Событие сельского масштаба

Бабку Апросинью, старуху лет семидесяти, доживавшую в трудах и заботах, грабили утром.
Постучали. Апросинья открыла. Стоят трое, в масках, как по телевизору показывают. Тот, что повыше, сильно смахивает на Петьку Крупицына, который уж полгода болтается без дела. Она ещё и не поняла толком, что её грабят, Апросинья.
Петькя! Ты, щоль?!
Мужик заволновался, но голос не подал, а молча ткнул ржавым обрезом того, кто пониже. Коренастый такой, и глаза всё бегают, бегают из стороны в сторону. Третий, угрюмый бугай, уж под сорок вовсю, явно смахивал на скотника Витьку Окунёва, что работал на подсобном, где Апросинья брала молоко. Уже второй год, как старуха перестала держать корову, вот и ходила на подсобное хозяйство, то молока купить, то сметанки баночку.
Витька Окунев год назад пришёл из мест не столь отдалённых. Сидел за хулиганку, потом ещё прямо в тюрьме за что-то прихватил. И пошло, и пошло. Так до сорока и тянул.
- Витькя, да вы що хоть удумали?! - удивилась Апросинья.
   Ей всё не верилось, что мужики пришли грабить. Угрюмый сказал коротко:
- Деньги!
Сомненья Апросиньи развеялись, - голос был Витьки Окунева. Он каждое утро проходил мимо окон Апросиньи и кричал на всю улицу своему напарнику - соседу старухи Степану Болдыреву.
Степан Болдырев в детстве ломал ногу. Нога срослась неправильно. Степан слегка хромал. Но это ему не помешало однажды отбиться от двух озверевших от водки мужиков. Дело это было давнее, но на селе помнили о том. Со Степаном никто не связывался. Да, ну его! Силён больно, дьявол. Степан выстроил дом, взял в жёны тоскующую вдову с ребёнком. Сейчас с той вдовой у них росло шесть ребятишек. Дело по нынешним временам немодное. В отличие от Окунева, Степан минуты без дела не сидел, жизнь свою зазря прожигать не думал. Работали на скотном дворе в паре, - так случилось. Дежурили, сутки через двое...
Мужики уж обшарили кладовку и сейчас ковырялись в бабкиной перине.
- Чо оне, впрямь думают, что у меня добра припрятано в перине?! - думала
Апросинья.
 Вслух же сказала:
- Окунев! Сыми тряпку-то с рожи, задохнёшша. И ты, Петькя, сымай.
Узнала я вас. Высокий заволновался, не вытерпел:
- Говорил я вам, придурки, что дело тухлое! А всё ты, Шпендель! Ну, Вовка! Ну, ты и    - Петька захлебнулся от злости.
- И точно, Вовка Шпенделев! - обрадовалась старуха, узнавая и третьего
посетителя.
Мужики не знали, что и делать. Не убивать же старуху из-за мешка муки, который они уже вынесли на зады огорода, и какие-то жалкие копейки найденные в комоде Апросиньи.
Тряпки поснимали. Что с них толку, когда раскусили, кто они. Да и дышать легче стало.
Апросинья заявление на мужиков писать отказалась наотрез. Но участковый Васька всё ж забрал компанию в район. А всё потому, что месяц назад была кража у Пятковых. Тогда унесли телевизор японский, мешок с мукой и мешок с сахаром. Да и припасы с подпола прихватили. Было ясно, что дело рук своих же, но участковый Васька с ног сшибся, и всё впустую. А тут на тебе - грабёж средь бела дня.
Потом говорили, что сознались они. Сельский пастух уверял баб, провожавших коров в стадо:
- Там у них, в чём хошь сознашься! Его слушали, но не соглашались. Уж больно компания для грабежа подобралась подходящая.
- Оне! Кто ишо, оне и есть, - судачили бабы в магазине. Мужики хмурились и молчали: Может, отпустят на денёк-другой до суда. Уж больно чесались кулаки у них за такое дело.


апрель 1998г.