Чувствуешь

Уже два часа как стемнело. Они распрощались в полупустой электричке, как всегда до следующих выходных. Он вышел, а она, не долго думая, сунула наушники в свои маленькие ушки и продолжила путь с малоинтересующими её незнакомыми людьми. Они странно косились на неё, особенно блондинка, сидящая напротив. Но, по большому счёту, это не имело значения. В душе царила пустота и, как казалось, бесконечное безразличие ко всему происходящему. Музыка звенела в ушах, всего лишь как фон для пролетающей мимо жизни. И это безразличие, тогда казалось, останется в её теле и мыслях навсегда.
Уставший и охрипший голос машиниста через динамики объявил следующую станцию, и снова пейзаж из разноцветных огоньков сменился на кромешную тьму.
Та грустная песня в наушниках, та непроглядная темнота за окнами электрички, те косые взгляды или та дикая боль внизу живота, а может и всё вместе? Что-то стало вызывать раздражение и тревогу. Всё постепенно приобретало окраску угрозы. И её уже напрягал взгляд бесноватой блондинки. Парень, спящий напротив, уже казалось, делает это  неспроста. Он явно что – то задумал. И в любой подходящий момент сделает это исподтишка. Свет в вагоне  противно и эпелептично дрожал. Тело периодами потряхивало. Сердце ныло и, замирая, сбивалось с ритма.
  - Боже мой! Откуда взялась эта тревога? Ну, до чего же тошно! Где-то что-то произошло. Это точно. Почему мне так не хочется ехать дальше, а хочется развернуться и без оглядки, вдвое  быстрей мчаться обратно?! Может что-то случилось с ним – с моим любимым? Где он? Как он? Ну как же я могла отпустить его к какому-то незнакомому человеку, в чужую квартиру, неизвестно куда? А может какой-то сюрприз меня ожидает дома? Ужасный сюрприз? И я не успею зайти в квартиру, как увижу что-то такое, от чего непременно упаду в обморок? Да. О, нет, я дико этого боюсь. Боже, не надо. Я не хочу……Что-то из рода фантастики. Но такое ведь бывает… Взять хотя бы, к примеру, мою сестру…Да хотя зачем? я и сама не хуже. Вспомнить только, как чувствовала смерть моей кошки. Вот такое же волнение началось именно в тот день, когда она умерла… Хоть я была достаточно далеко на тот момент. Я не хочу, чтобы эта моя тревога оказалась ненапрасной. Что же делать?! Да что же я могу?!......  Если бы я только могла сейчас громко – громко закричать, то мне непременно, стало бы легче. По крайней мере, я сняла бы стресс. Нет, однозначно меня что-то ждет. Что–то гнетет. Может эта жуткая боль внизу живота? Или эти убийственные взгляды? Или эта ночь? Мне же предстоит сейчас ехать одной. Уже так поздно. Ум-м-м! Я больше не могу, я сейчас сойду с ума!»
Тем временем электричка доехала до нужной станции, и уже пора было выходить.
- Так, пора идти. А этот продолжает спать. Странно. В электричке со мной ничего особенного не произошло. Нужно быть осторожней. Сейчас надо быстрей зайти в супермаркет – там светло и много людей. Хотя кто знает, кого теперь нужно бояться? Да и нужно ли?! Так, осторожней переходи дорогу. Бойся машин, они тоже могут нести беду. Да не светите вы прямо в глаза, ничего же не видно!
Она перебежала дорогу и почти влетела в магазин. Залаяли собаки, которые минуту назад, свернувшись клубочком, спали у входа. Заверещала бабка, едва не сбитая с ног. Но это не имело значения, главное сейчас было где-нибудь скрыться. Она, опустив голову, бродила между рядами, даже не обращая внимания на товар, охранников, продавцов. Тогда казалось, что все осуждающе смотрят на неё. И под этими пристальными взглядами её терпения хватило лишь на 20 минут. После  20 минутного бессмысленного хождения по супермаркету, она осторожно вышла на улицу и прошла к остановке.
- Ничего не изменилось, всё та же тревога, только усилилась ещё. И вышла я на улицу только потому, что нужно на автобус. Да и не могу я бесконечно долго бесцельно шататься по магазину. А тут ещё этот ветер ледяной пронзает насквозь. Опять эти собаки, только бы не трогали меня больше. Надо успокоиться. Тело всё дрожит. Я, наверно, выгляжу как урод. Эдакая тварь дрожащая, которая сама ещё не знает, кого или чего боится. Эй, не подходите ко мне так близко! Боже мой, это, по-моему, паранойя. Да где же этот грёбаный автобус?!
Ветер постепенно усиливался и становился с каждой минутой всё холодней. Через какое-то время посыпался мелкий и колючий снежок. По-началу он ползал позёмкой по сухой дороге. Но когда растаял первый слой, а сверху продолжал сыпаться всё новый и новый, на асфальте образовалась скользкая и грязная каша. Сквозь снежную завесу виднелись горящие фары. Мимо проносились комфортные автомобили с их счастливыми обладателями, неподходящие маршрутные такси, которые  заносило на повороте. Они бросали потоки ледяного воздуха в лицо, брызгали под ноги жидкий снег. Она встала под крышу, которая служила небольшим козырьком для супермаркета. Под ногами там снега не было, зато с крыши сметало целые лавины. Мимо, шатаясь, проходили пьяные мужики, лица нерусской национальности и противно заигрывающее смотрели на озябшую девушку, мол, пойдём, погреемся, красавица….
- Только вас мне ещё не хватало, уроды! Куда же деться? Так холодно и мокро. Где же автобус? Чёрт, ноги начинают замерзать.
Минуту назад от платформы отъехала очередная электричка, выпустив из своих вонючих, но всё же тёплых вагонов обезумевшие толпы людей, и со свистом улетела в заснеженную темноту. Все куда-то бежали, кутаясь в свои зимние одёжки. А ЕЙ некуда было бежать, да ещё и в такую погоду. Одна надежда была на этот последний автобус, который, по всему видимо, где-то застрял по пути. Постепенно улица пустела…..
…….И вот, наконец, показался запоздавший автобус, который ловко перескочил через железнодорожные пути……
- Вот она – смерть моя едет, - неожиданно для самой себя подумала она.
Автобус «подлетел» к остановке, притормозил, заскользив по жидкой грязи.
«Ну, вот и всё». Она зашла в автобус - все люди на странность молчали, как на поминках. В их лицах застыла печаль, будто это был их последний путь. А может так только казалось. У кого-то на руках нервно скулила маленькая рыжая собачонка. Это жутко раздражало, когда хотелось тишины и покоя. В тот момент ЕЙ хотелось сорваться на ком-нибудь или просто крикнуть на весь автобус: «Да что же вы, придурки, все молчите?! Зачем накалять обстановку?!» Но ОНА покривила рот, глубоко и шумно вздохнула, села на свободное сиденье и отвернулась к окну.
- Ничего, на том свете будет намного спокойней, - обратилась к ней рядом сидящая бабулька.
  «Они любят так говорить, когда чувствуют свою приближающуюся кончину. Да только они живее всех живых. Дважды переживут и меня. Видимо, во времена их молодости жизнь была намного счастливее, или они просто умели жить правильно что ли. А может они просто привыкли выживать в трудных условиях, т.е. более приспособленные к дерьмовой жизни, чем новое поколение, как бы умеют под неё подстраиваться……. Не знаю. Не знаю.» - и снова низ живота свело от боли. Одна чья-то невидимая рука всё сильней и сильней сжимала дрожащий комочек, исполняющий роль ответственного органа – сердца, а другая же будто прижимала желудок к диафрагме и лёгким, тем самым вызывая чувство тошноты. 
Автобус с трудом тронулся с места, и его заднюю часть немного занесло в сторону остановки.  Мелкие ледяные иголочки веселей застучали по лобовому стеклу. Водитель зашипел, ругнулся матом, выкручивая в разные стороны руль, чтобы хоть как-то выровнять машину. А мелкий снег усиливался и всё продолжал сыпаться под колёса. В такую погоду остаётся надеяться только на удачу, если удача не надеется на тебя сама.
- Почему эти мысли не оставляют меня? Что будет? Что меня ждёт? Куда мне деться? Надо успокоиться, я уже еду домой...но что там — дома? О, Боже! Забери меня к себе! Всё... всего несколько поворотов, и я дома... Глубокий вдох...иии... выдох...Фффух...фф... Странное чувство - волнение прошло, так стало легко, и люди меня, словно, не замечают. - Она посмотрела на часы(19:59) - А может я всего лишь чьё-то воображение? Чья-то галлюцинация? Как мне живётся в этом мире? Или может весь мир вокруг меня – это галлюцинации? И я его делаю таким, как мне хочется, точнее, насколько мне позволяет моё сознание. А может я всего лишь какое-нибудь заветное слово, которое все вспоминают, когда им это нужно? Да может зря я пытаюсь что-то изменить в своей  жизни под себя? А может и
нет её вовсе – СВОЕЙ жизни? Время покажет... вот сейчас... аа...
… Вдруг автобус стало трясти и потянуло резко вправо, потом влево. Пассажиры стали падать со своих мест, кричать, хвататься друг за друга (как будто кто-то другой смог бы помочь). Паника, временное помутнение сознания,  и вот стало ясно, что автобус не смог преодолеть крутого поворота и, рухнув на бочину, заскользил по склону в кувет. Слышался стон ржавого железа. Чёрный мокрый ствол дерева сделал представление ещё более красочным, когда по столкновению с ним автобус перевернулся на крышу(раздался звон битого стекла и мелкие кристаллики разлетались по всему салону, жаля и стегая по лицам), а затем с силой свалился на другую бочину и остановился. Колёса по инерции продолжали вращаться, одна фара разбилась, а другая ещё горела и свет словно упирался в снежную стену, сквозь которую проглядывали черные стволы деревьев
.
Время замерло в ожидании какого-то финала.....

...И вот опять... суета, паника. Тот, кто остался жив,  стали пытаться выбраться из салона. Странно, что свет в салоне горел, и в нём мерцали злорадствующие снежинки, залетая через разбитые окна. Она ещё несколько секунд, сквозь дикую головную боль и слёзную завесу, видела людей, но уже не слышала звуков. И когда по её щеке потянулась теплая струйка крови, мир для неё навсегда погас.
Темнота.
...И вот...
- Волнение прошло, я снова в норме, легко и совсем не холодно. Так здорово падает снег. Совсем ничего не болит, точнее будет сказать, тела я словно вовсе не чувствую. Стою в каком-то лесу и смотрю на какой-то перевёрнутый автобус с суетящимися пассажирами, кажется там есть погибшие. Да, бывает... Ну, чтож... Кто? Кто меня взял за руку? Папа? Ты же вроде умер 9 лет назад?! Привет... Что?.. Куда?... с тобой? ах... да, да, сейчас...
Она ещё раз взглянула на злощастный автобус. Та бабка, что сидела рядом с ней в автобусе, уже наблюдала за всеми со стороны, как будто оценивая ситуацию. Вдруг неожиданно махнула рукой ЕЙ и потихоньку двинулась в глубь леса, осторожно ступая по липкому снегу...