Если ты умрешь

Сквозь синие шторы солнечный свет приобретал голубоватый оттенок.  Невесомые пылинки плыли по воздуху, вдруг меняя направление, вдруг останавливаясь в воздухе, ведомые, послушные неведомой силе. Я лежал, открыв глаза и наблюдая эти странные перемещения, одновременно прислушиваясь к её дыханию, спокойному и размеренному.  Мозг был все ещё в двух состояниях…одно состояние понимало, что пора вставать, другое же упрямо не хотело этого делать, подавляя все силы и волю, заставляя лежать. Это было удивительно приятно. Удивительно приятно было лежать в теплой постели, подоткнув под себя одеяло, защищающее от прохладного воздуха, царившего в комнате,  до слез  приятно было чувствовать на своей руке голову любимой, которая продолжала спать, что было вовсе не удивительно. Шел седьмой час утра. Никогда раньше по собственной воле не просыпался я так рано, но сегодня что-то поменялось. Что-то случилось, что-то, что заставило меня проснуться. Я не мог понять, что именно. Лишь странное, отдаленное чувство страха засело в сердце, покалывая и мешая полностью расслабиться и быть счастливым. Так продолжалось некоторое время и постепенно стихло. Наступил момент и я смог вздохнуть полной грудью, осознав, что все вернулось на свои места. Понял, что стал самим собой. Перевернувшись на бок, некоторое время, прежде чем поцеловать, глядел на неё, любуясь. Она спала спокойно, волосы разметались и лежали на подушке, образуя сложный узор. Одеяло едва прикрывало плечо, спускаясь ниже и свешиваясь с кровати.
- Милая,  - прошептал я, наклоняясь к ней и целуя. – Милая, просыпайся, - проводя ладонью по её чудесным локонам и накручивая их на пальцы, я чувствовал её запах. Ещё не открыв глаза она потянулась и поцеловала меня в ответ.
- Ещё так рано… почему ты проснулся?
- Я не знаю. Просто проснулся и всё. Давай просыпайся тоже, мне скучно. Как ты спала?
Она зевнула, прикрыв свой рот с прелестными ровными зубками правой ладонью, и потянулась, сев на кровати.
- Ты знаешь, сегодняшняя ночь прошла прекрасно! Я давно не спала так сладко, как сегодня. Мне кажется, мы начинаем привыкать друг к другу…ну, ты понимаешь, что я имею в виду?
Я знал, о чём она говорит. Мы относительно недавно поженились и стали спать вместе, но всегда, непосредственно перед сном, отодвигались друг от друга. Каждому нужна была свобода, чтобы свернуться калачиком и спокойно уснуть. А вчера мы уснули в обнимку и проснулись сегодня обнявшись, так что эту ночь можно считать первой, которую мы провели полностью вдвоем...
Наши отношения развивались быстро, и ещё быстрее росла наша любовь. Иногда это даже пугало меня, так сильно я становился  зависим от неё. Образ любимой не отступал перед моим взором ни на миг, в каждой девушке я видел её. Проходя по улице, я слышал запах её волос, находясь в пустой машине - слышал её речь. И уже не представлял себя без другого моего “Я”, коим являлась она. Ругались мы редко; собственно это была не ругань, а притирки, без которых немыслимы никакие отношения и после которых они были ещё слаженнее.  И что самое удивительное и прекрасное- с её стороны я чувствовал то же самое. Как будто зеркало отражало мои чувства, возвращая их увеличенными втрое.  Тонкое понимание моей души – вот что отличало её от других. Вот что возвышало её над всеми!
Моя работа была такова, что домой я появлялся поздно вечером, когда звезды на небе были уже зажжены. Дома парился под тряпками, чтобы не остыл, ужин, любовно приготовленный моей ненаглядной, и сама она томилась в ожидании. Обычно, во время ужина, мы негромко переговаривались, обсуждая прошедшие за день события, споря и соглашаясь друг с другом, иногда я одерживал верх, иногда нет. Спокойная размеренная жизнь затягивала нас все глубже и глубже, не давая поводов для беспокойства и волнений, полностью расслабляя. Смутно, очень смутно трогало лишь то, что мой организм начинал переставать чувствовать себя одним целым, если её не было рядом. Становилось грустно, спокойствие куда-то уходило, и её место занимала еще невнятная, неопределенная тревога.
В тот день мы шли к её маме, которая жила всего в трех кварталах от нас. С самого начала пути разгорелся спор: я хотел купить вишнёвый, ну, на худой конец, яблочный пирог. Всегда, заходя в гости к тёще, мы пили чай с лимоном, разговаривая о ценах, соседях и, конечно, о политике. Естественно, что наши суждения ни коим образом не могли повлиять на ход истории, но, чёрт возьми, как приятно было перемалывать косточки всем этим государственным деятелям! И вполне трезво я заключил, что под такие разговоры пирог с чем-нибудь кисленьким будет в самый раз. А моя дражайшая половина и слышать об этом не хотела. Ей нравилась клубника, да-да, та самая клубника, которую все представляют в чаше со сливками. Но ведь это же чересчур! Клубничные пироги никогда не бывают в меру сладкими, я заявляю это со всей ответственностью. Сладкий, даже приторный вкус не доставит такого удовольствия, как сладко-кислая вишня, это же любому ясно. Но, как я сказал, мои суждения, на сей раз, в расчет не принимались, и пришлось покориться. Мир между нами восстановился в тот момент, когда в моей руке почувствовалась тяжесть большой коробки, сверху на которой была нарисована огромная, ярко-красная ягода. Взявшись под руки, шли мы по залитой солнцем улице, и всё вокруг было чудесно, как в насыщенном, до невозможности реальном сне. Теплый воздух, согретый солнцем, обдувал нас, и казалось, временами я слышал слабый аромат клубничной фермы. Я даже увидел спелую клубнику, но, присмотревшись, понял, что это горит красный глаз светофора, приказывающий нам остановиться. Мысль о клубнике навязчиво сидела в моем мозгу…несомненно наша ссора из-за такого пустяка поразила мою душу. Я тайком взглянул на лицо своей жены. Она премило щебетала о чём-то, даже не догадываясь о том, что происходило в моей душе. Её длинные ресницы трепетали, очаровывая, и сама она была прекрасна. Улыбнувшись, я перевёл взгляд и увидел облака, плывущие по синему небосводу, гонимые сильным ветром, который был там, высоко-высоко. Черными точками мелькали птицы, со свистом рассекающие воздух своими крыльями. Им-то не было дела до пирогов, до клубники и вишни, до наших отношений, до светофора, который все ещё держал нас, не давая пройти. Они вольны лететь туда, куда им вздумается. Как это прекрасно - иметь свободу выбора. Но, не менее прекрасно, если эта свобода, хоть немного, но ограничивается любимым человеком. Ты уже думаешь не за одного, а за двоих, чувствуешь - за двоих, и живёшь- за двоих…  Ты и она- одно целое, хрупкий механизм, и его существование зависит целиком от вас.  Продолжая размышлять об этом, я остановился у края дороги, давая проход машинам, мчащимся по своим делам, со свистом рассекающим воздух,  и посмотрел влево, туда, где шла моя супруга. А она… она продолжила идти вперёд, не заметив тревожной красноты светофора. Раздался свист тормозов и светло- бежевая машина бампером ударила её под колени. Её удивленный взгляд – последнее, что увидел я перед тем, как слезы застили мне глаза.  Коробка с тортом выпала из моих рук и гулко упала на теплый асфальт, меня начало трясти. Эмоции стали накатывать с бешенной скоростью: ярость- первое, что овладело мной. Я бросился к водительской двери, вытирая на ходу слезы, руки судорожно сжались в кулаки. Но через долю секунды сумерки оставили меня, а взамен пришло нечто более страшное: с моей любимой беда! Я приостановился, и ринулся к ней. И в этот-то момент мое существо начало понимать истины, как будто время остановилось, а затем ускорилось, и стали проходить недели и месяцы… Чувство страха в груди стало разрастаться, заполняя пустотой всю грудную клетку, обжигая мертвым холодом всё моё нутро.  Мысль о самом страшном… она предательски заползла в мозг, заставив сердце замереть на месте. Мир повернулся вокруг меня, и везде воцарилась пустота. Я висел в этой пустоте. Вокруг было темно, но я видел эту темноту, как будто что-то, изнутри меня, освещало её. А в голове тяжко ворочались мысли… если она мертва… тогда мне нечего делать здесь, на этом свете. Без неё смысл меня будет потерян, его не будет…меня не будет..! Все, чем я жил до этого, всё, что составляло смысл моей жизни в настоящем и будущем…всё это будет утрачено навсегда…Буквы складывались в слова, слова- в строчки, которые стали вращаться вокруг меня, всё быстрее и ещё быстрее…я увидел, как всходит солнце, быстро, как в кино…увидел, как весело и беззаботно текут ручьи и огромные реки, меняя очертания своих берегов…как материки сходятся и расходятся…и ещё миллионы картин пронеслись передо мной…передо мной проносилась жизнь…и ни к чему у меня не было интереса без Неё…И вдруг темнота передо мной начала делиться напополам: слева появился свет, подуло свежим воздухом и послышался детский смех. Свет пульсировал; приглашая меня войти в него, он свернулся в широкий тоннель; справа же темнота ещё более сгустилась, запах, идущий оттуда, был мертвым и сухим; оттуда доносился гул ветра и тянуло холодом…но там была Она…Она парила перед входом и в её глазах был тот же удивленный взгляд, который я запомнил. Я дернулся к ней и тот час же свет слева погас и нас окутала темнота…
Очнувшись, я понял, что сижу на асфальте и держу голову любимой на руках. Вокруг были люди, слышался вой сирены кареты скорой помощи…Растерянный водитель стоял рядом, губы его тряслись…и солнце палило нещадно…
  Простынь была мокрой от пота. Я не мог надышаться, судорожно втягивая воздух в себя и с шумом изгоняя его обратно. Слёзы стекали по щекам, струились тонкой струйкой по шее.  Голубой свет луны освещал комнату , звезды виднелись на небосклоне. Первые секунды я не мог понять, что произошло, и лишь спустя время вспомнил. Вспомнил - и слезы вновь хлынули из моих глаз. Я ревел как ребенок, которого обидели, и для которого нет ничего страшнее этого. Откинувшись на подушку, я рвал на себе волосы от того горя, что постигло меня.  Мне было тесно, с одного бока меня давила стена, а с другого… Я посмотрел - и мои глаза расширились от счастья.  Это была Она! Ещё не смея поверить, я дотронулся до Неё… Во сне Она повернулась ко мне и стала искать мою руку своей рукой. Это было полное, абсолютное счастье! Всё оказалось кошмаром, страшным сном, одним из тех, которые кажутся настолько реальными, что это кажется нереальным.
С тех пор я поменялся. Моя Любимая не понимает, почему я иногда подолгу молчу… почему иногда плачу во сне… Почему подолгу гляжу на неё, не в силах отвести взгляд, и она засыпает под ним. И просыпается, когда мои глаза изучают её тело… А я начинаю осознавать одну вещь. Нет теперь моей жизни. Есть Наша жизнь. По крайней мере у меня. И это страшит, потому что теперь я вдвое уязвим, вдвое слабее. Но всё-таки, чёрт возьми, как приятно ощущать в себе двоих..!