Сказка. ч. 5. гл. 10. раздел9. так жить дальше...

РАЗДЕЛ 9. ТАК ЖИТЬ ДАЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ.

-   То есть, как это – подписал? Что значит – в первом чтении? – наперебой  завопили мы,  -   и почему нас не спросил?
- Видите ли, - осторожно и вкрадчиво разъяснял Кощей, - меня просто прижали к стенке; не хватало еще  попасть в заложники или быть съеденным в качестве гуманитарной помощи! Кроме того, случаются и автокатастрофы, и авиакатастрофы… не говоря уже о террористических актах и социальных революциях!
- И что же, - догадался я, - это все тебе посулил сам Золтел? Лично?
- Он самый, а кто же еще? – кротко огрызнулся Джахангир, - и вы бы, я думаю, на моем месте поступили точно так же!
- Так что же именно тебя заставили подмахнуть, не глядя, - вопрошал Дух, - неужто полную и безоговорочную капитуляцию?
- Нет, конечно же, это было бы слишком примитивно и могло бы повлечь за собой определенные социальные потрясения… они поступили куда хитрее и подлее: нас приглашают в НАТО!
- Приехали! – мрачно и синхронно выдохнули Пришельцы, - ну а ты-то как-то?
- А что я? Сказал, что не следует отказываться от столь лестного предложения, но не стоит и сломя голову кидаться в объятия Желтого Спрута как в омут! В общем, посидели, обсудили… затем он вызвал президента… этого, как его…
- Горбуша? – догадался  Азазелл.
- Вот-вот, его самого… и составили мы с ним эдакий меморандум, протокол о намерениях, что ли… ну, я его и подписал. Вот, пожалуй, и все!
Наступила зловещая тишина. И вдруг Дух разразился длинной филиппикой.
- Поглядите на этого правителя, - гремел его раскатистый бас, в котором причудливо переплетались волчий вой и львиный рев, - он, вероятно, думал, что мы все тут похлопаем его выступлению и поднимем на щит! А разве предательство национальных интересов не заслуживает иного способа выражения  чувств?  - Произнеся эту фразу, Азазелл разодрал в клочья стальное кресло, и продолжил:
- Разве  собственной трусостью и безмерной уступчивостью  похваляются перед друзьями? И не на тебя ли возлагал так много надежд твой когда-то великий многострадальный вымирающий народ? И что же ты сделал? Как отблагодарил своих спившихся и обкурившихся подданных за безграничное доверие? Сдал их, как маршал Петен  свой Париж бошам!
- Подождите, друзья мои, - взмолился Джахангир, - я ведь оставил кое-какие лазейки! Позвольте вас все разъяснить?
- Ну что, пусть попробует выкрутиться? – повернулся к нам Азазелл, - никто не возражает?
- Дадим ему полчаса на разъяснения, - благодушно кивнул Бука, а там посмотрим!
- Давай, Кощей, излагай свои аргументы, - милостиво разрешил Дух. И Кощей быстро-быстро заговорил:
- Господа хорошие, не стоит отчаиваться самим и пугать расправой других! Все не так ужасно, как вам представляется. Как говорил небезызвестный Дантон, “мне можно дать  80 000 ливров, но купить меня за эти 80 000 нельзя”. Да, я был вынужден подписать эту злосчастную филькину грамоту, но кто сказал, что я собираюсь выполнять поставленные жесткие условия? Там же сказано, что  договор вступает в силу при обоюдном согласии сторон после завершения процедуры согласования всех имеющихся  проблем. А уж я такие условия выдвину – мало им не покажется! Во-первых – потребую  аннулирования всех наших финансовых долговых обязательств; во-вторых, потребую с них компенсацию за навязывание нам в течение 10 лет дикого капитализма в размере 600 миллиардов долларов – и это еще по-божески, без учета ущерба от деградации  нации и развала промышленности и сельского хозяйства! Кроме того, ссылаясь на пресловутую неприкосновенность границ, вернусь к вопросу о восстановлении столь милой их сердцу Российской империи, включающей всю Среднюю Азию, Польшу, Финляндию, Прибалтику… а что? Раз уж толкаете нас вспять, так будьте в этом последовательны! А уж если речь идет о порядках царских времен, то уж будьте добры, не лезьте в наши внутренние дела, в частности, не пытайтесь запретить вешать инсургентов!
- Что за “инсугренты” такие, - не понял туповатый Дух, - грешники, что ли? Или иностранные интеллигенты?
- Как бы тебе это объяснить попроще, - вмешался в разговор я, - террористы это, или, если хочешь, активные носители Зла!
- Так бы и говорил, - недовольно пробурчал дьявол, - а то бросается тут какими-то жаргонными словечками… а еще правитель!
- Во-вторых, - вдохновенно продолжал Кощей, - я потребую своей военной гегемонии в Североатлантическом военном союзе, на что никогда не пойдет Горбуш! Словом, не надо отчаиваться, господа! Выше голову!
Загремел гром, и в кабинете воссиял свет. Все сели там, где стояли, а за председательским столом очутился Господь Бог. С непостижимой быстротой он отвесил всем по паре подзатыльников и кротко, но вместе с тем величественно заговорил:
- вот что я вам скажу, друзья-товарищи: негоже все это! Ты, Джахангир, не только пытаешься  продать свою бессмертную душу… да кому? Желтому Дьяволу? Этому прощелыге? Но и еще при этом лжешь, подличаешь, торгуешься, как старый барышник… со всей ответственностью заявляю: это недопустимо! Лучше б ты сгинул мученической смертью в авиакатастрофе, и я тогда бы имел все основания приписать  вашу личность к лику святых. Сейчас же  просто десница чешется определить ваше благородие в ересиархи! Думаешь, Золтела так легко надуть, как ты тут сейчас разглагольствовал? Был до тебя уже один такой “умник”: и долги простить ему обещали, и НАТО распустить… только сдай нам одного союзника! И тот дрогнул. Итог вам известен: и всех друзей последовательно сдал, и долги ему так и не простили, и НАТО уже у границ Белоруссии, не говоря уже о полном развале  экономики, разложении армии, правительственного аппарата… да что там  –  всей нации! И ты чуть не повторил этот пагубный путь, хотя, в отличие от обманутого безвольного простака, прекрасно знаешь, с кем имеешь дело! Нет, Джахангир, нет, Кощей, тысячу раз нет! Решительно отрекайся от всех соглашений; в случае чего – ссылайся на меня; а если начнут бить -  к твоим услугам вот этот  бешеный демон! Кстати, Азазелл, можешь  учить Желтого Дьявола как угодно и чем угодно, только, впрочем, не уничтожая планеты!
А теперь слушайте, дети мои, расскажу вам одну притчу; поймете или нет – ваше личное дело, а мой долг -  предупредить заблудших.
И  Господь  начал свой рассказ.
-   В некотором изрядно прогнившем царстве, в некотором огромном государстве жил да был царь – неумный, безвольный, и в то же время злонравный пьянчуга Клаус. В наследство от самодура-папаши досталась ему крепкая экономика, сто пятидесятимиллионный народ и довольно современный флот. Казалось бы – царствуй на страх врагам да на славу подданным, умножая богатства и величие империи. Да не тут-то было! Соблазняли его величество одновременно две ипостаси Сатаны – алчность и бражничество, то есть и Гермес и Бахус.  Но не это главное: основной причиной неудач царя  были его многочисленные предательства. Куда до него моему любимому Иуде! Уступая перманентному… я хочу сказать, постоянному давлению Желтого Дьявола, он постепенно всех умных министров заменил  глупыми, но зато корыстолюбивыми. И еще   его сгубила спесь, или, если хотите, непомерное чванство… гордыня, говоря языком Библии. Начал он свое царствование с грандиозной давки, “организованной” его сатрапами на коронации, в которой погибла пара тысяч обывателей; 10 лет империя последовательно теряла позиции, с трудом завоеванные предшествующим царем, а затем ввязалась в войну, где потеряла флот, репутацию, часть колоний и примерно 250 000 солдат. Затем, подавив вспыхнувшее вслед за военной катастрофой восстание, сделал вид, что стал конституционным монархом, придумав так называемую “конституцию” из двух пунктов:
- царь всегда и во всем прав, безгрешен и неподсуден;
- если кому-то показалось, что  император ошибся, предлагается  обсудить это предположение в рамках первого пункта конституции.
Когда же верноподданные рабочие пришли толпой, чтобы засвидетельствовать его величеству свое почтение, он не преминул приказать их перестрелять. Затем к этому способу  общения с трудящимися царь возвращался много раз; мало того, этот неврастеник, не задумываясь, сдавал своих приближенных по требованию Желтого Дьявола и полномочного представителя Бахуса, проживающего при его дворе. Так погиб  канцлер, оказавшийся (или показавшийся) слишком умным. Расплата не заставила себя долго ждать, и бесчисленные преступления монарха  вылились в гибель как его персоны, так и многих родственников; надо сказать, Клаус честно заслужил свой бесславный конец; правда, детишек можно было и не расстреливать; но, с другой стороны, кровь тысяч невинно убиенных  сатрапами царя взывала к отмщению, которое и вылилось в столь безобразную форму.
   Прошло много лет. Ушел в небытие тот эгалитарный строй, приходу которого так противились монархисты и капиталисты; и, сначала потихоньку, а затем все более открыто, стали  поднимать головы наиболее реакционные силы общества -  церковь и  люмпен-буржуазия. Последняя одно время даже подумывала о реставрации монархии, и, сговорившись с  наиболее одиозными церковными иерархами, канонизировала  покойного царя с хитрой формулировочкой:
- не потому мы причисляем императора к лику святых, что он сделал что-то доброе, а  в силу мученической кончины.
Вот так! И что же получается? Выходит, что любой повешенный убийца или насильник прошлого может претендовать на лавры мученика и теплое место  в Раю лишь на том основании, что виселось ему неуютно – веревка шею натирала? Давайте же впишем в мартиролог Джека-Потрошителя, Синюю Бороду… да мало ли было казнено за всю историю этого сброда?! Так вот, Джахангир, ты ничего не вспоминаешь о своей скромной роли в той истории с канонизацией царских останков? Словом, дорогой мой Кощей, слишком много камней ляжет на весы твоей души на суде Осириса. Шутка! Так ты понял притчу мою, или желаешь и дальше оставаться в счастливом неведении о своей дальнейшей судьбе?
В этом месте  божьего монолога  нам послышалась некоторая угроза, которую ощутил и Джахангир. Он зябко поежился и произнес упавшим голосом:
- Я все понял, Господи!
- То-то, -  парировал Бог, - хоть и не с первого раза, а доходит кое-что и до вас, господа вершители человеческих судеб! Но вот что бы мне хотелось подчеркнуть: нельзя так жить дальше! Ты вот, Кощей, много рассуждаешь о Боге, сам исповедуешься, клиру покровительствуешь… и что же ты думаешь, мне это лестно или хотя бы не противно? Заблуждаетесь, молодой человек! Лучше бы тебе оставаться несгибаемым чекистом вроде Юрия Сурового; этим бы ты не только заслужил народную любовь, но и страну бы вытащил из бездны, а уж что касается меня –  то можешь не сомневаться, наградил бы. А  вот насчет  имевшей место сделке с Дьяволом, тем более – Желтым… честно говоря, мне это не совсем нравится. Вступай тогда уж в орден иезуитов, если хочешь так идти к святой цели; но помни при этом, что хороший дьявол –мертвый дьявол!
Произнося эту тираду, Бог так выразительно посмотрел на Азазелла, что у того случился глубокий обморок.
- А сейчас, - задумчиво продолжал Господь, - сделаю я вот что:
- Разлетитесь вы, друзья, в разные края, и каждый потащит свой крест в одиночку. Для начала отшибу вам на время память, и очнетесь вы в недалеком прошлом в разнообразных своих ипостасях; можете на этот период считать, что ничего с вами случившегося раньше не было; впрочем, если вы настаиваете, эти события останутся в виде сновидений и смутных воспоминаний, временами переходящих в весьма пронзительные и отчетливые. Может быть, я иногда и позволю вам встретиться и устроить вечерю; ничего не могу пока обещать. Итак, до встречи!
Все вокруг потемнело, а небосвод завертелся вокруг какой-то Вселенской оси с ужасающей быстротой. Я потерял  сознание.