Сказка о незолотой рыбке

Жила-была в Море-Окияне незолотая рыбка. И даже не то слово, что не золотая, а прямо-таки просто уродливая. Плавники у неё были какие-то нестандартные – слишком большие да разлапистые, и хвост поперёк. А все-то остальные рыбки в Море-Окияне были золотые, а уж красивые – ни в сказке сказать, ни пером описать. Несказанная, в общем, красота. И так все эти золотые рыбки над бедной незолотой смеялись, так издевались, что решила она с горя жизни себя лишить. А как ей это сделать – не знает. Утопиться не утопишься, повеситься – опять же шеи нету. Всё-таки придумала, несчастная. Подплыла она к берегу и стала ждать Большую Волну. Примчалась невесть откуда Большая Волна, подняла незолотую рыбку, понесла, закружила и выбросила из Моря-Окияна далеко на берег.
И вот лежит незолотая рыбка на сырой земле, ждёт своей смерти. «Вот, думает, интересно, отчего я помру? Задохнусь, или на солнце сгорю? Ладно, думает, полежим – увидим». И лежит.
Долго ли, коротко ли лежит – не знаю, но надоело ей просто так лежать, да и бок она себе отлежала. Выпростала незолотая рыбка свой уродливый плавничок, упёрлась им в землю, и на другой бок перевернулась. И опять лежит, помирает потихоньку. А сама себе думает. «Чего это, думает, не задыхаюсь я? Другие рыбы говорили, что ежели на берег попадёшь, то обязательно задохнёшься. Ладно, думает, ещё полежу, торопиться некуда, может на солнце сгорю». И снова лежит.
Лежала-лежала, чувствует – нет, не сгорает. Наоборот даже, приятно ей стало, тепло, кровь её рыбья в жилах заиграла. И так лежать ей стало неохота, что просто хоть плыви на другой берег Моря-Окияна и обратно. Только плыть-то ей, бедолаге, некуда – лежит она на берегу, смерти своей ждёт.
«Что, думает, за оказия такая? Какая-то я невезучая незолотая рыба. Другая б на моём месте давно бы сдохла, а я всё тут как дура лежу. Надоело».
Тут незолотая рыбка решила из интереса попробовать – а нельзя ли и на берегу плавать. Всё как-то приятнее, чем просто так лежать, веселее. Да и кровь рыбья в жилах
Играет, на подвиги тянет. Приподнялась рыбка на уродливых плавничках, да и поплыла. Ну, конечно, не то, чтобы поплыла, а так, тихохонько, по берегу поползла. Ползёт-ползёт, чувствует – ничего, неплохо получается. Правда, помедленнее, чем в воде, зато никто над ней не издевается, никто плавники её уродливые не высмеивает.
Поползала она по берегу, поползала – есть захотела. А на берегу – не в Море-Окияне, поживиться нечем. Ни рачков, ни ракушек, ни водорослей – ничего такого нету. Хотела рыбка сначала в Море-Окиян вернуться, да потом одумалась. Засмеют ведь её золотые рыбки. Вот, скажут, дура – даже помереть толком не сумела.
Подумала так незолотая рыбка и разозлилась страшно. «Хрен вам, думает, не вернусь я в Окиян-Море, с голоду сдохну, а не вернусь». Повернулась она хвостом к Морю-Окияну и поползла по берегу от Моря подальше. «Уползу, думает, сколько сил хватит, и помру. Пусть, думает, знают».
Долго ли, коротко ли ползла незолотая рыбка от Моря-Окияна – не знаю, а врать не буду. Только увидела она у себя перед носом на земле какие-то штучки зелёные, чем-то на водоросли похожие, но не водоросли. «А, думает незолотая рыбка, попробовать их на вкус, что ли? Может они ядовитые какие, так хоть помру побыстрее, а то уж больно неприятная это штука – с голоду помирать», Открыла она рот, откусила кусочек, зажмурилась и жуёт. «Ничего, думает, вкусно, даже жалко, если ядовитое, я б ещё поела с удовольствием». Проглотила и лежит, к ощущениям прислушивается, размышляет, ядовитое или нет съела. А что услышишь, если в животе от голода урчит так, что кроме этого ничего и не слышно? «А, думает незолотая рыбка, плевать на всё. Хоть нажрусь напоследок». И все эти зелёные штучки съела. Наелась до отвала и опять решила полежать. Всё-таки на ходу, да ещё и нажрамшись, помирать как-то неприлично. Лежала она, лежала, и не заметила как уснула.
Проснулась незолотая рыбка, посмотрела сама на себя и ахнула от ужаса. Ядовитая всё-таки штука зелёная оказалась. Вся чешуя с рыбки-горемыки слезла, плавники с хвоста отвалились, а боковые вообще чёрте во что превратились. Погоревала она, погоревала, всплакнула даже, а потом задумалась. Она вообще-то с детства была задумчивая незолотая рыбка. «А какого, думает, лешего, я горюю-то? В Море-Окиян мне теперь всё равно никакого хода нету, так что не наплевать ли мне, как я теперь выгляжу? Кто, думает, меня здесь-то увидит?» И дальше помирать поползла.
А чего-то всё не умирается ей никак. Вот ползёт она, чувствует – на новых-то плавниках гораздо легче ползти стало. Решила она попробовать побыстрее – получилось. Ещё наддала – опять получилось. И так она разогналась, что ещё быстрее, чем в воде мчится. «Этот, думает она, способ передвижения я бегом назову. Ведь я ж не плыву, а совсем даже наобо…» Тут она со всего разбегу ка-а-ак треснется башкой во что-то твёрдое, что чуть голова у неё не лопнула. Упала несчастная рыба на бок, в глазах у неё искры летают, в голове кружение происходит. Мутит вдобавок. «Всё, думает, каюк мне, помираю окончательно. Надо же, как неудачно, только разбежалась, только кайф словила, а тут и помирать пора. Обидно, думает. Посмотреть хоть напоследок, во что это я врезалась, что ли?» Она вообще-то с детства была любопытная незолотая рыба.
Посмотрела незолотая рыбка, а перед ней – гора не гора, камень не камень, а столб какой-то ровный да высокий, а на верхушке у него – водоросли не водоросли, а что-то растёт.
«Назову, думает незолотая рыбка, эту штуку деревом, а то, как я в него врезалась с разбегу – несчастным случаем. Красиво звучит – смерть от несчастного случая с деревом». Она с детства любила всему какие-нибудь хитрые названия придумывать – такая она была хитроумная незолотая рыба.
И вот лежит незолотая рыбка под деревом, помирает, А только что-то опять ей не помирается. Смотрит она на дерево и видит – там, где у дерева водоросли растут, в самых этих водорослях («Листьями, думает, их назову») какие-то жёлтые шары запутались. «Эх, думает незолотая рыбка, слазию-ка я на дерево, посмотрю, что это за штука такая, а потом и помру с чистой совестью». И полезла.
Залезла незолотая рыбка на дерево, нашла в листьях жёлтый шар и обалдела даже – такой он красивый оказался да нарядный. А уж аромат от него – просто чудо. «Не может быть, думает незолотая рыбка, чтобы такое чудо, да нельзя есть было. Оно ж, думает, прямо само так в рот и просится». Если честно сказать, она с детства была немного прожорливая незолотая рыба.
Схватила незолотая рыбка жёлтый шар («Плодом, думает, назову, а ещё лучше – апельсином») в рот и жуёт. Вкус, запах, ощущения – не передать. Слопала она один апельсин и за вторым потянулась, а забыла, дурёха, что сидит-то она не на земле, а на дереве, равновесие не удержала, и с дерева свалилась. Шмякнулась о землю и сознание потеряла. Лежит, и найти не может.
Однако очнулась, посмотрела на себя и видит – хвост у неё от такого удара вовсе отвалился, плавники стали длинные-предлинные, а голова – большая-пребольшая. «Да, думает незолотая рыбка, допрыгалась, идиотка. Какая, думает, я теперь, к чёрту, рыбка, я теперь человек какой-нибудь, а не рыбка». Расстроилась она, да делать нечего, встала на ноги, и пошла куда глаза глядят.
Долго ли, коротко ли она шла – понятия не имею, только увидела она – растёт дерево, а на дереве висит дикая вьющаяся лиана. Сорвала незолотая рыбка дикую вьющуюся лиану, смотала и на плечо повесила – авось, пригодится. Дальше идёт. И вдруг снова выходит к Морю-Окияну. («Во блин, думает, Земля-то оказывается, круглая!»). Тут вспомнила она всех золотых рыбок, которые над ней прежде издевались. Сняла она с плеча дикую вьющуюся лиану, да и сплела из неё невод. Закинула незолотая рыбка невод в Окиян-Море, вытянула, смотрит, а в неводе золотых рыбок видимо-невидимо. Бьются, на воздухе задыхаются, ртами своими погаными хлопают.
Грустно усмехнулась бывшая незолотая рыбка на них глядючи. Разложила она на берегу Моря-Окияна костёр, села и стала золотых рыбок по очереди на палочке над костром жарить и есть. Наелась, отдохнула и пошла по своим делам дальше. У человека дел всегда много, а ей ещё надо было сегодня хоть шалаш какой-нибудь построить.

31. 05. 1992.