Смертельный лабиринт. левит-13 бам лага

Лена пришла в себя не скоро. Тете Паше пришлось с ней изрядно повозиться. «Чего она испугалась? - беспокоила мысль женщину, - кладбища тут нет, ничего особенного... чего тогда?»
Спрашивать об этом она остерегалась, боясь спровоцировать у Лены шок... «Но знать надо... выбираться из провала надо тоже... не сидеть же здесь вечность, - с тревогой рассуждала тетя Паша. — Второй раз заставить девчонку невозможно, а добиться, чтобы она разъяснила, что ее привело в состояние ужаса, еще труднее. Она не могла вспомнить события».

  Пришлось заняться физическим трудом: нагребать кучу земли, чтобы вылезти наверх. Закипела работа. Руки уже не чувствовали боли, они кровоточили от травмирования их об острые камни. Наконец, курганчик был возведен до высоты, с которой тетя Паша могла высунуть голову, что¬бы обозреть обстановку.
Уже заметно светало, и ее начали беспокоить мысли о том, что время прибыть на свое рабочее место. Высунув голову до уровня подбородка, она увидела почти рядом, в десяти, не более, метрах, карету «Скорой помощи», стоявшую к ней задом.
В приоткрытые створки кареты «Скорой помощи» тетя Паша заметила внутри салона груду детских тел. Женщина обомлела от ужасающей картины, но сохранила в себе самообладание. Теперь она понимала причину, потрясшую Лену. Оно и понятно. Ей подумалось, что это ее дети. Но тетя Паша этому не поверила: за такой короткий срок над ними невозможно сотворить такое чудовищное изуверство. Но все же равнодушно созерцать на это преступление она не могла. У нее внутри воспалилось все: и ненависть, и представление о гуманности эскулапов, и жажда мести. Еще какое-то время прошло в осмыслении дальнейших действий. Требовалось, как минимум, выбраться из ямы, а потом уже соображать, что делать.

  Она осторожно оглянулась по сторонам. Рядом располагалась полуразрушенная могилка с покосившимся в ее сторону деревянным, массивным крестом. Его требовалось опрокинуть, с тем, чтобы по нему, (хотя это и грешное действо, но в данный момент другого не дано), можно было бы выбраться наружу. Перекрестившись, тетя Паша, едва доставая до поперечной планки, потянула весь крест на себя. Где-то заскрипело, да так сильно, что санитары, выгружавшие трупы, обернулись в испуге. Посмотрев недоуменно друг не друга, они продолжали сбрасывать тела в яму. Тетя Паша спряталась тотчас, затем, схватив Лену за руку, отбежала вглубь подземелья. Существовала опасность быть обнаруженными. В этот же счастливый момент, потревоженный усилием женщины крест, потеряв равновесие, рухнул в горловину провала. Получилась лесенка.

 Подождав некоторое время и убедившись, что за падением креста нет роковых последствий, она насмелилась не только высунуть голову, но и вылезти полностью. Убежище представилось тут же рядом, за могилкой. Лена без всяких приказов последовала за тетей Пашей. Они вместе стали наблюдать за действиями санитаров.
Вот один из них отошел на значительное расстояние, видимо, по нужде. Второй присел на могильную плиту для перекура. Время удобное для свершения плана тети Паши. Почти ползком, она достигла цели и, встав во весь рост, нанесла санитару смертельный удар торчавшей подле него лопатой. Тот сразу же безжизненно рухнул в рядом выкопанную им же яму с детскими телами. Вскоре подошел второй и, не обнаружив своего напарника, встревожено крик¬нул:
— Ты что, сучье вымя, прятаться вздумал?

  В голосе его присутствовала не только тревога и угроза, но и подозрение о побеге его с места преступления. Обойдя вокруг машины и заметив в яме напарника, спрыгнул туда в надежде понять, что случилось с ним. Но тут же последовал точно такой же удар тети Паши. Кладбищенская тишина нарушилась лишь возгласом Лены:
- Вы что?..
Дальше девушка не могла вымолвить ни единого слова. Ее парализовал страх перед увиденным. Но больше всего Лену поразило то, что убийство совершила эта добрая женщина...
- А то, - последовало оправдательное, - тебя не пугают зверства, что творят эти подонки? Молись Богу, что¬бы не свершилось подобное с твоими детьми.
Женщина тяжело дышала. Переведя дух, она добавила:
- Меня простит Бог. Грех мой невелик. Если он и накажет "меня, то я готова поинять мученическую смерть, зная, за что. Ты свидетель.
- Тетя Паша, а что дальше? - взволнованно спросила Лена.
- Дальше?.. Дальше вот что: я пойду за детьми, а ты сиди здесь тихо, как мышь... В случае чего — прыгай обратно в яму. Мне надо убедиться, что кроме этих двух здесь никого нет. Ясно?

- Да... но мне страшно...
- А мне нет?
И тетя Паша скрылась в провалье...


Усадив всех детей в карету «Скорой помощи», захваченную у преступников, тетя Паша села за руль. Прав у нее не было, но водить машину она умела еще с молодых лет. Кое-что забылось, но экстремальная ситуация заставила вспомнить все. Так устроен человек. Немного подергав карету взад-вперед тетя Паша, наконец, нашла то, что требовалось. Не разбирая дороги, машина мчалась на приличной скорости. Лена сидела рядом, полная испуга и переживаний за дальнейшую судьбу детей, да и свою тоже.
Выехав на оживленную автостраду, тетя Паша заметила, что какая-то иномарка все время преследует их. Она прибавила скорость и включила сирену, что позволило ей беспрепятственно следовать на запрещающие знаки. От нее шарахались все автомобили. Постовые в недоумении провожали взглядом бешено мчавшуюся «скорую помощь» и принимали это действие, как нечто экстренное.

  Преследователи отстали. Тетя Паша опаздывала на работу и не снижала скорость даже там, где это было необходимо делать для своей же безопасности. Вот и здание гостиницы. Высадив детей, тетя Паша загнала «Скорую» в убогий сарай, подальше от посторонних глаз.
Со двора «черный» ход гостиницы был открыт. Без тети Паши открыть дверь никто не мог, за исключением ее внучки Наташи, которая принесла бабушке завтрак. Она знала, где хранится запасной ключ от гостиничной двери.
Тетя Паша, Лена и спасенные дети зашли в помещение, прямо в свой номер. Какого же было их удивление, когда они встретили здесь Щербакова, Кузнецова и Катю... Радость была безмерная. Лена припала к груди Щербакова и безутешно разрыдалась. Это были слезы безмерного счастья встречи с любимым человеком, слезы страдания, пережитых часов в опасности, и просто слезы благодарности. Тетя Паша смотрела на эту идиллию и незаметно, украдкой промокала рукавом кофты свои мокрые глаза.

 Только сейчас она поняла, какую непомерно большую психологическую нагрузку выдержала эта юная девушка и уже не могла расстаться с мыслью о ее благородстве.
Катя многого не знала из случившегося с ними, но сердцем понимала всю трагичность положения. Ну, а Кузнецов просто радовался счастливому завершению событий. И лишь Щербаков кручинился. Среди счастливчиков не было только его любимой дочери Оли.
Оставив всех детей на попечение своих друзей и, взяв с собой только Лену, Щербаков заявил:
— Только Оля сможет меня вернуть к полнокровной жизни...
Но уже у самого порога его остановил тревожно-взволнованный окрик Кати...