Совсем страшилки. А помнишь как бывало?

А ПОМНИШЬ, КАК  ВЫ БЫВАЛО?
 
Когда  в то светлое июньское утро единственный отпрыск самого господина Шенде-ровича, владельца трехэтажного особняка из белого мрамора площадью примерно 5000 квад-ратных метров, а заодно и всего окружающего пространства в радиусе пятидесяти километ-ров, состоящего из лесов, полей и рек, короче, из всего того, чем так привык гордиться обыч-ный советский человек, начал свою обычную ежедневную возню с домовенком Никодимом, приехавшим погостить к своему дедушке Нафане, который уже несколько  веков базировался на чердаке данного особняка, что был построен еще самим князем Голициным в начале 18 века, ничто не пре¬двещало  из ряда вон выходящего, если не считать того, что младший Шендерович  проиграл подряд целых три схватки по вольной борьбе, чего прежде с ним не случалось. Обычно он никогда не уступал больше двух. О  чем он и не преминул напомнить своему приятелю. На что тот, посовето¬вавшись по сотовому с дедом, не постеснялся намек-нуть мелкому хозяину дома на то, что с сегодняшнего дня игра в поддавки им больше не практикует¬ся.
- Почему? - не удержался и спросил любознательный мальчик?
- А потому, - ответил ему Никодим, - что пора положить конец беспределу господ Шендеровичей, хотя бы в данном конкретном месте!
- А на кой  это вам надо? - решил  уточнить Арончик. - Вот доложу папе, и он враз вы-прет вас отсюда! 
- А в нос хочешь?  - обиженно рявкнул домовенок?!
И, не долго думая, со словами:
- Блин горелый! Понаехало тут шушеры всякой! Сидели бы себе тихо, коли  в гостях, так нет же, обязательно права им надо качать! - закатил сыну  олигарха звонкую оплеуху.
Ну и пошло-попрыгало, да так, что пыль столбом!
Угомонились  только тогда, когда Арончик ухитрился скрыться в папин  сейф от вну-ка местного сторожила. Закрывшись изнутри для подстраховки, аж на целых четыре оборота, младший из Шендеровичей при¬нялся яростно названивать папе по спутниковому телефону, но тот почему-то  упорно не желал брать трубку.
Никодим же, приведя изрядно попор¬ченную его оппонентом одежду в порядок, пред-почел спешно ретироваться с поля боя, покинув его, чтобы  попасть на чердак к деду, ясное дело через люк в полу, который был замаскирован в камине. Эту уловку сварганил ещё его папа, когда был маленьким, чтобы иметь возможность, когда ему было  надо, успешно осу-ществлять свои детские шалости. Но, когда его отец узнал  об этом, он сразу же строго-настрого запретил чаду впредь занима¬ться  подобным. И с тех пор люк так и стоял добрую сотню лет неиспользованным. И  лишь совсем недавно дед открыл его секрет любимому вну-ку, ибо  тот постоянно жаловался на различного рода притеснения, оказывае¬мые  ему со сто-роны младшего Шендеровича.
Когда горничная Люся наконец-таки перебралась и в эту залу для проведения убороч-ных работ, барчук все ещё сидел внутри сейфа, и только когда Люся подала голос, запев арию Розины  из "Севильского цирюльника", он решился оповестить её о своем присутствии, злобно чирикнув:
- Заткнись кобыла!
Горничная обладала, по его мнению, чересчур уж пышными формами.
- Лучше скажи, ты там одна?   
- А то нет барин! Кто же еще отважиться к вам войти, когда вы не в духе?! Но я чего-то не пойму, откуда вы верещите-то?   
- Да, блин, полез в сейф к папе за карманными, да по ошибке закрыл не с той стороны, вот теперь в темноте никак не могу вставить ключ, куда следует.
- Так это, очень-то не переживайте, скоро ваша матушка с бала на вертолете вернется, она вас враз вызволит. 
- Да не, мне ждать нельзя, дело есть срочное! Я тебе щас шифр скажу, а ты  потом его на замке наберешь и меня откроешь. Записывай 111110000, поняла? 
- Ага, уже кручу! 
Выйдя на свободу, Арончик, как истинный джентльмен, отблагодарил барышню сто-долларовой  купюрой, а заодно и извинился за то, что обозвал её лошадью. Потом приказал ей никому, даже его родителям, не говорить об этом. В противном случае обещал сжить со света! 
- Так, сказала госпожа Шендерович, - распахивая, как можно шире, дверцу личного сейфа своего мужа, - поглядим, что можно слямзить на этот раз?! 
О, кто-то уже меня опередил! Интересно, кому это понадобилось стоко бабок? Неужто сам хозяин решил малость потратиться?! Хотя, на него это не похоже. Да и дома-то он в по-следний раз лишь позавчерась был. А ведь я сегодняшним  утром здесь значительно больше налички видела, даже после того, как я поскребла чуток по сусекам, там еще более чем доста-точно оставалось. Похоже, это мелкого работа! Придется заставить его раскошелиться.
- Сынок, ты зачем взял столько денег из папиного сейфа, вдруг он заметит?
- А я ему звонил, хотел предупредить, но он почему-то не брал трубку!
- Ясненько, а маме на сохранение отдать половину не желаешь?! Мало ли что, не дай бог потеряешь! 
- Я бы с радостью, но у меня их уже нету! 
- Снова врешь матери, гаденыш, а ну живо выворачивай карманы! 
- Ты чо, совсем что ли? Да разве в них такое количество поместится! 
- А ведь верно, а ну признавайся живо, куда дел деньги? Не то все папе расскажу!       - Куда-куда, да выкуп заплатил! Чтобы впредь не обижали наше семейство. 
- Кому это?
- Да блин, нечистой силе!   
- Не поняла, выражайся яснее!
- До чего же ты бестолковая у меня, да Нафане с его подлым внуком! 
- От дают, совсем оборзели чурки окаянные. Мы их, понимаешь ли, приютили по доб-роте душевной, а они тут же пакостить начали! Говорила я Витюше: "Гони ты этого чертово-го домового отсюда нахрен!" А он мне -  нельзя, мол, как-никак здешний старожил. Почитай, с самого основания тут обретается! 
А внук-то этого самого Нафани Никодим и вовсе, полный отморозок! И чего ты, идиот эдакий, в нем нашел?! Вот теперь и получай личную благодарность за свою доброту.         
- Да ладно, хватит трындеть, папа вернется, я ему сам все доложу.
- Не смей грубить мне, скотина! Я все-таки родила тебя! Что же мне делать, ведь я уже обещала заплатить ювелиру за колье!?  Вот гляди, сынок, правда же мне идет?   
- Идет-то идет! Да где денег-то взять на оплату?!   
- Сынок, а может, поищешь у себя для мамочки? А то неудобно как-то перед людьми. - Скока стоит? 
- Сущий пустяк, пятьдесят тысяч евро! 
- Ого, лишь немногим меньше, чем я заплатил этим! А своих у меня едва ли с четверть от этой суммы наберется, сама знаешь, какие нынче расходы!   
- Сынок, помоги уж мне, я в долгу не останусь! 
- Да чего уж там, свои все-таки люди! Жди, я скоро вернусь!   
После того, как Арончик все же сумел наскрести для матушки так необходимые ей пятьдесят тысяч, та довольная, не мешкая удалилась вновь на вертолетную площадку, чтобы завезти долг ювелиру лично.   
И снова маленький Арончик, ему лишь полгода назад исполнилось 14 лет, остался без присмотра родителей. И так как ему теперь стало, ну совершенно непонятно, чем же заняться дальше, чтобы хоть как-то скоротать время, оставшееся у него до сна (книг он не читал, по телевизору смотрел только передачу "Спокойной ночи малыши", а от компьютера у него и вовсе моментально съезжала крыша), он не мудрствуя, набрал на сотовом номер Никодима и попросил у того срочного перемирия. 
Тот хоть и был изрядно обижен, все же согласился на выставленные ему условия. И вот в разгар их самой что ни на есть отчаянной борьбы друг с другом, в тот самый момент, когда в их междоусобных поединках счет стал одиннадцать десять в пользу Никодима, и вер-нулся до дому, до хаты старший из Шендеровичей. Да так неожиданно, что домовенок еле успел вовремя улизнуть, лишь колпак один от него остался!  Ну, и первым делом папа Витя сразу же прямиком к сейфу, открыл его, а там, да вы уже и сами догадались, ничего и нет!   
- Ё-мое, - удивляется Виктор Шендерович, - когда же это я успел все подчистить? Со-всем, видать, старый стал, начисто память порой отшибает! О, привет Арончик, как дела?!    - Да ничего, папулечка, в целом, неплохо! 
- Это хорошо, с деньжатами как? Ты что-то давненько у меня ничего не просил?
  - Не-не, мне хватает, я тут даже маме помог, дал ей на ювелира! 
- Понятненько! А сама она где? 
- Улетела долги оплачивать!
- Ясненько, а это чье добро?
- Где?
- Да вон, колпак какой-то, уж не Никодима ли?
- Блин, точно его!
- А чего сам-то смылся?
- Да не знаю, видать, чего-то засмущался.
- Понятненько, а ты ему про сейф не рассказывал?
- Я нет, а мама не знаю.
- Не, она их с дедом на дух не переносит. О, кажись, придумал, как делу помочь! Точ-но, так и сработаю. Тогда сразу прояснится, кто с сейфом так начудил.
Спустя два дня старший Шендерович за рюмкой коньяка плачется Нафане, располо-жившись у того на чердаке в кресле:
- Слушай, старый, что за жизнь пошла! Каждый так и норовит нагреть! Даже родные! Представляешь, жена с сыном повадились втихаря таскать бабки из моего личного сейфа, как будто попросить нельзя. Неужто я бы им отказал?! А твой внук еще и диск испортил, чтобы я это не обнаружил. Хорошо, что хоть на сервере дубликат остался!
- Да уж, не то теперь, и вправду, время. А помнишь, как вы, бывало, с моим сыном еще до крымской компании резвились с крепостными девчонками? И, когда те залетали, не стеснялись помогать им.
- Да тише ты, чудило, не то главный прознает и меня тогда уже точно человеческого обличья навеки лишит! Забыл что ли, сколько мы на него работали с твоим Пашкой, чтобы он нас им одарил! Я же не виноват, что твой сын потом впал в немилость!
- Сам виноват, на кой хрен в полицаи во вторую мировую подался!
- Все, больше ни слова. Кажись, Никодимка возвращается! Не то, тоже человеком за-хочет стать.
- Ой, только не это, не хочу боле разлучать отца с сыном!

22 апреля 2007 г.

               
ПЕРЕСТРАХОВЩИК
   
Это случилось еще в прежние времена, под самое восшествие на престол нашего Бо-риса Николаевича, а если быть совсем уж точным 22 ноября 1991 года. В 2 ч 15 минут на пульт дежурного по 25 отделению  милиции города Санкт-Петербурга поступил звонок от некоего гражданина Петрова, сообщавшего о том, что с его бывшей супругой случилось, ви-димо, что-то ужасное, потому как, когда он вышел из ванной и спросил у своей нынешней жены: "Куда делась Таня?" - та цинично заявила, что она, видите ли, уехала!