Сказание о скошенной траве
Солнце игриво выглядывало сквозь верхушки молоденьких берёз. Весело пели птицы в прохладном, напоённом луговым ароматом воздухе.
Коса монотонно-размеренно скользила над самой землёй, оставляя за собой пласты будущего сена.
- Мама! Мама! - детский крик несся в раннем утреннем воздухе, над дальним покосом. - Мама! Посмотри, мама!
Женщина, бросив косу, со всех ног припустила к кромке покоса, где был её сын.
В свежескошенной траве лежала большая зелёная лягушка со вспоротым брюхом. Она была ещё жива. Мальчик тихо глотал слёзы, они крупными горошинами бежали из его карих глаз.
- Не плачь. Я не видела её. Не плачь.
Комок застрял в её горле, не давал говорить.
И опять звенела коса и травы падали в росы...
- Мама! Мама!! - несся крик в наполненном гарью воздухе.
На обожжённой земле метался мальчишка-лейтенант. Три звёздочки на залитом кровью погоне, как изумруды сверкали в лучах солнца. Он лежал на спине, мотая головой из стороны в сторону, ног у него не было. В его карих глазах было удивление. Он уже шептал спёкшимися губами:
- Мама..., мама...
Бой затихал. И как травы, они легли в кровавые росы...
Радуница. Первый год третьего тысячелетия. Под раскидистой берёзой, на ветвях которой начинают набухать почки, - корявая старуха. Она ставит кривые свои ноги на дощечку, что на земле под скамейкой. Ей даже тяжело сидеть. Годы берут своё. Руки с искривлёнными ревматизмом пальцами покоятся на коленях.
- Не бракуй меня! - говорит она мне, идущему от милых мне могил.
- Не бракуй, подойди, угостись! Блинчик вот съешь! Помяни Колю...
В её выцветших глазах радужный свет Вечности. На плите из мраморной крошки, в круглом овале, кареглазый мальчик. Детская улыбка блуждает в уголках губ молоденького лейтенанта.
Кладбище в берёзовой роще. Сквозь верхушки пытается пробиться солнце. Высоко в бледном небе, как в глазах старухи, - застывшая Вечность...
« Вжиг», - пропела коса, и травы упали в росы...
- Мама! Мама!! - несся детский крик в ранней утренней тишине.
апрель 2001г.
Свидетельство о публикации №209061000641