Первое путешэствие в нижний мир

(быличька)

Описываемое далее кажэтса мне слабоватым, а рассказывать хочетса более диковинные происшэствия, но в недавно читанном руководстве по камланию написано, што непременно нужно с кем-то поделитьса именно этим и поделитьса жэлательно в творческом виде. Ўчи;теля ў меня нет, поэтому, прислушываясь к словам руководства, расскажу о том, што я вчера над собой
учюдил.

Вечером, в своё привычьное время, я заперса в спальне. Сначала пару хвиль просто «сидел на жопе» и делал полу-сознательные движэния – поправить халат, почесатьса… Затем, водя голавой от леваго плеча к правому, вспомнил в обратной последовательности все события прошэдшэго дня (а денёк выдалса насыщенный!), штобы вернуть себе всю силу, потраченную на людей, на действия, на мысли. Это не относитса к тому, што я сейчас должэн рассказать, эти действия я совершаю
всегда.

После я вышэл из спальни, почистил зубы, снял халат и носки, сказал смотревшэй телевизор родне: «Я спать пошол», за чем последовало взаимное «Спокойной ночи». Вернулса в спальню. Я сказал «Пошол спать», штобы меня как можно дольшэ не безпокоили. Ведь если сказать правду, а именно: «Я пошол камлать» - што-ж это будет-то? В лучьшэм случае скажут: «Всё шутки шутиш!», а в более вероятном: «Все люди как люди, а ты! Ты посмотри на кого ты похож! Совсем парень сбрендил!» Зачем мне эти неприятности? Когда не ўходиш во скит, а остаёшса во внешнем мире, не принадлежа внешнему миру, преходитса и не такое выдумывать, лиш-бы тебе
не мешали.

Теперь переходим ко главному. Я ўдобно расположылса под одеялом, защитив себя со всех сторон от ветра. Голаву положыл не на подушку – на кровать, а подушку свернул так, штобы казалось, што голава всё-таки лежыт на ней. Так надо. Надо штобы голава лежала ровно, но я-жэ как-бы сплю, поэтому голава должна лежать на подушке, вот я и создал такую видимость. Успокоил все (дажэ самые мятежные) части своего тела, почювствовал их тяжолыми и
тёплыми.

Далее, согласно руководству по камланию, нужно вслушатьса в то, как шаман бьёт в свой шаманский бубен. Иш! Где-ж их взять-то? Шамана-то с бубном? Да ещё так, штоб прямо в моей спальне! Благо, што в данном случае бубен олицэтворялса с сердцэм и поскольку, в отличии от бубна,  оно ў меня было, я ограничилса вслушыванием в удары своего шаманскаго
сердца.

После этаго шаманы обычьно выходят из своего тела, видят торчащюю из земли воронку, запрыгивают в неё и оказываютса в мире духов. Однако, прочьтённое мной руководство (неизвестнаго сочинителя!!!) предлагало «заглянуть в нутърь себя» и там увидеть сию воронку. Заглядывал я в нутърь себя, заглядывал и наконец за спиной, из светящейса овальной оболочьки тела, где-то примерно под пупком возникла-таки воронка! Маленькая. В нутри её раскрытых краёв (вроде распустившэгоса цветка) были разноцветные круги, особенно запомнились красный, жолтый, коричьневый, синий. А как в неё запрыгнуть? Только об этом подумал, как увидел себя, только маленькаго и одетаго как днём, ужэ в нутри
воронки.

Повалилса я туда сушасшэдшым кубарем. В нутри там было как в трубе, только стенки неровные (об них не ўшыбаешса), на них как-бы большая-пребольшая редкая резьба. Поворотов вроде-бы нет, если только совсем незначительные искривления. Не знаю. Когда падаеш, не думаеш о поворотах. Вообще ни о чём не думаеш. Неизвестность и ожыдание
чюда.

Хотел долететь до самаго конца и выйти там, но толи мне показалось слишком темно (хотя тамошняя темнота «светлая»), толи решыли меня дальшэ не пускать, толи просто так, без причины, но я остановилса. Сразу справа от меня оказалса вход в другую трубу. Я хотел сначала ощюпать стенки и края входа. Толком этаго не получилось. Успел понять, што они какие-то… ну не знаю! Напрашываетса слово «сырые», но они не сырые, а как сказать правильно не знаю. Наверное, сейчас в человеческом языке для них нет подходящего
прилагательнаго.

Не ўспел я разобратьса с ощющением стен и краёв входа (я очень быстро щюпал, рывками, торопилса), как меня засосало в трубу и потянуло. Мелькало всё. Основные цвета: белый, бело-синий, бледно-чёрный. Остановилса ў разветвления на две трубы. Одно было прямо передо мной, другое левее и што-то туда не пускало. Подозреваю, што ещё левее, в стороне, было третье, но если дажэ оно там было, воспринимал я его как стенку. Из того, которое прямо передо мной, лилса белый, со слабым оттенком синего, свет. Когда я стал всматриватьса, свет стал приближатьса и от него отделилось очертание человека, напоминающее одну из разновидностей древних негров. Очертание встало справа от меня. Я ему говорю: «Ты-бы сказал мне хоть што-нибудь, штоб я не думал, што это только моё воображэние!». Очертание ничего не ответило. Можэт быть, я мыслил своим обычьным телом, которое лежало на кровати, а не говорил тем телом, которым пребывал в трубе? Можэт быть, очертание не ўмело говорить? Хотя, я-ж первый раз, о чём ему говорить
со мной? 

Влетел я в это разветвление. Оно не длинное (или скорость моего полёта большая?). Выйдя из него, оказалса среди белаго света, в котором проглядывались тонкие линии других цветов и который (свет то биш) состоял из маленьких быстро движущихса четырёхугольников. Взлетел вверх. Вдыхая, заполнил всё своё тело текучими четырёхугольниками. От этаго тело обесцветилось и приняло цвет пространства, в коем я находилса. Я подумал, как-бы теперь, чего добраго, не растворитса в пространстве и растворил в себе всё, што вдохнул. Так снова обрёл своё
тело.

Обернулса и ўвидел вход ещё в одну трубу. Тут я ўжэ не летел, а шол. Опять разветвления. Вправо не хочетса, иду влево. Темно. Кажэтса, меня сопровождает человек с покачивающимса светочем, он идёт походкой силы (нагибая спину вперёд и высоко поднимая колени), одет как средневековый благородный путник, сам он весь жолтый и просвечивающийса. Кто он? Толи просто выделилса из меня (подумал-жэ я: «темно», во;т те, пожалста, освещение), толи дух-хранитель? Ну, мне иногда в ярких сновидениях казалось, што меня кто-то сопровождает, а порой и виделось кто; обычьно их было несколько… Ладно, потом разберусь. Блуждал я там, блуждал; кроме темноты, ничего не видел; было ощющение, што хожу кругами, хотя ходил вокруг да около чего-то; понял, што от туда не выйду
никуда.

Тогда тем-жэ путём, которым пришол, двинул обратно. В пространство быстрых белых четырёхугольников; в правое разветвление трубы. Оказалса возле белаго очертания древнего негра. Немного продвинулса к левому разветвлению, но было очень трудно, не пускали меня, пронырливаго, туда. А я и не пошол. Я пошол в тёмную трубу, вышэл в основной ход, по которому спускалса. Тут остановилса. Стал думать: «Было-ли это на самом деле? Можэт, это только моё воображэние?.. Странно, никогда не сомневалса во всём необычьном, а теперь, когда сам попробовал, сомневаюсь… Если-б это было только моё разыгравшэеса воображэние, тогда-бы не было ходов, куда меня не пускали. В своём-то воображэнии я волен, а тут чей-то ещё разум. А очертание негра? Если-б его придумал я, оно-бы со мной разговаривало, но я стоя возле него был чист от мыслей и только задавал вопросы: «Кто ты?», «Почему молчиш?» и высказывал пожэлания: «Давай поговорим!», «Будь моим проводником!» - ни на што оно не откликнулось. И когда я ўходил, я хотел отправить его обратно в тот свет, от куда оно вышло, оно и тут не послушалось, а пошло за мной. Я сказал: «Ну ладно, пошли со мной в мой мир». Зачем так сказал? Не известно-жэ што; оно будет вытворять в моём мире! Здесь-то оно смирненькое, а там!.. Оно не отставало. Однако, в основном ходе я был ужэ один. Оно руководствовалось какими-то своими соображэниями. И в трубах, когда я летел, што-то меня толкало. То есть само по себе, а вроде-бы не совсем по моему жэланию, можэт быть согласуясь с моим жэланием, но всё равно само по себе. Ой! Ой! Вот и сейчас не дало домыслить –
выталкивает!

Ужэ почьти долетев до своего обычьнаго тела, я силой воли прекратил выталкивание, остановилса в воздухе (хъм-м, а есть-ли там воздух-то?) и закричал в трубу (как в громкоговоритель! – сочьное сравнение, но позыка там не было, всё глухо) што-то вроде: «Эй! Я хочю быть очень сильным шаманом! Я хочю иметь многие сиддхи! Я знаю, што сиддхи не главное, а главное полностью сознательная жызнь, но без них она не будет удовлетворять меня так, как я хочю! Я ещё вернусь к Вам - (кого это я на «вы» называл?) - за сиддхами! И вообще я теперь буду частенько к Вам захажывать!». Потом ужэ безо всякаго выталкивания, а сам собой вылетел во внешний
мир.

Вылетел из воронки таким-жэ маленьким человечьком, каким влетел. Лёг в нутри своего обычьнаго тела где-то под пупком и разросса до размеров обычьнаго тела, как-бы наполнил его из нутри собой. Так вернулса. Всё не отпускала навязчивая мысъль, што всё это было не по-настоящему. Воронку я всё ещё видел, усилием воли расшырил её почьти до своих размеров, она сопротивлялась, я што-то соображал, но тут мне помешали. В спальню вошол человек из моей родни и, всматриваясь мне в лицо, сказал сам себе: «Это он спит так?»… Раз мешают, значит: на сегодня хватит. Значит: мог-бы и раньшэ закончить, не делая глупостей, а то иш какой бойкий, прорвалса-то первый раз, а ўжэ всё ему
подавай!.. 


  Если кого-то раздражает моё правописание, то на http://svabun.narod.ru/index2.html
  скачайте "Отчёт..." и из первых двух статей поймёте почему я так пишу. Ибо сие    
  не падонкаффский слэнг, а ўточьнённый средне-московский говор!