Белоснежка и Бемби

   Я собиралась на день рождения своей бабки. Мне, правда, этот праздник всегда напоминал больше поминки. Каждый год собирались одни и те же лица, в основном родственники, ели, пили, лишь иногда кидали пустой взгляд на виновницу торжества. Та обычно сидела во главе стола, и молчала. В свои годы она так и не смирилась со своей дряхлостью, поэтому неизменно накладывала толстый слой грима на усохшее лицо, а на почти лысую голову нахлобучивала огромный вульгарный парик, посыпанный какой-то мерзкой пудрой. Эта бабка, дала своему роду жалкое, но довольно современное начало. Её отпрыски были людьми небольшого ума, но с большими претензиями. Каждая ячейка семейства имела своё небольшое, но прибыльное дело, из-за чего считала себя - людьми приличными, и личностями крайне исключительными.
Не смотря на кровное родство, они едва терпеть могли друг друга, что, впрочем, не мешало им собираться вместе при каждом удобном случае. Ведь каждая их встреча, неизменно, превращалась в праздник бахвальства.

Я сидела перед зеркалом, укладывала волосы и иногда подглядывала за своей сестрой, Марией. Иногда мне казалось, что само имя выбрало её. Перед окружающими она пыталась изобразить из себя чуть ли не святую, но на деле распутница и интриганка была ещё та. Но в нашей семье лицемерие было вещью обыденной, откровенное хамство расценивалось как смелость, а наглость как деловитость.

- Ты готова? – спросила у меня Мария.
- Да. Уже едем?
- Ага... – докрашивая губы, она продолжила. - Не понимаю, зачем каждый год устраивать этот праздник старости?
- Ну, может, чтобы позлить друг друга или в очередной раз похвастаться новой ерундой.
- Ну и что такого? Люди работают, зарабатывают, покупают себе красивые вещи, разве это плохо? Что еще в этой жизни нужно.
- Ага, но главное, чем им можно похвалиться, так это – «моя голова – всего лишь шишка на шее.»
- Ой, ну не всем же думать о разной ерунде. Людям, тем более деловым, есть чем заняться.
- Поехали? – попыталась я прервать бессмысленный разговор.
- Да. Я хоть пригласила туда своего знакомого, будет с кем поговорить. Он ещё тот фрукт, но мне такие нравятся.
- Что, очередной бабник? С которым ты уже успела разделить пару раз своё ложе, и потом, тебе, конечно же, стало скучно и вы остались друзьями?
- Ну было, и что? Ерунда какая. Он красив, богат, но для каких-либо отношений, кроме дружбы, не годится.
- Да, кто-то ищет друзей по интересам, кто-то по чувствам, а кто-то по постели. Техногенный век, техника даже в генах, - как-то нелепо я пошутила.
- Именно, – пропустила сарказм мимо ушей Мария, и обула туфли на высоких каблуках, - ну что, выходим?

*** 

Мы вышли из машины, и направились к подъезду.
- Привет, девушки, – услышала я за спиной. Мы оглянулись и увидели молодого парня. Я как-то не рассматривала его особо, но сразу обратила внимание на его глаза. Они ничего не выражали, абсолютно ничего, поразительно.
«Наркоман?» - мелькнула догадка.
- О, привет, милый, – подошла к нему Мария, и по-хозяйски чмокнула его в щеку. - Ты уже здесь? А это моя сестра, ну это та, которая живёт как монашка.
- Привет, - он ухмыльнулся мне, жуя спичку.
- Серьезный такой, – хихикнула Мария, и подхватила его под руку.
- Ого, – помрачнела я.

Праздник был уже в разгаре. Безвкусно одетая бабка куняла в центре стола, родственники не обращали на неё внимания и с кислым видом что-то пили из высоких бокалов. Мода. Поздоровавшись в никуда, я схватила первую попавшуюся под руку бутылку, и ушла в дальнюю комнату.
«Как же они все мне надоели – злясь про себя, я отпила сладкую гадость.
- И зачем каждый раз собирать этих идиотов? Бабка всё равно не помнит, кто приходил. Никому не нужно чьё-то присутствие, зато все ожидают чьё-то отсутствие. Чтобы втолочь потом в грязь пожиже да поглубже.»

Мои мысли прервал скрип двери.
- Ты здесь? – послышался голос Марии.
«Зачем сюда пришла? Заперлась бы лучше в другой комнате со своим «другом» или общалась с «нормальными» людьми. Неужели нельзя оставить меня в покое? Людям, наверное, нужны именно те люди, которым они ненужны. Эротизм какой.»
- Да, я здесь.
- Мы к тебе.
«Здорово, еще и мы.»
Они зашли, уселись в мягкие кресла, стоявшие за моей спиной, и негромко о чем-то заговорили. Я постаралась вернуться к своим мыслям и гадкий сладкий ликёр пила уже большими глотками.
Постепенно мне становилось моторошно, спиной чувствовала, как чей-то взгляд уперся в мою спину. Захмелев, я резко обернулась и зло выпалила:
- Чего пялитесь?
Мария криво улыбнулась:
- Это не я. Это вот он, друг мой сердечный, с тебя глаз не сводит.
- Ну, и чего тебе надо?
Тот, казалось, не удивился моей грубости. И продолжал упрямо смотреть на меня, потом, вдруг, тихо произнёс:
- Ты мне нравишься.
Я замешалась, можно сказать, даже растерялась. Он был явным бабником, однако в его голосе не чувствовалось сексуального подтекста.
- Ой, да ну, – протянула сестра, – тебе все нравятся. Ты не против переспать с кем угодно.
Мне показалось, что в ее глазах промелькнула ревность, это было удивительно. Мария была не из тех людей, кто способен на чувства. Как классическая женщина она полагала, что любить и ревновать дело мужское, её же задачей было только распалять и снисходить. Как, ей казалось,  так и происходило. На деле же, поклонники падали в её объятья ненадолго и, увлекшись кем-то другим, надолго стирались с её горизонта. Но сей факт Мария упорно игнорировала.

  Он улыбнулся ей.
- Нет милая, я сплю не с кем угодно, а с кем хочу. И мне не всегда они даже нравятся. А кто мне по-настоящему нравится, с тем я не сплю. Хотя уже и не помню, как это бывает.
Мария, казалось, была обескуражена. Она не совсем понимала, как ей воспринимать этот ответ.
- Ты мне не нравишься, – ответила я ему спокойно.
- Это потому, что ты меня не видела.
- Видела, – дернула плечом.
- Нет, ты на меня просто взглянула. Как на очередной объект, и неважно –одушевлённый или нет. Я это вижу. Но если ты на меня действительно посмотришь, я тебе обязательно понравлюсь.
Его взгляд оставался пустым и холодным.
- Ой, да отстань ты от неё. Ненавидит она мужчин. Тем более таких, как ты, – прыснула Мария.
Мне стало неприятно. Зачем отвечать за меня, да ещё с такой уверенностью, будто делают это лучше. Я отставила бокал, и с вызовом ответила:
- Проверим? Смотрю, внимательно.
Он встал, и начал медленно ко мне идти, наши глаза встретились. Создался какой-то молчаливый диалог. Мария шпыняла в его адрес какие-то подколки, но он не обращал на них внимания. Казалось, вокруг него всё перестало существовать, остался только этот маленький путь ко мне. Я вздрогнула, почему-то мне это нравилось. Наконец, он дошёл до меня, сел на пол и обнял мои колени. Как ни странно, но я даже не вздрогнула, хотя терпеть не могла, когда меня трогали.
Сестра не переставала говорить, по её интонации слышалось, что она была раздражена.
 - Ты знаешь, – заговорил он опять, - я говорю серьёзно, ты мне нравишься. 

То ли ликёр затормозил мою бдительность, то ли его глаза, как у удава, но он гладил меня, а я ничего с этим не делала. Просто сидела и разглядывала его лицо.
У него были правильные, немного жёсткие черты лица, чуть впалые скулы, глаза... Они были такими пустыми и холодными, что не могла определить их цвет. Он приблизился ко мне и поцеловал; не ожидая от самой себя, я вдруг ответила ему.
Мария недовольно фыркнула, и выскочила из комнаты.

***

- Расскажи мне про себя.
Его лицо выразило немного удивления, но он спокойно ответил.
- Раньше я был другим. До армии. Когда я был новеньким, то зашёл как-то в небольшое служебное помещение, где было несколько старших, и по званию тоже. Оттуда я вышел другим.
В сердце кольнуло. Я смотрела на него.
- А, как ты можешь после этого... Так жить? Я... когда со мной это произошло... секс, равно как и мужчины, навсегда ушли из моей жизни.
- Нет, я, живу нормально. Я просто стал другим. Секс для меня ничего не значит. Я его сделал не значимым. Равно как и всё остальное.
- Это признак твоей смерти...
- Мне нужно идти. У меня дела. Довольно неприятные, но прибыльные. Я найду тебя.
 
    Когда я вышла из комнаты, все родственники впились в меня осуждающим взглядом. Но я не почувствовала ни капли стыда.
- Да как ты могла? – набросился на меня дядя. – Ты знаешь, с кем ты связалась? Это же бандит! Ты знаешь, чем он промышляет? Да за ним такие дела, что его не на одну десятку можно упечь.
- Нет, не знаю, – спокойно ответила я.
- Если он еще раз приблизится к тебе, я подниму всех своих друзей, а ты знаешь их! Это самые высокопоставленные люди, и они с удовольствием упекут такого за решетку, раз и навсегда!
«Не сомневаюсь,» – с хронической ненавистью подумала про себя. Внезапно я встретилась взглядом с Марией, та молча торжествовала.

  Ничего так и не ответив, я вышла на улицу и пошла домой. Ехать со своей семьей и слушать их нотации мне не хотелось. Хотелось вспоминать, еще раз и ещё раз, теплые губы и жесткие черты лица. «Вряд ли он появится, слишком зачерствел внутри, – думала я – Чувства и эмоции стали ему не нужны.» Мне было действительно жаль. Неожиданно я почувствовала, как он затронул в моей душе неведомые доселе струны. Мне было хорошо. Это ощущение можно было сравнить с тем, когда долго болеешь и уже приспосабливаешься к боли. Она перестаёт болеть, а только как-то ноет. Потом, в один прекрасный день, какой-то гений изобретает мудреную пилюлю, ты принимаешь её. И – о чудо! Заноза вытягивается из твоего истерзанного тела.

   Я втягивала в себя влажный прохладный после дождя воздух и вспоминала, что ведь люблю сумерки. Только неожиданная потеря немного омрачала моё настроение.
«Я, наверное, как наркоман со стажем, – улыбнулась себе. - Одно страдание, должно быть заменено другим». Прислушиваясь к себе, я вдруг почувствовала, как моё сердце оживало, его как будто тянуло в сторону. Это было похоже на ремиссию. От этих ощущений мне захотелось смеяться сквозь слёзы.

***

Дома меня встретили хмурые лица родителей. Недовольство и нравственность облекла их лица. «О, боже, где же они были раньше?» - мелькнуло в голове.
- Ты нас позоришь!
- Ну да, конечно. Интересно, а нашу семью ещё возможно хоть чем-то опозорить?
- Ты на что намекаешь?
- Да ни на что, – устало я ответила.
 Мне надоело ждать справедливости от этих каменных статуй. Надоело вопрошать у них, почему они презирают молчаливое страдание и им проще надеть маску лицемерного недоверия. Почему они не признают развращённость рода, почему просто не посмотреть правде в лицо. И покаяться. Я не могла себя убить, потому что меня бы прокляли за слабость и неблагодарность. А что может быть хуже, чем явиться в этом мире, ничего не сделать и быть проклятым, будучи погребённым.

Моя новая боль отступила, и вернулась старая. Я возвращалась в мир призраков, и пора было вспомнить, как нужно с ними жить.

Отец открыл рот, чтобы что-то сказать.
- Мария перепила, – оборвала я его. - Не знаю, что она вам рассказала, но он -отвратителен мне. Успокойтесь.

***

На следующее утро все спокойно завтракали. Мария со мной не разговаривала, я не совсем понимала, почему. Мать протянула мне пачку писем:
- Твои счета.

Я безразлично начала их вскрывать, пока в одном из них не обнаружила вместо реквизитов и цифр, записку со следующими строчками: «Жду тебя. В гостинице «Полет». Возьми документы.» От неожиданности меня бросило в краску. Немного помедлив, я с трудом подняла глаза, Мария что-то заподозрила.
- Что это с тобой? Выиграла миллион? – выдавила она из себя иронию.
- Не твое дело, – вдруг выпалила я.
Родители удивленно переглянулись, они меня такой давно не видели.
Я быстро засунула записку между другими письмами и продолжила вскрывать оставшиеся конверты. Нужно было создать иллюзию безразличия, но Мария, казалось, словно рентген, просветила записку.

В своей комнате я металась из стороны в сторону, не зная, что делать. Уйти сразу не могла, это было бы подозрительно, откладывать тоже, он мог не дождаться.
Наконец, решив – что будет, то будет, я собрала документы и достала свои сбережения. Это было безумием, но я чувствовала, что оно не больше, чем оставлять всё на своих местах.
Когда родители ушли, я позвонила в справочную, чтобы узнать номер телефона гостиницы.

- Алло, гостиница «Полёт», - ответили мне выдрессированным вежливым тоном.
- Здравствуйте, мне нужен... а вы знаете, я не знаю его фамилии... но я могу описать это человека..
- Девушка, мне нужна фамилия постояльца, либо его номер комнаты.
- ... Да, да, я понимаю... – растерянно положила трубку.
«Что же делать? - я судорожно соображала. - Да, Господи, идти в гостиницу! Если он так написал, то зачем же раздумывать? Не думать, а просто идти. Если он ничего не написал, значит, так и нужно.»

Перед самой гостиницей меня вдруг стали одолевать сомнения. Что я делаю? Зачем? Встреча в гостинице это ведь так пошло. Зачем ему мои документы? Я ведь его не знала, всё, что о нём слышала, было нелицеприятным, и мне только оставалось догадываться, чем он занимается. Но какая-то невидимая нить потянула меня к входу. В голове вдруг мелькнула мысль, которая перебила все плоские сомнения. «Нет, ты, именно ты, его знаешь.»
Но, войдя в холл гостиницы, я вновь растерялась, просто замерла посередине зала и не знала, что делать. Казалось, что люди со всех сторон впились в меня осуждающими взглядами. Собравшись внутри, я неуверенно подняла глаза и увидела, что никто на меня и не смотрит, но вот если продолжу стоять так дальше, то обязательно привлеку к себе внимание. Я пошла к рецепшину.
- Я чем-то могу помочь?
- Э... я понимаю, что это странно.. – начала я, но сзади меня обняли за талию.
- Вот ты где, милая. Это моя жена. – он обратился к девушке на рецепшине. - Идем в номер? Ты, наверное, устала, перелет был долгим.
Та вопросительно посмотрела на мои руки и понимающе улыбнулась. У меня не было с собой даже маленькой сумочки.
- Привет. Я вещи оставила в камере хранения. Ведь мы скоро вылетаем, вот и подумала, зачем таскать чемоданы туда сюда.
- Правильно подумала. Идем в номер?
- Зачем? – я корила внутри себя за свою нравственность, но слова вылетали сами собой.
- Мне нужно забрать свои вещи.
- Ах, ну да, – рассеянно ответила, мысленно благодаря его за догадливость.

Мы вошли в лифт, он обнял меня.
- Я скучал.
- И я.
На его холодном лице появилась тёплая улыбка. Своей ладонью я начала гладить его по щетинистой щеке. Он начал о неё тереться, мне вдруг вспомнился трогательный момент из мультфильма. Я не совсем помнила, какого именно, и кто там был точно, то ли Белоснежка, то ли Принцесса. Но она нежно гладила маленького пугливого олененка. Может быть Бемби. Сначала он боязливо смотрел на неё огромными глазищами, потом тянулся к её руке, боялся, но так хотел верить, и так хотел её тепла. Наконец сдался и ткнулся мокрым носом к ней в ладошку.
У меня невольно вырвался из груди счастливый смех. Он оторвался и удивлённо посмотрел на меня, его глаза заулыбались. Лифт приехал на нужный этаж, мы вышли, и я украдкой смахнула слёзы.

Когда мы зашли в номер, он, несмотря на мои ожидания, начал куда-то звонить. Я присела на краешек кровати и молча стала наблюдать за ним. Изучала его острый упрямый нос, слегка впалые скулы, жесткие глаза, он был похож на типичного злодея. Вполуха слушала, о чём он говорил, мне было совершенно неважна суть разговора, я просто слушала голос. Потом изучала его волосы, стрижку, было видно, что он стригся у дорогого мастера. «Ах ну да... Почему бы ещё на него обратила внимание Мария,» - вяло пронеслось в голове.

Наконец он положил трубку.
- Мы уезжаем. Прямо сейчас.
Я мгновенно вернулась в реальность.
- Как уезжаем? Куда?
- Ты должна принять решение и сейчас. Ты можешь бросить всё в этой жизни, уехать со мной и начать другую жизнь. В ней не будет ничего прежнего, буду только я. Обещаю быть для тебя всеми и всем. Ты перестанешь чахнуть из-за своего богатенького дяденьки-уродца. Кстати, который тут скоро будет.
- Как будет? Откуда..
- Мария... параллельный телефон. Не понимаю, как в одной семье получились столь разные люди. И как можно не любить кого-то только из-за того, что тебя предпочли? Ладно, соберись с мыслями, времени нет, но я хочу чтобы ты решила всё сама.
В первый раз когда я тебя увидел, то понял что мы одинаковые. Как два минуса, как два пустых отрицания. Я тогда впервые подумал, что твоя пустота и моя, могут дать плюс. Нужно дать им только шанс. Может, потому что тебе было предначертано судьбой стать минусом, может ты заслуживаешь этого. Чтобы потом перерасти в плюс? И не быть всю жизнь тупым «равно». И если неведомая рука свела нас, два минуса, может, стоит попытаться?
- Да ты математик, – улыбнулась я.
Он вопросительно смотрел на меня.
- Я уже решила, я с тобой. Без лишних вопросов.
Он облегченно улыбнулся, и я увидела, что его глаза были зелёного цвета.

За дверью послышались громкие шаги.
- Это твой дяденька или его люди. С ним я, кстати, позже разберусь. Жизнь долги возвращает.
Внизу послышался вой сирены.
- О Господи, – вспомнила я. – Он грозил мне, что засадит тебя в тюрьму, если хоть раз с тобой встречусь.
- Жди меня внизу.
 
Я открыла дверь, чуть не сбив меня, в комнату вломились люди в форме. Стоя в стороне, я видела, как его выводят заломив руки за спину, меня охватило отчаяние. Постояв какое-то время, я, наконец, машинально спустилась на улицу, там натолкнулась на толпу зевак. «Только этот неуверенный в себе ублюдок мог устроить такой цирк,» – чуть плача думала про себя. Вскоре машины уехали, толпа медленно рассеялась. Я стояла в углу и не знала, что мне дальше делать. Домой возвращаться я не собиралась, моих сбережений, конечно, не хватит надолго, но это беспокоило как раз меньше всего. В тот момент я прокляла себя, свою прошлую жизнь, и переродилась еще раз. Теперь я знала кто я есть на самом деле.

Вскинув голову, я вышла из-за угла. Как внезапно меня схватили чьи-то сильные руки и потащили в темный переулок. Сопротивляясь, как могла, мне наконец удалось повернуться.
Я чуть не задохнулась:
- Как?! Как ты... Как ты смог?! Я думала... Я почти отчаялась!..
- Я же бандюга, – улыбался он. - Я попал к «своим».
Я засмеялась, как ненормальная, и мой минус заглушил меня поцелуем.