Шесть чемоданов компромата 1

Шесть чемоданов компромата

1

Сцена, достойная «мыльного» сериала: он и она.

Она беззаветно любит его и хочет, чтобы он так же любил ее. Мечтает о том, какие красивые и умные будут у них дети. Спрашивает:

– Ты меня любишь?

Он, в ответ:
– Ты мне нравишься.

Ее переполняет любовь. Она рада уже тому, что не безразлична своему избраннику.

– Будь отцом моих детей.
Молчит. Не дождавшись иных слов, она спрашивает еще раз:

– Ты меня любишь?

Может быть, он оценит ее порыв? Может, хоть сейчас в нем что-то шевельнется, и в тайниках своей души он найдет чувство, в котором боится признаться даже себе? Но он терпеливо повторяет:

– Ты мне нравишься.

Второй раз она слышит не то, чего так жаждет, но любовь ее столь велика, что она не отказывается от своего намерения:

– Будь отцом моих детей.

И снова в ответ – тишина. Он прекрасно понимает, о чем речь, и отвечает искренне, как есть. Хорошо хоть, врать не стал. Ее желание и готовность иметь от него детей не исчезла, и, смирившись, она спрашивает в третий раз, на этот раз – по-другому:

– Я тебе нравлюсь?

– Ну, сколько можно повторять одно и то же? Сама знаешь, что нравишься!

– Я поняла. Прошу, будь отцом моих детей.

О чем она в этот момент думает? Возможно: «жаль, конечно, что я тебе только нравлюсь, но сердцу не прикажешь. Ты не способен любить меня так, как я тебя, но я признательна тебе за честный ответ. Если ты не способен ответить на мою любовь, может, твои дети ответят мне взаимностью».

При этом она знает, что им суждено расстаться, и дети останутся на его попечении. Каким отцом он будет детям, рожденным от женщины, к которой не испытывал настоящей любви? Сможет ли он воспитать их так, как должно? Будут ли они, когда подрастут, помнить, любить и почитать мать, которую знают только по смутным воспоминаниям раннего детства да по рассказам отца? Возможно – да. Но кто поручится, что будет именно так?

Как поступит порядочный мужчина? Скажет: «Ты мне нравишься, но я тебя не люблю. А дети – это серьезно. Так что, извини». Но он молчит. Молчание – знак согласия. Действительно: почему бы нет, если ей так хочется? Ведь в ЗАГС она его не тащит! Да и разве можно отказать, если дама просит? А с другой – как насчет «облико морале»? Не кажется ли тебе, уважаемый читатель, что наш джентльмен ведет себя не очень-то по-джентльменски?

Мы отдаем себе отчет в том, что описанная ситуация выглядит искусственной и годится, действительно, разве что для «мыльного» сериала. Но, какой бы надуманной она ни казалась, по смыслу, как мы в дальнейшем убедимся, она довольно точно воспроизводит обстоятельства, при которых Иисус Христос наделяет апостола Петра огромной властью.

Среднестатистический человек знает об апостоле Петре не так уж много. Как правило, его познания ограничиваются тем, что Петр был первым среди учеников Иисуса, и Тот «вручил ему ключи от рая». Всякий слышал, что в критический момент он трижды отрекся от Иисуса, но тут же, раскаялся, возглавил христиан и был казнен в Риме во времена гонений. Ну, еще – что пробовал ходить по воде, исцелял больных и, вроде бы, творил чудеса. В общем, довольно стереотипный образ, лишенный каких-либо индивидуальных человеческих черт. Человек-функция, прошедший путь от простого рыбака до первоверховного, святого и всехвального апостола, «столпа Церкви». Из грязи – в князи.[1]

Строго говоря, из Писания об учениках Иисуса – даже ближайших – нам известно крайне мало. Что-либо определенное мы можем сказать лишь о Петре, Иакове, Иоанне, Иуде и совсем чуть-чуть о Фоме да Филиппе. Остальные удостоены лишь перечисления (и то – с разночтениями). О Марии Магдалине и других ученицах мы, пожалуй, знаем больше, чем о многих апостолах, но в число Двенадцати они не входили. О них – разговор отдельный. В иудаизме роль женщин в духовном постижении игнорируется абсолютно. Христианство же представить делом исключительно мужским, при всём желании, нереально. Но можно существенно сместить акценты. Что и произошло.

Что Петру принадлежит особое, притом первенствующее, место среди других апостолов, против этого, конечно, не может быть честного и разумного спора. Можно спорить о смысле и значении этого факта, но не о самом факте, спорить о нем — значит противиться воле самого Господа и Его избранию. [2]

Мы не собираемся оспаривать утверждение об особой миссии Петра. Это было бы, по меньшей мере, неразумно. В перечне Двенадцати его имя всегда называется первым. Особенность Петра признаёт Иоанн, один из самых доверенных учеников Иисуса. Лука и Павел называют его первым из тех, кому является Иисус после Воскресения [3] (женщины – не в счет!). И, наконец, именно Петру Иисус трижды говорит: «...паси овец моих». [4] Петр, наряду с другим Иаковом, братом Иисуса, возглавляет иерусалимскую общину христиан, много проповедует и совершает чудеса.

У нас нет сомнений в том, что Петр пользовался огромным авторитетом и уважением у ранних христиан. Было бы естественно, если бы традиция, связанная с его именем, была более или менее полно отражена в книгах, написанных либо самим Петром, либо от его имени. Между тем, как ни странно, в Новый Завет входят только два Соборных послания Петра. Причем, в них ничего не говорится о годах ученичества. Нет изложения Учения, слышанного [5] из первых уст. Понимая нелепость такой ситуации, церковь утверждает, что Марк был учеником Петра и писал свое Евангелие для римских христиан, вспоминая рассказы Петра. Возможно. Но для такой фигуры, как Петр, этого явно недостаточно. И действительно, о существовании книг, написанных непосредственно от имени апостола Петра, было известно давно, но в канон Нового Завета они почему-то не вошли, и до находок XVIII – XX вв. их содержание было, практически, неизвестно. Почему? Уж не потому ли, что на каком-то этапе его понимание Учения перестало вписываться в рамки официально утвержденной доктрины? Почему бы не допустить и такой вариант?

Но говорить о христианстве «по версии Петра» невозможно, не поняв образ его мыслей. А как судить о его взглядах, не имея хотя бы общего представления о том, что это был за человек, какими глазами смотрел на мир? Постараемся же, насколько возможно, воссоздать портрет Петра. Не художественный или психологический, а – на первом этапе – поведенческий. Реально ли это? Думается – да, если читать и анализировать то, что, действительно, написано в первоисточниках, а не через «розовые очки». Только не будем тешить ни себя, ни читателя иллюзией, что мы сможем хоть что-то понять, стараясь сохранить так называемую объективность. «Объективный» взгляд всегда совпадает с точкой зрения автора, основанной на мнениях и предубеждениях. Кто может, положа руку на сердце, сказать, что полностью отвергся страстей? Мы, во всяком случае, не рискнем. Вот и получается: «Говорящий не знает, знающий не говорит». [6] Так что, мы пойдем другим путем. [7] Забудем на время о том, что Петр творил чудеса и был единственным из учеников Иисуса, кто ходил по воде. Забудем и о древней мудрости: «что дозволено Иове, не дозволено корове». [8] Будем как можно более… пристрастны. Такой подход не нов. Бертран Рассел, к примеру, начинает изложение философии Платона с предуведомления:

Всегда считалось правильным хвалить Платона, но не понимать его. Это общая судьба всех великих людей. Моей задачей является обратное. Я хочу понять Платона, но обращаться с ним так же непочтительно, как если бы он был современным английским или американским адвокатом тоталитаризма. [9]

Такую же задачу ставим перед собой и мы: понять Петра, расценивая его слова и поступки, как если бы он был не небожителем, а общественным (или, если хотите, религиозным) деятелем, чьих взглядов мы не разделяем. Выступим, некоторым образом, в роли «адвоката дьявола». [10] Отбросим свидетельства клеветников и злопыхателей. Не будем без проверки полагаться на мнения как светских, так и церковных авторов, какими бы регалиями они ни были увешаны. Пусть основанием для наших выводов послужат – в первую очередь и почти исключительно – тексты, одобренные церковью: официальное Житие [11] и Священное Писание. Бдительность и еще раз бдительность! Сергий Булгаков писал:

Особое значение его (Петра) служения обнаруживается из сопоставления многочисленных деталей, в отдельности незначительных, но в совокупности выразительных, наряду с основными событиями его жизни и относящимися к нему изречениями Господа. [12]
 
Вот и займемся деталями. Но уверенности в том, что наши выводы совпадут с завизированной и утвержденной «наверху» характеристикой Петра, у нас нет. Возможно, что у нас получится совсем иная картина. Наше расследование – независимое, и на первом этапе мы поставим перед собой задачу найти на Петра компромат. Интересно: на шесть чемоданов [13] наберется?

Принято считать, что в официальной «биографии» Петра есть лишь одно «пятно»: троекратное отречение. Посмотрим: так ли это, на самом-то деле? Начнем с начала.

Петр родился в галилейском городе Вифсаида на берегу Тивериадского озера. [14] Имя, данное ему при рождении отцом (Ионой или Иоанном), было Симон (Симеон, или, по-еврейски, Шимон). Второе имя Кифа (по-арамейски «скала», по-гречески «камень») он получил позднее, от Иисуса. Из Вифсаиды Симон с младшим братом Андреем переселился в Капернаум. Там он женился, родил двух детей (по другим сведениям – дочь) и жил в доме тещи. Дружил с семьей Зеведея, сыновья которого, Иаков и Иоанн, были, как и Симон, рыбаками. Петр не имел богословского образования, но не был он и равнодушным к вере человеком, который вдруг случайно повстречался с Христом. Вместе с братом и друзьями он пришел на Иордан принять крещение от Иоанна Предтечи. Там произошла его первая встреча с Иисусом. Житие гласит:

Хотя Петр сразу возгорелся пылкой любовью ко Господу, Спаситель не тотчас призвал его на апостольское служение, но когда окрепли в нем вера и решимость. [15]
 
А у нас возникает первый вопрос: почему не сразу? Как-то не вяжется: ведь если не тотчас, значит, между первой встречей и призванием произошло нечто, что укрепило в Петре веру и решимость. Что? Попытаемся разобраться, а заодно проверим, сразу ли он возгорелся пылкой любовью ко Господу.

Иоанн Креститель назвал Иисуса Агнцем Божьим, и двое учеников Иоанна, одним из которых был Андрей, тут же последовали за Ним. Петра поблизости не было. Видимо, куда-то отлучился. Но ведь не позднее, чем на следующий день, Андрей прибежал к брату с криком: «Мы нашли Мессию!» и повел к Иисусу. Тогда-то Он и предсказал Симону:

«Ты наречешься Кифа, что значит: камень (Петр)». [16]
 
Иисус дал ему прозвище Симон-камень. И это прозвище к нему приклеилось. Теперь для всех он был больше известен под именем Петр, человек-камень, (“кремень”). “Примечательно то, что было переведено греческое слово “Кифа”, ибо это подтверждает то, что оно не означает имя собственное, так как собственные имена, как правило, оставались непереведенными” (Oscar Cullmann, Peter: Disciple, Apostle, Martyr (London: S.C.M., 1962) p. 21). Существует много примеров того, как менялись имена, или прибавлялись клички, отражавшие Божественное видение того, или иного человека (Быт 17,5,15; 32,28; Ис 62,2; 65,15). Среди Иудейских раввинов было принято давать своим ученикам новые имена. [17]

Дарование нового имени – очень важное событие, так как в древности имя значило гораздо большее, чем сейчас. Люди верили, что в нём заключалась сокровенная сущность своего носителя. Поэтому существовала традиция менять имя или давать другое в ознаменование важных событий или перемены статуса человека. Вот почему такие великие личности Священного Писании, как Авраам и Иаков, получили от Бога новые имена: Аврам стал Авраамом, а Иаков – Израилем (евр. Израэль). Нельзя не увидеть некоторые параллели между Авраамом и Петром. Авраам, «отец множества», стал родоначальником народа Израиля. Исайя сравнивал его со скалой (Ис 51.1-2), а в одном из раввинистических трактатов он был прямо назван скалой, на которой Бог задумал построить вселенную.

Слова Иисуса о Петре как о Скале Церкви породили большие богословские споры. Католики видели в них обоснование примата римского епископа, наследника апостола Петра, в то время как представители других конфессий, не признающих над собой главенство Рима, пытались истолковать их по-иному, обращая внимание на то, что в евангельском тексте употреблены два разных слова: «Петрос» («камень») и «петра» («скала»). По их мнению, это должно указывать на то, что не личность Петра является скалой Церкви, но его вера, или его исповедание, или его апостольское служение. Также указывалось на то, что Петр произносит исповедание не только от своего имени, но и от имени остальных апостолов. Кроме того, часто цитировались тексты 1 Кор 3:11 и Еф 2:20, в которых утверждается, что краеугольным камнем фундамента Церкви является сам Христос. [18]

Казалось бы, вот он, шанс, о котором в наши дни столь многие мечтают: оказаться в нужное время в нужном месте! Но ни свидетельство Иоанна Крестителя, ни энтузиазм брата, ни, тем более, туманное пророчество незнакомца не убеждают Петра. Он разворачивается и идет домой, к теще. И это называется «сразу возгореться пылкой любовью»? Ну-ну… Впрочем, будем снисходительны, скажем мягче: возвращается к тяжкому труду рыбака – семью-то кормить надо…

И лишь когда Иисус начинает проповедовать в Галилее и призывает Петра следовать за Собой, тот становится Его учеником. Что же его убедило – на сей-то раз? Какой аргумент Иисуса стал для Петра более весомым, чем прежнее обетование?

У Матфея и Марка этот эпизод описан очень кратко, зато Лука приводит интересные, на наш взгляд, подробности:

Однажды, когда народ теснился к Нему, чтобы слышать слово Божие, а Он стоял у озера Геннисаретского, увидел Он две лодки, стоящие на озере; а рыболовы, выйдя из них, вымывали сети. Войдя в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега и, сев, учил народ из лодки.
 
Когда же перестал учить, сказал Симону: «Отплыви на глубину и закиньте сети свои для лова». Симон сказал Ему в ответ: «Наставник! Мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину сеть». Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась. И дали знак товарищам, находившимся на другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки, так что они начинали тонуть.

Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: «Выйди от меня, Господи! Потому что я человек грешный». Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных; также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону. [19]
 
Тут требуется сделать отступление и пояснить, почему Петра "со товарищи" объял ужас. Вспомним эпизод с человеком (как принято считать, юношей), который не стал учеником Иисуса из-за того, что не смог отречься от богатства. Вот как об этом говорится у Марка:

Когда выходил Он в путь, подбежал некто, пал пред Ним на колени и спросил Его: «Учитель благий! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?». Иисус сказал ему: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать».

Он же сказал Ему в ответ: «Учитель! Всё это сохранил я от юности моей». Иисус, взглянув на него, полюбил его и сказал ему: «Одного тебе недостает: пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест».

Он же, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение. И, посмотрев вокруг, Иисус говорит ученикам Своим: «Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!». Ученики ужаснулись от слов Его.

Но Иисус опять говорит им в ответ: «Дети! Как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие! Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие». Они же чрезвычайно изумлялись и говорили между собою: «Кто же может спастись?» [20]

Тому, у кого с детства на слуху такие выражения, как «лучше быть бедным, но честным», «от трудов праведных не наживешь палат каменных» и, наконец, «не обманешь – не продашь», ответ ясен: конечно, бедный! Или, во всяком случае: бедному спастись проще, нежели богатому. Но – нет. Оказывается, не проще! И к такому выводу приводят нас не установки общества, в котором с недоумением спрашивают: «Если ты такой умный, то почему бедный?» и массовыми тиражами издаются пособия по «христианскому способу зарабатывания ну, оч-чень больших денег».

Нельзя забывать, что ученики Христа с молоком матери впитали иудейские понятия о праведности, грехе и богоизбранности. Богатство, наряду с долгоденствием, здоровьем, всеобщим уважением, считалось признаком Божией щедрости, свершением и славой. Каждый еврей помнил, что, когда Бог печется о ком-нибудь, то Он его насыщает, в руках Божьих человек не терпит недостатка ни в чем . [21] Израиль был далек от того, чтобы видеть в бедности духовный идеал. Она была для него скорее неким злом, которое приходилось переносить, или даже состоянием, заслуживающим презрения, в то время как материальное благополучие – наградой за верность Богу [22]. Вспомним хотя бы избранника Божия, патриарха Авраама. Бог рисует ему удивительные перспективы, снова и снова повторяя: «Я дам тебе…». Бог даст Аврааму землю [23], щедро его одарит и весьма умножит семя его [24]. Правда, всем было известно, что и нечестивые могут быть богаты, но бедный праведник для иудея – нонсенс. Нищета и бездетность считалась Божьей карой за грехи и несоблюдение Закона. Потому-то ученики и ужаснулись: бедные не спасутся – это и ежу ясно. А Учитель говорит, что и богатые – вряд ли. Действительно, кто же тогда может спастись?

Петр, естественно, знал, какое воздаяние получает праведник, а какое – грешник. Не просто так, из любопытства, ходил он к Иоанну Крестителю. Тот проповедовал крещение покаяния для прощения грехов! [25] Но и приняв Иоанново крещение, не разбогател. То есть, по иудейским понятиям, прежние грехи так на нем и остались. Оттого-то и ужас, и вопль: «Выйди от меня, Господи! Потому что я человек грешный». В свое время не поверил он ни пророческим словам Иоанна об Иисусе, ни Самому Иисусу. И лишь теперь, своими глазами увидев, какой силой обладает Иисус, упал на колени и признал в нем господина. Много рыбы – много денег. Бедность и, соответственно, грехи, останутся в прошлом, как страшный сон. Да что там рыба!

И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков. [26]
 
Всё встало на свои места. Подобно древним пророкам, Учитель ничего не объясняет. Впрочем, для любого, кто знает пророчества, оно не является загадкой. Ведь некогда было предсказано, что в мессианские дни Бог соберет чад Своих, словно рыб, посылая в мир чудесных рыболовов (12 См.: Иер 16, 15-16; Иез 47,10) [27]. Иисус сулит Петру больше, чем богатство – власть! Вот Он, Мессия, долгожданный Царь и – какая удача! – предлагает высокий пост! Из рыбаков – в первые лица государства! Воистину, «из грязи – в князи»…

И, вытащив обе лодки на берег, оставили всё и последовали за Ним. [28]
 
Последовали. Не потому ли, что на сей раз им была обещана реальная власть? А в том, что Иисус, и впрямь, обладает сверхъестественными способностями, Петр смог еще раз убедиться очень скоро, когда после очередной проповеди

они пришли в дом Симона и Андрея, с Иаковом и Иоанном. Теща же Симонова лежала в горячке <…> Подойдя, Он поднял ее, взяв ее за руку; и горячка тотчас оставила ее… [29]

Тёща не просто встала, а быстренько слетала за водой, в огород, затопила печь и принялась потрошить рыбу, чтобы накормить гостей. Домыслы? А как иначе понимать «Она тотчас встала и служила им» [30]?

Заметим в скобках, что к Андрею и еще одному ученику наши спекуляции не относятся: те-то пошли за Иисусом сразу.

Так начиналась карьера Петра. Знаменитое тройное отречение пропускаем ввиду общеизвестности. Отметим только, что, вспоминая этот позорный эпизод и признавая, что Петр был единственным из апостолов, кто отрекся от Иисуса, церковные авторы не забывают подчеркнуть, что, в отличие от других учеников, в ночь ареста он проявил достойную нового имени стойкость и не побоялся последовать (вместе с другим учеником) за Ним.

Пользуясь своим знакомством с домом первосвященника, Иоанн немедленно вслед за стражей, ведущей Иисуса, вошел во двор Анны. Пётр, как незнакомый, должен был оставаться за вратами, ожидая от ходатайства Иоаннова милости быть впущенным во двор. Милость эта, столь драгоценная для него, была немаловажна и для тех, которые смотрели за входящими. Ибо во избежание опасности от стечения народа, вероятно, дан был Анной приказ не пускать чужих людей во двор. Но Иоанн сказал слово придвернице (на Востоке тогда эту обязанность обычно выполняли женщины — Деян 12:13; 2 Цар 9:6), и она ввела Петра, задав ему короткий вопрос, не из учеников ли он (их не велено пускать) Иисусовых? [31]

От нашего внимания не ускользнуло, что в описаниях этого эпизода между евангелистами существуют разночтения и противоречия. Считаем своим долгом сразу предупредить читателя о категорическом несогласии с теми, кто считает какие бы то ни было расхождения и противоречия в Библии несущественными [32]. Зададим риторический вопрос: а кто (писать Кто – с прописной буквы – в данном случае считаем неуместным) и кому дал право определять, что в Писании существенно, а что – нет? Конечно, очень удобная позиция – считать несущественным все, что не понимаешь или, хуже того, не вписывается в твою концепцию. Мы же исходим из того, что случайных слов в Библии нет. Даже если они являются позднейшими вставками, ибо и это

полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности. [33]


Интерлюдия


На этом месте я, пользуясь правом автора, ненадолго отвлекусь от темы. Чтобы в дальнейшем не возникало недоразумений, хочу сделать заявление. Может, кого-то оно и шокирует, но мне хотелось бы, чтобы читатель с самого начала знал, с кем имеет дело. Так называемый "исторический" метод исследования сакральных текстов я считаю делом десятым, то есть, если не вовсе бесполезным, то, во всяком случае, не определяющим. Для меня важно не кто и когда написал тот или иной текст, а чтj в нем написано. Иисус не написал ни строчки. Всё, что нам известно о Его Учении из письменных источников, дошло в изложении учеников и последователей, в той степени, как было понято и воспринято в силу их разумения (а порой – недо-разумения). Плюс, естественно, откровения и наития Святого Духа. И это не помешало христианству стать мировой религией. Я не ставлю перед собой задачу установить, кому принадлежит авторство евангельских текстов. Да хоть Галкину, Палкину, Малкину, Чалкину или Залкинду [34], и пусть написаны они в первой половине двадцатого века! Какая мне разница, если я впервые прочитал этот текст на прошлой неделе? Не то, что во втором веке – для  меня его не существовало даже в прошлом месяце. Скажете: у автора «крыша едет»? Имеете полное римское право так считать.

Возникает резонный вопрос: а для чего же тогда я взялся за составление поведенческого портрета исторического Петра?

Я и сам не уверен, что не повторяю сказанное кем-то до  меня.  В  эпоху цивилизационного взрыва этот риск неизбежен.  И если я решил изложить собственные соображения, то лишь потому, что ничто из прочитанного меня не удовлетворило.

И почему это без водительских прав запрещено разъезжать по  дорогам,  а вот людям, начисто лишенным порядочности – о знаниях  я  и  не  говорю,  – позволено печатать свои сочинения беспрепятственно и в любом  количестве? Инфляция печатного слова  отчасти  вызвана  экспоненциальным  возрастанием количества пишущих,  но  издательской политикой – тоже. Детство  нашей цивилизации было временем, когда читать и  писать  умели  лишь  избранные, по-настоящему образованные люди.  Этот  критерий  сохранял  силу  и  после изобретения книгопечатания; и хотя  сочинения  глупцов  иногда  издавались (тут ничего не поделаешь), их число еще не было астрономическим – не то что теперь. В разливе макулатуры тонут  действительно  ценные  публикации: ведь легче отыскать одну хорошую книгу среди десяти никудышных, чем тысячу – среди миллиона.  И  неизбежным  становится  неумышленный   плагиат – повторение где-то уже напечатанных мыслей.

Письменность с  самого  своего  зарождения  имела, казалось бы, единственного врага – ограничение свободы выражения мысли.  И вот  оказывается,  что  для  мысли  едва  ли  не  опаснее  свобода  слова. Запрещенные мысли могут обращаться втайне, но что прикажете  делать,  если значимый факт  тонет  в  половодье  фальсификатов,  а  голос  истины – в оглушительном гаме и,  хотя  звучит  он  свободно,  услышать  его  нельзя? Развитие информационной техники привело лишь к тому, что лучше всех слышен самый трескучий голос, пусть даже и самый лживый.

Я долго не решался сесть за письменный стол. Не имея желания увеличивать и без  того  огромный  список публикаций, я ждал, что кто-нибудь, владеющий словом лучше  меня,  сделает эту работу, – но с течением времени понял, что не могу  молчать.  Я не питаю иллюзий. Боюсь, что меня не  услышат. Специалисты  объявляли  меня  некомпетентным всякий раз, стоило мне ступить на их территорию. Давно было  сказано,  что специалист – это варвар,  невежество  которого  не   всесторонне. Психологически это вполне объяснимо. В любую эпоху способность воспринять радикально новый подход не слишком-то велика. Наша  культура  плохо  усваивает  даже  идеи,  возникающие  в   ее   же собственных рамках, но в стороне от  главного  русла,  хотя  и  творцы,  и отрицатели  новых  подходов – дети  одного времени [35].
 
Возможно, многим ответ мой на "резонный вопрос" покажется парадоксальным: именно для того, чтобы показать бесперспективность и, главное, неполезность исторического подхода при изучении новозаветных текстов. Удастся – хорошо. Нет – так тому и быть.

А теперь продолжим.

===

 1.  Именно так, словом «князь», иногда переводят бытующее на Западе словосочетание «prince of the apostles», хотя латинское «принц», «принцепс» означает просто лидера, вождя. В греческом языке этому термину соответствует «корифей» – Я. Кротов. Словарь святых.
 2.  С. Булгаков. Два первоапостола. Минск: «Лучи Софии», 1996
 3.  Лк 24:34; 1 Кор 15:5
 4.  Ин 21:15-17
 5.  Примечательно, что само имя Симон означает «слышание». Мы не хотим сказать, что остальные ученики ничего не слышали, да и о другом апостоле, носившем имя Симон, информация у нас весьма скудная. Не беремся судить о тайном смысле имен апостолов, но как не вспомнить: «кто  имеет уши слышать, да слышит» (Мк 4:23; Мф 11:15 и др.) и – противоположное: «Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего» (Ин 8:43). Кстати, в индийской традиции священное знание, называется «шрути» – «услышанное» (из уст учителя).
 6. Лао Цзы. Дао Дэ Цзин, 56
 7. (c) В. Ульянов (Ленин)
 8. Quod licet Iovi, non licet bovi - «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку» — крылатое латинское выражение, смысл которого в том, что если нечто разрешено человеку или группе людей, то оно совершенно необязательно разрешено всем остальным, то есть постулируется наличие двойных стандартов. Авторство фразы приписывается римскому трагику Теренцию. Авторство же вольного перевода, приведенного в тексте, приписывается некоему студенту исторического факультета МГУ, проходившему обучение в начале 70-х гг. ХХ в.
 9. Бертран Рассел. История западной философии. Гл. 13
10. Адвокат дьявола (лат. advocatus diaboli) — неофициальное название должности института канонизации и беатификации католической церкви. Официально эта должность называлась укрепитель веры (лат. promotor fidei). Введена в 1587 году папой Сикстом V и официально отменена в 1983 Иоанном Павлом II. Функция адвоката дьявола заключалась в том, чтобы собрать все возможные аргументы, которые могли бы помешать канонизации или беатификации праведника, которая могла состояться только в том случае, если укрепитель веры не находил аргументов достаточной важности для того, чтобы отменить процедуру. До 1983 года ни один акт канонизации или беатификации не мог быть признан законным, если при этом акте не присутствовал адвокат дьявола. В современном языке этот термин часто употребляется для обозначения людей, которые защищают позицию, которой сами не придерживаются. Иногда они делают это просто для того, чтобы поспорить, иногда для того, чтобы выявить возможные логические недочёты собственной позиции или попытаться доказать свою позицию «от противного» – Википедия, http://ru.wikipedia.org/wiki/Адвокат_дьявола
11.  «Житие святых апостолов Петра и Павла», далее – «Житие…»
12.  С. Булгаков. Два первоапостола.
13.  Вот ведь что интересно: казалось бы, дела не столь давно минувших дней, а сколько их было, на самом-то деле, сказать затруднительно. Решил я уточнить. Результат поиска в Интернете превзошел все ожидания. Кто-то припоминает, что чемоданов было 6. Большинству запомнилось одиннадцать. Говорят про 12, 13 и даже 14, но реже. Учитывая такой разнобой, я  решил ограничиться самой скромной цифрой – шесть.
14.  Основные факты из жизни Петра приводятся по Новому Завету и «Житию святых апостолов Петра и Павла».
15.  «Житие…»
16.  Ин 1:41-42
17.  Данкан Хистер. «Пётр», гл. 1. Цитируется по http://www.hristadelfiane.org/books/peter/1.htm. Далее - «Д. Хистер».
18.  В. Кузнецова. Комментарий к Евангелию от Матфея. Исповедание Петра, http://prosv21.narod.ru/trstrb/kuzn/mt/1618.htm. В приведенной цитате мы выделили слова, свидетельствующие о непонимании автором смысла словосочетания краеугольный камень. К сожалению, ошибка эта – весьма распространенная. Дабы внести ясность, мы сочли необходимым остановиться на этом вопросе отдельно. См. Камень преткновения.
19.  Лк 5:1-10. Здесь и далее – для облегчения восприятия печатного текста – мы позволили себе изменения пунктуации по сравнению с Синодальным переводом, не меняющие смысла: разбили текст на абзацы, выделили прямую речь кавычками и поставили прописные буквы в начале предложений. Случаи, когда изменение орфографии и пунктуации меняет смысл, мы будем оговаривать особо.
20.  Мк 10:17-26, ср. Мф 19:16-23
21.  Пс 22:1
22.  Пс 111:1, 3
23.  Быт 12:7; 13:15-17, 15:18; 17:8
24.  Быт 12:2; 16:10; 22:17
25.  Мк 1:4
26. Лк 5:10
27.  А. Мень. Первые апостолы, гл. 1
28.  Лк 5:11
29.  Мк 1:29-31
30.  Лк 4:39
31.  Архиепископ Херсонский Иннокентий (Борисов). Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа, изображенные по сказанию всех четырех евангелистов, гл. 16, http://mystudies.narod.ru/library/b/borisov/last/cont.html. Далее - «Последние дни...»
32.  К примеру: «нельзя не согласиться с древними, что эти различия <…> несущественные» – епископ Кассиан (Безобразов). Христос и первое христианское поколение, гл. 5; «здесь противоречие Евангелистов не касается чего-либо важного» – архиепископ Феофилакт Болгарский.  Благовестник или толкование на Евангелие от Марка, гл. 14); «различие это нисколько не касается существа дела» – архиепископ Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие, гл. 23). И таким суждениям несть числа.
33.  2 Тим 3:16
34. (c) И. Ильф, Е. Петров
35.  Станислав Лем. Глас Господа. Собр. Соч. в 10 тт., т. 9 с. 232 – 238.