сплин

  Я смотрела на Волгу с набережной, облокотившись на перила. Столько воли вокруг, сила, величие….едва видно тот берег, темно-серую полосу леса.  Небо холодное, начинает готовиться к осени, совсем мало синего. Ветер уже не ласкает, а небрежно накидывается, устраивает беспорядок и затихает, словно собирает силы, для следующего рывка. Еще нет 10 часов, среда. Сегодня мне не нужно на работу, выходной. Встала рано, понежилась в постели от сознания свободы, включила телевизор, минут 15 щелкала каналы. Надоело. Хотелось побаловать себя чем-то, но не в постели же проводить все время. Хотя  основная мечта была именно выспаться. Снова убедилась, что мило то, что недосягаемо, а получишь и понимаешь, что хочешь вовсе не это. Глотнув кофе, по привычке не допив, решила прогуляться, подумать, спланировать день. Вообще- то планы уже были, но нужно было определиться с  выполнимым алгоритмом действий. Я решила навестить всех старых друзей, с которыми долго не получалось увидеться, то работа, то ребенок, то устала, то не хочется поздно ехать…масса всего. Да и к маме нужно, помочь может, мало ли. Да просто посидеть с ней вечером рядом и чтобы она, как раньше гладила мне волосы. Ой, забыла, у меня осталось мало волос. Мама этого не любит. А мне нравится, я  люблю короткую стрижку. В детстве мама заплетала мне косички, делала хвостики и так усердствовала при этом, что когда наступал момент снятия этой радости с волос, у меня сильно болела голова. Реально было больно дотронуться до кожи. Так что моя относительная свобода и самостоятельность в старших классах была отмечена в парикмахерской. Я отстригла всё. Мама была поражена. Ко мне долго привыкали домашние, знакомые. Но ничего. Привыкли все - таки. Потом два года, снова отращивала свои волнистые, до чуть ниже плеч. И в один из дней отрезала всё почти под корень. Эта периодичность прочно укоренилась в моей жизни и вот, я снова ежиком, а мама видела меня еще красивой. Бабуля сказала, что я  была красивой молодой женщиной, а стала воробьем и не с самой лучшей репутацией. Почему именно воробьем и при чем здесь репутация, я уточнять не стала. Привыкла слышать подобное, каждый раз оставшись без волос. Конечно, мне хочется нравиться маме и бабуле, но, зная о том, что мой внешний вид не уменьшает их любви ко мне, придерживаюсь мнения, что, во-первых, я должна нравиться себе самой. А я себе нравлюсь.
    Приятно смотреть на воду, просто смотреть и отпускать по течению свои мысли. Особенно грустные мысли, они  произносятся в голове и каждое слово падает в воду, уносится далеко и никогда уже не вернется ко мне. А у неба можно брать хорошие и светлые мысли, их приносит ветер. Они рождаются в облаках, кочуют по небу, пока ветер не вырвет те, что уже достаточно светлы и не отнесет их тому, кто смотрит в небо.
     Людей практически нет, в последнюю неделю зарядили дожди, желающих с утра пройтись вблизи воды оказалось не много.
     Я стала перебирать  грустные мысли и одну за другой провожала их  вниз по течению.
Странно, но часть из них никак не хотели отрываться от меня. Они цеплялись острыми коготками за кончики моих пальцев, царапали и пытались влезть обратно. Если им это удастся, то они сначала спрячутся, а потом при случае, будут дергать за ниточки, на которых подвешена душа и баламутить мое сознание. Какие они вредные эти мысли.  Поэтому я решила спуститься к реке, чтобы опустить руки в воду и смыть их со своих пальцев. О, эта лесенка знала мои следы, сколько раз я вот так спускалась и поднималась по ней. Каменные плиты принимали мои подошвы с признательностью, мне всегда везло с этими камнями. Они моя опора и символ уверенной стабильности. Камни могут быть символом постоянства?
    Я опустила руки в воду с последней ступеньки, холодная, руки сразу же пожелали наружу и желательно в карманы. Но противные мысли все еще держались, преодолевая холод, я ждала,  когда кто- нибудь из нас сдастся.
    Потом будет ясно, кто победил, я судорожно терла  ладони, от холода кожа стала красной, пальцы окоченели. Я спрятала руки в карманы и присела на ступеньки, почти свернувшись в клубок. Руки все еще чувствовались отдельно от меня, они пострадали за мои грустные мысли.  Как хорошо было всё же сидеть на этих ступеньках, что-то есть мистическое в этих камнях или в самом месте, в целом. Они всегда были свидетелями моей тонущей грусти и не только. С ними можно поделиться чем угодно, например, что живу в ожидании нового счастья или чуда. О, я даже помню день, когда  начался отсчет. Правда, бывает, что иногда я забываю о том, что жду, но такое случается редко. Помню, потому что каждое утро, начинается без любимого человека рядом. А жду, потому что всё еще люблю. Не все мысли унесла река, видимо эти она не принимает.
       Приду завтра, снова отпускать свои мысли, а сейчас к маме, успею позавтракать с ней. Она будет рада увидеть меня с утра, без звонка, как раньше, когда мы жили вместе. Может всё же позвонить ей, предупредить, что я снова отрезала волосы…