Человек и Кайрос

Действующие лица:
Кайрос – Ангел Счастливого Момента,
Человек

Место действия: обычная комната.

Обычная комната с одним окном. Стол, шкаф, в углу небольшой диванчик. На столе проигрыватель.
Слышны крики: «Пустите! Помогите! Я не хочу! Ай, руку больно!»
Открывается дверь, Человек втаскивает в комнату другого, или другую – по виду не разобрать. Жертва в широченном балахоне, джинсах и спортивных ботинках. На голове вязаная шапочка, из-под которой выбиваются длинные волосы. К балахону, на спине, приколота бумага с какими-то знаками.
Человек швыряет свою жертву на диван и запирает дверь.

ЧЕЛОВЕК: - Тут сиди.
ЖЕРТВА: - Дяденька, что вы со мной сделаете? Убьете? Изнасилуете?
ЧЕЛОВЕК: - Совсем дурак, что ли?
ЖЕРТВА: - Дурак?! Так вам мальчик был нужен? А я дурочка! Ой, то есть, девушка!
ЧЕЛОВЕК (ищет что-то по карманам): - Я знаю, кто ты.
ЖЕРТВА: - Меня, между прочим, весь дом слышал! Сейчас милицию вызовут.
ЧЕЛОВЕК: - Не вызовут. Здесь вечерами еще не так орут, все привыкли давно. (Наконец, находит то, что искал и вытаскивает из кармана веревочку с запиской, которую начинает наматывать на дверную ручку)
ЖЕРТВА: - А это еще зачем?
ЧЕЛОВЕК: - Еще один замок. На всякий случай.
ЖЕРТВА (плаксиво): - Да что я вам сделала-то?! Я вас первый раз вижу!
ЧЕЛОВЕК: - Так. Не ори и слушай внимательно: повторяю, я знаю тебя. Ты – Кайрос, Ангел Счастливого Момента. Хочешь представляться девушкой – валяй, только, давай, вот без этого всего.
КАЙРОС: - Без чего?
ЧЕЛОВЕК: - Без истерик.
КАЙРОС (с новой силой): - Я ничего не зна-а-ю! Дяденька, вы маньяк! Я самая обычная девушка, гуляла себе по площади, никого не трогала… Какие такие ангелы? Какой Кайрос? Это что, ругательство новое?
ЧЕЛОВЕК: - Значит, по-хорошему не хочешь? Ладно. (Смотрит в окно). Скоро солнце сядет, тогда и поговорим. Надеюсь, тебе будет очень больно.
КАЙРОС: - Господи, да что ж это такое происходит?! Схватил, притащил, ничего не объясняет…
ЧЕЛОВЕК: - Вот! Только не схватил, а ПОЙМАЛ. Чувствуешь, разницу? Поймал, привел, куда надо, и сидеть ты здесь будешь столько, сколько мне надо. Ты же не дурак, в самом деле, вон, на веревочку сразу внимание обратил. И бумажку на ней можешь прочитать. Давай, давай, не стесняйся, убедись, что там тебе не пройти.
КАЙРОС (другим тоном): - Есть окно.
ЧЕЛОВЕК (снисходительно): - И дальше что? Даже если у тебя все получится, я ведь и второй раз поймать сумею. Но у тебя ничего не получится. (Достает из кармана амулет на цепочке). Как тебе это, а?
КАЙРОС (испуганно шарит по груди руками): - Ты это как?! Когда?!
ЧЕЛОВЕК: - А-а, заерзал. (Прячет амулет обратно). Когда, говоришь? Да там же, на площади, как только замок на спину тебе прицепил. А ты не заметил? Значит, сильно удивился…
КАЙРОС: - Чего ты хочешь?
ЧЕЛОВЕК: - Для начала, хочу, чтобы ты перестал комедию ломать.
КАЙРОС: - Ладно, признаю, ты – молодец, ты меня поймал. Дальше что?
ЧЕЛОВЕК: - Говорить будем.
КАЙРОС (усмехаясь): - Смешной человечек. Знаешь, ты меня, хоть обловись, не захочу с тобой говорить, и не буду. Чем тогда удивлять начнешь?
ЧЕЛОВЕК: - А почему бы тебе со мной не поговорить? Хотя бы из любопытства. Я ведь тебя поймал… Смешной человечек взял, и тебя поймал! Неужели не интересно?
КАЙРОС: - Ох, велика премудрость! Не ты первый.
ЧЕЛОВЕК: - Тогда, чего ты так удивился?
КАЙРОС: - Не ловили давно.
ЧЕЛОВЕК: - Неужели никому не нужен? Или, может быть, никто уже давно не знает, как…
КАЙРОС: - Не смеши. Об этом просто так никто знать не может. Ловят только когда из наших кто-нибудь пробалтывается. Тебе кто сболтнул? Тава, да? Чертов сын Змеи, он вечно возле вашего брата крутится
ЧЕЛОВЕК: - Таву я не знаю. Вернее, знаю о нем, но лично не доводилось.
КАЙРОС: - Что так? Его поймать проще, только пальцем помани.
ЧЕЛОВЕК: - А я легких путей не ищу.
КАЙРОС: - Ух ты! Удалец-молодец, значит. И кого же из наших ты сюда уже затаскивал? Гефу? Или, может, самого Азазеля?
ЧЕЛОВЕК: - Был бы нужен, затащил бы и его. Но я замок на тебя приготовил, поэтому здесь ты. Между прочим, первый из вашей братии.
КАЙРОС: - Ой, мамочки! За что же такая честь?! А я и не прибрана, и не причесана… (плаксиво): Дяденька, верни амулетик! Какое-никакое, а украшение…

Человек некоторое время задумчиво рассматривает Кайроса.

ЧЕЛОВЕК (разочарованно): - Может и правда, зря я тебя ловил? Ты еще глупее, чем я думал.
КАЙРОС (с готовностью): - Глуп! Ох, глуп, дяденька! Сам не пойму, в кого такой…
ЧЕЛОВЕК (не слушая): - Ведь было предчувствие, что разговора не выйдет… Столько трудов, столько времени…, все напрасно…
КАЙРОС: - Что ни делается, то к лучшему.
ЧЕЛОВЕК: - А вот это верно! Теперь хоть ясно, как белый день, почему все так, а не иначе. (Достает из кармана амулет, швыряет Кайросу): На свою висюльку и катись отсюда!
КАЙРОС (ловит амулет): - Вот спасибо, дяденька! (Торопливо надевает на шею, другим тоном): Давно бы так. А теперь замок сними. (Человек делает шаг к двери). На спине, умник, скоро солнце сядет.

Человек подходит и откалывает с балахона бумажку. Кайрос встает, насмешливо смотрит на неё, потом на Человека. Идет к двери.

КАЙРОС: - Все вы, смешные человечки, одинаковые. Уж если замахнулись – бейте! А вы только почесываетесь… (Рассматривает веревочку на двери): Э, мил человек, а это не на меня. Двойка тебе за ошибочку. Это на ангелов пожиже.
ЧЕЛОВЕК: - А есть еще жиже?
КАЙРОС: - Как же! Про нефилим слышал? В них примесь человека –  жиже некуда.
ЧЕЛОВЕК: - Слушай, ты…, вали отсюда.
КАЙРОС: - А то, что?
ЧЕЛОВЕК: - Снова замок на спину повешу.
КАЙРОС: - Уйду, не волнуйся. (Смотрит в окно) Вот, сейчас солнце сядет, и я, с комфортом, на крыльях… А то припер к черту на рога. По этой грязи пешком идти не желаю.
ЧЕЛОВЕК: - А я смотреть на тебя. Иди вон, за дверью жди.
КАЙРОС: - Поздно. Солнце село.

Снимает балахон, из спины начинают расти и разворачиваться крылья.
Кайрос с наслаждением потягивается, резко выдыхает и разминает плечи.

КАЙРОС: - Ох, кайф! Хорошо, что замок успели снять. Вот бы я тут повыл – твоим аборигенам и не снилось – тогда уж точно бы милицию вызвали.
ЧЕЛОВЕК: - Ты обещал улететь.
КАЙРОС (не слушая): - По секрету тебе скажу, когда крыльям выхода нет, больно ужасно! Меня пару раз уже «запечатывали», так, не поверишь, жалел, что бессмертный.
ЧЕЛОВЕК: - Иди отсюда, не то опять пожалеешь.

Кайрос усмехается, идет к двери, но на пороге останавливается.

КАЙРОС: - Ладно, раз уж все так… Может скажешь, зачем меня ловил?
ЧЕЛОВЕК: - Поговорить хотел.
КАЙРОС: - О чем?
ЧЕЛОВЕК: - Теперь уже не о чем… И так все ясно.
КАЙРОС: - Тогда хоть скажи, кто сболтнул? Не бойся, я с ним разбираться не пойду.
ЧЕЛОВЕК: - Никто. Я сам все вычислил.
КАЙРОС: - Врешь!
ЧЕЛОВЕК: - Не хочешь – не верь, мне все равно. Хотя и жаль – столько книг перелопатил, таскался во всякую глухомань… Знал бы ты, с какими уродами приходилось общаться! Не люди – звери…
КАЙРОС: - Люди?!!! Да ты шутишь, человечек! Все, кто, хоть что-то мог знать, что люди, что звери, вымерли давным-давно, а книги и рукописи охраняются так, как тебе и во сне не приснится! Я в том смысле, что туда даже во сне не добраться.

Человек молча лезет в стол, достает тетрадку и бросает её Кайросу.

ЧЕЛОВЕК: - Убедись.
КАЙРОС: - Что это?
ЧЕЛОВЕК: - Мои расчеты.
КАЙРОС (читает): - Глазам не верю… Откуда?! (заинтересованно): Ух ты, смотри, тут и на Таву есть, и на самого… Батюшки, даже выход в Акаши… Ой, а вот тут у тебя ошибочка. Опять маху дал. Но в целом… Да, удивил. Молодец, человечек. Как зовут?
ЧЕЛОВЕК: - Человек.
КАЙРОС: - Даже так… Ладно. Уважаю. (Возвращает тетрадку). Что ж, давай, поговорим.
ЧЕЛОВЕК: - Уже не хочу.
КАЙРОС: - Да ладно, хватит! Ну, покривлялся я немного, так ведь, имел право. Согласись, грубо же вышло там, на площади. Очень грубо…. Но больше я зла не держу.

Садится на стул, нога на ногу, выворачивает перед собой одно крыло и начинает его чистить.

КАЙРОС: - Лови момент, смешной человечек! У тебя, кстати, маникюрных ножниц нет?
ЧЕЛОВЕК: - Нет.
КАЙРОС: - Жаль. А смешно я сказал, правда? Написать на бумаге – сплошная тавтология:  «Ангел Счастливого Момента сказал – лови момент, смертный»… Нет, в первый раз смешнее показалось… Ну, давай, о чем хотел говорить? Я весь внимание.
ЧЕЛОВЕК (немного помедлив): - Вот смотрю я на тебя и думаю, о чем с таким говорить? Ты же, как ломал комедию, так и продолжаешь ломать. «Смешной человечек»… Я для тебя, как та грязь под ногами.
КАЙРОС: - Ну-у, милый мой, ты знал, кого ловил. Я несерьезен и случаен уже по определению. Хочешь взрослого разговора, лови Удачу – мою прямую и непосредственную… В твоей тетрадке все для этого есть. Только учти, она не столько прямая, сколько непосредственная. И, сам знаешь, дама очень капризная.
ЧЕЛОВЕК: - Ты тоже не подарок.
КАЙРОС: - Я-то, как раз, подарок. Тебе только ни разу не доставался, верно?
ЧЕЛОВЕК: - Тебе честно ответить?
КАЙРОС: - Как хочешь.
ЧЕЛОВЕК: - Если такой, каким ты сейчас представляешься, то, может, и слава Богу, что не доставался.
КАЙРОС: - А я не обиделся. Я вообще, Ангел отходчивый.
ЧЕЛОВЕК: - Тебе, просто, на всех плевать.
КАЙРОС: - Нет, я в буквальном смысле: посмотрел, улыбнулся и отошел… А ты, человечек, чем вообще занимаешься?
ЧЕЛОВЕК: - Я писатель.
КАЙРОС: - Так и знал! И пишешь, конечно, о великом и вечном.
ЧЕЛОВЕК: - О чем душа болит, о том и пишу.
КАЙРОС: - О! Душа… Ну, понятно. И часто болит? Я в том смысле, много ли написал?
ЧЕЛОВЕК (достает из стола стопки исписанной бумаги): - Вот.
КАЙРОС: - А чего от руки? Компьютера нет?
ЧЕЛОВЕК: - Не твоё дело.
КАЙРОС: - Ой, ради бога, спросить ничего нельзя. (Перебирает стопки). Что-то не густо.
ЧЕЛОВЕК: - «На гора» не пишу.
КАЙРОС: - И то хлеб… Ладно, давай, прочту.
ЧЕЛОВЕК: - Что, все?!
КАЙРОС: - А что тут читать? Я быстро умею. Можешь музычку пока поставить, а то тоскливо у тебя.
ЧЕЛОВЕК: - Тебе что – Моцарта, или «зайца шоколадного»?
КАЙРОС (просматривает листки один за другим): - «Зайца» давай.
ЧЕЛОВЕК: - Такого не держу.
 КАЙРОС (читая): - Тогда зачем спрашивал?
ЧЕЛОВЕК: - Проверить хотел.
КАЙРОС (не прерывая чтения): - И что поставил?
ЧЕЛОВЕК: - В смысле?... Ничего не поставил. Моцарта ты не хочешь, а «зайца» я…
КАЙРОС: - Я не про то. Ты меня проверил и какую-то оценку поставил. У вас, у человечков, ведь так заведено, верно?
ЧЕЛОВЕК: - Кол я тебе поставил. Устроит?
КАЙРОС: - Один-ноль в твою пользу, я тебе за ошибки двоечку отписал… (Откладывает листки). Ну все, прочел.
ЧЕЛОВЕК: - И?
КАЙРОС: - Не моё. Нет, лет сто назад я бы, может, и заглянул к тебе, но теперь, все это… Зачем?

Человек подходит к шкафу, резко открывает его и вываливает на стол кучу книг и журналов.

ЧЕЛОВЕК: - А вот это зачем?! Это не Судьба распорядилась, и даже не Удача! Это твоих рук дело! Ты зубы оскалил, а мы теперь хлебаем без продыха!
КАЙРОС (берет одну из книг):  - О! Смотри-ка, пробился парень. Да, этого помню… А тираж у нас какой? Ого… (Вытаскивает журнал, смотрит на обложку). И эту помню. Чем она тебе не нравится? Руки, ноги – все на месте. Вырез поглубже, юбку покороче, о Душе поменьше – я уж не говорю про всякое там вечное-великое – цап-царап, и я у неё в кармане! Что так смотришь?  Небось, думаешь, дура? А ты попробуй, как она…
ЧЕЛОВЕК: - Господи, ты сам-то себя слышишь? Ты, о котором легенды ходят!
КАЙРОС: - Так все легенды от них, от этих, которыми ты меня попрекаешь! С тебя мне какой прок? Вот, сам посуди, предположим, я не стал кочевряжиться и все для тебя сделал. Что ты станешь потом говорить? «Спасибо счастливому моменту»? Или: «В один прекрасный миг мне улыбнулся случай»? Не-ет, ты расскажешь о кропотливом труде, которым перебивался годами, и сведешь на «нет» все мое существование!
ЧЕЛОВЕК: - Неправда! Я читал… Даже у великих был счастливый момент, с которого все начиналось – их замечали, читали, слушали, смотрели, и это шло всем во благо! Но теперь… Ты посмотри, кому ты теперь улыбаешься!
КАЙРОС: - Вот ты дурак… Извини, конечно, но другого слова не подберу. Стать великим и стать удачливым две большие, большие разницы! Одну привилегию дает Жизнь, другую – Смерть. Кто какую угадывай сам, но я ни там, ни сям не при чем. (Сочувственно): Бедняга, столько труда, чтобы меня поймать, а всего-то и нужно было лучше смотреть по сторонам и во-время меня заметить. Улыбку поймать, понимаешь?
ЧЕЛОВЕК: - Я писал. По сторонам смотреть мне некогда.
КАЙРОС: - Так и пиши себе дальше, кто мешает? (Показывает на книги и журналы): Они, что ли?
ЧЕЛОВЕК: - Да, мешают! Мешают! Всем своим пошлым существованием мешают, потому что тон задают! Потому что все теперь хотят, как они – без труда, без душевной боли…
КАЙРОС: - Так ты завидуешь? Господи Боже, ты, всего-навсего, завидуешь! О, теперь все ясно. Так и вижу, как ты бегаешь, скупаешь все это, бесишься и млеешь одновременно, потому что они бездари и пустышки по сравнению с тобой. И клянешь меня за то, что улыбнулся им, а не тебе! (Хватает журнал). Выходит, тоже хочешь, как она?
ЧЕЛОВЕК: - Нет! Нет, нет, нет! Я не хочу так!
КАЙРОС: - Милый мой, тогда определись, чего же ты хочешь? Меня ловят только для этого (стучит по журналу). Для другого меня не надо – там и таланта хватит.
ЧЕЛОВЕК: - Так таланту сквозь ЭТО не пробиться!
КАЙРОС: - Стоп! Пробиться куда?... Это к вопросу о том, чего ты хочешь… Куда тебе надо пробиться?
ЧЕЛОВЕК: - Я не про себя…
КАЙРОС: - Нет, погоди! Здесь нас двое. Мне ничего не надо, ты чего-то хочешь. Чего? Ты сам себе на этот вопрос, хоть раз, отвечал?
ЧЕЛОВЕК: - Нет… Не знаю… Перестань меня путать! Я хочу быть понятым людьми!
КАЙРОС: - Зачем?
ЧЕЛОВЕК: - Потому что мне есть, что им сказать!
КАЙРОС: - Да что ты! Ну-ка, дай еще раз твои рукописи посмотрю. Неужели там был секрет вечной жизни или тайны самой Вселенной, а я проморгал… Да нет, ничего такого. Прописные истины, писанные-переписанные давным-давно. С чего ты взял, что людям это интересно? (Берет журнал, раскрывает): Вот: « Мой публичный дом не портовая забегаловка. Здесь богатые мужчины могут провести время с большой пользой…». Нет, это, пожалуй, не совсем для тебя. (Листает) А, вот! «Труп я разделал следующим образом: уши и половой член замариновал в маленькой кастрюльке…»
ЧЕЛОВЕК (пытается вырвать журнал): - Заткнись!
КАЙРОС: - Почему? Этому каннибалу тоже есть, что сказать людям. И им это, к слову сказать, очень интересно – смотри какой тираж. Ну, согласись, ты же никогда в жизни не догадался бы замариновать вместе уши и половой член…
ЧЕЛОВЕК: - Гадость!
КАЙРОС: - Правда? А он пишет, было вкусно… Между прочим, зря не хочешь послушать дальше, тут есть любопытное объяснение... Погоди, не перебивай, тебя касается. Корреспондент его спрашивает: зачем же вы ели людей? А он: «Я людей не ел. Только тех, кто пупки прокалывает и носит майки с американскими словами. Но они разве люди? Их истреблять надо, чтобы жить не мешали…». Слушай, да вы единомышленники!
ЧЕЛОВЕК (вырывает журнал): - Дай сюда! И убирайся! Я уже тысячу раз пожалел…
КАЙРОС: - Никуда не пойду. С тобой стало весело. Хочешь, услугу окажу?
ЧЕЛОВЕК: - Услуга? От тебя?!
КАЙРОС: - Представь себе. (Показывает на рукописи): Вот это вот все перепиши заново. Тут героя сделай бомжом, тут неплохо смотрелся бы инцест, а здесь, в принципе, все нормально, только предложения перемешай как попало, чтобы на маразм смахивало, и все это с матом и тюремным жаргоном. Его в Интернете посмотришь, (уж найди где), чтобы, не дай Бог, ничего не перепутать! Ах, да, еще… сцен постельных побольше… А потом, глазом моргнуть не успеешь, покатит, как по маслу!
ЧЕЛОВЕК: - Куда покатит?
КАЙРОС (показывая на книги и журналы): - Туда.
ЧЕЛОВЕК: - Пошел к черту!
КАЙРОС: - Так, слегка определились. Значит, ТУДА ты не хочешь?
ЧЕЛОВЕК: - Нет.
КАЙРОС: - Однозначно?
ЧЕЛОВЕК: - Сказал же, НЕТ!
КАЙРОС: - Тогда тебе сюда. (Смахивает со стола книги и журналы). Садишься вот здесь, вот так, ловишь ощущение, предчувствие, боль, и облекаешь это в мысли. Из мыслей, как нити, вытягиваешь слова, связываешь их в предложения и плетешь тот узор, который задумал. Работа кропотливая, не спорю, но от другой ты уже отказался.
ЧЕЛОВЕК: - И дальше, что?
КАЙРОС: - Что хочешь. Неси в издательство, повесь в Интернет, прочитай друзьям…, в стол положи, наконец! Какая тебе разница, что дальше, если ЭТО уже будет?!
ЧЕЛОВЕК: - Не знаю… Как-то не думал… Может, ты и прав… (Задумывается)

Кайрос, насвистывая, заново просматривает рукописи.

КАЙРОС: - Слушай, человечек, а ты когда-нибудь был счастлив?
ЧЕЛОВЕК: - Не знаю. Мне кажется, я всегда был несчастлив.
КАЙРОС: - Опять ты дурак. А что такое слава знаешь?

Человек пожимает плечами.

КАЙРОС: - Хочешь, чтобы на тебя молились, прибей себя к кресту, нагим, раскрой внутренности и дай в них покопаться всем, кому не лень… И они покопаются, будь спокоен, а молиться все равно не станут. На сотню любопытствующих один поверивший… Он в открытую рану, конечно, не полезет, но и прикрыть её не сможет, потому что отпихнут, чтобы не мешал, а он – один на сотню… Вот тебе и вся слава.
ЧЕЛОВЕК: - Зачем тогда писать? Для чего?
КАЙРОС: - Так у тебя же душа болит… Или не болит?
ЧЕЛОВЕК: - Не в боли дело. Она, как твои крылья, выхода ищет.
КАЙРОС: - Вот и садись, друг мой, за свой стол, делай, как я сказал, и благодари Счастливый Момент за то, что просветил. Иначе, так никогда бы и не понял, умник, что счастье твое всегда вот тут, за спиной стояло, только ума не хватало повернуться и его рассмотреть.
ЧЕЛОВЕК: - Мне надо подумать.
КАЙРОС: - Думай, думай. Я даже могу подождать. Вот тут, у окна постою и подожду. Надумаешь благодарить, позовешь…

Человек его не слушает. Он садится за стол, обхватив голову руками, и весь уходит в свои мысли. Кайрос через окно рассматривает улицу.

КАЙРОС: - Ночь, улица, фонарь… М-да, глухое место ты выбрал для жизни.
ЧЕЛОВЕК (почти машинально): - Аптеки нет.
КАЙРОС: - Почему же, есть. Она теперь повсюду, где есть улица, фонарь и человек, который Блока читал… Ты читал? (Человек кивает). Слушай, а как ты себе представлял наш разговор?
ЧЕЛОВЕК: - Никак не представлял. Думал просто поймаю и спрошу, наконец, по какому принципу ты выбираешь этих…, ну, как бы их  назвать…
КАЙРОС: - Свои жертвы?
ЧЕЛОВЕК: - На жертвы они мало похожи.
КАЙРОС: - Неважно… Ну, спросил, я бы ответил, и тебе это не понравилось. Неужели отпустил бы просто так?
ЧЕЛОВЕК: - Нет, я бы тебя убил.
КАЙРОС: - Что?!!!
ЧЕЛОВЕК: - Я знаю как. Вот, сам посмотри. (Достает из кармана листок, протягивает Кайросу).Нарочно из тетрадки вырвал, чтобы ты раньше времени не заметил.
КАЙРОС (потрясенно смотрит в листок): - Однако…
ЧЕЛОВЕК: - Но ты не бойся. Я уже остыл. (Кладет руку на грудь). Такой покой тут… Просто, понимаешь, живу с людьми, смотрю в них и вижу какой-то нарастающий ужас. Бред какой-то! Раньше думал, всех любить не трудно, просто не получается пока… Потом на себя грешил – от того, мол, злюсь, что вырядился Мессией, а никто не замечает… Может, и завидовал в чем-то этим всем… Может, правда, сам не знал, чего хочу? Если здесь болит, (стучит по груди), наверное, надо сначала найти лекарство, а потом нести его на улицу, под фонарь…, тем, кому нужно… Черт! Столько всего надо осознать! Ты лети, пожалуй… Как благодарить – не знаю. Научи, если хочешь, но не зря…, теперь вижу, что все не зря…
КАЙРОС (перебивает в сильном волнении): - Слушай, Человек, ты умница! Гений! Ты – больше чем гений!... Давай… Давай я сделаю все, что ты хочешь – дам тебе славу, почет, что там еще… Жену подберу красивую, квартиру сменишь, компьютер заведешь… Давай! Я могу, у меня связи…, составлю протекцию… Все будет в обмен на сделку
ЧЕЛОВЕК: - Что это с тобой?
КАЙРОС: - Неважно, что со мной! Ты меня поймал, был в запале, этот азарт понимать должен! Убей меня, и ты будешь последним, кому я улыбнусь!
ЧЕЛОВЕК: - Ты что?! Ты в своем уме? Хоть понимаешь, о чем просишь?
КАЙРОС: - Это вы, человечки, Смерти боитесь, а я устал! Сотни…, да что сотни, тысячи лет, как только в ваших головах затеплился разум, я только и делаю, что представляюсь, одариваю, искушаю… Раньше, да, было интересно, но сейчас люди понеслись по жизни, как оголтелые! Им бы только мою улыбку сорвать, и этот оскал считают, чуть ли не Судьбой! Никто не задумывается, за что это все… Да, согласен, я мелок. Но было время, когда мои крылья не сворачивались даже днем! Летал, выдумывал, какие-то встречи подстраивал… А теперь в этой окрыленности никакой нужды! Я устал и разленился. Убей меня!
ЧЕЛОВЕК: - Бред какой-то.
КАЙРОС: - Да нет же, нет! Сам говоришь, что все не зря. И меня ты поймал не зря! Это знак! Спустился ниже своего уровня, значит, все… пора…
ЧЕЛОВЕК: - Куда пора? Тебе никто не мешает летать, как прежде.
КАЙРОС: - Да не хочу я! Оттуда, сверху, конечно, виднее, но вы все так носитесь… Пока спустишься к намеченной цели, её уже нет – убежала и где-то там сама меня создала. А в толпе все рядом, толкаются, сами на себя внимание обращают…
ЧЕЛОВЕК: - Так не улыбайся кому попало.
КАЙРОС: - А я влюбчивый ужасно. Понравилась мордашка – почему не улыбнуться? Но ты меня в сторону не уводи. Скажи, на сделку согласен?
ЧЕЛОВЕК: - Нет, конечно.
КАЙРОС: - Но почему?! Ты что, ничего не понял? От меня же один вред!
ЧЕЛОВЕК: - А мне помог. Нет, нет, даже не проси. Я  и раньше не уверен, что убил бы, а теперь точно не смогу.
КАЙРОС: - А я тогда сделаю что-нибудь особенно гадкое!
ЧЕЛОВЕК: - Например?
КАЙРОС: - Придурку какому-нибудь улыбнусь, и он станет вашим президентом. Самодуром, каких свет не видывал!
ЧЕЛОВЕК: - Не сможешь, не твоя епархия…
КАЙРОС: - Ладно. А как тебе такое: приходишь ты на выставку, а там крышка от унитаза на стене, рядом использованный презерватив на веревочке, и все этим восторгаются и глубинный смысл ищут?
ЧЕЛОВЕК: - Ох, удивил! Такого добра теперь – завались. Вон тот журнальчик с полу подбери и полистай, а то у меня подозрение, что ты сам не в курсе.
КАЙРОС: - Убей, Человек. Смерть – это шанс. Я хочу знать, что ТАМ! В этой жизни удивляться уже нечему…
ЧЕЛОВЕК: - Стоп! Вот теперь ты погоди! По-твоему, кто ты есть?
КАЙРОС: - Счастливый момент, всего лишь.
ЧЕЛОВЕК: - И в чем, по-твоему, счастье?
КАЙРОС: - Э-э, нет, теперь ты меня не путай. Каждому свое. У вас, у человечков, счастье понятие растяжимое…
ЧЕЛОВЕК: - Нет, для тебя, в чем счастье?
КАЙРОС: - А разве для меня оно есть?
ЧЕЛОВЕК: - Еще бы! Ты, вон как, умереть хочешь, аж трясешься весь. Такое только от большого несчастья бывает. Раз есть одно, есть и другое.
КАЙРОС: - Это вы, человечки, Смерть к несчастью приравняли, а для меня она, как новая жизнь! Может быть, даже счастье. Убей меня. Ты Человек, или кто?
ЧЕЛОВЕК: - Человек. И, как человек, готов оказать тебе услугу.
КАЙРОС: - Услугу? Ты?!
ЧЕЛОВЕК: - Иди сюда. (Ведет к окну). Вон в том доме живет одинокая женщина с ребенком…
КАЙРОС: - С ребенком уже не одинокая.
ЧЕЛОВЕК: - Не перебивай. Я в том смысле, что она без мужа живет…
КАЙРОС: - Тебя с ней познакомить, что ли?
ЧЕЛОВЕК: - Не меня. Вон там, (видишь, зеленую крышу?), живет очень хороший человек, и тоже одинокий…
КАЙРОС: - Откуда ты знаешь, что он хороший?
ЧЕЛОВЕК: - Он мой друг.
КАЙРОС: - Тоже о Душе пишет?
ЧЕЛОВЕК: - С Душой живет.
КАЙРОС: - А говоришь, одинокий…
ЧЕЛОВЕК (не слушая): - Он страшно застенчив, она стеснительна. Давно друг друга заметили, но им нужен Счастливый Момент для встречи. Сделаешь?
КАЙРОС: - И ты меня убьешь?
ЧЕЛОВЕК: - Я тебе глаза той женщины покажу.
КАЙРОС: - Да пошел ты! (Отходит от окна). Мне это не интересно, понимаешь?! Если она в своем ребенке счастья не видит, ей никакой мужик не поможет!
ЧЕЛОВЕК: - А любовь?
КАЙРОС: - Вот её лови и ей своих женщин показывай.
ЧЕЛОВЕК: - Тогда, вот тебе! (Рвет листок). Сам себя ты убить не сможешь, а это я сейчас сожгу и забуду.
КАЙРОС: - Скотина ты, а не человек.
ЧЕЛОВЕК: - А ты всего лишь случай. И, еще вопрос, счастливый ли!
КАЙРОС: - Вот и поговорили.
ЧЕЛОВЕК: - А надо было уходить, когда я прогонял. Но, раз уж ты до сих пор здесь, и до всего этого дошло, то, вот тебе мое последнее слово: ты не устал, ты просто больше ничего не можешь!
КАЙРОС: - Я не могу?!!! Я?!!! Не трудись, на «слабо» не возьмешь.
ЧЕЛОВЕК (не слушая): - И крылья днем сам прячешь, чтобы было чем оправдываться… Бедняга! Я-то, дурак, думал, что это твоих рук дело, (показывает на книги и журналы на полу), но ты и тут не при чем – они сами справились. А теперь, конечно, что тебе остается? Только кричать про тех, кому нужен, «не интересно!».
КАЙРОС: - А без меня им самим слабо по жизни пробиваться?
ЧЕЛОВЕК: - Да не надо им пробиваться! Им просто улыбка твоя нужна, чтобы брошенными себя не ощущать! Взлети, хоть раз, днем, посмотри оттуда. Сам говоришь, ТАМ виднее.
КАЙРОС: - Я всего лишь мгновение
ЧЕЛОВЕК: - Ты – Ангел… К тому же, у тебя связи.
КАЙРОС: - Не хочу летать. Обесценился.

Сердито собирает с пола обрывки, садится за стол, начинает их складывать.

ЧЕЛОВЕК: - Не сложишь, не старайся. (Показывает несколько обрывков, зажатых в кулаке).
КАЙРОС: - Гад ты все-таки. Я ведь тебе помог.
ЧЕЛОВЕК (глядя в окно): - Скоро рассвет… Ты что-нибудь чувствуешь?
КАЙРОС: - Мне незачем. Как только солнце взойдет, крылья сами собой свернутся.
ЧЕЛОВЕК: - А знаешь, я ведь тоже однажды себя убить хотел. Способы выбирал…, у нас, человечков, их много… Из окна хотел «полетать». Тоже надеялся напоследок великую тайну постичь, а то в этой жизни несчастен стал, дальше некуда… А потом, вдруг, как-то разозлился. Нет, думаю, сначала я гада того поймаю, который вечно меня стороной обходит, и в глаза ему посмотрю… Все узнал, все вычислил, а поймал еще более несчастного… Мне тебя убить – раз плюнуть. Способ один. Но, может, ты тоже сначала разозлишься?
КАЙРОС: - Я злиться не умею. Говорю же, влюбчивый… Хотя, и тут, только на мгновение… (Слышен собачий лай). Что там такое?
ЧЕЛОВЕК: - Сосед собаку выгуливать повел.
КАЙРОС: - Чего так рано?
ЧЕЛОВЕК: - Они всегда на рассвете выходят, хоть часы проверяй. Солнце-то, минут пять, как взошло.
КАЙРОС (бросается к окну): - Врешь!
ЧЕЛОВЕК: - Что, опоздал? Не успел крылья спрятать?
КАЙРОС: - Этого не может быть! Они всегда сами…
ЧЕЛОВЕК: - Жулик. Это ты нарочно, чтобы не уходить. На что надеешься – не знаю, но хочешь – сиди. Только не мешай, я работать буду. (Садится к столу)
КАЙРОС (пытается свернуть крылья): - Да, что такое! Сворачивайтесь, давайте… Я жулик… Это ты меня заболтал! Ненавижу! (Замахивается на Человека).
ЧЕЛОВЕК: - Тихо, тихо, ты же злиться не умеешь.
КАЙРОС: - С вами, людьми, чему только не научишься. Вот куда я теперь в таком виде?
ЧЕЛОВЕК: - Я же сказал: хочешь – сиди, только молча.

Кайрос, надувшись, садится на диван.

ЧЕЛОВЕК: - Извини, я Моцарта поставлю. Привык, понимаешь… (Включает проигрыватель. Кайрос молчит).
ЧЕЛОВЕК (спустя время): - Хорошая музыка, да?
КАЙРОС: - Ну, ты мертвого достанешь. Ладно, иди показывай, где там твоя женщина живет…