Наследники банды шамана. левит-2. бамлаг

   Проехали примерно половина  пути. Остаток всегда представлял опасность: район сосредоточения лагерей заключенных, протяженность которых все полтысячи километров. В основном они расположены вблизи железной дороги, по которой идет транспортировка продукции, выполненная зэками и поставка сырья для производства. На одном из незначительных разъездов произошла остановка поезда. Причина - неувязка с движением грузовых составов. Кроме того, должен пройти литерный поезд. Случилось это поздно вечером. Как только остановилось движение локомотива, в вагон вошли, а вернее, ворвались шесть человек подозрительного вида. Один из них мельком показал проводнице какой-то документ, бросил ей на ходу живой бутон черной розы.

  Обслуживающий персонал всех проходящих поездов знал этот ритуал насильственного акта со стороны бандитской группировки. Ее набеги происходили непредсказуемо. Вычислить их было невозможно, хотя и приставлялся к поездам дальнего следования наряд милиции. Но он, как правило, не справлялся с заданием. В основном, транспортная милиция действовала попустительски, если не сказать больше: боялись бандитов, а иногда действовали в сговоре с ними: выявляли вагоны с наиболее богатыми пассажирами, и сообщали преступникам об этом. Сами же занимали места своего благополучного прозябания. Этой полночью выбор для грабежа пал на вагон, в котором ехали Щербаков и Кузнецов. В это время они сидели в проходе на откидных сидениях и мирно беседовали. Спать не хотелось. Один из бандитов, видимо, главарь, когда вбежал в вагон, с ходу прокричал зловещим, угрожающим криком Щербакову и Косте:

- На пол! Живо! Лицом вниз! Ну! Буду стрелять! Считаю до трех: раз... два...
Щербаков и Костя, понимая и зная из опыта своей жизни, что шутки и ослушания с этими выродками могут окончиться плачевно, безропотно исполнили команду: легли на пол. Положение осложнялось тем, что по обеим сторонам дверей тамбуров стали с автоматами наизготове два бандита. Остальные четверо орудовали по купе. Они требовали с каждого пассажира по сто долларов. Цена жизни на этот раз измерялась этой мизерной суммой, а не вещами. Размер мзды был явно занижен, но если ее собрать со всех пассажиров поезда (из двенадцати вагонов), то сумма окажется солидной. Тактика бандитов менялась с каждым набегом и количеством поборов, с тем, чтобы запутать следственные органы, не дать возможности их вычислить. В обществе установилось мнение, что бандиты - это бестолочь, маразматики. Но. увы! Как правило, в эту среду идут толковые люди. Если у них и не хватает образования, то жизненные университеты учат их думать, чтобы выжить. Люди с достатком не обладают житейской мудростью.

  А между тем, в вагоне пассажиры добровольно выкладывали, в обмен на жизнь, свои кровные сто долларов.
Щербаков и Кузнецов, лежа на полу лицом вниз, обменивались шепотом информацией и планом своего освобождения. Странным в этой ситуации оказалось то, что такой унизительной для них процедуре подверглись почему-то только они двое, и больше никто. Возможно, их внешний вид был подозрительным для членов банды. Этот факт настораживал Щербакова и Костю. Видимо, они взяты в заложники. Об этом говорило то, что один охранник, стоявший у ближних дверей тамбура, не сводил с них глаз, и его автомат был готов произвести выстрелы в случае какой-либо заварухи. Кроме того, сборщики денег, в каждом купе, предупреждали пассажиров о том, что при малейшем непослушании кого-либо заложники из купе номер четыре будут немедленно расстреляны. Щербаков с Костей слышали об этой угрозе. Она произносилась во всеуслышанье.
- Что будем делать, Костя? - слегка повернув голову в его сторону, полушепотом спросил Щербаков.
- Вот что, дружище, - с тревогой в голосе произнес Костя, - извини, что я раньше не рассказал тебе о некоторых обстоятельствах поиска подлинных чертежей суперсекретной машины.
- Что? - почти вскрикнул Щербаков от удивления. -Что. чертежи до сих пор ищут? Ведь я своими глазами видел их у Колы Шамана... они же сгорели в сторожевой будке вместе с Шаманом и его подручным... Поджег совершил я... Это было на кирпичном заводике.
- Да, Щербаков... Федот да не тот... Сгорели чертежи не  те...

  Разговор начался на повышенных тонах, на что охранник прореагировал грозно: «Ану, падлы, прекратите там шуры-муры! Размажу по полу!»
Щербаков с Кузнецовым повиновались, перейдя на шепот, прильнув друг к другу вплотную. Костя почти в самое ухо Щербакову, прошептал:
- Тебе, наверно, Кола говорил, что у него в нашем управлении существовал надежный человек, который обеспечил поиск чертежей по твоей наводке... Им был я...
- Ты? - почти взвизгнул Щербаков, шокированный признанием Кости.
- Да, я... так требовалось, ~ строго отрезал тот. - Слушай дальше: это была спецоперация... мне пришлось пожертвовать некоторыми делами в его пользу.
- Но я дал заведомо ложную информацию о месте захоронения чертежей, - сказал Щербаков.
- 'Да... так мы и предполагали... Поэтому, чтобы получить солидный куш от бандитов в пользу государства и успокоить Шамана, мы подложили ложные чертежи, которые ты и сжег...
- Но как вы вышли на меня и чертежи? - удивился Щербаков, ведь о них никто не знал, кроме меня...
- Мы вышли на солдата Миронова, предавшего вас... Так он назвал вас, Щербаков. Пришлось обратиться в «Интерпол» высокому начальству... Но. я поначалу не знал, что искали именно вас... Щербаковых на свете много.
- А как же вы догадались, что это я?
- Очень просто... Нам пришлось перерыть архив в лагерях БАМа. Нашли ваше досье и фото в профиль и фас... При первой нашей встрече я узнал вас... но не подал виду.
- Ну, и что теперь? - сокрушенно поинтересовался Щербаков. - Вышка?
- Не знаю. - неопределенно ответил Костя. - Если бы только все зависело от меня - это одно дело... Я не проронил, как вы заметили, ни слова об этом, потому что вы настоящий друг моего брата... но «Интерпол»!

   Теперь, когда неизвестный исход встречи с бандой, я обязан был вам обо всем рассказать, чтобы вы знали, с чем связан ваш поиск «Интерпола».., если останетесь в живых. Бандиты нас, как свидетелей, в покое не оставят.
- А вы что, приготовились умирать, Костя?
- Конечно, нет, но кто знает... обстановка серьезная... Бандиты взяли нас в заложники.
- Но здесь в поезде все свидетели и заложники.
- Все, да не все... Мы с вами выбраны в качестве их. Мы не внушаем им доверия. И потом, вычисляют вас... сто баксов побор - это только прикрытие.
- Надо действовать, Костя, - предложил Щербаков.
- Или вы, или я должны попроситься в туалет, а там действовать по обстановке. Бандиты увлеклись побором, они в азарте. Если у охранника добудем автомат, то мы спасены.
- Но второй... у другой двери, и он насторожится.
- Нет... он так увлекся девочками из последнего купе... надо выбрать подходящий момент...
- Хорошо, пойду на риск я, - категорично заявил Костя. - Вам нельзя... ваше спасение - чертежи Я должен вас уберечь...
;*;
Поезд подходил к крупной узловой станции. Бандиты зашли в купе номер четыре. Напротив на полу лежали Кузнецов и Щербаков. В приоткрытую дверь был слышен разговор. Он насторожил Костю и Щербакова:
- А с вас, мадам, и с тебя, паря, особая плата за вон тех двоих, ваших попутчиков... Если хотите, чтобы они остались в живых, платите по тысяче баксов... - Бандит небрежно махнул в сторону заложников. Тут взвыл Аркадий:
- Помилуйте! Откуда у нас такие деньги, особенно у этой женщины-пенсионерки?
- Хорошо, - учтиво заметил бандит, тогда с нее пятьсот, а с тебя - полторы тысячи, - ну, живо, пока не выпустил из твоей утробы дух, «бабки» на стол!

Аркадий упрямился. Прижавшись от страха в угол на своей нижней полке, скрестив ноги, слезно умолял не требовать такую сумму, а снизить до ста баксов. Когда кончились его мольбы, он заговорщицки, подтянув свою шею к самому уху бандита, прошептал:
- Я могу, в знак вашего милосердия, указать на особо опасную личность, которая причастна к смерти знаменитого Шамана - вашего патриарха, и у которого секретные чертежи.
- Кто? - взревел тут же бандит, и его глаза налились кровью, как у быка при виде тореадора. - Чем докажешь, падла!?
- Я «пасу» его с самого начала поездки по заданию одной солидной организации.
- Врет он, - возмутилась женщина. - В нашем купе едут солидные люди: один из них - профессор, а другой -его друг... Напрасно вы уложили их на пол.
- Не слушайте эту выжившую из ума старуху! Она с ними заодно.
-^Что ты знаешь о них? - Несколько смягченно спросил бандит у дрожащего от страха, как осиновый лист, Аркадия.
- Я много знаю только об одном - вот о том, что постарше, в кожанке, - Аркадий кивком головы указал на Щербакова. — Это он, сучье вымя, угрохал ваших паханов: Шамана-батьку и его сына Колу. Его заарканил «Интерпол».
Вмешалась женщина:
- Врет он все... не слушайте... посудите сами: разве убийством каких-то негодяев будет заниматься такая солидная межгосударственная организация?
- Замолкни, карга, - грубо пресек ее Аркадий.
- Замолкни сам, паршивец, - парировала спокойно женщина. - За наговор на благородного человека взыщите с него не полторы тысячи, а все десять!
- Не верьте ей, - взмолился Аркадий. — Она порочит меня из-за того, что я ей не оказывал знаки внимания.
- Ладно, умолкни, падла! Гони баксы, - взревел бандит, - ну... раз... два... три. -
  И тут раздался резкий звук. Это был выстрел.
Звук выстрела застал Костю по пути к туалету, воспользоваться которым разрешил охранник, стоявший у дверей ближнего тамбура. Кузнецов от неожиданности вздрогнул, но не растерялся. Стоя напротив замешкавшегося бандита, в одном шаге до него, он выхватил из его рук автомат и приготовился произвести в него выстрел, и уже нажал на спусковой механизм, как поезд качнулся в сторону, и пуля проскочила мимо бандита. Тот взревел, не столько от испуга, который в таких случаях проявляется позже, сколько от дерзости заложника. Мгновенно придя в себя, он ловким ударом ноги (чувствовалось, что бандит владел навыками боевых искусств) выбил из рук Кузнецова автомат, а ударом кулака в подбородок свалил его в помещение туалета. Двери тут же захлопнулись. Чтобы не выпустить пленника, бандит подпер ручку двери стоявшей рядом шваброй.

 Костя долго не приходил в себя. Это был нокаут. Бандит не стал добивать своего противника, считая свой удар смертельным.
Бандиты в вагоне засуетились. Скоро большой город, надо сматываться. Главный трофей набега - Щербаков. Это цель их задания, и стоит гораздо больше, чем сборы с пассажиров по сто баксов. Кто мог предположить, что персона Щербакова давно уже стала легендой. Слагались небылицы, пелись блатные песни о нем и Шамане. На одних эта фамилия наводила ужас, на других - умиротворение. Для бандитов она ассоциировалась с мятежным лейтенантом Кузнецовым и былой славой империи Шамана. Но все это вымыслы. Щербаков, наоборот, боролся с этим злом. Для органов госбезопасности Щербаков - это секретные чертежи, хотя для бандитов они тоже имели огромное значение. За ними охотились многие иностранные разведки: «Ленгли», «Скотленд-Ярд», «ЦРУ» и первый отдел «КГБ».

  Щербаков получил от Кости потрясающую информацию: чертежи остаются вне известности. Только он их единоличный властелин. Узнав его, бандиты не преминули случая забрать с собой и его. Главарь группы набега, некий Шакал, приказал своим «шестеркам» срочно сорвать стопкран, мгновенно спрыгнуть с вагона и исчезнуть во мраке. Время давно перевалило за полночь. Надо спешить. Улучив момент, и выбрав удобное место для прыжков, при малой остаточной скорости поезда после сорванного «стоп-крана», бандиты, напрягая в темноте зрение, стали один за другим прыгать на откос насыпи. Щербакова просто-напросто столкнули с подножки. Он упал благополучно. Связанные за спиной руки предотвратили травму позвоночника. К его счастью, приземление оказалось по другую сторону водосбросной трубы под насыпью, через которую мощным потоком бурлила речушка. Последний бандит упал неудачно, прямо на километровый путевой бетонный столбик, и как видно, разбился насмерть.
 
В предутреннем тумане над поймой речушки вся бандитская орава растерялась.
Одно было ясно: Щербаков потерян из вида. Ему повезло. Придя в себя и оценив обстановку, Щербаков бросился бежать неведомо куда. Время терять нельзя. Бандиты, безусловно, кинутся его искать. Другого шанса спастись может уже ш не быть. Случай подходящий. Бежать по кочковатой местности староречья, со связанными сзади руками трудно. Щербаков несколько раз падал, поднимался и вновь бежал. Силы временами покидали его, и он, лежа лицом к земле, жадно впитывал в себя ее живительную силу. Ныли руки, млела спина. Временами ему казалось, что игра с жизнью оканчивается вот здесь, в безлюдной степи. Давали себя знать возраст и годы заточения на зоне безвинного преступника. Но мысли о чертежах его несколько взбадривали, и он открывал тяжелые, усталые веки, пристально всматривался в предутреннюю округу. Да... чертовски хотелось жить - воскресало сознание, порою, из небытия.

  Щербаков на время оживал. Перед его мысленным взором всплывали милые образы Лены и дочери Ольги, Кузнецова и Кати. Мысль об их смерти обжигала сознание. Щербаков из последних сил попытался встать, но ощутил на спине какую-то тяжесть...
; * ;:; ; ;>
В вагоне, после бегства бандитов Шакала, всеобщий хаос умиротворялся. Прекратились истерические крики обезумевших от страха пассажиров и бестолковая суета  и паника.
Спокойствие нарушил лишь неистовый грохот в дверь служебного купе проводницы, куда она была заперта бандитами, чтобы не смогла вызвать милицию.
Дверная ручка была заблокирована подпертой шваброй. Освободившись с помощью пассажиров, проводница (ее звали Татьяной) была шокирована произошедшим в ее вагоне. Она долго не могла придти в себя. Застывший ужас на ее лице являл собою жалкое зрелище. Ее понять можно. Ведь ей доверена безопасность и жизнь пассажиров. Но что она могла предпринять в этом кошмаре? Могла бы только поплатиться своей жизнью.
Проводница не знала, что делать: не то бежать к начальнику поезда и сообщить о трагедии, разыгравшейся в ее вагоне, не то бегать по каждому купе и успокаивать не пришедших в себя от страха пассажиров. Татьяна не могла уяснить, почему поезд сделал экстренное торможение, и потом, она не обнаружила среди собравшихся в коридоре пассажиров из четвертого купе тех, которых она хорошо запомнила.

  Она окрикнула в толпу:
- Где люди из четвертого купе?
- Одного забрали с собой бандиты, а второй лежит без признаков жизни в туалете... Он, наверное, мертв.
Кто-то уточнил:
- В него стреляли... он вступил в борьбу с одним бандитом. Борьба была не на жизнь, а на смерть... Бандит оказался сильнее...
Проводница тут же бросилась к дальнему тамбуру, с трудом растолкав пассажиров. Она распахнула двери и обомлела. На полу, скорчившись, без признаков жизни, лежал Кузнецов. Проводница быстро прильнула к его груди, чтобы прослушать биение сердца. Оно работало ровно, но приглушенно. Возле дверей столпились зеваки из числа любопытных пассажиров. Таня скомандовала им:
- Аптечку! Скорее... в служебке! - Просьба была исполнена тотчас. Умелое действие проводницы привело в чувства Кузнецова. Ему была оказана квалифицированная помощь. Обработаны на лице ушибы, синяки, кровоподтеки и наложен компресс на гематому под глазом. Кузнецов резко вздрогнул от поднесенного к его носу нашатыря. Быстро отвернул голову. Ему помогли подняться и провели в купе. Но ложиться он не стал, а сразу же поинтересовался своим товарищем. Ему ответила женщина из его купе: - Его похитили бандиты. Выдал вот этот подлец, что забился в угол. Вина во всем его, выродка... В него стреляли... жаль, что не убили насмерть... Он выдал вас в обмен за свою жизнь. Говорил, что Щербаков - ваш друг - зажилил какие-то чертежи и убил Шамана...
- Не верьте ей... Это наклеп, - возопил Аркадий, - это она от страха трепется... Я порядочный человек... не позволю обливать меня грязью.
- Ладно, разберемся в другом месте... А сейчас скажите, люди добрые, много пострадавших?
- Почти все в какой-то мере, - последовал ответ, - и морально, и материально.
- А начальник поезда в курсе инцидента? - спросил Кузнецов.
Через головы застрявших в дверях сочувствующих, Таня выдкрикнула:
- О чем вы говорите? Если бы и был в курсе, то от страха забился бы в комору, как вон тот подлец в вашем купе.
- Да... - многозначительно протянул Кузнецов, - возможно, это и к лучшему. Меньше шума на станции. Могут всех задержать как свидетелей и еще обвинить в задержке поезда...
Кузнецова дружно поддержали все, кроме одного...