В вожделении конечного продукта

В Европе, если не ошибаюсь, в семнадцатом веке жил один граф, поразительно интеллектуальный человек, но, как ни странно, при этом очень богатый. Он был увлечён молодыми, свежими, дарящими - в то время - много глубоких наслаждений и тонких мук науками. Причём, сторонился тех из них, которые умели ублажать только магическими обещаниями и оккультной трепотнёй. Этот учёный потратил полжизни на построение исполинской модели живого существа. Ведь чертежи, макеты, модели настольного формата, пусть даже действующие, давали слишком мало возможностей для наблюдений.

         В силу известных обстоятельств эпохи, многоумный граф разместил все основные элементы конструкции под землёй. Их обслуживали восемьдесят девять работников, с тёмными от сажи лицами, с врождённой или обеспеченной хирургически способностью молчать. Не покладая своих мозолистых рук, они дни и ночи напролёт качали, насыпали, помешивали и переливали, поддерживая, так сказать, жизнедеятельность этого бесформенного гиганта.

        Утомившись от изучения мудрых фолиантов, учёный каждый день спускался в пропахшие смолой недра. Наблюдал, как по глиняной трубе пищевода с поверхности поступает пища, как её варят в огромном котле желудка, следил за тем, чтобы вовремя обновлялись просмоленные верёвки нервов, по которым с помощью огня передавались сообщения о неполадках в том или ином месте.

       Быстро изнашивались и забивались кровеносные сосуды модели, выдолбленные из цельных древесных стволов, - в них струился специальный раствор для необходимых операций в подземных лабораториях, обеспечивающих работу более тонких частей этого тела. Скрежетали блоки, вращались громадные деревянные шестерни, тяжело поднимались и опускались мехи чудовищных легких, которые нагнетали воздух во все эти тёмные, сырые залы и коридоры, извергали струи пара четыре насоса сердца.

       Особенно любил бывать граф в той части модели, которую можно было бы назвать мозгом. Он искренне гордился этим изобретением. Горбатый африканец, принимавший огненные сообщения нервной системы, ловко и умело хватался за деревянные рычаги и переставлял их в щелях машины, созданной графом за много лет до того, как был собран и улажен весь этот искусственный организм. В ответ машина показывала в окантованное медью окошко несколько карт. Сняв со стены чадящий факел, африканец послушно поджигал концы нужных верёвок в нужной последовательности. Пламя убегало по тёмным руслам, унося необходимый приказ в соответствующие пещеры.

      Механический мозг с совершенной точностью определял, сколько баранины и пшеницы нужно для обеспечения работы всех отсеков тела, когда лучше начать профилактический ремонт той или иной системы. По его команде быстрее начинали двигаться исполинские мехи лёгких и насосы, перекачивающие раствор, если организм переживал болезнь или даже просто волнение, связанное с какими-то мелкими неполадками...

      Любуясь этими точными распоряжениями, граф часами сидел в полутёмном зале, исполняющем роль черепной коробки. По стенам прыгали маслянистые отблески факелов, шипели просмоленные верёвки, мягко поскрипывали валики и колёсики внутри умной машины.

      Конечно, экспериментатор отдавал себе отчёт в том, что всё это сложное, сосредоточенное на своей подземной жизни сооружение не сможет даже сдвинуться с места, не говоря уже о чём-то большем. И всё-таки иногда, глядя на окошко в медной, украшенной вензелями рамке, он тайно надеялся увидеть незнакомое сочетание знаков на картах, которые сам изобрёл. Например, какой-нибудь глубокий вопрос... Или, может быть, утверждение, тезис.

      Здесь, в этой пещере, с каменными осклизлыми стенами и нашёл мыслителя королевский следователь со стражей. Украдкой оглядываясь, он официально сообщил, что об увлечении графа алхимией давно известно. Его величество в виду былых заслуг своего верного вассала не прерывал учёных занятий просвещенного мужа, как бы сомнительны оные ни были. Однако, сейчас, когда готовится война, королевская казна нуждается в пополнении. Монаршая милость и далее будет простираться над мудрым алхимиком, если он сей же час предоставит "подателю сего" золото, изготовленное с помощью оной тайной науки.

     Напрасны были сбивчивые пояснения графа. В конце концов, ему пришлось провести королевского следователя по всему лабиринту, торопливо описывая всё, на что тот взирал со страхом и недоверием. Осмотрев сложнейшие чертежи учёного, следователь в миг смекнул, где же все эти процессы, так сказать, выходят наружу, образуя, как ему казалось, определённый результат. Воздевши руки к сыпучему потолку пещер, учёный пожаловался небесам на непонимание, но провёл всю делегацию к тому оврагу, в который выходила последняя труба. Здесь он предложил гостям найти, если смогут, золото в огромных смердящих кучах...