!
Так здорово смыть с себя груз забот, мысли все... Просто наслаждаться!
Янка подставляла лицо под струи душа, представляя себя под тёплым дождём детства.
- Девочки, посмотрите, а ведь Миргородский прав...Даже загар её не коснулся... – девушка из кабинки напротив разглядывала Янку.
Неожиданно и здесь – в бане Янка оказалась предметом всеобщего внимания...
Она быстро и молча отжала рукой волосы, стряхнула рукой с лица капли воды и  быстро оделась, натягивая одежду на мокрое тело.

На улице яркие лучи солнца брызнули в её растерянные глаза, она приостановилась, подумав о том, что никуда не хотела бы сейчас идти, и никого не хотела бы видеть... Пошла на берег горной речушки и опустилась на траву...
 Слова из  той же песни крутились в голове:
 
«Знаю я, что мне необходимо,
Мне не надо долго вспоминать.
Я хочу любить и быть любимым,
Я хочу, чтоб не болела мать.

Чтоб на нашей горестной планете
Только звёзды падали с небес,
Были все доверчивы как дети,
И любили дождь, цветы и лес...

Интересно, думала Янка, кто же автор этой песни? Так хотелось бы знать и напевать её полностью, хоть она и грустная. Почему грустная?
Почему всё хорошее – грустное?
И разве меня кто – нибудь обидел?
Вспомнив вчерашние  слова Миргородского и девчонок в  бане, усмехнулась:
«Нежность... я даже не знаю, что это! И что мне с этим делать?»
«Светить, светить...» - отозвалась из кустарника на её мысли какая-то птица...
Янка вздохнула глубоко и встала. Потрогала волосы – солнышко  их красиво уложило вокруг головы, предварительно высушив, в каждой кудряшке оставив отблеск лучика, ничего не сказав об этом девушке.
Прислушавшись, Янка осознала, что в лагере поют её любимую песню:

Чтобы дружба не была обузой,
Чтобы верность в тягость не была,
Чтобы старость не тяжёлым грузом –
Мудростью бы на сердце легла.

Быстро поднимаясь по тропинке, Янка шла на голос гитары и певца – песня доносилась из инструкторского домика. Остановилась – туда она точно не пойдёт... Но дослушать надо!

Чтобы у костра, пропахнув дымом,
Эту песню тихо напевать.
А ещё хочу я быть любимым,
И хочу, чтоб не болела мать...

Но именно из инструкторского домика вышел Лёша Строгов. Удивился:
-Я за тобой! Неси свои заметки! Мы стенгазету делаем...
Янка повернулась на 180 градусов, затем также быстро вернулась в исходное положение, всматриваясь в лицо Лёши, пытаясь понять, что в нём появилось новое...
«Улыбка... Сгоревшие на леднике губы забыли боль! После бани все корки отлетели, - догадалась она, и невольно тронула свой нос...
-Янка! Какой у тебя замечательный розовый носик вылупился! – Лёша улыбался. «Ходячих экспонатов» больше не было!

Невидимый певец заканчивал песню:

Говорил я долго, но напрасно,
Долго, слишком долго говорил.
Не ответив мне, звезда погасла.
Было у неё немного сил...

____
фото из инет