С дураков спроса нет

Ты снова мнешься на пороге, не зная, как начать разговор. Сегодня я тебя не ждала. Но я приглашаю тебя зайти, ведь роль радушной хозяйки у меня всегда выходила прекрасно. Опыт, мальчик мой, - это бесценный груз. Хотя какой ты мальчик, сорок два уже. Зато я – двадцатипятилетняя старуха. Как быстро стареют дети! Пятнадцатилетняя девочка запросто заткнет за пояс свою мать, научит ее всему тому, к чему эволюция человеческих душ стремилась столетиями. Пятьдесят лет и пятнадцать: посмотришь им в глаза и не различишь – одинаковый слой старческой пыли и усталости. Кошмар, кошмар.
Но мне не еще пятьдесят и уже не пятнадцать, я в свои двадцать пять старше тебя, сорокалетнего, как минимум, на жизнь.
Ты неловко сядешь в кресло, хотя мог бы развалиться в нем свободно, ты закован: руки на коленях, голова втянута в плечи. Ты меня боишься, ты отвык от того, что тебя разглядывают в упор.
А я ищу в тебе то, что мне так нравится: глаза того актера из прошлогоднего фильма, руки музыканта из соседнего гаража, складки между бровями, как у преподавателя моего университета, шею, как у папы. Но в тебе уже ничего этого нет, ты не похож ни на кого. Можно вырезать идеальный образ из монолита, а не составлять его как мозаику. Можно, но я уже не хочу. Однажды сломанный идеал не склеишь из черепков.
Ты вздыхаешь и говоришь, что сегодня был трудный день, что босс опять дурит, но мне плевать на твою работу, я иду ставить кофе и я хочу, чтобы ты пошел за мной на кухню.
Ты прислоняешься к косяку и просишь разрешения закурить. Получив отказ, ты удивляешься – просьба была лишь формальностью, лишь известием о предстоящем действии.
Пачка сигарет с легким шорохом ложится на стол – ты все же рассчитываешь на свою каплю никотина. Кофе стремительно убегает, шипит раскаленный диск плиты.
- Никак не привыкну к электрической плите, знаешь…
Ты знаешь.
Ты начинаешь рассказывать мне о наших общих знакомых, но это важно лишь тебе, я уже не отличу Виктора от Владимира и Дарьи от Марьи, потому что это теперь твоя жизнь. А твоей жизнью я жила только тогда, когда делила ее с тобой. Теперь не все так просто, как тебе хотелось бы.
Я ставлю чашку с кофе на стол. Я не хочу, чтобы, принимая ее, ты коснулся моих рук. Это глупо, наверное, но это важно, и я ставлю чашку на стол.
- Нам надо поговорить.
Как вам это нравится?.. Ему надо поговорить.
- Говори, я не против.
Ты кидаешь на меня злобный взгляд. Да, я помню, что эта фраза тебя всегда раздражала. А для чего же я, по-твоему, ее произнесла?
- Малыш, ты прости меня, я был неправ. Без тебя дом опустел. Когда ты ушла, я думал…
А ведь меня практически не интересует, что ты думал. И меня не интересует то, что ты прилетел сюда, едва вымолив у моей мамы мой новый адрес. Я не хочу, чтобы ты заглядывал в мои глаза, чтобы триумфально увез меня обратно к себе, чтобы заново поломал мою жизнь, я больше не хочу. Поэтому я спокойна, как мертвец – я точно знаю, чего я не хочу.
- Возвращайся. Мне тебя не хватает.
Тебе меня не хватает. Конечно, никто не собирает твои вещи, не вытирает твою пыль, не моет твою посуду и не отнимает твое время.
- Я подумаю.
- Я был таким дураком…
Какой чудесный способ уйти от ответственности – сказать, что ты дурак! С дураков у нас и спросу нет никакого. Но я-то знаю, что ты не такой дурак, каким хотел бы быть, хотя, впрочем, конкретно мне от конкретного дурака-симулянта уже ничего и не надо.
Ты пытаешься подойти, чтобы обнять, решив, что все вышесказанное тобой уже искупило вину, что теперь меня можно прижать к груди, выслушать рыдания и ответные признания в собственной неполноценности, поцеловать, оттрахать и увезти к себе в берлогу.
Я устала предсказывать тебя.
- Тебе пора.
Как только за тобой закрывается дверь, я могу позволить себе расслабиться.
- Он ушел?
- Да. Выходи.
Твой сын выходит из ванной, опускается на табурет.
- Он ведь не знает, что мы с тобой…
- Нет. И я бы не хотела, чтобы он знал.
Твой сын молчит. Он ненамного младше меня. И ненамного умнее тебя.
- Но ты ведь его любишь.
- Люблю. Но не прощу.
- Он забыл сигареты.
Твой сын крутит в руках пачку, постукивая ей по столу.
- Да, он все еще курит вишневые.
- А меня ты любишь?
- И тебя люблю.
- Так почему ты и меня не выгонишь?
- Потому что ты меня не предавал…