В центральном парке...

Усталое Солнце уже село за горизонт и мирно посапывало на своем круглом боку, когда  сияющая лучистая  корона упала с его величественной головы и покатилась обратно, в мир людей, превратившись в бледную, чуть заметную на темнеющем небе, луну. Весь мир вокруг наполнился синью и прохладой: СИНИЙ воздух окутывал СИНИЕ силуэты кустов и деревьев, СИНЯЯ холодная вода небольшой струйкой била из  фонтана, расположившегос прямо под открытым СИНИМ небом, на котором, впрочем, уже начали собираться СИНИЕ тучи.
По дорожке центрального парка, уходившей куда-то вглубь обустроенной  людьми земли, шел человек. Взгляд его не выражал никакого действия или хотя бы призыва к оному, как, впрочем, и само его шествие. Казалось,человек двигался просто по наитию, сам не осознавая того: руки его висели неподвижными плетями, голова была опущена, ноги медленно, нехотя, шаркали по каменистому пути.
Тем временем небо всё более темнело и хмурело; вскоре с небесной вышины сорвалась одинокая капля и упала вниз, нечаянно угодив прямо на щёку идущего; человек остановился и удивленно поднял голову – капелька, подчиняясь всем выдуманным людьми законам физики, послушно поползла вниз и, достигнув подбородка, камнем ринулась к кажущейся свободе, разбиваясь о холодный асфальт и навсегда оставляя этот мир. Жизнь её, хоть и была мгновенной, всё же оказалсь довольно яркой: наверное, втайне капелька радовалась, что удалось ей повстречать на своем пути такого вот человека, что смогла она отвлечь его от каких-то грустных мыслей и хоть на секунду подарить забвение. Но не успела ещё испариться водная сущность её, как там, на головокружительной высоте, родилась её сестра и, питаемая небесной влагой, отправилась вслед за ней самой. Сорвавшись с края тучи, сестра её жила в коротком паденьи, но перед самым концом своей жизни, увидела она человека, удивленно смотрящего на небо, и узнала его, почувствовав в нем что-то родное и знакомое, будто они встречались до этого, будто виделись друг с другом; но, впрочем, затем упала на зелёный листок дерева и замерла на нем чистой прозрачной жемчужинкой.
Вскоре синий воздух пронизывали уже сотни, а потом и тысячи тонких водных нитей, рисовавших под руководством ветра какой-то сложный, но безумно красивый узор. А человек на дорожке центрального парка всё так же изучал спокойную агонию неба, рождающего всё новые и новые капельки прохлады и забвения, и невдомек ему было, что каждая, встречаясь с ним, узнавала его и любила как давнего своего приятеля…