Тяжела ты,...

               
(объяснительная в отдел кадров российско-австрийского СП)
   При наличии отсутствия жилья я решил податься в ЖЭКи – да не в зэки, слушать надо! И устроиться на любое трудоустройство, не озираясь на наличие у меня среднего специального образования. О чем свидетельствует соответствующее свидетельство, почти диплом о присвоении мне квалификации менеджера, то есть,  управляющего грузо – товарными единицами, читай: вагонами, в пределах евро – азиатских регионов бывшего СССР. В прежние времена эта профессия называлась «составитель поездов».
   В ЖЭКе меня приняли слесарем – сантехником с правами дворника, прочитала лекцию по ТБ, выдали рукавицы и ключи от объектов – подвалов.
   В головном подвале я сразу же вычистил ржавый унитаз, заменил негодные в употреблении сливы. Покрасил скамьи, которые были сильно поржавевшие на внешний вид.
 Затем последовала тщательная уборка в кладовой комнате для хранения вспомогательных инструментов.
   Так как я не жалуюсь на болезни ни одного органа, как внутреннего, так и внешнего, то я незаметно для себя проработал два месяца работы.
   Вскорости я оборудовал для себя комнату для жилья: поставил диван, тумбочку с телевизором, и стал спать и смотреть телепередачи, а также принимать пищу и питье по распорядку дня.
   Однажды я обнаружил в своем жилом помещении женщину. Она спала и смотрела телепередачи на моем диване. На плитке отсутствовала кастрюлька с пищей, а из угла исчезло питье в виде бутылки водки емкостью 0,25 л, заготовленная с утра.
   Женщина обратилась ко мне с просьбой остаться на моем диване немного пожить и поотдыхать, смотря телепередачи, и была так мила и непосредственна в этой своей просьбе ко мне, что я, как истинный джентэльмен, был вынужден уступить ей в просьбе о совместном отдыхе и просмотре телепрограмм со мной с моего дивана. «Возможно», - подумал я. – «Это начало большой дружбы, которая в дальнейшем может перерасти в нечто лирическое».
   Но затем случилось непредвиденное.
   Я приводил в порядок сауну и объекты соцкультбыта одного смежного предприятия. Ничего подобного – я имею в виду объекты, - нет ни в «Ватойле», ни у прочих иных шведов. Я не заметил, как госпожа А., временно прижившаяся на моей служебной жилплощади, тайно похитила из плохо закрытого бара объекта соцкультбыта несколько бутылок спиртного и коробку с продуктами питания, но была со скандалом задержана охраной и поставлена пред ясны очи начальницы – назовем ее г-жой Н., с целью избежать огласки, а также в интересах служебного расследования и высокой морали.
   Я побежал к г-же Н., но так как она была сильно уставшая, сильно раздраженная и потная, то решила принять душ и заставила меня себя ждать.
   Минут через тридцать я элегантно постучался в двери душевой. В полуоткрытую дверь высунулось раздраженное лицо г-жи Н., которое в резкой форме осудило меня за бестактность и сказало, что она должна воздать мне меру наказания, соразмерную с содеянным.
   Вскоре г-жа Н. вышла из душа одевшая и начала вести со мной длительную беседу.
   Я горько проклял тот день и час, когда разрешил незнакомой г-же А. совместный со мной отдых и просмотр телепередач, но спокойно и внимательно слушал г-жу Н., что явилось признаком тактичности прилично воспитанного слесаря – сантехника на правах дворника.
   Ранее г-жа Н., обладая изяществом, высоким воспитанием, умела морально поддержать, с ней становилось легко – хотелось выплакаться на ее груди.
   После отповеди г-жи Н. я отчаялся. На этот раз грудь г-жи Н. оказалась колючей и холодной. Она как серебряным кавказским кинжалом нанесла мне коварный и вероломный удар значительно ниже пояса, предложив убираться на все четыре стороны и там отдыхать и смотреть телепередачи, принимать пищу и питье со своей пассией, г-жой А., которая за версту чует дармовую поживу, и что мне больше нельзя работать дворником по морально – этическим соображениям.
   Я решил, что лучше я один приму смерть от руки г-жи Н. Г-жа А. еще молода, подрастет, и ей станет мучительно стыдно за свое поведение в годы своей юности.
   Если отменят мое скоропалительное увольнение с работы, я обязуюсь относиться к своим обязанностям с немецкой педантичностью – а она является основой могущества и экономической мощи великой Германии. Этот принцип равно полезен всем…

   Дата
Подпись.