Наш Демосфен

7. Демосфен

 
Считается, что самые замечательные портреты времен угасающей Греции - это статуи греческих философов, среди которых первое место по праву принадлежит фигуре Демосфена работы скульптора Полиевкта (III в. до н. э.). Демосфен стоит, бессильно соединив кисти рук и склонив голову. Его полуобнажённая фигура искусно выполнена мастером. Героика, прежде свойственная греческим портретам, отсутствует. Персонаж не молод, не красив - он просто исполнен достоинства. В его позе - отрешённость, горечь поражения в жизненной борьбе и безысходность. Однако сохраняется "благородная простота и тихое величие" - качество, присущее, согласно И. Винкельману, всем эллинским творениям. Портреты философов знаменуют отход от классической системы, приверженной к героическим идеалам, когда было принято изображать только "прекрасных и доблестных" граждан. Мир стареет, стареет и культура, чувствуется, что эпоха эллинизма - это "осень" всего древнегреческого мира. Но Великая Скифия еще не сдавалась, хотя к власти в ней и приходили различные политические силы.
Демосфен (ок. 384 – 322, Калаврия) чаще фигурирует в истории как оратор, но его гневные обличения («филиппики») Филиппа Македонского и иные речи нередко имеют философское содержание. Свое полускифское происхождение из Приазовья  – по линии матери – оратор афишировать не любил. Но выступая против Филиппа, невольно поддерживал скифского царя Атея, который воевал с Македонским. А подчеркивая огромное значение для Афин торговли с Приазовьем, отмечал и благородство боспорских царей.
Так как от него осталось значительно больше работ, чем от всех скифских философов вместе взятых, то чаще анализируются в привязке к античному прошлому России именно произведения Демосфена.
Речи Демосфена особенно важны для исследования внешней и внутренней политики Боспорского государства. В IV в. до н.э. Боспор переживал период наивысшего экономического и политического расцвета. В период правления династии Спартокидов, пришедшей к власти в 438/7 г. до н.э., значительно расширилась территория государства: в его состав вошли в начале IV в. Феодосия с прилегающей к ней областью, а также местные племена, обитавшие к востоку от Керченского пролива и Азовского моря.
Важным фактором политической и экономической жизни Боспора в IV в. до н.э. стало расширение связей с Афинами, для которых Боспор становится одним из важнейших поставщиков хлеба. Оживленные отношения между Афинами и Боспором нашли отражение в речах афинских ораторов и в надписях, из которых особенно важны афинские декреты 347/6 г. до н.э. и 288 г. до н.э. (IG.II2.212=Syll3.206; IG.II2.653=Syll3.370). Основываясь на этих источниках, можно получить представление об объеме и организации хлебной торговли Боспора с Афинами, о льготах и привилегиях, которыми пользовались афинские торговцы на Боспоре.
Демосфен из дема Пеанея филы Пандиониды, умер, когда сыну – Демосфену-младшему, было семь лет. Хотя оставшееся после отца довольно крупное наследство было расхищено недобросовестными опекунами, Демосфен, как он сам вспоминал впоследствии, получил хорошее воспитание и образование, какое давалось детям из зажиточных семей. По достижении совершеннолетия Демосфен попытался через суд добиться возвращения отцовского имущества. Готовясь к судебному процессу, он стал изучать основы ораторского искусства и судопроизводства у Исея, лучшего в то время специалиста по делам о наследствах.
Победа Демосфена в судебном процессе против опекунов в 364 г. до н.э. определила направление его дальнейшей деятельности: он стал "логографом" - составителем речей за плату для клиентов. Одновременно Демосфен занимался преподаванием ораторского искусства, но вскоре отошел от такого рода занятий, решив посвятить себя политической деятельности. К 355/352 гг. относятся первые политические речи Демосфена, частью произнесенные им лично в Народном собрании Афин ("О симмориях", "За мегалопольцев"), частью написанные для участников крупных политических процессов ("Против Андротиона о противозаконии", "Против Лептина о беспошлинности" и др.). В этот период началась длительная и упорная борьба Демосфена против македонского царя Филиппа II, борьба за политическую самостоятельность Греции.
В 351 г. им была произнесена первая речь "Против Филиппа" (IV), за ней последовали другие речи оратора, получившие впоследствии общее название "филиппики". Именно в этих речах во всей своей мощи проявился ораторский талант Демосфена.
В 338 г. до н.э., когда в битве при Херонее Филипп нанес решительное поражение объединенным силам афинян и фиванцев, Демосфен организовал оборону Афин и сделал крупные пожертвования на защиту города. В признание заслуг Демосфена афиняне поручили ему произнести "Надгробное слово" в честь павших воинов. По предложению Ктесифонта Народное собрание приняло постановление о награждении Демосфена золотым венком, однако Эсхин, сторонник враждебной Демосфену промакедонской партии, оспорил это постановление. Так было положено начало длительному процессу "О венке" (330 г. до н.э.).
В 324 г. Демосфен, обвиненный политическими противниками в подкупе, вынужден был бежать из Афин. После смерти Александра Македонского (323 г.) Демосфен с почетом вернулся на родину и вновь возглавил борьбу за независимость. Однако соединенные силы греков были разбиты и Демосфену пришлось покинуть Афины. В 322 г. до н.э. он погиб.
Под именем Демосфена до наших времен дошел сборник, включающий шестьдесят одну речь, пятьдесят шесть "Вступлений" к речам и шесть писем. Из сохранившихся речей около двадцати считаются не подлинными. Речи, подлинность которых можно считать твердо установленной, по характеру разделяются на три группы: политические, судебные политического характера и судебные частного характера.
Судебные речи занимают в творчестве Демосфена не столь важное место, как политические, однако и в них содержится много ценного материала, характеризующего современную оратору социально-экономическую и политическую жизнь афинян. В частности, речи против Лептина, Формиона и Лакрита, отрывки из которых анализируются ниже, являются основным источником по истории торговых и политических отношений Афин с Боспором в IV в. до н.э.
Речь "Против Лептина", произнесенная Демосфеном в 355/4 г. до н.э., относится к числу судебно-политических речей оратора. Афинский политический деятель Лептин (он упоминается также в надписях - IG.II.682, 801), желая упрочить финансовое положение афинского государства, предложил законопроект, предусматривавший отмену ателии - особой привилегии, состоявшей в освобождении от государственных повинностей, в том числе и от уплаты пошлин.
Эта привилегия по постановлению народного собрания давалась за особо выдающиеся заслуги афинским гражданам и чужеземцам, а также их потомкам. Демосфен доказывает нецелесообразность этого предложения как с экономической точки зрения, так и с моральной стороны, ибо принятие этого закона лишило бы граждан стимула для проявления их гражданской доблести.
« (29) Кроме того, о судьи, в его законе [Лептина] записано буквально следующее: ”пусть не будет свободен от повинностей никто - ни из граждан, ни из равнообязанных лиц, ни из чужестранцев”, но при этом не определено, от чего именно освобожден - от хорегии или какой-либо другой повинности, а сказано просто: «не будет свободен от повинностей никто кроме потомков Гармодия и Аристогитона».»
Хорегия - один из видов литургий, т.е. натуральных повинностей, налагавшихся на наиболее зажиточных граждан. В обязанности хорега входило покрытие издержек на музыкальные состязания и поставка хоров для драматических представлений во время праздников. По свидетельству древних, хорегия являлась одной из наиболее обременительных повинностей.
Еще в 514 г. до н.э. – в период войн Скифии с Персией - Гармодий и Аристогитон составили заговор с целью низвержения тирании в Афинах. Во время Панафинейского праздника они устроили покушение на двух сыновей тирана Писистрата - Гиппия и Гиппарха, пришедших к власти после смерти отца. В результате покушения один из братьев, Гиппарх, был убит. Впоследствии афинские демократы чтили память о Гармодии и Аристогитоне как о героях-тираноборцах.
«Под словом «никто» подразумеваются все остальные, а при слове «чужестранцев» нет определения «живущих в Афинах». Тем самым он и Левкона, правителя Боспора [Левкон I, сын Сатира I, боспорский правитель из династии Спартокидов, правивший в 389/8-349/8 гг. до н.э.] , и сыновей его лишает дара, который вы им дали».
О "дарах", данных афинянами Левкону I и его отцу Сатиру I упоминает афинский декрет 346 г. до н.э., изданный после смерти Левкона I в честь его сыновей Спартока, Перисада и Аполлония (IG.II2.212=Syll.3 206). Они отчасти даже приравнивались к богам. Из дальнейшего изложения видно, что этими дарами были полученные Левконом права афинского гражданства и ателия, т.е. освобождение от повинностей и пошлин.
«В самом деле, по происхождению Левкон - чужестранец, а по вашему постановлению - [афинский] гражданин, но, исходя из этого закона, ни то ни другое не освобождает его от повинностей. Однако если вы рассмотрите [этот вопрос внимательно], вы найдете, что он (т.е. Левкон) постоянно оказывает нам благодеяния, и такие, в каких более всего нуждается наш город, в то время как все другие благодетели оказывались полезными нам лишь в течение некоторого времени. 
Ведь вы, вероятно, знаете, что мы пользуемся привозным хлебом гораздо больше, чем все другие. Вдобавок ко всему [хлебу], доставляемому из других эмпориев, привозится морем хлеб с Понта. Это и понятно, ибо происходит так не только потому, что местность эта чрезвычайно богата хлебом, [Ср. Strab.,VII,4,4-6. Об организации боспорской хоры, агросфера см.: Кругликова И.Т. Сельское хозяйство Боспора. М., 1975. ]
но и благодаря тому, что правитель ее [фразу можно истолковать иначе: "благодаря тому, что хозяин его (т.е.хлеба) Левкон...". См.: Кругликова И.Т. Указ. соч. С. 7,8,155.] Левкон даровал ателию везущим [хлеб] в Афины и объявил, что первыми должны грузиться [корабли], плывущие к вам.
Имея [от вас] ателию для себя и своих детей, он дал ее всем вам. Посмотрите же, насколько это значительно. С тех, кто вывозит от него хлеб, он взыскивает пошлину в размере тридцатой части [его стоимости]»
 Пошлину в размере тридцатой части стоимости товара Левкон взыскивал не с афинян, а с торговцев из других городов.
«От него прибывает сюда около 400000 медимнов [Медимн - аттическая мера сыпучих тел, равная 52,5 литра. Страбон, говоря об экспорте боспорского хлеба в Афины, сообщает, что Левкон отправил афинянам из Феодосии два миллиона сто тысяч медимнов хлеба (Strab. VII,4,6); отсюда 2 медимна – более центнера, 20 – более тонны ] хлеба, это видно из записи у ситофилаков.»
Ситофилаки - магистраты, контролировавшие хлебную торговлю Афин. В их обязанности входила регистрация количества ввозимого хлеба и контроль над ценами. В V в. и в начале IV в. до н.э. коллегия ситофилаков состояла из десяти членов (пять человек в Афинах, пять - в Пирее). С середины IV в. стали избирать тридцать пять ситофилаков (двадцать в Афинах, пятнадцать в Пирее).
«Следовательно, сверх 300000 он дает нам еще 10000 медимнов, а сверх 100000 - еще 3000. [Таким образом, с четырехсот тысяч медимнов закупаемого хлеба афиняне получали дополнительно тринадцать тысяч медимнов в виде не взысканной с них пошлины.]»
« Однако он столь далек от того, чтобы лишить город этого дара, что, устроив еще и в Феодосии торговый порт»
[Феодосия, находившаяся на месте современного одноименного города, первоначально не входила в состав Боспорского государства. Борьбу за присоединение Феодосии начал отец Левкона, Сатир I, о котором известно, что он умер при осаде Феодосии (Ulpian. Schol.ad Demosth., XX); Левкон продолжил военные действия и одержал победу. В надписях (КБН.№ 6,8,1037,1038,1111) он первым из династии Спартокидов именуется архонтом Боспора и Феодосии. В дальнейшем этот титул переходит к его преемникам],
 который, как говорят плавающие [туда], ни в чем не уступает Боспорскому, [Здесь и далее под Боспором следует обычно понимать не государство в целом, а его столицу Пантикапей (совр. Керчь)],
он и там дал нам ателию.
Об остальном я молчу, хотя многое мог бы рассказать о том, какие благодеяния оказал вам и сам этот человек и его предки.
[В частности], когда в позапрошлом году повсюду был голод, он прислал вам не только достаточное количество хлеба, но столько, что было получено в виде прибыли пятнадцать талантов [Талант - денежно-расчетная (не монетная) единица. Серебряный талант состоял из шестидесяти мин, персидский, вавилонский и эгинский талант - из ста мин. Золотой талант равнялся десяти серебряным. Прибыль в пятнадцать талантов афиняне получили, видимо, от продажи излишков хлеба.] денег,
которые затем находились в распоряжении Каллисфена.
Что же вы думаете, афиняне, если человек, столько для вас сделавший, услышит, что вы по закону лишили его ателии, неужели не раздумает он когда-нибудь давать [ателию людям], вынесшим это постановление? Разве вы не понимаете, что этот самый закон, если он войдет в силу, лишит ателии и Левкона, и тех из вас, кто привозит от него хлеб?  Ибо никто, наверное, не полагает, что он потерпит, чтобы данные вами дары были у него отняты, а его дары остались у вас. Следовательно, кроме многого другого, в чем этот закон, по-видимому, принесет вам вред, он отнимет у вас и кое-что из того, что вы уже имеете. После этого вы еще размышляете, нужно ли его отменить, и до сих пор этого не решили?
Возьми и прочти им постановления относительно Левкона. (Читаются постановления).
 Насколько заслуженно и справедливо Левкон получил от вас ателию вы слышали, судьи, из постановлений. Стелы с копиями всех этих [декретов] поставили и вы, и он: одну - в Боспоре, другую - в Пирее, третью - в [местечке] Гиерон.»
Известно несколько населенных пунктов и местностей с таким названием. В других речах Демосфена (XXXV,10; L,17 sq.; 58) упоминается Гиерон на берегу Геллеспонта (пролив Дарданеллы). Скорее всего, именно это место имеется в виду и в речи против Лептина. Этот подвластный афинянам пункт лежал примерно на полпути между Афинами и Боспором. О Гиероне см.: Ulpian. Schol. ad Demosth., XX.
« Посмотрите же, до сколь высокой степени порочности доводит вас закон, который выставляет [целый] народ более вероломным, чем один человек. Ведь не думаете же вы, что эти стелы означают для вас что-либо другое, а не договор обо всем том, что вы получили или даровали. Левкон окажется соблюдающим этот [договор] и всегда расположенным оказывать вам какие-либо благодеяния, а вы - отменившими установленные [стелы], что много хуже их уничтожения, ибо они будут затем стоять для желающих возвести хулу на наш город в качестве доказательства справедливости их слов.
 Ну, а если, послав к нам [послов], Левкон спросит, в чем его обвиняя, в чем упрекая, вы отняли у него ателию, -что, ради богов, мы скажем? Что напишет тот, кто от нашего имени предлагает постановление? Клянусь Зевсом, [он напишет], что некоторые были недостойны приобретенных [льгот].
 Если же Левкон скажет на это: «Ведь и среди афинян также есть негодные [люди], однако я не отнял из-за этого [льготы] у порядочных [людей], но, считая народ порядочным, предоставляю их всем» - то разве его слова не будут справедливее наших? Полагаю, что это так. Ведь у всех людей более принято ради благодетелей оказывать услуги и некоторым другим, из числа людей непорядочных, чем из-за дурных отнимать уже дарованные [льготы] у людей, которые по всеобщему признанию их заслуживают.
 Более того, я не вижу препятствия для любого, кто пожелает, предложить Левкону обмен имуществом»
Афинский гражданин, считавший, что возложенная на него государственная повинность, связанная с крупными расходами, непосильна для него, мог предложить более зажиточному человеку выбор - принять эту обязанность на себя или поменяться имуществом.
«Ведь у вас всегда имеются его деньги, а по этому закону, если кто-либо посягнет на них, он (т.е. Левкон) либо лишится их, либо вынужден будет исполнять литургии. Но для него важнее всего не материальный ущерб, а сознание того, что вы отняли у него [свой] дар.  Однако следует, афиняне, подумать не только о том, чтобы не нанести ущерба Левкону, который стал бы добиваться дара ради почета, а не в силу необходимости, но [и о том], не является ли для кого-либо из других ваших благодетелей необходимостью получение от вас ателии».
Далее идет «XXXIV. Речь против Формиона о займе». Она составлена Демосфеном по заказу некоего Хрисиппа в 326/5 г. до н.э. Стоика – как и Сфер - Хрисиппа (ок.280 – 205 гг. до н.э.), любившего философские заработки в Скифии, сюда хронологически отнести невозможно.
« Но, поскольку многие нас обвиняли, и особенно бывшие в Боспоре вместе с Формионом, [Формион - афинский торговец, которого не следует путать с трапедзитом Формионом, упоминаемым в ряде речей Демосфена (XXXVI, 1 sq.; XL, 1 sq.; XLVI, 1 sq.; XLIX, 7,17 sq., 29 sq., 31 sq., 43 sq., 62; LII, 5 sq., 18, 29). ]
те, которые знали, что он не лишился вместе с другими имущества, [плывя] на корабле, мы полагаем, что будет странно, терпя от него обиду, не помочь самим себе. Посмотрите же, афиняне, что в их собственных словах согласуется и что расходится. Ибо таким образом вы скорее всего установите, что они единодушно признают и сам факт займа, и то, что был заключен договор о займе, но говорят, что деньги он отдал на Боспоре слуге [своему] Лампиду сыну Диона. Мы же докажем не только то, что он не отдал [денег], но и то, что ему нечего было отдавать.
Однако необходимо вкратце рассказать вам [все] с начала. Дело в том, афиняне, что я одолжил этому Формиону 20 мин под залог груза на рейс в Понт и обратно, помимо другого залога, и составил контракт у трапедзита Китта»
Трапедзит - меняла, производивший, кроме обмена денег, ростовщические операции. В данном случае он выступает в качестве нотариуса. О Китте см.: Isocr., XVII, 11f.  Так как Климент около 100 г. обвинял округу Крыма в отсутствии трапезитов (не трапедзитов), то мною допущены возможности трактовки этого слова как «повар; мастер подготовки трапезы» ( крайне маловероятна версия от трапеции – гимнаст).
« Итак, он прибывает в Боспор с моими письмами, которые я дал ему [для того, чтобы] он их передал моему сыну, оставшемуся там на зиму, и некому компаньону. В письмах я обозначил размер данной мною ссуды и залог, и распорядился, как только товары будут выгружены, разузнать и оказать поддержку. Но он не отдает им письма, которые получил от меня, чтобы они не знали ничего из того, что он сделал. Застав дела в Боспоре в плохом состоянии из-за происходившей у Перисада войны со скифами и полного отсутствия сбыта [привезенных] товаров, он находился в очень затруднительном положении; к тому же его донимали заимодавцы, давшие ссуду на один рейс»
Перисад I, сын Левкона I, правитель Боспора (349/8-311/10 гг. до н.э.).После смерти Левкона Перисад в течение пяти лет правил восместно с братом Спартоком II (349/8-344/30, затем единолично.
«Поэтому, когда судовладелец велел ему, согласно договору, погрузить товары, [купленные] на мои средства, он, говорящий сейчас, что отдал деньги, ответил, что не сможет погрузить, ибо его мелочной товар не продан… Однако после этого, афиняне, он [Формион. ] остался в Боспоре, а Лампид, выйдя в море, потерпел крушение недалеко от торгового порта [Пантикапей (Боспор), являвшийся конечным пунктом поездки Формиона.].
Ибо, когда судно, по слухам, было уже нагружено больше, чем следует, он еще взял на палубу тысячу шкур, вследствие чего и произошло кораблекрушение. Сам Лампид спасся в лодке вместе с другими детьми Диона [братья Лампида], однако более тридцати свободных людей погибло, не считая прочих. Когда затем, при известии о кораблекрушении, на Боспоре была большая скорбь, все называли этого самого Формиона счастливцем, так как он и в плавание вместе с другими не отправился, и на судно ничего не погрузил…  Сам же Лампид, которому Формион, по его словам, отдал деньги,… когда я пришел к нему (так как он вскоре после кораблекрушения прибыл в Афины) и спросил об этом, [о деньгах, которые должен был возвратить Формион] сказал, что тот ( т.е. Формион) ни товары на корабль не погрузил, [как следовало] по договору, ни деньги у него не были взяты на Боспоре…
 А в Боспоре он столкнулся с невозможностью продать товар…
Формион же говорит, что отдал Лампиду в Боспоре сто двадцать кизикских статеров [статер - золотая или серебряная монета; в Причерноморье чеканили и свои, но имели широкое хождение кизикские электровые статеры, выполнявшие роль международной монеты] …, взяв в долг из доходов, получаемых с земельных участков. Доходы с земельных участков составляли одну шестую часть [их стоимости], а кизикский статер там приравнивался к двадцати восьми аттическим драхмам.
 Ты не испугался и тех, кому, согласно договору, передавалось ведение дела в Боспоре… Сейчас, вернувшись в гавань, где был заключен контракт, [в Афинах] ты без колебаний отнимаешь [деньги] у заимодавца, а в Боспоре, по твоим словам, ты сделал [даже] больше, чем полагалось по справедливости…
А ты не нашел ни нашего сына, находившегося в Боспоре, ни компаноьона, не отдал им письма, отданные нами, в которых было написано, чтобы они оказали тебе поддержку в твоих делах.
…Поскольку ты говоришь, что в Боспоре не погрузил на корабль товары, но отдал деньги владельцу корабля…
Сначала, афиняне, он прибег к такому оправданию, что, [дескать], погрузил товары на судно, но поскольку был готов к тому, что это будет опровергнуто как ложь многочисленными [свидетельствами]: и податнымсписком, [хранящимся] в Боспоре у сборщиков портовых пошлин, и [показаниями людей], живших в то время в торговом порту,  то, изменив показания, он вступает в сговор с Лампидом и говорит, что отдал ему деньги.
 Если бы, о судьи, Лампид пренебрегал только моими [интересами], в этом не было бы ничего особенного, однако он совершил [нечто] гораздо худшее против всех вас. Дело в том, что, когда Перисад в Боспоре объявил, что всякий, кто захочет доставлять хлеб в Афины, [может] вывозить хлеб беспошлинно, Лампид, живший в Боспоре, взял на себя вывоз хлеба и [получил] беспошлинность во имя города. Но, нагрузив хлебом большой корабль, он отвез его в Аканф [Южное Причерноморья] и там продал…
…Я ведь доказал вам, что он с самого начала не погрузил на судно товары… и за счет средств, вырученных от продажи в Боспоре, едва рассчитался с заимодавцами, давшими ему ссуду на один рейс…  А кроме того,… не нашел ни моего сына, ни компаньона, живущего в Боспоре.
Речь "Против заявления Лакрита о неподсудности дела" составлена Демосфеном около 343/2 г. до н.э. для афинянина Андрокла. И в ней есть упоминание Боспора – Приазовья.
« Я же, о судьи, дав денежную ссуду его брату Артемону [брат софиста Лакрита] в соответствии с торговыми законами на рейс в Понт и обратно в Афины…»
Понт - Черное море. Здесь и далее Понтом называется Боспорское государство, куда, как видно из дальнейшего, направлялся Артемон. То же - у Лисия (XVI,4), Динарха (I,43), Эсхина (III/171).
« Они пришли ко мне с этим Лакритом … и попросили меня дать денежную ссуду на поездку в Понт его брату и Аполлодору…
 (Договор): Андрокл Сфеттиец [Сфетт - один из демов Аттики, относящийся к филе Акамантиде ] и Навсикрат из Кариста [Карист - город на южном берегу о.Эвбея] ссудили фаселитянам [Фаселида - торговый город в Ликии, на юге Малой Азии] Артемону и Аполлодору денег три тысячи драхм на рейс в Менду или Скиону [Менда и Скиона - греческие города на полуострове Паллена в Македонии (на побережье Фермейского залива)] и оттуда в Боспор, а если пожелают, по левой стороне до Борисфена и обратно в Афины,»
Так в тексте контракта довольно четко указан маршрут афинского торгового судна, направлявшегося в Боспорское государство. Под "левой стороной" Черного моря подразумевается, очевидно, его западное побережье (расположенное слева от корабля, вошедшего через проливы в Понт). Выйдя из проливов, судно шло сначала по "правой стороне", т.е. сворачивало на восток, затем, по всей видимости, пересекало Черное море в наиболее узком месте (между мысом Карамбий в Малой Азии и мысом Криу Метопон в Крыму) и таким образом попадало к месту назначения.
Обратный путь после захода в Борисфен (Ольвию) лежал вдоль западного побережья Черного моря. Если заход в Ольвию не планировался, судно, по-видимому, на обратном пути использовало прежний, более короткий маршрут. О кратком морском пути через Черное море и времени его освоения см.: Максимова М.И. Краткий путь через Черное море и время его освоения греческими мореходами/ МИА.№ 33. М.,1954; Гайдукевич В.Ф. О путях прохождения древнегреческих кораблей в Понте Эвксинском/ КСИА. Вып. 116. 1969.  Этим путем ходили и флоты средневековой Руси, казацкие дружины нового времени.
« [На следующих условиях]: тысячу за двести двадцать пять [драхм]; если же они отправятся из Понта в Гиерон после [восхода] Арктура [Арктур - звезда в созвездии Волопаса, восходящая в середине сентября; часто упоминались в связи со Скифией] - тысячу за триста [драхм]… …Все товары, импортируемые из Понта в виде обратного груза, они вывезут в Афины снова на том же самом судне.
…А три тысячи сосудов [вина] везти в Понт на двадцативесельном судне, владельцем которого являлся Гиблесий.
 (Свидетельские показания). Эрасикл свидетельствует, что он был рулевым судна, владельцем которого являлся Гиблесий, и видел, что Аполлодор вез на судне четыреста пятьдесят сосудов мендского вина, но не более того. Никакого другого груза Аполлодор не вез на судне в Понт.
Гиппий сын Афениппа, родом из Галикарнасса, [город в Малой Азии] свидетельствует, что он плыл на корабле Гиблесия в качестве надзирателя, и видел, что Аполлодор из Фаселиды вез на судне из Менды в Понт четыреста пятьдесят сосудов мендского вина, и никакого другого груза…
 (Свидетельские показания). Арат из Галикарнасса свидетельствует, что дал Аполлодору ссуду в одиннадцать мин денег под залог товара, который тот вез в Понт на судне Гиблесия, и купленного там взамен [привезенного]…
… После этого в контракте записано, о судьи, что, когда они продадут в Понте то, что привезли, [они должны будут] вновь закупить товар на вырученные деньги, взять их в качестве обратного груза и этот обратный груз доставить в Афины…
…Ведь они ничего в Понте не купили и не взяли в качестве обратного груза, чтобы привезти в Афины…
Лакрит же этот сказал, что судно, плывя из Пантикапея в Феодосию, потерпело крушение, и вследствие кораблекрушения у его братьев погибло имущество, оказавшееся на судне. А была на нем соленая рыба, [О соленой рыбе как об одном из предметов экспорта из Причерноморья в Грецию см.: Strab.,VII,4,6; Polyb., IV, 38,4. ; из семьи приднепровского торговца рыбой происходил и Бион, первоначально из рыбаков был и Андрей Первозванный] косское вино и кое-что другое, и они говорили, что все это они собирались отвезти в Афины в качестве обратного груза, если бы [все это] не погибло на судне.
… Дело в том, что на потерпевшее крушение судно у них не было никакого контракта, а был другой [человек], давший ссуду под залог провозной платы из Афин в Понт и самого судна… А винишко косское - восемьдесят сосудов испорченного вина - и соленая рыба перевозились на судне из Пантикапея в Феодосию какому-то земледельцу для сельскохозяйственных рабочих.
…(Свидетельские показания). Аполлонид из Галикарнасса свидетельствует, что он видел, как Антипатр, по происхождению китиец, [Китий - один из городов о.Кипра; родина Зенона – учителя всех стоиков, включая Сфера] ссудил деньги Гиблесию [для поездки] в Понт под залог судна, которым владел Гиблесий, и провозной платы в Понт; что и он был совладельцем судна Гиблесия; что на корабле плыли его слуги; что слуги его присутствовали при гибели корабля и сообщили ему [об этом]; и что корабль, плывший в Феодосию из Пантикапея, погиб, будучи пустым.
 Эрасикл свидетельствует, что он плыл вместе с Гиблесием в Понт в качестве кормчего; что, как ему известно, судно было пустым, когда плыло в Феодосию из Пантикапея, и вино, бывшее на судне, принадлежало не Аполлодору, ныне привлеченному к судебной ответственности, а перевозилось около восьмидесяти косских сосудов вина кому-то из [жителей] Феодосии.
Гиппий, сын Афениппа из Галикарнасса, свидетельствует, что плыл вместе с Гиблесием в качестве надзирателя корабля; что, когда корабль плыл в Феодосию из Пантикапея, Аполлодор погрузил на него один или два мешка шерсти, одиннадцать или двенадцать сосудов соленой рыбы, две или три связки козьих шкур и больше ничего.
… А вы, судьи, рассудите сами, знаете ли вы, или слышали ли когда-либо, чтобы кто-то ввозил из Понта вино на продажу, в частности, косское. Ведь совсем наоборот - в Понт ввозится вино из наших мест: из Пепарефа, Коса, фасосское, мендское и из других городов самое разное, а из Понта сюда ввозится совсем другое.
 Когда мы их задержали и допросили, не осталась ли какая-то часть денег в Понте, этот Лакрит ответил, что осталось сто кизикских статеров, и эти деньги его брат отдал взаймы какому-то судовладельцу в Понте, родом из Фаселиды, своему земляку и родственнику… Договор же говорит не об этом, судьи, а предписывает, взяв обратный груз, отвезти его в Афины, и не давать в Понте наши [деньги] взаймы кому захочется, без нашего ведома, а доставить в целости в Афины…
 … А эти, гнуснейшие из всех людей, в то время как в договоре ясно написано, что следует привезти деньги обратно в Афины, допустили, чтобы то, что они взяли у нас взаймы в Афинах, было отправлено на Хиос. Ибо когда в Понте судовладелец из Фаселиды взял другую денежную ссуду у некоего хиосца…
 … и таким образом отправились [наши деньги] из Понта с судовладельцем из Фаселиды и с заимодавцем из Хиоса… И теперь, о судьи, деньги, данные в долг в Афинах [на поездку] в Понт и обратно из Понта в Афины досьавлены ими на Хиос.
Судебная речь Демосфена "Против жалобы Пантенета" составлена в 346/5 г. до н.э.
« Завершив эти дела в месяце Элафеболионе [Элафеболион - один из месяцев афинского календаря, соответствующий марту-апрелю] при архонте Феофиле, [архонтство Феофила относится к первому году 108-й олимпиады, т.е. к 348/7 гг. до н.э. ] я сразу же отправился морем в Понт…
Речь "Против жалобы Навсимаха и Ксенопейфа" составлена около 346 г. до н.э.
« Ведь у него было имущество в Боспоре, однако Демарет никогда еще не приезжал в эти места…»
Приписываемая Демосфену "Надгробная речь" (по афинянам, павшим в битве при Херонее в 338 г. до н.э.),как полагают, не подлинна. Но в ней есть такая фраза:
« Ведь и над прибывшим войском амазонок они одержали такую победу, что отбросили его за Фасис. [Фасис - река Риони в Грузии.]»
Поздние схолии (пояснения) к Демосфену содержали такие уточнения.
К речи «Против Лептина» (XX)
 …Не определено, от чего освобожден] …Поскольку Левкон освобожден от повинностей, отчасти потому, что хлеб его хранится в Пирее, отчасти потому, что будучи чужестранцем он не исполняет обязанности хорега, [Демосфен] заявляет, что закон из-за этой неясности дает [каждому] желающему удобный случай призвать Левкона к хорегии и кроме того навредить ему с помощью откупа на налоги. Вследствие чего [Демосфен] и спрашивает, о какой повинности говорит Лептин: то ли речь идет о том, чтобы никто не был освобожден от повинности хорега, то ли об освобождении от откупа налогов.
В заключение [Демосфен] говорит, что [закон] позволяет откупщику налогов , если он пожелает, быть хорегом и призвать Левкона к исполнению должности хорега. При этом [Демосфен] использовал три термина - граждане, равнообязанные, чужестранцы - которые в равной степени относятся к Левкону, ибо гражданином он является по постановлению, равнообязанным - благодаря [оказанной ему] почести, а чужестранцем потому, что ни по рождению, ни по природе он не является гражданином.
 …А при слове «чужестранцев»]- [речь идет] о Левконе, архонте Боспора.
…Он лишает и Левкона, архонта] Видишь, сколь выразительный образ ввел [Демосфен]? Добавив после этого [слово] «Боспора» он заставил их почти что увидеть грузовые суда, наполненные хлебом, словно Лептин, отнимая ателию у этого человека, явится виновником голода.
 …Эмпорий Феодосию] Феодосия - населенный пункт на Боспоре. название эмпория - [по имени] сестры или жены, ибо сведения противоречивы. [Демосфен] таким образом демонстрирует преданность [Левкона], дескать, он соперничает сам с собой в благодеяниях по отношению к вам. Поэтому-то Демосфен возвеличивает и сам эмпорий, чтобы дополнительная льгота не показалась незначительной.
Из Баварского кодекса (Baiterus G., Sauppius J.H.Oratores Attici. Vol.II. Turici,1850. S.79). Использованы Публикации Центра антиковедения СПбГУ.  Л.А.Пальцева, д.и.н.,
Материалы по истории Причерноморья в античную эпоху . Часть II: Демосфен. Утверждено на заседании кафедры истории древней Греции и Рима  (Сайт Центра).
Так благодаря речам Демосфена ученые выяснили немало подробностей о реальной роли Боспора и округи Скифии в жизни Афин и всего греческого мира 23 – 25 веков назад. И не Скифия спаивала вином античный мир, а именно античная элита пыталась наживаться на винном экспорте в Северное Причерноморье. Оттуда же привычно шла вкусная соленая рыба и всегда необходимый в жизни хлеб.
По речи "Против заявления (софиста) Лакрита о неподсудности дела", составленной Демосфеном около 343/2 г. до н.э. для афинянина Андрокла, понятно, что философы-софисты стремились подработать в округе Приазовья не только философией и риторикой при дворах знати. Они имели и существенные торговые интересы.
Когда при задержании и допросе, не осталась ли какая-то часть денег в Понте, софист Лакрит ответил, что осталось сто кизикских статеров, и эти деньги его брат отдал взаймы какому-то судовладельцу в Понте, родом из Фаселиды, своему земляку и родственнику, то получил отповедь Демосфена в защиту его клиента.  Договор предписывал, взяв обратный груз, отвезти его в Афины, и не давать в Понте не свои [деньги] взаймы кому захочется, без ведома кредиторов. Хитрецы представали гнуснейшими из людей.

Считать Демосфена по корням родом из Приазовья или не считать - личное дело каждого образованного человека. По моему, родичи Демосфена в Приазовье оставались...

Образ Демосфена в истории и искусстве достаточно известен, но в связи с историей Скифии его стоит вновь в разных ракурсах и повторять. См.: Демосфен в Интернете.