Иссяк молитв запас, что предки вознесли!

Заметки о новой книге Владимира Судакова

Сборники стихов читаются по-разному. По иной книге проскользишь, едва открыв обложку, не оторвешься от лирично-напевного, полного аллитераций текста стихотворений, прочтешь как единую песню. Другие книги требуют неспешного, вдумчивого чтения. Когда, прочитав несколько строк, хочется вернуться к началу, прочесть еще раз, уловить не только поверхностный смысл, так сказать, первый слой, но и заглянуть глубже, подумать над авторскими образами и в них увидеть новые мысли, новый смысловой пласт.
На мой взгляд, новая книга известного карельского поэта Владимира Судакова «Куха» - из таких вторых. При неспешном чтении она дает читателю радость многих открытий. Эти открытия – в образах, в темах, в умении выразить сложную мысль в лаконичных стихотворных строках. Но в целом осознание мощи, единости книги приходит после ее полного прочтения.
Книга – рассказ поэта о своей малой родине, отчине, вырастающий в разговор о судьбах всей нашей страны и народа. Множество стихотворений посвящены родным и друзьям автора, но каждое воспринимается, как адресованное неравнодушному читателю, которого так же, как и автора волнуют то, что происходит с нашей страной и обществом..
При всей гражданственности стихов Судакова не стоит искать в этой книге громких призывов переделать мир, не стоит искать гневных протестов против нынешнего времени, сформировавшего и у нас общество потребления, общество, забывшее о корнях, о душе, о том, что мерилом человечности в человеке являются не деньги, не имущество, а отношение к себе, к другим, к работе.
В стихах сборника чаще сквозит сожаление, будто затаенная боль, о которой поэт говорит без громких фраз. Не случайно так много стихотворений посвящены теме веры, объединявшей народ, православию, древним храмам, от которых зачастую ныне сохранились лишь стены. Православие не предполагает шумных митингов, не стыкуется с громкими обличениями, как и с безумной радостью. В одном из православных песнопений прославляется Христос, явивший «свете тихий» святой славы Отца небесного. Тихий свет, а не режущая глаза яркость, не буйная радость, не одержимость характерны для состояния души православного человека, его отношения к миру, мировоззрения. Иначе просто не стяжать покой в душе. А в большинстве стихотворений Судакова ощущается этот душевный покой, этот тихий свет, даже при всей боли, которую испытывает поэт, наблюдающий за разложением и мира, и Отечества, как неотделимой части этого мира. Оттого не шумны, не грому подобны его стихотворения. Это, скорее, негромкий задушевный разговор.
Есть в сборнике стихотворения, посвященные пресловутой национальной идее, тщетными поисками которой занимались полтора десятка лет наши политики. Автор будто напоминает, что не нужно искать то, что и так не спрятано.

У России особая стать
И теперь.
                Убедитесь в том лично.
Иноверцам ее не понять,
атеистам она безразлична.
Что для нас –
                Слепок Божьей души,
им – прекрасная все же картина.
Убеждать их в своем не спеши:
бесполезно и богопротивно.
Только вымолить можно ее,
чтобы хоть на мгновенье сначала
стал приходом – народ, не жульем,
а она – вдруг собором восстала.

В этих стихах, как и во многих других, видна позиция человека, не принимающего те перемены, которые произошли со страной. Это чувство знакомо многим людям его поколения, да и тем, кто старше и моложе. Людям, воспитанным на иных идеалах, стремившихся к иным ценностям, отличным от навязанных обществу ныне. Недавно вновь побывавший в Карелии Евгений Евтушенко, выступая в Петрозаводском университете, сказал об этом: что ему жаль не ушедшей идеологии, а ушедших идеалов.
Сила Судакова в том, что он о своем чувстве, о своей позиции говорит. Не смиряется, как многие, не уходит в глухое молчание, пытается объяснить тем, кто хочет слышать, что именно утрачено людьми сейчас. И получается, что утрачена человечность. Утрачены связи между людьми, связи дружеские, духовные. Весь сборник проникнут болью утраты таких связей, оттого так много стихотворений, посвященных друзьям, рассказывающих о них. Но утрачены не только нити, связывающие ныне живущих. Разорвана связь поколений, теряется память о корнях, глубоких, уходящих в древнюю историю. Поэт же выявляет эти почти невидимые нити, духовно связывающие род людской на протяжении тысячелетий. И если некоторые строки его стихов посвящены даже жителям древнейших поселений, то многие яркие стихотворения создают образы наших предков, защищавших родную землю десять, пять веков назад и в прошлом веке. Но и тогда люди не только воевали. Рождались и умирали, дружили, обустраивали быт, торговали и строили отношения друг с другом и с иноземцами.

«И шел карел –
                меха через плечо
лисой горели, соболем блестели.
Пусть у него пока не крест на теле,
да что с того, коль дело горячо,
а у хозяев так спокойны лица»

В стихотворениях Судакова оживают страницы славной истории Карелии, региона, с которым немногие земли могут сравниться. Пожалуй, лишь Пиренейский полуостров, где происходило взаимопроникновение европейской и мавританской культуры. Так и в Карелии происходило соприкосновение культур западной и восточной, православной и католической, а затем лютеранской.
Общение разных культур не всегда проходило мирно, но так спокойны и величавы здешние места, люди не вспыльчивы, что «…время продолжало тихо течь, лишь изредка шурша военной картой…».
Судаков показывает родство людского племени, показывает, насколько близки на самом деле нам, живущим ныне, те люди, что обустраивали эту землю столетия назад
И тем страшнее, что их жизни забываются, что наше отношение к их памяти граничит с кощунством. Вот, например, строки из стихотворения, посвященного крепости Корела:

Заросшей, крохотной, отважной –
ей бы игрушечкой стоять,
являть пример веков бездонных
вперед еще на много лет.

… На бывшем грозном бастионе –
помойка. Рядом туалет.

Поэт назвал свой сборник «Куха». Странное, непривычное русскому уху название понятно жителям Сортавалы. Гора Кухавуори позволит взошедшему на нее по ступеням узреть замечательный вид, окинуть взглядом город и окрестности, ладожские просторы. Название сборника символизирует вершину, с которой поэт видит не только свою малую родину, но всю Отчизну. И эта же вершина дает возможность увидеть и оценить прожитые годы, прожитые не только автором, но народом, частицей которого он себя ощущает. А когда речь в стихотворениях идет о многих негативных приметах нынешнего времени, об утрате корней и духовности, тон этих стихов заставляет вспомнить другую гору – Голгофу. Не становится ли новый век этой вершиной, на которой распинается народ?
На Кухавуори ведут ступени. Этот вид использован на обложке сборника. А стихотворения, составившие книгу, также являются ступенями. Автор составил сборник так, что, начиная со стихотворений, посвященных малой родине, читатель постепенно переходит к стихотворениям, посвященным другим городам и весям Отечества. Будто взгляд становится шире, видно все дальше.
И все же меня больше всего привлекли стихотворения, посвященные родным, отцу и матери.

Что же мне отдали мама, отец мой?..
Лучшее только? Нет! Все, что имели.
Не выбирают родителей, детства,
доброе в них выбирая –
взрослеют.

Подкупает этот сыновний взгляд и размышления уже взрослого человека.

Зачем же говорю я вам про вас?
Не знаю. Только чувствую, что надо…

Надо, поскольку отдать свой долг родителям невозможно. Но нужно хотя бы пытаться это сделать, может быть, отдавая долг родной земле, земле родителей, дедов, прадедов. Это просто необходимо, поскольку «иссяк молитв запас, что предки вознесли!». Строки стихотворений, посвященных этой теме, хочется цитировать бесконечно, но оставлю возможность читателям самим открыть для себя эти стихи. Или прочесть уже знакомые, так как тема родного дома, Отечества проходит через все творчество поэта. Поэтому в сборнике можно прочесть и стихотворения, созданные в начале семидесятых годов, и совсем недавние.
Если для сборника в целом характерна задушевная интонация, все же часто встречаешь стихотворения, в которых ясно ощущается мощь, резкость. Стихотворение «Урок физкультуры» я по динамике развития, по напряжению сравнил бы с голливудским фильмом. А «Экскурсию» можно петь с башлачевским надрывом.
Напоследок отмечу, что гражданственность лирики Судакова не лишает его стихотворения поэтичности. В книге множество образов, позволяющих зримо представить то, как видит свою родину поэт. О Ладоге он говорит: «Когда же ложе каменное жало – крестило берега тугой волной». Прочтя всего две строки, представляешь и скалы на берегах, ведь ложе – каменное, и суровую синь воды, ведь волны – тугие, а не ласковые и нежные, вспомнишь и древние православные традиции, по легендам, уходящие в глубь веков на этой земле, ведь озеро не просто омывало берега – оно их крестило, имея на то право. Еще: «… а заливы – как пальцы, что щупают каменный брег…». О небе над Ладогой поэт пишет: «Облаков невода тяжелеют скалой Валаама». Красиво использованная аллитерация создает настроение, будто музыкой выражая мысль. Заметно это, например, в стихотворении «Долгий берег»:

… ветр последние листья листает.
Пролетают вдоль улиц, как встарь,
птичьи клинья и стаи…

Мне кажется, с этой книгой сразу не расстанешься, будешь возвращаться к ней еще и еще, каждый раз находя для себя новые яркие образы и мысли.