Зеленые петухи. Часть 2. Анюта

Действующие лица:
Анюта, 28 лет
Бабушка Сусанна, 78 лет
Виген 32 года
Нищий Каро, 74 лет
Егине, 28 лет
Кривой Рубик, 48 лет
Сона, 35 лет
Ано, 37 лет
Врачи, медсестры
Время действия – Ереван, 1992 год


ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Бабушка Сусанна приходит домой. Она не разуваясь, быстрым шагом направляется в комнату.

БАБУШКА СУСАННА: Анюта, внучка, ты где?

АНЮТА: На балконе...

БАБУШКА СУСАННА: Я как чувствовала, сердце не на месте… прибежала, оставила Каро одного. (Перевела дух) Уф… Анюта, ты ведь еще не оправилась от кашля, а сидишь раздетая на балконе! Хоть бы курточку накинула на себя!

АНЮТА: Бабушка, мне не холодно!

БАБУШКА СУСАННА: Ты и в прошлый раз так говорила, а к вечеру слегла! Часа на балконе было достаточно, чтобы воспаление легких на два месяца пригвоздило тебя к кровати!

АНЮТА: Мне не холодно! Бабушка, накапай мне валерьянки…

БАБУШКА СУСАННА (с болью): Эх… себя не жалеешь, меня пожалей. Чего мне стоило выхаживать тебя все это время! (Берет из серванта валерьянку и капает поочередно в две кофейные чашки, смешивая с водой) двадцать один, двадцать, два… тридцать… (одним глотком пьет содержимое чашки, и несет другую на балкон к Анюте). Хватит сидеть здесь, простынешь!

АНЮТА: Весна…

БАБУШКА СУСАННА: Обманчивая пора… Люди раздеваются, потому что солнца много, но оно не греет как надо, воздух остается холодным…

АНЮТА (устало прерывает): Тебе бы прогноз погоды передавать!

БАБУШКА СУСАННА: А как же…

Сильный стук в дверь.

БАБУШКА СУСАННА (вздрагивает): Кого это нечистая принесла? Накинь же что-нибудь!

Анюта даже не шелохнулась, и бабушка Сусанна, покачивая головой, идет открывать дверь. На пороге стоит Виген.

ВИГЕН: Что вы так долго не открывали? Опять ругались?

БАБУШКА СУСАННА: Не слышали. Проходи, сынок, не стой в дверях.

Входят в комнату. Анюта уже сидит на диване, поджав ноги.

АНЮТА: Ты один?

Виген не ответил.

АНЮТА: Ты куда-нибудь ходил? Ты искал?

ВИГЕН (устало): Где искать, подскажи?

АНЮТА (вскипая): Ты меня спрашиваешь?! Ты же мужчина! Сделай же что-нибудь!

ВИГЕН (пряча глаза, неуверенно): Куда только я не ходил… И в Красный Крест, и в милицию… Ты же знаешь! Я полтора года уже хожу по разным инстанциям … Но мне отвечают, что на запросы из Еревана, Баку не отзывается. (С отчаяньем) Анюта, я был, где только можно, но везде мне отвечают одно и тоже…

АНЮТА: Что?

ВИГЕН: Что не могут помочь.

АНЮТА (почти кричит): Не надо их слушать! Или тебе хочется, чтобы так отвечали? Меньше головной боли, да? Меньше? Не хочу тебя видеть! Или приходи с Мишей, или - не приходи!

БАБУШКА СУСАННА (укоризненно): Анюта! (Вигену) Сынок, садись, милый, расскажи как ты…

АНЮТА: Какой он тебе сынок? Он - отец… если помнит!

БАБУШКА СУСАННА: Не кидайся на человека! Садись сынок, то есть, Виген… кушать у нас нечего, но чаем угощу.

ВИГЕН (виновато): Я пока не работаю…

БАБУШКА СУСАННА (укоризненно): У тебя же золотые руки, займись чем-нибудь.

ВИГЕН: Кому нужны мои руки?!

БАБУШКА СУСАННА (ворчливо): Отец твой устроился худо-бедно, мог и тебя взять к себе!

ВИГЕН: Работы у него тоже почти нет, еле хватает… (На огорченный взгляд бабушки Сусанны). Иногда он мне дает посапожничать, когда плохо себя чувствует. Разрешил сегодня за него поработать (лезет в карман и достает аккуратно сложенную купюру), немного заработал, возьмите.

БАБУШКА СУСАННА: Спасибо, сынок, что бы мы без тебя делали…Анюточка, угости Вигена чаем…

АНЮТА (словно не слыша): Мне говорили, что за деньги можно выкупить… За десять тысяч долларов, говорят, можно…

ВИГЕН: Я бы и миллион дал, но у меня и ста рублей в кармане нет, ты же знаешь…

АНЮТА (качая головой): А что у тебя есть? Что? Ответить нечего? Я скажу - ничего у тебя нет! Ты ничтожество, не сумевшее защитить сына от этих извергов (плачет)… Уходи (сквозь рыдания), я же сказала – не смей приходить без Миши!

ВИГЕН: Не плачь… пожалуйста… я что-нибудь придумаю… (Присел рядом с Анютой) Анюта, мне без тебя трудно, я полтора года без тебя… Наверное, и работу найти не могу, потому что ты не со мной. Пойми, вместе нам будет легче… легче пережить…

АНЮТА: Ты хочешь, чтобы нам было легко? А каково там Мише? Он без меня и заснуть не мог! А каково ему теперь?.. Без меня, без нас?! Ты хоть на мгновение задумывался, как они с ним обходятся? Они же не щадят никого! (Зарыдала) Что они сейчас делают с моим мальчиком? Что?

Бабушка Сусанна и Виген подавленно молчат. Затем Виген резко встает, целует Анюту в голову и уходит.

БАБУШКА СУСАННА: Не плачь, Анюта, не ты одна в горе. Вся страна скорбит, но держится…

АНЮТА: Мне не нужна страна, мне нужен мой ребенок. Мой малыш. Ты еще помнишь его, бабушка?

БАБУШКА СУСАННА (вздыхает): Как не помнить?! (Встает) Пойду-ка я, Анюточка, на работу, пора мне. Ты (ищет старую шаль) не видела моей шали?

АНЮТА: Какой?

БАБУШКА СУСАННА: Той, что еще твоя мать мне дарила…

АНЮТА: Она же дырявая…

БАБУШКА СУСАННА: А что ты предлагаешь?

АНЮТА: Я не знаю, где шаль…

Бабушка Сусанна, ворча под нос, находит шаль и, накинув на плечи, уходит.



ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Нищий Каро застыв, словно статуя, стоит на костылях в подземном переходе, держа перед собой небольшую картонную коробку, с накиданной мелочью. Чуть поодаль от него стоит бабушка Сусанна с опущенной головой. Приближающиеся звуки шагов заставляют ее протянуть руку.

БАБУШКА СУСАННА: Подайте, пожалуйста, на хлеб…

ЕГИНЕ: Бог подаст! (Останавливается рядом с бабушкой Сусанной) Ты вон каждый день что-то имеешь, а я нет. Так кто из нас нищий?

БАБУШКА СУСАННА: Не от хорошей жизни стою с протянутой рукой! Уходи, ты мне мешаешь, от людей загораживаешь…

ЕГИНЕ (жалобно): У меня трое детей, мужа в Карабахе убили, детей кормить нечем… Дай немного мелочи, я им хлеба куплю.

БАБУШКА СУСАННА: Мне самой внучку кормить надо… (Прохожему) Подайте, пожалуйста, на хлеб…

ЕГИНЕ (умоляюще): Я бы встала рядом, но стесняюсь… дай немного на хлеб… Ты ведь насобираешь еще… Ты жалкая, тебе дадут…

БАБУШКА СУСАННА: Ах ты дрянь этакая, ну-ка иди отсюда, пока я тебе волосы не повыдирала!

Егине уходит видя, подходящего на шум, Нищего Каро.

НИЩИЙ КАРО: Тебе помочь?

БАБУШКА СУСАННА: В чем?

НИЩИЙ КАРО: Разобраться с Егине!

БАБУШКА СУСАННА: Разве ты ее знаешь?

НИЩИЙ КАРО: Она и ко мне подходила…

БАБУШКА СУСАННА: Такая бессовестная!

НИЩИЙ КАРО: Ты права, я ведь пожалел ее, дал немного денег, так она повадилась каждые два дня ходить! Ну я и прогнал ее. Больше полугода ее не было, а теперь снова пришла, удочки закидывает. Ты не жалей ее, а то на голову сядет! Хочет денег – пусть работает как мы, я ей тогда сказал – встань рядом со мной и попробуй отстоять хотя бы полдня, как и я, только на своих двоих… Ушла, не захотела…

БАБУШКА СУСАННА: Ладно, Каро, заговорились мы с тобой. Люди проходят мимо. (Девушке в очках) Подайте, на хлеб.

ДЕВУШКА В ОЧКАХ (роясь в сумке): Кому из вас мне подать?!

НИЩИЙ КАРО (смущенно убрал руку): Пойду я на свое место…

БАБУШКА СУСАННА (оскорблено): Когда разберешься, кому хочешь доброе дело сделать, тогда и подойдешь.

ДЕВУШКА: Что вы кричите? Я что вас обидела?

БАБУШКА СУСАННА (возмущенно): Кто ты такая, чтобы меня обидеть! (Тихо) Меня жизнь обидела!

МУЖЧИНА: Я вот наблюдаю за вами и удивляюсь. Девушка хочет помочь вам, а вы… (берет девушку за плечо и обращаясь к ней) Я - декан философского института… Так вот (бабушке Сусанне), девушка протягивает вам деньги, а вы кричите (пожимая плечами). Обижаетесь чего-то… Но ведь это вы стоите с протянутой рукой. Это вам нужна помощь. Не понимаю… если это гордость, то это странно… Протянув руку, вы уже переступили через себя, через свое я, через собственное эго…

НИЩИЙ КАРО: Эй, лысый, а ты через что переступаешь, когда летом вишней торгуешь?

Девушка недовольно смотрит на мужчину, отталкивает его и уходит.

МУЖЧИНА (укоризненно): Э-э-э, Каро… (тоже удаляется).

БАБУШКА СУСАННА: Спасибо, Каро…

НИЩИЙ КАРО: Он прав, нам нельзя гордиться. Эта девушка всегда подает. Ну решила сумничать сегодня, и бог с ней, зато деньги протягивала (качает головой)… Не надо было грубить, Сусанна, не надо было…Чего-то я расстроился… Пойти домой что ли? (Почесал голову) Людей сегодня много, а подающих всего ничего! (Размышляет) Да и домой не хочется. Слышь, Сусанна, ты одна, и я один. А, старая? Пойдешь за меня? Ты ведь за полгода наверняка пригляделась ко мне.

БАБУШКА СУСАННА (поморщившись, махнула рукой): Зачем ты мне сдался? Я за собой-то смотреть не могу, а здесь ты в придачу к моим болячкам. Здравствуйте, я приехал! Ладно, Каро, и я пойду…

НИЩИЙ КАРО: Ты, Сусанна, подумай!

БАБУШКА СУСАННА (захихикала): Знал бы кто еще лет десять назад, что нищий одноногий старик, все дни напролет подпирающий стены за копейку, замуж меня позовет! Старый обормот, протягивающий руку, и вместо благодарности шепчущий вслед проклятия, делает мне предложение! Э, Каро, до чего я докатилась! Ты меня замуж зовешь!

НИЩИЙ КАРО: Ты не очень-то задавайся, какое там замуж. Просто сойдемся… ты ж никому не нужна, я - тем более, а вместе… Ты мне пожалуешься, я – тебе, и не так все мрачно будет.

БАБУШКА СУСАННА: Если я начну жаловаться, Каро, ты сбежишь, так что, не трогай меня…

НИЩИЙ КАРО (подмигивая, игриво): А тебя есть за что трогать, Сусанна?

БАБУШКА СУСАННА: Э-э, охальник! Пошла я, Каро, до завтра.

НИЩИЙ КАРО: До завтра, Сусанна.

БАБУШКА СУСАННА (отходит немного, потом поворачивается в сторону нищего Каро, тот, опираясь на костыли, смотрит ей вслед): Каро, ты эти глупости мне больше не говори, ладно?

НИЩИЙ КАРО (равнодушно): Как скажешь, Сусанна…



ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

В квартире. Бабушка Сусанна ходит из угла в угол, потом, словно решившись, набрасывает шаль на плечи и направляется к входной двери. В это время раздается стук в дверь.

БАБУШКА СУСАННА: Господи, хоть бы это была она!

Отпирает дверь. На пороге Анюта с порванным рукавом. Бабушка Сусанна всплеснула руками.

БАБУШКА СУСАННА: Что случилось, Анюта? Ты что подралась с кем?

АНЮТА: Нет, бабушка, я упала. Не обращай внимания и не смотри на меня так!

БАБУШКА СУСАННА (с тревогой в голосе): Ты не ушиблась?

АНЮТА (нервно): Нет... Нет же…

БАБУШКА СУСАННА: Я тебе немного инжира купила, (с нежностью в голосе) твоего любимого.

АНЮТА: Не хочу...

БАБУШКА СУСАННА (просит): Съешь хоть один.

АНЮТА (нервно): Не покупай инжир, я его ненавижу!

БАБУШКА СУСАННА: Как же так, Анюта, ты ж наперегонки ела с (запнулась)…

АНЮТА: Да бабушка, с Мишей, с моим сыночком… А теперь дурачиться не с кем. (Садится на диван) Бабушка, помнишь, как он плакал, когда мы с Вигеном не разрешили ему спать с нами? Говорил, я боюсь один, а Виген смеялся: «ты ж не девчонка!». Тогда Миша серьезно так сказал нам, совсем как взрослый: «я бы вас не прогнал бы». И это (с восхищением) в четыре годика!

БАБУШКА СУСАННА (после долгого молчания): Не рви душу ни себе, ни мне, (добавила) ни Вигену. Пожалей его. В библии написано «и в радости, и в горе», а ты гонишь его, как прокаженного…

АНЮТА: Оставь, бабушка.

БАБУШКА СУСАННА: Виген обещал несколько мешков яблок дать нам на продажу.

АНЮТА: Миша не любил яблоки!

БАБУШКА СУСАННА: Анюта, может, ты на рынке яблочками поторгуешь?

АНЮТА: Хорошо, бабушка, только, я одна быстрее справлюсь, чем с Вигеном…

БАБУШКА СУСАННА: О чем ты?

АНЮТА: Ты же попросишь Вигена быть рядом, пока я торговать буду!

БАБУШКА СУСАННА: Ну и что? Виген из кожи вон лезет, чтобы ты приняла его, простила. Только я все не пойму, за что ты его коришь. Сколько таких семей, которые потеряли близких, но они нашли в себе силы жить дальше, потому что в горе муж подпирает плечом жену, а жена мужа. И тогда каждая слеза делится надвое, по половинке на каждого, чтобы легче было перенести. А ты гонишь, безжалостно топчешь мужа своего, мало ему горя: сына потерял…

АНЮТА (прерывая): Не говори так! Не потеряли! Не потеряли! Не Виген, так я что-нибудь придумаю!

БАБУШКА СУСАННА (утирая слезы шалью): Устала я Анюта. Уж как я Мишеньку любила, и как я горевала и горюю, ты знаешь. Но я, старуха, говорю тебе, надо взять себя в руки. Наши поминки затянулись. И просвета я не вижу, Анюта. Ты на себя посмотри – тень ходячая, и Виген не лучше тебя. Заметила ли ты, что штаны на нем провисают, а места штопок так видны, будто его мать специально их выделяет… Еще немного и Вигену можно со мной выходить (бьет себя в грудь) на мою работу…

АНЮТА (устало): Пойду я бабушка погуляю…

БАБУШКА СУСАННА: Куда ты погуляешь, на ночь глядя?! Анюта (потрясает пальцем), не делай мне хуже. И так сердце не на месте, а твои терзания доведут меня раньше времени в могилу. Что ты тогда будешь делать? Тебе без меня нельзя, внучка, ты немного побереги свою старую бабку… Когда в себя придешь, можешь даже прогнать меня, я разрешаю, но до тех пор не надо… Повремени, пока, внучка…

АНЮТА: Выйду я ненадолго, бабушка.

БАБУШКА СУСАННА: Поздно уже!

АНЮТА (терпеливо): Рядом с Кривым Рубиком посижу…

Бабушка Сусанна еле кивает.


ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

У подъезда на лавочке сидит кривой Рубик, рядом на табуретке аккуратно разложены несколько пачек сигарет и шоколадки.

АНЮТА: Привет, Рубик. Можно мне с тобой посидеть?

КРИВОЙ РУБИК: Конечно, дорогая, мне самому скучно, а тебе в четырех стенах и подавно. Сижу, смотрю на чужих жен и думаю, чего они спешат не ко мне?!

АНЮТА: Рубо, а ты почему не женат?

КРИВОЙ РУБИК (закашлял, подавившись семечками): Кто за меня пойдет? Вот ты бы пошла?

АНЮТА (встает): Ладно, Рубо, пора мне.

КРИВОЙ РУБИК: Вот и ответила. (Попросил) Не уходи, посиди со мной.

Анюта снова присаживается.

КРИВОЙ РУБИК: Я здесь допоздна. Что мне дома делать одному?! А ты любишь возвращаться домой?

АНЮТА: А я никуда и не выхожу! Да и разве это дом?

КРИВОЙ РУБИК (хлопает себя по лбу): Ну да, конечно, как же я забыл! Вы ж у нас королевских кровей… Вас бакинцев послушать, у каждого двух-трехэтажные дома были!

АНЮТА (не замечая насмешки): Наш дом еще мой прадед строил…

БАБУШКА СУСАННА (выходит из подъезда): И основательно строил! Кирпичик к кирпичику, сам кладку ставил, он у нас был знатным строителем. Люди его уважали, если затевали дом строить, то без него не обходилось, на всех свадьбах пили за его здоровье.

КРИВОЙ РУБИК: А на похоронах?

БАБУШКА СУСАННА (поморщившись): Э, дурак, ты, Рубик!

КРИВОЙ РУБИК: Слово сказать нельзя? А у меня дед был мелким торговцем, перекупщиком. Ездил по деревням, скупал у крестьян абрикосы, разумеется, подешевле, а продавал подороже. С того и жил… О, смотрите кто идет! Привет Соня!

СОНЯ: Привет.

КРИВОЙ РУБИК: Как дела, Соня?

СОНЯ: Разве это дела, Рубик? Какие дела, когда с утра до вечера вспоминаешь, что потерял! Э-эх, сколько у меня было выкроек, все аккуратно перенесенные с модных журналов, что хочешь шей, какой угодно фасон… Всё пропало, всё (уходит)…

КРИВОЙ РУБИК: Слышишь, какие сказки рассказывает! Здесь она взялась за пошив, как говорила модной одежды. У нее был только один клиент - Ано с пятого этажа. Соня ж нарассказала всем, что шьет лучше самого модного модельера, и по-соседски ничего с нее не возьмет. Ано обрадовалась – у нее же зимой снега не выпросишь, и принесла свой (с надрывом, передразнивает Ано) самый любимый материал. За дорого купленный (сложил один палец), тридцать лет назад, вышитый рукой ее бабушки (сложил другой и нарочито всхлипнул)! А эта (скривил лицо) неумеха так испортила, так…

АНЮТА: Как?

КРИВОЙ РУБИК (другим тоном): Да в общем-то, нормально сшила… Только вот вырез чересчур глубоким сделала. Нашему взору (указал на себя и затянулся сигаретой) такая ложбинка открылась…

БАБУШКА СУСАННА (хлопая себя по коленям, укоризненно): Что он говорит?!

КРИВОЙ РУБИК: Ано прошлась пару раз до магазина, вот здесь (показывает рукой) мимо меня, раз прошлась в одну сторону, раз прошлась в другую сторону. (Сделал хитрое лицо) Вот обратно она шла без настроения! Спроси, почему?

АНЮТА: Почему?

КРИВОЙ РУБИК (поднял кверху палец): С мужем встретилась! Он после работы тоже решил зайти в магазин, купить чего-нибудь… Ты бы видела, что было! Муж Ано вспомнил всех ее родственников, никого не забыл! Даже я, таких слов не произношу! Бедная Ано, наверное, со стыда десять раз провалилась сквозь землю…

БАБУШКА СУСАННА: Прямо не произносишь! Весь дом слышал, как ты честил воришку, стащившего у тебя пачку сигарет! Мне в собственной квартире стыдно было!

КРИВОЙ РУБИК: А с ними по-другому нельзя!

БАБУШКА СУСАННА (махнув рукой): Ладно… Ну и как же муж Ано утихомирился?

КРИВОЙ РУБИК: Отца своего увидал, повернулся и ушел.

БАБУШКА СУСАННА: Как это - увидел? А отец его зашел именно в этот магазин? Ты то ли привираешь, то ли не помнишь!

КРИВОЙ РУБИК: А ты Сусанна, вопросы задаешь, как следователь! Как узнал? Шум-то был на всю улицу, соседи ему и доложили: мол так и так, твой сын бушует… А магазинчик-то (указал) за углом, наш родной, конкурент мой… С тех пор Ано и говорит, что Соня ей платье испортила (мечтательно)… Эх, какая была ложбинка!

БАБУШКА СУСАННА (назидательно): Говори, да знай меру!

КРИВОЙ РУБИК: Какая мера, тикин? Всю жизнь одним глазом на женщин смотрю! Не только Ано, ты красавицей кажешься!

АНО (выходит из подъезда, присаживаясь на лавочку, кокетливо): Этот Рубик такой Дон-Жуан, всех женщин вокруг себя собрал…

БАБУШКА СУСАННА (не расслышав): Кого жевал?

АНО (махнув рукой): Долго объяснять…

КРИВОЙ РУБИК: Э, Ано, а твой муж разрешает тебе сидеть здесь, рядом с другими мужчинами?

АНО: Рубик, не смеши меня! Мужчина (встала, слегка покачиваясь, пошла по направлению к подъезду), мужчина…

БАБУШКА СУСАННА (с удовлетворением): Как она тебя, Рубик… обидела!

КРИВОЙ РУБИК (задумчиво): Обидела? Не знаю, не знаю…Не знаю, не знаю…

Послышались крики Ано из подъезда.

Бабушка Сусанна вздрогнула, и поднялась было, но кривой Рубик ее остановил

КРИВОЙ РУБИК: Не спеши Сусанна, сами разберутся!

БАБУШКА СУСАННА: Да как же так? Он же ее покалечит!

КРИВОЙ РУБИК: Не впервой! Ей это даже полезно, он столько об нее кулаки чесал, что Ано стала упругой, как боксерская груша.

БАБУШКА СУСАННА: Злорадствовать нехорошо!

КРИВОЙ РУБИК (сквозь зубы): Ничего, пусть смотрит на настоящего мужчину!

Подходит Соня.

СОНЯ: Слышите, что творится? Чтоб он лопнул! Пьяница недоделанный!

КРИВОЙ РУБИК: Это все ты виновата!

СОНЯ: Я?

КРИВОЙ РУБИК: Ты ей грудь открыла всем на загляденье…

БАБУШКА СУСАННА: Хватит тебе, Рубик! У этого человека только одно на уме!

СОНЯ: Ее муж – конченый человек!

БАБУШКА СУСАННА: Почему?

СОНЯ: Представляете, он докопался до моих детей! Сначала до старшего, пристал к нему, что он посмотрел как-то не так на Ано, а потом до младшего…

КРИВОЙ РУБИК: Ну-ка, ну-ка, давай по порядку рассказывай…

БАБУШКА СУСАННА: И вправду, чего нам торопиться?!

СОНЯ (усмехнувшись): По порядку… Карен проходил мимо его окон и подправил штаны, вот так (показала, слегка приподняв на талии юбку), так (снова показала) и все! Понимаете, все! А этот ненормальный курил, высунувшись из окна, увидел и стал орать, «что ты делаешь?», начал материть. Мой Карен тоже не смолчал… Ой, что тут началось! Я на крики прибежала, говорю, «слушай, хватит, стыдно, что люди подумают?» Нет, говорит, он хотел показать, что тут живет неприличная женщина. Я его спрашиваю – ты, говорю, про кого это? А он мне – как про кого? Я – «вот скажи при всех - как зовут ту неприличную женщину, из-за которой мой сын подправил спустившиеся штаны?». Он не нашелся, что сказать и ушел. Совсем (повертела у виска пальцем) того уже, заподозрить, черт знает в чем, моего мальчика. Это все оттого, что бог ему детей не дал, вот он на других и кидается…

АНЮТА: Пойду я…

Но останавливается и начинает слушать Кривого Рубика.

КРИВОЙ РУБИК: Как не было? Был у нее сын, в пять лет угодил под машину…. Насмерть…

БАБУШКА СУСАННА: А где была мать?

КРИВОЙ РУБИК: Ано с ребенком гуляла во дворе, этот (скривил губы) пришел домой, жены с дитем нет… (закурил). Через окно увидел своих и как заорет… Бедная Ано испугалась и от неожиданности руку ребенка выпустила, а тот выбежал на проезжую часть… Все! Больше у них детей не было...

АНЮТА: Это его вина!

КРИВОЙ РУБИК: Конечно, все знают, что это его вина. Но соседи его хоть не любят, но жалеют… Все-таки (добавил), несчастный человек! (В сердцах) Чтоб он лопнул!

Анюта резко поворачивается и уходит.



ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Бабушка Сусанна перебирает яблоки вместе с Вигеном, раскладывая по коробкам.

БАБУШКА СУСАННА: Аккуратнее, сынок, не кидай так, вот посмотри какое яблочко (повертела в руках красное яблоко) - в Баку таких не было!

Входит Анюта.

АНЮТА: Были, бабушка, были…

БАБУШКА СУСАННА: Были-то, были, внучка, да среди своих и такое (покряхтев, покопалась и вытащила подгнившее яблоко)… сладкое!

АНЮТА: Кого на этот раз оставил без железа, Виген?

ВИГЕН: Какого железа?

БАБУШКА СУСАННА: Она хочет сказать, где взял яблоки?

ВИГЕН (смутившись): А то вы не знаете где?!

АНЮТА: Спроси у него, бабушка, он ходил по сыночку?

БАБУШКА СУСАННА (делая вид, что не слышит, что говорит Анюта): Помоги нам, Анюта, вместе быстрей закончим.

Анюта уходит.

БАБУШКА: Хорошо хоть ругаться не стала, а то ни сил, ни нервов у меня не хватает.

ВИГЕН: Может, правду скажем?

БАБУШКА СУСАННА (шепотом): Ты что, ополоумел? Мы упустили время, теперь – нельзя…

ВИГЕН: Мне не нравится ее состояние!

БАБУШКА СУСАННА: Тем более! Что ты предлагаешь, чтобы я ее собственными руками вогнала в гроб? Она в последнее время становится неуправляемой. Вчера не поздоровалась с Ано, а когда та повторила приветствие, а потом спросила не оглохла ли, так Анюта так заорала на нее, что та едва с лестницы не свалилась! Бедная Ано жалуется, а мне и сказать нечего, говорю, ты сама виновата – Анюта задумалась, а ты обижаешь, - «оглохла», говоришь...

АНЮТА: О чем вы шепчетесь?

БАБУШКА СУСАННА: Мы думали - ты прилегла, и потому говорили шепотом...

АНЮТА: Виген, ты что-нибудь делаешь?

ВИГЕН (настороженно): Яблоки перебираю...

АНЮТА (на секунду замирает): Яблоки?! Я о Мишеньке спрашиваю!

Бабушка Сусанна и Виген молча занимаются яблоками.

АНЮТА (кричит): Что это ты как в рот воды набрал? Ты чем занимаешься? Чем? Зачем эти яблоки? Наш сыночек сейчас неизвестно где! Что с ним делают, я даже боюсь представить! А мы что? Мы будем есть яблоки в то время, когда он голодный зовет нас?! Виген, опомнись! Как ты можешь этим заниматься?

В ярости начинает пинать по коробкам, яблоки вываливаются и катятся по всей комнате. Бабушка Сусанна ойкнула и зажала руками рот. Виген вышел, хлопнув дверью.

БАБУШКА СУСАННА (держась за сердце, переводя дыхание): Мы живем, благодаря этим яблокам. Сезон начался, Виген станет нам приносить фрукты, овощи... И на продажу останется, и мне не надо будет каждый день протягивать руку... Скоро мы сможем позволить себе не просто по 200 граммов покупать сахар, а килограмма два–три для варенья! Ты так любишь инжировое варенье... Анюта, внученька...

АНЮТА (мотает из стороны в сторону головой): Я уже ничего не люблю, бабушка... (кричит) Бабушка! Я ничего не люблю! Ничего не хочу! Верните мне сына! Верните сына! (Отступив на шаг, вглядывается в бабушку) Ты тоже виновата! Это ты меня уговорила отпустить Мишу с Вигеном! Как ты могла доверить Вигену ребенка?! Доверить ему! Как ты могла?! Нет, как я могла! Как я могла вас послушать?! Виген выведет ребенка (подражает голосу бабушки Сусанны) к Хачятрянам, а мы вещи пока соберем... Ну что много вывезла? Много? Не уберегли моего ребенка.. моего сыночка... не уберегли (хрипит).

Бросается к старому шкафчику и швыряет на пол тарелки, чашки. Бабушка Сусанна охает, и начинает тихонько сползать на пол. Анюта в голос рыдает и бьется головой о стену. Слышны стуки и голос Вигена за дверью.

ВИГЕН: Откройте (барабанит), откройте...

Анюта слышит голос Вигена и замирает, потом, хватая табуретку, бросается к двери

АНЮТА: Яблоки, говоришь, воруешь... Яблоки...

Отпирает дверь и бьет Вигена табуреткой, тот еле успевает закрыться, удар пришелся по рукам. Соседи, прибежавшие на шум, заголосили.

АНО: Она с ума сошла!

СОНЯ: Врачей вызывайте! Врачей!!!



ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ

БАБУШКА СУСАННА (жалобным голосом): Анюточка, дорогая, хоть чаю попей.

АНЮТА (сонным голосом): Я спать хочу…

БАБУШКА СУСАННА: Ты и так весь день спишь. Анюточка, молю встань, погуляем во дворе…

Анюта тихо посапывает во сне.

БАБУШКА СУСАННА: Эх, детка, лучше бы меня убили вместо Мишеньки… Зачем я старая дура жива, а наш малыш умер (тихо плачет).

Тихий стук в дверь. Бабушка Сусанна тяжело переваливаясь с ноги на ногу идет к двери и отпирает ее. На пороге стоит Виген.

ВИГЕН (шепотом): Как она?

БАБУШКА СУСАННА: Спит… Пойдем на кухню.

Бабушка Сусанна и Виген садятся за стол.

ВИГЕН (вглядываясь): Что еще случилось? Вы плакали?

БАБУШКА СУСАННА: Вспоминала, как меня спасли от этих извергов, а Мишеньку мы не смогли…

ВИГЕН: Сожмите сердце в кулак, как я… Нам нельзя плакать, надо Анюту вытаскивать… Я верю, наша любовь и терпение поставит ее на ноги... (Сжав руками голову) Надо вытравить из памяти, забыть…

БАБУШКА СУСАННА: Забыла я как-то… и что, сынок, все ушло? Не повторилось? Моя бабушка мне рассказывала, не давала забыть ни на один день… (Через минуту стала рассказывать отстраненным голосом, глядя мимо Вигена) Мне тогда от роду было восемь месяцев… (Замолкает, затем, словно вытаскивая из памяти) Они никого не пощадили – всех вырезали… повезло (усмехается) мне и бабушке Мариам. Бабушка рассказывала, что в тот день она допоздна пекла хлеб, и когда услышала топот лошадей и крики, то поняла, что на село напали. Она очень испугалась, и решила спрятаться в тонире: потушила угли водой и прыгнула внутрь… Нет… сначала она фартук бросила туда, чтобы не так горячо было, а потом уже прыгнула. Бабушка рассказывала, что заткнула уши своей широкой юбкой, чтобы не слышать вопли и просьбы пощадить, и обреченно ждала, когда ее найдут… Потом она впала в беспамятство. То ей плачущий Бог виделся, то Дева Мария, в скорби закрывающая лик свой руками… А еще она рассказывала, что особенно запомнила как ангелы пели…

ВИГЕН (эхом): Ангелы…

БАБУШКА СУСАННА: Да, красивые ангелочки, каких обычно на открытках к рождеству изображают… Очнувшись под утро, бабушка долго вспоминала свой сон… Она забыла про Деву Марию и Бога, помнила только хорошеньких ангелочков и не спешила выбираться из тонира… На душе было легко, - конечно же, ангелы небесные помогли, уберегли… Она не подумала о том, что если бы семья спаслась, то ее бы искали, звали бы… было бы шумно, а не так… не так тихо…

Тонир у них был в самом конце двора, и когда бабушка вылезла, первое, что она увидела - щенка, недавно взятого на потеху внукам… Большие зеленые мухи облепили его забавную белую мордашку, то есть уже не белую, а залитую, успевшей почернеть, кровью…

Зеленые мухи… зеленые петухи…

ВИГЕН: Зеленые петухи? О чем ты?

БАБУШКА СУСАННА: Бабушка рассказывала, что накануне ночью невесть откуда взявшийся петух перебудил всю деревню, кукарекал так, что и глухих бы поднял… Все высыпали на улицу, стали ловить его, но он не давался… Бабушка говорила, может это свыше знак такой был?! Петух был странный какой-то – зеленый… (вздохнула) На чем я остановилась, сынок?

ВИГЕН: Убитый щенок.

БАБУШКА СУСАННА: Ах, да… Когда бабушка увидела щенка, то она все поняла, упала на колени и стала голосить, она кричала небесам: «вы меня обманули, вы меня обманули». Она кричала до самой ночи (усмехнулась)… Бабушка, боялась, что я забуду, и каждый день рассказывала о пережитом… каждый день… а я всегда ее перебивала именно в этом месте, и спрашивала, можно ли так долго кричать… И она отвечала всегда одно и то же - «пока небо не стало черным как кровь щенка»… Из этой деревни в живых осталось семь человек, включая меня и бабушку… Те, кто успел спрятаться... Потом они вышли из укрытий и стали искать живых… Знаешь, что самое интересное (нервно захихикала), это были старухи (хихикает), шесть старых ненужных бабок. Они подняли с колен мою бабушку, и сказали, что обошли все дома – живых нет. Наверное, и у тебя никто не выжил, сказали они, но посмотреть все же надо. Бабушка Марьям рассказывала, что никто из этих бабок не плакал, только глаза не были как раньше черными… Они были выцветшими, почти белыми, и это было не от старости… А знаешь у моей бабки, глаза тоже не были черными… Меня нашли под грудой одеял… Как я не задохнулась за сутки? Выходит, что я и не плакала, раз меня не нашли… Этот день бабушка записала потом как день моего рождения, но никогда не отмечала его, никогда…

ВИГЕН (подавленно): Бабушка Сусанна, я тоже не раз слышал об этом… Только от вас… Давай договоримся - вы никогда мне больше об этом не рассказывайте… Я так устал, я не хочу слышать о бедах, я хочу радоваться (хватается за голову)… Боже, что я говорю? У меня сына нет, а я хочу радоваться… И что у меня за жизнь (заплакал)?! Все у меня отняли и вором сделали… И краду я не деньги и золото, а фрукты и овощи… Я на самом дне, даже среди воров…

БАБУШКА СУСАННА: Не плачь, сынок, и через это нам надо пройти, вспомни о муках Божьих…

ВИГЕН: Будто Бог воровал?!

Они молчат. Виген вздыхает и курит, стряхивая пепел на блюдечко. Бабушка Сусанна прерывает тягостное молчание.

БАБУШКА СУСАННА: Расскажи о твоих, как они?

ВИГЕН: И они тоже…

БАБУШКА СУСАННА: Тоже?

ВИГЕН: Замучили меня, - «если Анюта не хочет быть с тобой, женись на другой». А мне кроме Анюты никого не надо! Если бы она разделила со мной эту ношу, была бы как раньше любящей женой, я бы придумал как вылезти… Мы бы не были нищими, но Анюта не хочет видеть меня, она меня ненавидит…

Входит Анюта.

ВИГЕН: Анюта, прими меня к себе, мне нет места у своих… Я не хочу там быть, я хочу быть рядом с тобой! (Просит) Анюта, пожалуйста…

АНЮТА: Нельзя… Тогда я снова буду любить тебя. А наш сын? Мы что, забудем о нем, словно его и не было? А ты? Разве ты можешь быть счастлив, зная, что он голодный, необласканный, в руках у нелюдей? Как ты живешь, Виген?

ВИГЕН: Не ты одна мучаешься! Не ты одна, Анюта!

АНЮТА: Мои мысли мне рисуют ужасные картины о том, как истязают моего мальчика… Бабушка, почему он мне не снится? Я каждую ночь ложусь спать с надеждой, что Мишенька приснится, но он не хочет приходить ко мне, он не хочет видеть меня, потому что я не могу ему помочь… Не могу…

ВИГЕН: Анюта, я принял решение…

Бабушка ойкает хватаясь за сердце.

БАБУШКА СУСАННА: Виген, помоги мне дойти до кровати…

Виген укладывает ее.

БАБУШКА СУСАННА (шепчет ему): Не сейчас, сынок, не сейчас…

ВИГЕН: Анюта…

АНЮТА: Не желаю тебя видеть! Уходи, Виген… Уходи же!

Виген уходит.


ДЕЙСТВИЕ СЕДЬМОЕ

Бабушка Сусанна и нищий Каро сидят рядышком на земле оба с протянутой рукой.

БАБУШКА СУСАННА: Что-то и сегодня никто не хочет расставаться с грошами…

НИЩИЙ КАРО: Я ж тебе говорил – не надо подсаживаться ко мне, когда мы порознь – подают чаще!

БАБУШКА СУСАННА: С чего ты взял?

НИЩИЙ КАРО: Это психология: идет человек - увидел нищего, полез в карман и кинул монету. Нас же – двое! Если ему расставаться со своей мелочью не сильно-то и хочется, или, если у него одна монета, то он не будет думать кто из нас жальче, он просто пройдет мимо!

БАБУШКА СУСАННА: Ладно, уговорил, пойду-ка я на свое место.

НИЩИЙ КАРО: Сиди уж, сегодня я там встану.

Бабушка Сусанна помогла Нищему Каро подняться, и он неспешно пошел. Не успел Нищий Каро стать на место, как к бабушке Сусанне подошла с виноватым видом Егине.

БАБУШКА СУСАННА: Чего встала? Денег у меня нет! Не заработала! А были бы – все равно не отдам!

ЕГИНЕ: Я пришла попросить, чтобы вы не гнали меня, детям нечего есть, мужа в Карабахе убили, сиротами остались мы, и помочь некому…

НИЩИЙ КАРО (увидев Егине, заковылял обратно): Определенно сегодня не везет! (Грубо) Чего тебе?

БАБУШКА СУСАННА: Она хочет встать с нами.

НИЩИЙ КАРО: Иди, ищи себе другое пристанище. Егине, у нас не золотая жила!

ЕГИНЕ: Боюсь я с другими связываться, а вы такие же как и я – вас нужда погнала на улицу.

БАБУШКА СУСАННА (жалеючи): А, Каро?

НИЩИЙ КАРО: Что Каро? Нас и так двое! Принять ее – значит отдать ей свои проклятые копейки! (В сердцах) Будь они неладны!

БАБУШКА СУСАННА (испугавшись): Типун тебе на язык! Не гневи Бога! Возьмем ее, может, воздастся?

НИЩИЙ КАРО: Мало тебе воздалось?!

БАБУШКА СУСАННА (укоризненно): Каро!

НИЩИЙ КАРО: Что Каро? Что Каро? Я 70 лет Каро! Я 70 лет – одноногий Каро! Нищий Каро! Мерзкий Каро!

ЕГИНЕ (несчастным голосом): Не ругайся мерзкий Каро, пошла я…

НИЩИЙ КАРО: Я – не мерзкий!

ЕГИНЕ (эхом): Ты сказал…

НИЩИЙ КАРО: Э-ээх, бог с тобой, оставайся! Встань поодаль от Сусанны.

ЕГИНЕ: Спасибо Каро, спасибо, не забуду, что хочешь, сделаю для тебя!

НИЩИЙ КАРО (уходя): Сделает она, видите ли… что хочешь, говорит, сделаю… Знала бы ты, что я хочу…



ДЕЙСТВИЕ ВОСЬМОЕ

Бабушка Сусанна возвращается домой, стоит посреди комнаты.

БАБУШКА СУСАННА: Анюта, ты где? Почему не встречаешь?

АНЮТА: Опять ты одна!

БАБУШКА СУСАННА: А с кем я должна быть?

АНЮТА: Как с кем? С Мишей…

БАБУШКА СУСАННА (опустилась на стул, стащила с себя шаль и заплакала): Анюта, не пугай меня, внучка!

АНЮТА: Что-то случилось, бабушка? Ты плачешь…

БАБУШКА СУСАННА (вглядывается в Анюту, пытаясь понять ее состояние): Ничего не случилось, Анюточка, ничего…

АНЮТА: Ты расстроена чем-то, или мне кажется?

БАБУШКА СУСАННА: Все нормально, Анюта…

Тягостное молчание.

БАБУШКА СУСАННА: Расскажи, чем ты сегодня занималась, пока меня не было.

АНЮТА: Рисовала.

БАБУШКА СУСАННА: Рисовала? Молодец. А что ты рисовала?

АНЮТА: Жизнь…

БАБУШКА СУСАННА: Разве можно нарисовать жизнь?

АНЮТА: Можно (идет в соседнюю комнату и возвращается с тетрадным листочком), вот моя жизнь.

БАБУШКА СУСАННА (разглядывает неумело нарисованную фигуру, в отчаянии): Анюта! Это жизнь?!

АНЮТА: Это Миша! Он – моя жизнь, другой у меня нет.

Стук в дверь.

БАБУШКА СУСАННА (направляется к двери): Нелегкая принесла…

На пороге стоит Виген.

БАБУШКА СУСАННА: Ты, сынок, сегодня не вовремя - лучше уйди.

ВИГЕН: Я ненадолго.

БАБУШКА СУСАННА (вздыхает): Пойдем на кухню, сынок…

Бабушка Сусанна тяжело присаживается на табурет, держась за бока.

БАБУШКА СУСАННА: Вторую неделю почки болят, покоя нет. И заснуть не могу – все ворочаюсь, ворочаюсь… а диван скрипит так, словно из пулемета тарахтят. Ну да ладно (прерывает себя), ты чего пришел, сынок?

ВИГЕН: Хотел увидеть вас, узнать как вы?

БАБУШКА СУСАННА: Как обычно – все не слава богу! Бес попутал, попросить Каро за одну несчастную, так она освоилась настолько, что скоро меня выживет с моего места… Денег нет, а до пенсии, как ни экономь, далеко.…

ВИГЕН: У меня тоже нет, в садах двух сторожей поставили, но я их перехитрю, что-нибудь придумаю. Как Анюта?

БАБУШКА СУСАННА: Вчера показали по телевизору передачу о бакинских погромах, и там рассказывали о детях…

ВИГЕН: Нет!

БАБУШКА СУСАННА (горестно качая головой): Э-э, сынок, даже смерти у Бога попросить не могу – как она будет без меня?

ВИГЕН: Ты не переживай, если что – я ее не брошу!

БАБУШКА СУСАННА: Э-э (недовольно). Все-таки (взглянув на него неодобрительно), Анюта не подпускает тебя из-за твоей нечуткости… И вообще, чего ты пришел? Я же просила тебя не приходить хотя бы неделю!

ВИГЕН: Я пришел посмотреть как вы…

БАБУШКА СУСАННА: Посмотрел? Теперь иди, а то не дай Бог ей взбредет в голову выйти к нам…

АНЮТА: А ей уже взбрело в голову выйти и посмотреть, с кем это ты шепчешься!

ВИГЕН: Здравствуй, Анюта.

БАБУШКА СУСАННА: Анюта, хоть сегодня не ругайся.

АНЮТА: Я разве ругаюсь, бабушка?

БАБУШКА СУСАННА (поспешно): Конечно, нет, внученька…

АНЮТА (обращаясь к Вигену): Ты придешь завтра?

ВИГЕН: Если хочешь – приду.

АНЮТА: Хочу (уходит).

ВИГЕН: Что это с ней?

БАБУШКА СУСАННА: Не знаю, с чего это она тебя позвала? Что-то она задумала… (качает головой) что-то задумала… Ты видел, какое у нее лицо было? И почему именно завтра?

ВИГЕН (взбодрившись): Я завтра приду и принесу овощи, фрукты… Мне сторож – не помеха… Пусть хоть ток пропустят через заграждение, я перелезу (погрозил кулаком)!

БАБУШКА СУСАННА: Ты не очень-то хорохорься! Не дай Бог, поймают, места живого на тебе не оставят! Будь осторожнее, сынок…

ВИГЕН: Пока вы за меня переживаете, со мной ничего не случится!

БАБУШКА СУСАННА (утирая слезу): Почему все сложилось так, а не иначе. Всю жизнь как проклятая работала и работала, думала на старости лет заживу спокойно… Где там! Да-а-а (усмехается), я ведь и замужем толком не побыла…

ВИГЕН: Что это вы вдруг вспомнили?

БАБУШКА СУСАННА: Да так, меня замуж звали (на удивленный взгляд Вигена) не думай, уже не зовут. Да-а, и муж у меня был тоже хромоногим…

ВИГЕН: О чем вы?

БАБУШКА СУСАННА: Это я так, о своем… Замуж-то я поздно вышла, бедно жили, никто и не зарился. Поэтому когда появился этот хромой недомерок, бабушка и решила выдать за него… Ох как я не хотела... все дни и ночи напролет ревела и ревела, но бабушка заставила. Умру, говорит, что с тобой будет? Ни красоты, ни денег… Ну и я потом тоже смирилась, думала, что может оно и к лучшему. Через год сына родила, а этот хромой черт вместо того, чтобы радоваться, бросил меня и ушел к другой…

ВИГЕН: Жив он?

БАБУШКА СУСАННА: Лет пять как умер. Его Бог наказал - сына не дал, одни дочки, такие же злобные, как и их мать. Так вот, бывший мой, как только видел Жорика, аж глаза блестеть начинали!

ВИГЕН: Они общались?

БАБУШКА СУСАННА (с гордостью): Ты моего Жорика не знал! Он за меня (смахнула слезу)… Эх, чего сейчас говорить… Только вот, сыночек мой мало пожил. Женился, а через год Бог и его, и невестку мою забрал… разбились они…

ВИГЕН: Ладно, пойду я, до завтра… (неожиданно поворачивается к бабушке Сусанне) Чего вы наговариваете на себя? Разве вы были некрасивой?

БАБУШКА СУСАННА: Я была такой худой, что могла б через игольное ушко пролезть…одни кости торчали… Ладно, сынок, приходи завтра, посмотрим, что будет… (Виген кивнул и вышел). Храни тебя, Бог, сынок (вслед).



ДЕЙСТВИЕ ДЕВЯТОЕ:

Бабушка Сусанна подошла к Нищему Каро и Егине, которые стояли рядом и просили подаяние.

БАБУШКА СУСАННА: Вот так сюрприз, Каро, ты же мне сказал - сегодня не выходим, какая-то комиссия чего-то проверяет… а сам явился? Каро, а зачем мы нужны комиссии? Мы что - директора магазинов?

НИЩИЙ КАРО (смущенно): Мне так сказали, ну и я, вот просто… пришел… А (внезапно разозлившись) ты чего пришла?

БАБУШКА СУСАННА: Я как чувствовала, Каро, что ты темнишь! Уже нечестно стал себя вести! Все потому, что на тебя плохо влияют!

ЕГИНЕ (кротко): Пойду я…

БАБУШКА СУСАННА: Да ты что?! Ох, мы какие скромные! Будто я не вижу, как ты ему втихую по спине проводишь, а то и по ноге!

ПРОХОЖИЙ (игриво): И я хочу, чтоб меня погладили!

БАБУШКА СУСАННА: Иди, куда шел!

НИЩИЙ КАРО: Ты что, ревнуешь?

БАБУШКА СУСАННА (укоризненно): Я за справедливость! Ты мне говоришь, что не выйдешь, а сам что?! Бесстыдник! Думал, я не узнаю! А я вот здесь! Я все вижу! Обмануть меня захотел! С этой тихоней, с этой крысой стоишь!

НИЩИЙ КАРО (раздраженно): С ней хорошо работается, она молчит, претензии не предъявляет, как некоторые. Посмотри на нее – если ударю, спасибо скажет, что жизни научили! И потом, когда я с ней стою, мне везет, Сусанна! Вот не знаю, почему! Нога, что ли у нее легкая, или душа чистая…

БАБУШКА СУСАННА (поморщилась): Ты ври, да знай меру! Не знаю, что у нее чистое, но воняет она порядочно, будто в мусоре копалась!

НИЩИЙ КАРО: Давно сама по свалкам не бегаешь?

БАБУШКА СУСАННА (задохнувшись от возмущения): Я не нищенка какая-нибудь!

НИЩИЙ КАРО: А кто ты?

БАБУШКА СУСАННА: Это временно, вот мой зять найдет работу, так он меня сам не пустит! Потерпи, говорит, мама, он меня мамой зовет! Да-а, не ожидала я, вернее… в последнее время стала чувствовать что-то не так, думаю… что-то не то, а ты, значит, вот как… спутался с этой… Ну ничего, не страшно… Я и без тебя справлюсь… Все. Прощай…

НИЩИЙ КАРО: Ты только на мою территорию не заходи!

БАБУШКА СУСАННА: Как это? Мне ж сюда добираться ближе, Каро, да и людей - больше…

НИЩИЙ КАРО: Я тебя, Сусанна, из жалости к себе взял, а ты недовольство проявляешь… Нехорошо, нужно быть благодарной… Благодарность – это Божий дар! Я свой человеческий долг выполнил, согласись, ты со мной больше года. А ведь я тебе не родственник, мог бы и не делиться.

БАБУШКА СУСАННА: Ты прав, Каро, мы друг другу – никто… Ты по Божьей воле попался на моем пути. (Подумав) Наверное, так и надо (уходит).

НИЩИЙ КАРО (тихо вслед Бабушке Сусанне): Прости меня…

ЕГИНЕ (ласково): Устал?

НИЩИЙ КАРО (разозлившись): Черт тебя прислал на мою голову! (Егине прижалась к нему) Вот почему ее не надо, объясни! Почему? Одна бы стояла у одного выхода, другая – у другого… Я, знаешь ли, всю жизнь живу по принципу: то, что Бог определил дать мне, он даст именно мне, а то, что я делюсь – это он через меня другим дает, понимаешь? У меня чужая доля все равно не останется! В конце концов, ты бы могла не видеться с ней, если бы не хотела, работали бы через день… (Егине во время тирады Каро все теснее жмется и гладит его руку, от слова к слову голос его становится мягче).



ДЕЙСТВИЕ ДЕСЯТОЕ

Бабушка Сусанна только что пришла домой, медленно разувается, тщательно складывает шаль, и так же тщательно моет руки, поливая попеременно из ковша. Она заходит в комнату и опускается на диван.

БАБУШКА СУСАННА: Анюта, опять спишь, внученька?

Анюта выходит из комнаты.

АНЮТА: Надо дождаться Вигена.

БАБУШКА СУСАННА: Для чего?

АНЮТА (останавливается, будто забыв разом обо всем): Да, для чего?!

БАБУШКА СУСАННА: Анюта!

Стук в дверь. Бабушка Сусанна идет открывать, на пороге Виген. Бабушка Сусанна жестом приглашает Вигена пройти в комнату.

ВИГЕН: Здравствуй, Анюта.

АНЮТА: Как видишь, здравствую, Виген.

Виген не отвечает и садится за стол.

Бабушка Сусанна смотрит внимательно на Вигена и вскрикивает.

БАБУШКА СУСАННА: Виген, дорогой, что у тебя с лицом? А я сначала подумала, показалось… Что случилось? Тебя побили?

Виген кивнул.

БАБУШКА СУСАННА: Сторожа?

Виген снова кивнул.

БАБУШКА СУСАННА: Так ты пустой?

ВИГЕН (пытаясь говорить бодро): Ничего, я вылезу из этого дерьма!

БАБУШКА СУСАННА: Какого дерьма, сынок?

ВИГЕН: Из этой дерьмовой жизни!

БАБУШКА СУСАННА заплакала: Э, Виген, как вылезти? Мне сегодня Каро дал отворот – поворот, сказал, сама куда хочешь иди, где хочешь стой, только не со мной, не в переходе. А я никого не знаю, говорят, на чужую территорию зайдешь, отнимут все и побьют.

ВИГЕН: Я уже нашел выход. Знакомый отца уезжает в Америку насовсем, и оставляет нам сельский дом, отец предложил мне поехать туда, говорит там есть сад, земля… Вот… Я все буду делать. Овощи растить на продажу, вы же знаете, я работы не боюсь, только вы обе будьте со мной.

БАБУШКА СУСАННА (перестала плакать): А где это село находится?

ВИГЕН: Приграничное.

БАБУШКА СУСАННА: А если азеры будут стрелять, Виген? Это же опасно.

ВИГЕН: Там люди живут, и мы заживем, и не просто, а в достатке. Вы будете живность всякую держать, а я буду заниматься всем, чем занимается деревенский мужик… Наконец, вздохнем свободно и заживем. Анюта, все для тебя, будешь сыта, а потом я тебя и одену.

АНЮТА: Мы – заживем, да? Ты так сказал, Виген? Ты муж и отец хочешь, чтобы мы зажили! А наш сын?! Наш сын среди этих нелюдей тянется ручками к маме и папе! Но они его не слышат! Они хотят жить сами. Они хотят забыть своего маленького сыночка! Они не хотят вызволить его из плена!

БАБУШКА СУСАННА (встает, опираясь на стол): Анюточка, какой плен? Детка, ты должна, наконец, знать, узнать…

ВИГЕН: Подожди, не надо…

АНЮТА: Что не надо? Не хотите вспомнить, что сегодня у моего сыночка день рожденья?

БАБУШКА СУСАННА (всплеснула руками): Ох, мой внучек! Ох, ему бы сейчас шесть годиков исполнилось бы… Ох Анюточка, прости, внучка, голова не на месте, столько всего... Ох, бедная моя (обнимает Анюту)...

АНЮТА (отдвигается): И ты забыл? Ты тоже забыл? Не помнишь! Это правильно, что тебя побили! Это кара за то, что ты не помнишь о сыне!

ВИГЕН (тихо): Я помню…

АНЮТА: Нет… Помнил бы, банк бы ограбил, все равно вором стал… Ты бы денег достал для выкупа! Я слышала, так делают! (С надрывом) Так делают, слышите? Можно вызволить из плена! За деньги! Только денег должно быть много! Вот ты кого обворовываешь? Тружеников, крестьян! А ты иди в банк, укради у этих толстосумов для сына… Для того, чтобы его голосочек снова звучал в нашей семье! Чтобы бабушка ругалась на него, что прилечь не может, чтобы он разукрасил эти стены, чтобы ломал чашки и царапал мебель! (Вигену) Ты ведь сделаешь это ради нашего сына?

ВИГЕН (в растерянности): Анюта, я… я не знаю… надо подумать…

АНЮТА: Ты уже полтора года думаешь! Время идет, а… (Просветленно) Ах, как же я раньше до этого не могла додуматься?! Мы достанем денег! Мы продадим квартиру, чтобы вызволить Мишеньку из плена!

БАБУШКА СУСАННА (устало): Какого плена?! Анюта, какого плена?! Его убили, Мишеньку нашего, убили, Анюта… нет Мишеньки… шальная пуля…

ВИГЕН (в ужасе): Не надо, не надо…

АНЮТА (в оцепенении несколько минут не говорит, но беззвучно открывает рот, наконец, слова вырываются): Нет-нет… Вы что? Неправда… Вы так не говорите… Так не надо говорить… Это жестоко... Это неправильно... Это ведь ложь? Да? Это ложь… Я не верю. Они его украли для себя, я знаю, турки всегда так делали – они воровали красивых детей, а потом пускали их против нас же. Но это ничего, это не страшно… Пусть Мишенька у них, пусть потом против нас, ничего… лишь бы жив… жив… (Прерывая себя) С чего вы взяли, что его… С чего вы взяли? Вы его видели? Видели, Виген?

Виген передергивается от ее крика, но не отвечает.

БАБУШКА СУСАННА: Надо ей сказать, Виген… Сколько ей быть в неведении?! (Виген молча кивает) Прости нас, внученька, что не сказали сразу. Ты ничего не говори сейчас, ты просто слушай… Мне тоже тяжело говорить… (Бабушка Сусанна собравшись с духом, стала рассказывать) Это случилось, когда Виген взял Мишеньку, чтобы отвести к Хачатрянам, а потом должен был вернуться за нами и вывести… Они не дошли совсем немного… Мы сначала не знали, как тебе сказать, а потом испугались, не решились…

АНЮТА: Не может этого быть… Никогда! (глядя на горестное выражение бабушки Сусанны и Вигена, заплакала)… Нет не может… (Сквозь рыдания пытается что-то сказать, потом резко прекращает плакать, поднимает голову) Не сказали, да? Решили за меня? Сами видели моего сыночка, прощались с ним, целовали его, а мне не дали это сделать? Как вы могли?! Как вы могли?! (Снова заплакала).

БАБУШКА СУСАННА: И нам тоже не пришлось попрощаться…

АНЮТА: Что вы говорите? (Хватается за голову) У меня мозги расплавятся… Где мой сын?

ВИГЕН (глухо): Я на руках донес его до больницы. Я не знаю, как меня не убили, ведь я не прятался… Шел к больнице…Все время думал, что он только ранен… Когда я показал Мишу врачам, они у меня забрали его… сказали, чтобы я ушел… Я говорю, как я уйду, я не могу уйти, у меня здесь сын, я не могу… они говорят – он умер, я – нет, он дышит, он живой (рассказывает, гладя перед собой невидящим взором) … Он умер, смотрите – я тронул Мишу за руку… ладошка - теплая. Вы что, говорю, ему надо помощь оказать, они говорят – умер… Отдайте тогда мне моего сына, они – зачем? Как – зачем?! Я начал кричать, набросился на них… Меня побили, и выбросили из больницы…Я долго лежал у больницы, потом меня оттащили в сторону…

БАБУШКА СУСАННА: Когда Хачатряны позвонили и спросили где наши, я поняла, что-то не так, и пошла искать… До сих пор не пойму, как нашла Вигена… Он лежал окровавленный… Думала убили…

АНЮТА (раскачиваясь монотонно): Лучше бы его!

БАБУШКА СУСАННА: Нельзя так, Анюта! Горе застилает тебе глаза! Что ты говоришь?!

ВИГЕН: Она права – лучше бы меня! Ты ведь сама знаешь, что это значит терять детей!

БАБУШКА СУСАННА: Я знаю и живу с этим, потому что не жить – нельзя. Как вы без меня? Я живу, чтобы помогать вам! А вы остались живы друг для друга, и для меня…

АНЮТА: Где он лежит?

ВИГЕН: Мне… нам его не дали…

БАБУШКА СУСАННА: Это я потом узнала, что они не выдавали убитых, чтобы их количество уменьшить… Единственное, что я могла сделать, это убедиться в том, что ребенок и вправду … умер. Я отдала все золото медсестре, чтобы она нам помогла забрать Мишеньку… Она обманула… золото взяла и показала Мишеньку, а потом пришли санитары и вышвырнули нас из больницы… Сказали, если мы не уйдем – нас тоже убьют… И мы ушли… Ведь у нас была ты… Мы сначала решили подготовить тебя и сказали, что Мишеньку украли… А потом… потом у нас язык не повернулся сказать, что Мишенька… что он… умер.

ВИГЕН: Ради тебя Анюта, мы и скрыли правду…

АНЮТА: Нет… Неправда… мой сын жив, его украли… Вы снова лжете, вы хотите, чтобы я забыла Мишеньку… Это (смеется) - вранье… Вы оба против меня! Вы что-то задумали! Я знаю (хихикает), хотите, чтобы я своего сыночка оставила им. (Осененная) Вы продали им моего ребенка. Нет, это не так, я что-то не то говорю, я помню, что у меня была другая мысль… (напрягается, чтобы вспомнить). Сыночек (заголосила) мой, зачем ты ушел от меня? Зачем ты меня покинул? Это вы виноваты, это ты виноват (рыдает, хватается за голову).

БАБУШКА СУСАННА: Внученька, Анюточка… Мы так любим тебя, постарайся понять нас…

АНЮТА: А я верю… Да, вы меня любите… любите… (Сжимает виски) Все не так, не так (поднимает голову), я поняла… Теперь я поняла… Это Ано… Это она… Это она его украла! У Ано нет детей, и она позавидовала мне, тому, что у меня есть такой красивый мальчик… Видите, что с людьми зависть делает?! Украла моего ребенка! Моего Мишеньку! Но я отниму его… я ей покажу…

Анюта бросается к двери, Виген настигает ее у двери, Бабушка Сусанна бросается за ними. Анюта борется с Вигеном, отчаянно пытаясь вырваться. Она хрипит и выкрикивает что-то нечленораздельное. Потом с силой отталкивает и устремляется на лестничную площадку.

БАБУШКА СУСАННА: Останови ее, останови ее…



ДЕЙСТВИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Спустя два месяца

Виген и бабушка Сусанна во дворе психоневрологического диспансера. К ним медленно передвигаясь подходит Анюта. Виген обнимает Анюту, она его не отталкивает, и стоит, не вынимая рук из карманов старенького халата. Они присаживаются на длинную лавочку.

БАБУШКА СУСАННА (обнимает и целует Анюту, держит ее руку, не выпуская): Внученька моя (целует в лоб), как ты детка?

АНЮТА (отстраненно): Нормально…

БАБУШКА СУСАННА: Скоро мы все переедем в большой и добротный дом. Мы с Вигеном съездили в деревню, привели все в порядок. Через неделю заберем тебя из больницы и уедем. На новом месте, Анюта, все будет по-другому…

АНЮТА: Да, бабушка.

БАБУШКА СУСАННА: Виген покрасил все, побелил, с деньгами ему немного отец помог, спасибо ему… Ах какой там двор красивый, и вообще…. Мы там такой порядок навели… Тебе понравится… Жду – не дождусь переезда, Анюта…

ВИГЕН: Я тоже. Пылинки не дам на тебя упасть, Анюта… Тебе самой ничего не надо будет делать, я все буду делать!

БАБУШКА СУСАННА: А я на что, опять ты меня списываешь! Я буду хлопотать по хозяйству, кур держать, а ты у нас будешь отвечать за огород наш. (Заглядывает Анюте в глаза) Анюточка, все утрясется…

АНЮТА: Да?

БАБУШКА СУСАННА: Не сомневайся, внучка, все будет хорошо!

АНЮТА (улыбается): Вы такие счастливые! Бабушка, значит, нашли Мишеньку?

Бабушка Сусанна с минуту продолжает сидеть неподвижно, потом начинает медленно валиться на бок. Виген пытается удержать ее…

ВИГЕН: Сусанна… Сусанна… Сусанна… Помогите… кто-нибудь…

Проходящие медсестры подбегают к бабушке Сусанне, отталкивая Вигена в сторону. Анюта стоит и остановившимся взором смотрит на происходящее. Врачи, медсестры суетятся вокруг бабушки Сусанны. Виген отходит и трясущимися руками пытается закурить, но сигарета ломается. Виген смотрит на небо, губы его беззвучно шевелятся. Подошедшая медсестра окликает его, но он не слышит, тогда она дергает его сильно за рукав.

МЕДСЕСТРА: Послушайте, вашей маме нужен отдых, сильное перенапряжение, отвезите ее домой…

ВИГЕН: Что? Отдых?

Виген поворачивается к лавочке: голову бабушки Сусанны придерживает медсестра, чтобы дать ей напиться.

ВИГЕН (не веря глазам): Это ты специально меня пугаешь?

БАБУШКА СУСАННА (переводя дух): А что ты подумал? Опять меня отправил? Я еще не собираюсь…

МЕДСЕСТРА: Это был обморок…

ВИГЕН: Повторите…

МЕДСЕСТРА: Это обморок…

ВИГЕН: Еще раз, пожалуйста!

МЕДСЕСТРА (кричит в ухо): Обморок! (уходит).

Виген подходит к Анюте, которая все это время неподвижно стояла. Он обнимает ее.

ВИГЕН: Это обморок.

АНЮТА (повторяет): Обморок.

ВИГЕН: Анюта, это простой обморок (смеется).

АНЮТА: Обморок…

ВИГЕН: Обними меня, Анюта, (Анюта обхватывает его руками) да, крепко-крепко, как можешь только ты! (Шепчет) Чтоб минули нас беды, Господи, чтоб минули нас беды. Анюта, еще крепче.

АНЮТА (сильнее прижимаясь): Так, Виген?


КОНЕЦ