Сказка утра

Однажды мне пришла в голову мысль нарисовать свечу. И руку, греющуюся об ее хрупкое пламя. Сказано – сделано. Натурщик был тем же, что и художник – то бишь я, а совсем точно – моя рука. Рисунок получался удачно…
Но неожиданно на середине творческого процесса случилось странное. Пламя свечи внезапно качнулось…наклонилось, словно Пизанская башня, и – что за черт? – встало горизонтально, уткнувшись мне в середину ладони, как щенок своим носом. Сходство усугублялось тем, что жара я не почувствовала – лишь легкую прохладу. Поддавшись любопытству (о, самый животрепещущий мой недостаток!), я не отдернула руку. Результатом стал крохотный белый-белый огонек на моей ладошке. Казалось бы, что горит рука – но не было боли, и у самой кожи огонь как бы закруглялся. Возникло ощущение, что если его отпустить, он поплывет, как пылающий мыльный пузырь.
Движимая любопытством, я подхватила листок из лекции и галопом понеслась в ванную – проводить лабораторные опыты.
Положила листок в сухой таз, справедливо рассудив, что железо не дерево – загорится, если что, не сразу. Аккуратно положила на исписанный лист огонечек. Тот перекинулся легко, а на ладони не осталось ни следа от ожога (да и откуда ему взяться?).
Вопреки ожиданиям, бумага не вспыхнула. О нет, вместо этого стали исчезать чернила – вместе со стандартными клеточками. В тазу лежал идеально белый лист, по которому тонкой пленкой растеклось пламя. А потом… бумага исчезла. Ее впитал в себя чудной огонек – не осталось даже пепла. Я поспешно вернула огонь на руку – благо, краска на дне таза начала подозрительно бледнеть (потом от нее остался лишь белый легкий пепел, а дно тазика сверкало чистейшей белизной).
Я суматошно носилась по комнате в поисках места, куда девать огонь. Спалить квартиру мне не улыбалось. Стоп! А ведь руки-то у меня не грязные! А если и были – давно очистились, сколько я с этим белым гадом носилась… Я взглянула на огонек с откровенным ужасом. Тот серебристо мне подмигнул. «Наверно, на кожу людей он не действует,» - решила я.
Поколебавшись, я достала со шкафа картонку, безбожно расчихавшись от сантиметрового слоя пыли на ней, положила сверху неожиданный подарок и начала поспешно обуваться. Если и спалить что-то – то не дома.
В результате экспериментов было выяснено, что огонек становится больше от сияния солнца, в воде не гаснет, очищает ее, как другие предметы, на траву, землю и живых существ не реагирует никак. Причем он видим отнюдь не всем людям – видело большинство молодежи (за редким исключением), уже поменьше людей среднего возраста, все дети и лишь одна пожилая чета.
В разгар экспериментов мне пришла в голову Мысль.
- Во я тунька! – жизнерадостно завопила я на всю улицу и понеслась домой.
Некоторое время я потратила, обучаясь на той же картонке, а затем на другой, управлять огнем – не давать ему сжигать вещи, а только очищать их, разделять его на множество совсем крохотных огонечков – благо, теперь он был не той крохой, что в начале, а умещался в ладонях, сложенных ковшиком. Ну, а потом я сделала ТАКУЮ уборку!
Но всему приходит конец. Пыли тоже. Пламя снова было в ладонях. Я задумчиво глядела на него, не зная, куда девать. Взгляд упал на все еще горевшую свечу.
- Эврика! – воскликнула я и опустила моего серебристого помощника на его солнечного собрата. Огонек на конце свечи прощально мигнул серебристым светом и потух… потом от него шло пусть и волшебное, но самое обычное золотое пламя… Это был первый и последний раз, когда я держала в своих руках, а не в душе, свой огонь, Огонь художника…