Графомания - это крайнее обострение читомании

   
         "Очень умилила одна женщина. Автор подобных описаний. Она призналась в придисловии:"Я так легко и много пишу..." Это, я думаю, уже диагноз. Или фонтан, у которого сбило заглушку."" (Из "Прозы.ру", "Королева Восхищения".).


    Почему-то где-то и когда-то подавляющим большинством приняли, что письмо удачно приготовленное должно также легко и с интересом читаться, как вот автору того письма оно делается. Фонтаном пишется. Болезнь читомания захватила практически все пространство читателей. Некоторые, говорят, делают ЭТО с угла на угол, раз и готово. Без всякого труда приспособились черпать авторские мысли, образы и даже расчувствования. Черпачки, правда, уж очень невидимые. Пока ручку найдешь, рука устанет. Опять же не очень понятно, прохудился уже или еще что-то задерживается. Короче, проблемы неисчерпаемы, как элетроны у бывшего Великого Вождя и филосософа.
   Болезнь читомания подкрадывается незаметно. Вдруг оказывается ты не читать не можешь. Если раньше было, что себя еле-еле заставлял черпачек искать, то теперь оказывается все наооборот. Без него никуда. Книгу или журнал в сумку и поехал(а) на вечеринку или на базар. Это почти так,  как с курением. Попробывал, такая гадость. Потом опять, ну гадость же. Потом снова, все равно гадость...Это, оказывается, с непривычки. А потом так ароматно...Если вдруг забыл(а), то просто трагедия, да и только. Получается приболел малость, зависимость...
   Вот так и зачитываются до заболевания, до читомании, т.е. вдруг так легко, что писать начинаешь. А уж как начал все подряд марать и царапать, то все приехали. И  стены, и заборы это хорошо понимают. Если собрать все мысли, образы и расчувствования, что там развешаны, то не один контейнер можно наполнить теми мыслями со стен, заборов и дверей общественных нужников учебно-производственных помещений.
   Графоман - обостренный читоман. Собственно, одно не существует без другого. Здесь даже яйце-курецеподобной проблемы о первопроходстве не возникает, а, именно, первым прошел читоман, который стал графоманом.
   Обычный читатель может вообще не читать. Например, заходит он в общественное помещение и видит исцарапанную стену или дверь, или какой-то состав на стене, кроме того, что похож на недостижимой высоте стены. Все это он видит, а каких-то знаков, букв, слов, мыслей, указаний по поведению он не видит, а черпачок в этом общественном месте, конечно, всегда кстати, но он его вообще не имеет.
   Только благодаря читоманам существуют графоманы. Если раньше, будучи читоманом, графоман не мог не читать, т.е. и в общественном помещении он сразу видит слова, текст и не видеть этого он просто не может, хотя не читоман видит просто царапины или наложенные на стену составы, то потом он уже сам не может не наносить составы или не царапать что-нибудь, или не шлепать по клавишам клавиатуры, что дополнительно упрощает его простую читательскую жизниь. Действительно, он же не марает бумагу, не царапает стены или двери, или покрытия сидений в транспорте, НЕТ, он просто изготавливает знаки, буквы, чем навешивает свои мысли и расчувствования. А это дело благородное и не делать этого он уже не может. Заболел окончательно или примечательно.
    А книги изготавливаются в типографии. Следовательно, и писателей-то можно найти только в определенных общественных местах,  если за писательством застанешь засранца.
Это только Диане Свекличной удается.