Мазаракиевская

Изображена Покровская церковь на Мазаракиевской, во дворе
которой я жил три года.

Я не ошибся, назвав Мазаракиевскую улицу улочкой.  По крайней мере, когда я жил во дворе церкви, которая изображена в заголовке в 1950-1953 годах, эта улочка была крохотной сильно горбатой  – даже по тем временам – длиной не более 500 метров. Она начиналась чуть дальше конца охраняемого солдатами забора Водоканалтреста и заканчивалась такой же коротенькой улочкой, идущей перпендикулярно Мазаракиевской, название этой перпендикулярной улицы я не могу вспомнить, но точно помню, что здесь оканчивался город. Тут же начиналось огромное поле между Кишиневом и Рышкановкой. По этому полю протекала речка  Бык или Бычок – радость мальчишек. Тут пролегала  и железная дорога, ведущая в Унгены (Молдавия), а на другой стороне реки Буг начинался город Яссы (Румыния).

Один из очень недобросовестных читателей-критиков, как-то, пытаясь меня укусить, написал с массой синтаксических и грамматических ошибок слова укора в моей приверженности к прошлому, к моим домочадцам, одним словом, к моей истории. Горько слышать такие слова, как мне кажется от юнца (по сравнению со мной стариком 70 лет). Этого юнца надо было бы примерно наказать. Но Интернет все позволяет: от порнографии до философствований сумасшедших. Но все же не он причина главной обиды, а другой (вероятно, его приятель), давший себе характеристику мало, чем отличающуюся от характеристики шизофреника. 

Как трудно, да и не нужно забывать историю с любовью ко всему нашему и молдавскому. Историю тех лет я считаю и нашей историей, и, уж конечно, молдавской. Не хотел бы ничего присваивать. Как можно присвоить те времена.
Я учил молдавский язык и даже говорил на нем. Это помогло мне потом, за пять месяцев выучить испанский язык, т.к. молдавский относится к группе романских языков. Помогло понимать итальянский, лучше говорить на английском языке и чуточку понимать еврейский язык, поскольку в Молдавии все мои друзья были евреи. За что же мне быть не благодарным Молдове и молдаванам, а также не вспоминать с трепетом шесть лет, проведенных в этой стране, про которую А.С. Пушкин писал: “Здесь лирой северной, пустыню оглашая, скитался я”.

Должен ли я вспоминать с обидой, как нас (школьников) молдавские пастухи избили кнутами в присутствии учителя географии. Прошли все обиды, и осталось только сожаление, что мы не вместе.   

Я так хорошо помню каждую улочку нижнего Кишинева, к которому относится и Мазаракиевская. Я рад видеть, что Покровская церковь работает. Это значит, что бумажный склад в ней закрыт. Я думаю, что обновлены и могильные плиты, которым два века.

Раньше бы я не хотел работы церкви (глупый мальчишка!), т.к. это помешало бы мне ловить летучих мышей на крыше церкви.  В то время я был безответно влюблен в Аню Маслову – дочь дьяка, жившего подле нас. Знает ли она о моей тайной страсти. Когда я учился на втором курсе столь знаменитого института, я разыскал ее, и был у нее дома. Она на руках держала девочку двух лет, настолько похожую на нее, что отец мог быть кто угодно. Я задавал вопросы только о ней самой, и было странно – я не чувствовал трепета. Не потому ли, что моей подружкой в то время уже была Галка Кислова, жившая на том же этаже, того же студенческого общежития.
Мне почему-то стало жалко Аню, будто я почувствовал, что она несчастна. Но это я только внушил себе. Она уже была взрослой женщиной, а продолжал быть мальчишкой. Мальчишкой я оставался до 66 лет, словом, до тех пор, пока меня не ахнул тяжелейший инсульт.

Я до сих пор прекрасно помню моих кишиневских приятелей – Морика, Буму, Зяму, Шарля и даже случайных уличных мальчишек, например, Колуна (происхождение от имени Коля или Николэ). Этот последний, из названных мальчишек, подарил мне жизнь, вытащив из затопленных каменоломен. Как далеко все это и как близко! Это даже ближе, чем что-то, что было много позже. Почему детские, отроческие и юношеские годы так близки, будто только они и были в моей жизни? Почему?


На холме - погост церковный -
буйство зелени и птиц.
За стеной - пилой неровной -
храм, как крепость без бойниц.

С трех сторон обрыв, как пропасть -
вид на запад, юг, восток.
Вон, в ту сторону – Европа,
там граница, Буга ток…

Очень старое кладбище -
плитам многим двести лет.
Дома два, два пепелища -
подле церкви - парапет.

Здесь провел три юных года,
здесь мужал, табак курил.
Среди бедного народа
по-молдавски говорил.

И еврейский был в почете,
все друзья - из тех кровей.
Их так много - не сочтете...
Где вы, други, давних дней?!!

Стихотворение “В Кишиневе” из сборника “Полынь”


Или так:

…………………………………………

Сюда стекались группы бойкой
разноязычной детворы.
Здесь девочек смиренных косы
мелькали с утренней поры.

………………………………………….

Но помню время: Бык крепчал,
вставало море меж холмами,
и было страшно… Люд кричал,
на крыше дети липли к маме.

………………………………………….

Отрывки из стихотворения “Бык” в сборнике “Зарницы”