Смертельный лабиринт. левит-15 бам лага

Человеческая жизнь состоит из одних случайностей. В ней есть все: и неожиданности, и закономерные действия, и периодичность их, и непредсказуемость, и прочие составляющие. Но самое коварное из всех векторов жизни есть случайное стечение обстоятельств. От них избавиться невозможно. Они преследуют нас на каждом шагу. Случайно встретиться с опасностью, случайно познакомиться с человеком, который стал тебе спутником жизни, случайно попал в беду. Во многих случаях есть оправдание, теоретическое обоснование, согласно теории вероятности. Но вот то, что произошло в магазине, трудно объяснить...
Тогда Ольгу подхватили при ее падении чьи-то сильные руки. Трудно поверить, что это оказались женские, тяжелые, мозолистые руки, в то же время осторожные, которые нежно обошлись с поверженной девушкой. Женщина оказалась рядом случайно и вовремя. Казалось, какое ей дело, как впрочем и многим другим, созерцавшим происходящее равнодушно, безучастно и безразлично.

  В женщине непредсказуемо проявилось чувство соучастия, сострадания к девушке, попавшей в беду. Она бережно склонила ее тело к себе на грудь и тихо проговорила:
- Что же ты так, милая, горемычная, оступилась, попала в беду... Видишь, сколько собралось возле тебя людей и каждый тебя осуждает... Вот тут и милиции куча... Но я тебя не оставлю в беде... Чувствую, что ты хороший, честный человек и попала в беду случайно...
У женщины на морщинистых щеках и глубоких складках под глазами проступили слезы. Каким-то особым материнским чувством она прониклась верой в невиновность девушки, а если и западали в ее душу кое- какие сомнения, то это относительно к роковой случайности, к острой необходимости и, как она поняла, к спасительному действию от преследования милиции.

  В последний момент, когда Оля открыла глаза, женщина опознала в ней сходство с человеком, личность которого красуется почти на всех видных местах. Этот факт ожесточил сердце женщины, и она неистово прокричала в толпу:
- Не отдам вам, изверги... Это моя дочь! Разве вы не видите, что она больная, не читали на плакатах, что дезушка сбежала из психушки...
- Вот это-то и страшно, - прокричали в толпе, - она может наделать беды... Покусать...
- Дурачье вы! — не унималась женщина, — была бы психическая, - давно бы вас всех растерзала на куски...

  Оля, придя в себя, тесно прижалась к груди этой совершенно незнакомой женщины, словно котенок, попавший в свору собак. Она дрожала от страха, от непредсказуемости дальнейших событий, от боязни наказания за подмену одежды. Этот ее поступок был неоправданным, легкомысленным, и Оля осознавала пагубность последствий только' сейчас, в критической ситуации, когда нависла реальная

Милиция наседала, пытаясь высвободить девушку из цепких объятий женщины. Та подняла страшный вой, истерику, как раненая волчица, защищавшая своего детеныша. Толпа опешила. Зрелище не из приятных. Многие недоумевали, почему совершенно посторонний человек так рьяно защищает незнакомку и как уже выяснилось - воровку.
Одни кричали: «В психушку ее!», другие: «В милицию обеих!», третьи, что совсем невероятно выступали в защиту: «Отпустите их! Что пристали к людям!» Последние, готовы были к применению физической силы, и они уже наседали на противоборствующие стороны, оттесняя милицейский патруль. Завязалась потасовка. Поднялся невероятный шум, гам, визг.
Женщина с девушкой, пользуясь'суматохой, неожиданно для^всех исчезли с поля зрения. Пока их кинулись, они уже садились в такси...

Под самое утро вновь в гостиницу нагрянула милиция. Опять обыск. Тетя Паша уже не могла мириться с милицейским произволом. Она на этот раз требовала санкцию прокурора на обыск. Но ей в ответ бросали оскорбительные слова и угрозы ареста за укрывательство преступников, но кого именно они не называли.
Возмущались и постояльцы гостиницы. Они требовали себе покоя. Тетя Паша страшно переживала за Лену с Ольгой. Она молила Бога, чтобы те не объявились в эти минуты. Тогда будет плохо всем. Беспокоило ее и то обстоятельство, что времени прошло много, а девушки все еще не объявились в назначенное время. «Значит, что-то случилось с ними», - с горечью подумала женщина. За себя она не переживала. Лена и Оля стали ей очень дороги.

   За короткое время они успели привыкнуть друг к другу, как ближайшие друзья. Сейчас тетя Паша была готова пожертвовать собой ради них. Но не только эти две милые беззащитные девчушки вошли в ее жизнь, но и Щербаков, и лейтенант, и Катя.
Тетя Паша часто задавала себе вопрос: «Ради чего они страдают, кому они «обязаны» такими несчастьями?» Она восхищалась благородством их душ, порядочностью и человечностью. Сейчас Кузнецову и Кате предъявлялось обвинение за прошлые деяния их. Это серьезно. «Нужно срочно что-то сделать», - подумала тетя Паша, и она решилась. Женщина зашла в комнату, где велся допрос и заявила, что знает, где укрываются «преступники», чем вызвала живой интерес милиционеров, всех троих сразу. Приказав Кузнецову с Катей никуда не отлучаться до их возвращения, они последовали за хозяйкой гостиницы.

  На ходу тетя Паша обдумывала план своих действий. В одном из милиционеров она признала одного из тех, кто больше всех проявлял прыть по задержанию Ольги, да и ее самой тоже. Закралось подозрение, что блюстители порядка не те, за кого себя выдают. Уж больно рьяны, гнусны и развязны их поступки. Все замашки бандитские.
©сторожно шагая по ступенькам, ведущим в подземный лабиринт, с керосиновой лампой «Летучая мышь», тетя Паша неожиданно вспомнила о боковой двери, ведущей в коридор, параллельный основному. В свое время служители монастыря предусмотрели запасной ход на случай каких-либо затруднений с основным. Тетя Паша никогда не пользовалась им и не знала расположение галерей. Она остановилась перед дверью и ткнула молча рукою с лампой в нее. Охранники, отпихнув женщину в сторону, принялись взламывать дверь. Особых усилий не потребовалось. Она от времени потрухла и железные петлинавесы проржавели насквозь. Стоило нажать плечом, как те с грохотом полетели по ступенькам вниз, откуда дохнуло тяжелым смрадом.

  От нехватки кислорода лампа еле-еле источала тусклый свет. Воцарился полумрак, но через время, когда глаза адаптировались в ней, взору предстала ужасающая картина. С боков, спереди, словно висевшие в воздухе, замаячили человеческие скелеты. Они настолько четко прорисовывали каждую деталь остова, что казалось, только-только освободились от физических тел. Когда-то, еще в своей молодости, будучи причастной к религиозному культу, тетя Паша слышала, что где-то в районе подземного склепа хоронили служителей храма. Она сразу же сообразила, что это святое место. Становилось совсем очевидным: усопших замуровывали в стенные ниши стоя. Это было продиктовано отсутствием площадей. Со временем глиняный наружный пласт, замуровывавший трупы, разложился, отпал и обнажил скелеты. Они флуоресценировали, создавая ужасающее зрелище. Милиционеры были потрясены увиденным. Их словно парализовало. Тетя Паша как-то хладнокровно отнеслась к зрелищу. Наконец, один из лжедетективов, придя в себя, истерично прокричал в сторону предполагаемого ее нахождения:

  Ты, старая ведьма, куда ты завела нас? Где психическая?
Тетя Паша молчала, медленно пятясь в сторону выхода. Она пребывала вне видимости, в зоне сплошной темноты, куда не доставало свечение скелетов. Не получив ответа, лжедетектив пришел в неописуемую ярость и выстрелил в пустоту. Замкнутое пространство усилило эхо во сто крат, создав эффект взрыва бомбы. Это была катастрофа. На их головы стали сыпаться вначале песок, земля, а потом каменные глыбы. Произошел обвал, под которым оказались погребены все трое лжедетективов.
Женщина чудом выползла из земляной кучи. У нее оказались присыпаными только ноги и благо, что у самого входа. Особых ушибов она не ощутила, разве что оказалась в состоянии легкого шока. Тетя Паша, не разбирая дороги, падая и вновь поднимаясь, убегала от продолжающихся, почти следом за нею, очередных обвалов. Наконец она выбралась из опасной зоны. Присев на пороге выхода из подземелья, она поняла, что ее охранники остались там навечно. Это ее радовало и опечаливало. Как-никак, а все же живые люди и по ее вине погребены заживо.

  Неожиданно тетя Паша заметила, как из основного коридора подземелья едва заметно двигается какаято тень. Рассмотреть детально она не могла, потому что было очень темно. И только слабый отблеск света от входа помог различить предмет. И тут женщина догадалась, что это могут быть девочки: Лена и Оля. «Как это она могла забыть о них!» - мысленно ругнулась она. Не помня себя, женщина рванулась к ним навстречу.

   Кузнецов и Катя все это время чувствовали себя неспокойно. Болела душа за всех стэазу: и за Щербакова, и за Лену ц^Олей, и за тетю Пашу. Все настолько сдружились, что считались одной дружной семьей. Раны у лейтенанта медленно, но уверенно заживали. Он уже мог ходить и совершать дальние и продолжительные прогулки. Его чекистский взгляд усмотрел в трех милиционерах, привязавшихся к ним, подозрительных личностей и все время обдумывал план их ликвидации.
Оля и Лена долго не возвращались и это наводило Кузнецова на тревожные мысли. Потом подземный грохот, похожий на землетрясение, усиливал чувство опасности. Отсутствие Щербакова вообще ввергало его и Катю в состояние повышенного нервного напряжения. Чтобы как-то его снять, Катя предложила:
- Знаешь, Кузнецов, как мне надоели все эти передряги жизни. Хочется уюта, семейного покоя, тишины. Давай куда-нибудь уедем в село, заведем хозяйство... я устроюсь на работу...
- Что ты, милая, - сокрушенно ответил Кузнецов,¬разве ты не видишь государственную бордель, колхозы уже давно разогнали. Какая на селе работа?...
- Тогда - где-нибудь в городе, - не унималась мечтать Катя, - там-то для меня работа найдется?
- Уборщицей? Да ты еще ее и не сыщешь, - убеждал Кузнецов свою подругу, - лучше будем ждать Щербакова, он-то что-нибудь для нас придумает. Это голова!
- Хорошо. Вот только слишком долго его нет... не случилось ли часом с ним что-нибудь?
- О нем можешь не беспокоиться, он не пропадет, лучше думай о девушках...
Слова Кузнецова подействовали на Катю гипнотически. Она продолжила:
- Я, наверное, пойду их искать, может им нужна помощь?
- Тогда пойдем вдвоем... одну тебя я не отпущу.

   Так и порешили друзья. Они знали примерно куда надо идти. Опустившись на несколько ступенек вниз в подземелье, они замерли. Впереди них шевелилась куча земли. Кузнецов смекнул сразу: «Завал! Тот грохот, который он с Катей слышал, это как раз и был подземный взрыв, результат которого налицо». Катя тоже сообразила, что к чему и, не мешкая, бросилась разгребать землю. Под ней барахтались люди, но кто именно, определить было невозможно. Было слабое освещение откуда-то сверху. Да, сомнений нет, это обвал... Наконец, после напряженных усилий, удалось освободить Лену, затем тетю Пашу, которая находилась в бессознательном состоянии, видимо, от удара какого-то обвалившегося предмета. Получив свободу, она тут же тяжело вздохнув, пришла в себя. Женщина оказалась живучей.
- Там Оля! - вскрикнула истерически Лена... - она присмерти! Надо спасать ее немедленно...
Бросив этот клич, девушка очертя голову кинулась на помощь. Она работала неистово. Катя ей помогала с еще большим упорством. Кузнецов только координировал работу, так как он был помощником никудышним. Наконец, появилось тело Ольги. Она почти не дышала, признаки жизни были настолько слабые, что быть уверенным в ее благополучии нельзя. По привычке Катя принялась откачивать Олю: рот в рот. Это возымело действие. Оля застонала. Ее пересохшие губы проронили:
- Пить...
И вновь амнезия...
- На воздух! Скорее на воздух! - взволновано командовал Кузнецов.
Четверо рук подхватили почти безжизненное тело Оли и понесли к выходу, где уже находился ничего не знавший о случившемся Щербаков. Но, услышав имя Оля, он тут же бросился навстречу идущим. Увидев бледное, усталое лицо дочери, подхватил ее своими могучими руками и устремился во двор, где стоял его реанимобиль. К «Скорой помощи» подоспели все остальные и сочувственно смотрели на трогательную сцену: Щербаков в салоне машины усердно приводил Ольгу в жизненное состояние. Толком не придя в себя, девушка, окинув присутствующих взором удивления, спросила у Щербакова:
- Кто эти люди, и кто ты?
По вопросу дочери Щербакову стало понятно, что Оля требует длительного лечения. Потеря крови давала о себе знать, и не только это обстоятельство, а и перенесенные один за другим нервные стрессы.

  Оля, не открывая глаз, вновь повторила свой вопрос, явно относившийся к Щербакову:
- Кто ты?
Щербаков почти слезно ответил:
- Я - твой отец.
- Папа! - Ольга вновь впала в беспамятство.