Фальшивомонетчики

Перед тем, как рассказать вам эту историю, мне хотелось бы сразу предупредить вас, что она не мною придумана. Сейчас уже и не припомню, кто и где мне её рассказал. Может быть она уже была где-то опубликована, может быть это просто случай из жизни, а может – плод народного творчества. Не знаю. Но я решил на всякий случай записать её.

***
 
Началась эта история достаточно давно, в период расцвета благословенной эпохи застоя, с её «ЛУЧИСТЫМ» вином, «СОЛНЦЕДАРОМ» и сплошным дефицитом, на берегу южного моря. Случайно или нет, но за столиком одного из небольших ресторанчиков встретились двое. Для удобства назовём их просто – Работяга и Торгаш. Встретились, по русскому обычаю выпили за знакомство и подружились. Из ресторанчика они выходили уже в обнимку.
Присев в тенистом скверике на скамеечку никак не могли они расстаться. Чего-то для расставания не хватало. Какой-то яркой финальной точки.
- Слушай, друг, - чуть заплетающимся языком сказал Работяга, - А не пойти ли нам добавить? У меня в номере как раз стоит и ждёт нас бутылочка армянского коньячку.
- Не откажусь, - лаконично ответил Торгаш и они отправились разыскивать гостиницу.
Шли они достаточно долго, так что даже успели немного протрезветь. А посему и заветной бутылочки им тоже не хватило.
- Надо сходить. – Решил Торгаш, - теперь моя очередь угощать
И полез в карман за деньгами.
- Не надо, - щедрым жестом отверг его притязания Работяга. – Щас мы этих денег сколько хошь нашлёпаем. Смотри сюда и тихонько замри.
Работяга залез под кровать и вытащил оттуда неказистый обшарпанный коричневый чемоданчик. Он поставил его на стол и открыл. Внутри оказался странного вида аппарат, чем-то похожий на пишущую машинку.
- Прошу внимания! – торжественно объявил Работяга.
Он вытащил из чемоданчика свой аппарат, заправил в каретку чистый лист писчей бумаги, отвинтил три пробочки на лицевой стороне прибора и залил туда какие-то краски. После этих несложных приготовлений он включил прибор в сеть и нажал красную кнопку. Аппарат зажужжал, бумага поехала в каретку, и через какое-то время из отверстия в его передней панели вылетел новенький шуршащий червонец. И ещё один. И ещё. Торгаш смотрел на всё это действо обезумевшими глазами.
- Э-э…Это чего? – растерянно спросил он у Работяги.
- А это, друг, моя гордость, - ответил Работяга. – Десять лет моей жизни, кропотливого труда моих золотых рук. Это – машинка для печатания денег. Уникальный прибор.
За время их разговора машинка уже успела напечатать с десяток червонцев.
- Ну, хватит на сегодня. – Решил Работяга и выключил машинку.
- А…это…и не боишься? – допытывался Торгаш.
- А чего мне бояться? – не понял Работяга. – Ты посмотри – червонцы один к одному, новенькие, с водяными знаками, и, что самое главное – номера и серии у них у всех разные и не по порядку. Я, брат, только на это дело несколько лет потратил. Может быть где-нибудь в банке их и распознают, в чём я сильно сомневаюсь, да только как они меня-то поймают? Номера-то все разные, а на глаз их нипочём не отличишь. На вот, сам посмотри.
И он сунул в руку оторопевшему Торгашу свеженапечатанный червонец.
С большой опаской, словно этот червонец мог его укусить, Торгаш внимательно рассмотрел купюру. Была она чуть тёплой, но краска держалась прочно, водяные знаки тоже были на месте (Торгаш проверил денюшку и на просвет). В конце концов он достал из бумажника настоящую десятку и тщательно сверил рисунок той и другой. Отличие было только одно – в номерах. Торгаш не верил своим глазам.
- И ты что же, прям щас пойдёшь и их потратишь? – спросил он.
- А что же, любоваться на них, что ли? – радостно хохотнул Работяга. – Щас пойдём, возьмём бутылочку, закусон, да ещё посидим.
Пить Торгашу уже не хотелось, однако любопытство не давало ему уйти.
- Только ты это….не обижайся только, - обратился он к Работяге, - ты уж сам на них покупай, а то я чего-то всё-таки боюсь.
- Ясное дело, сам – что ж я, гостя, что ли заставлю, - удивился Работяга, - ты здесь посидишь, или со мной пойдёшь, проветришься?
- Пойду, - решил Торгаш, - только я в магазин заходить не буду, я лучше тебя на улице подожду.
«В случае чего – всегда успею смыться.» - добавил он про себя.
Ждать Работягу пришлось не долго. Уже через пару минут он вышел из магазина, держа в руках три бутылки, видимо любимого, коньяку. Сквозь стекло витрины Торгаш чётко видел, что расплачивался он именно теми червонцами, и у продавщицы они не вызвали никакого сомнения. Торгаш был окончательно заинтригован.
В номере, уже изрядно отхлебнув коньячку, Торгаш решил, что удача сама плывёт ему в руки, и пришла пора хватать её за хвост.
- Слушай, друг, - приобняв Работягу за плечи, завёл он задушевный разговор. – А не продашь ли ты мне эту машинку? Ты же её изобрёл, создал, так что себе вполне сможешь сделать другую. А я тебе за эту очень хорошо заплачу. Хочешь – сто тысяч дам?
Тут нужно заметить, что всё это происходило где-то в семидесятых годах. Когда точно – не знаю, но бутылка водки тогда стоила три рубля шестьдесят две копейки, банка красной икры – четыре двадцать, ковёр – где-то сотню, а самая лучшая машина в мире – «ВОЛГА» - десять тысяч. Сто тыщ тогда были не просто деньги, а – БЕШЕНЫЕ ДЕНЬГИ.
- Да ну, - вяло отмахнулся Работяга. – Теперь мне деньги вообще не нужны. Ну, ты сам посуди – ей, - он любовно похлопал машинку, - сто тыщ напечатать – два часа работы. А току она меньше утюга берёт. Не-е, мне деньги не нужны, одни от них хлопоты. В сберкассу столько не положишь, сразу менты набегут, да и прихватят за задницу.
- Не хочешь сто, так двести дам! – В азарте выпалил Торгаш, лихорадочно подсчитывая в уме, сколько всего денег он сможет раздобыть за раз, если влезет в долги ко всем своим влиятельным и денежным приятелям. Долги его не пугали – дойная коровка неприметного серого цвета лежала перед ним в чемоданчике и сулила необычайные барыши.
Но Работяга всё упирался и скопырился только на шестистах тысячах. Видимо, это была предельная для его восприятия сумма. Договорились обменять машинку на наличные деньги через три дня. Торгаш в этот же вечер вылетел домой добывать деньги. Он выпотрошил свой городок за одни сутки так основательно, что когда, улетая обратно на юг, он увидел под крылом самолёта далёкие родные огоньки, он подумал, что в его портфеле сейчас, пожалуй, больше денег, чем осталось во всём городе.
Обмен произошёл быстро и буднично. Работяга деньги пересчитывать не стал, лишь пальцами прошёлся по нескольким тугим пачкам, проверив, не кукла ли. На прощанье он похлопал свою машинку по боку и чуть не прослезился.
- Десять лет жизни, - напомнил он Торгашу. – Краска там обычная типографская, в тюбиках, марку я тебе написал. На первое время я тебе там оставил, а потом у себя сам достанешь, не проблема. Бумага тоже обычная…Эх, какое открытие в твои руки отдаю! Это же Нобелевская премия!
- Или срок, - остановил его разглагольствования Торгаш, - И не отдаёшь ты мне её, а продаёшь… Да ещё за какие деньжищи!
- Но товар-то того стоит? – требовательно спросил Работяга, - Я ведь могу и не продавать!
- Да стоит, стоит…. – Поторопился успокоить его Торгаш.
И они разошлись. Торгаш сразу прервал свой отпуск и вернулся домой раздавать долги.
Он тщательно закрыл все двери и окна в своей квартире, опустил тяжёлые занавески и включил аппарат в сеть. Машинка добросовестно зажужжала и через некоторое время начала аккуратно плеваться свежеиспечёнными червонцами.
- Смотри, Зин, - прошептал Торгаш жене, стоявшей рядом и благоговейно наблюдающей за процессом печатания денег. – это, Зин, всё – машины, дачи, всё что душа пожелает. Мы с тобой, Зин, теперь только с золотых тарелок жрать будем. Это, Зин, богатство, а не обсчёт-обвес-пересортица. Я теперь с чистыми руками жить буду. Мне, Зин, теперь никакой ОБХСС не страшен. Маме твоей, Зин, виллу построим. С ванной, Зин, не жалко!
А машинка всё жужжала и жужжала, червонцы с тихим шелестом падали на персидский ковёр. В голове Торгаша помутилось. Он не мог поверить в своё счастье. И вдруг он с ужасом заметил, что машинка хотя и жужжит исправно, но вот червонцы из неё почему-то уже не вылетают. Торгаш не сразу поддался охватившей его панике. Он сразу же сообразил, что давно не заправлял в машинку бумагу. Заправил. Машинка всё жужжала, но денег не печатала. «Может, краски маловато?» - цеплялся за соломинку Торгаш. Однако и краска не помогла. Машинка не работала. Торгаша обуял ужас.
После подсчёта прибылей выяснилось, что машинка успела напечатать только две тысячи рублей. Двести червонцев. Капля в море долгов!
Торгаш нашёл хорошего и молчаливого Механика. Он решил попробовать отремонтировать проклятущую машинку. Деваться ему было некуда, подходил срок выплаты долгов.
Механик покрутил машинку в руках, заглянул туда-сюда и объяснил, что корпус у неё сварной, нужно резать.
- Не повредишь чего? – В страхе спросил Торгаш. Он, конечно, не сказал мастеру, для чего предназначена машинка и потому очень боялся. – Там механизм очень сложный.
- Не боись, хозяин, всё сделаем в лучшем виде. Завтра приходи – всё будет готово, - обнадёжил его Механик.
- А при мне нельзя? – поинтересовался Торгаш, - Я хорошо заплачу!
- Почему нельзя? – удивился Механик. – Всё можно. Долго только, тут аккуратность нужна, сам говоришь – сложная штука. А так – сиди, сколько хошь.
Пару часов сидел Торгаш возле Механика как на иголках. И вот наконец настал момент, когда днище машинки было отделено. Торгаш глянул внутрь, и у него потемнело в глазах. Внутри машинки была только какая-то несложная, даже на первый взгляд, схемка и горка смятой и перепачканной краской писчей бумаги. Машинка оказалась липой.
Механик ещё что-то говорил ему, объяснял, что просто опустел резервуар, и, мол, если эту машинку снова зарядить, то она вполне сможет снова работать.
- А для чего она? – допытывался Механик, - Шутка, что ль, какая?
- Шутка, - чуть не шёпотом ответил Торгаш.
Он собрал части машинки в чемоданчик, и побрёл домой. Теперь у него было только три пути – в бега, в петлю, или в милицию. Умирать не хотелось. Торгаш пошёл в милицию.
Обманувшего его Работягу нашли удивительно быстро, однако факт обмена машинки на шестьсот тысяч рублей тот отрицал начисто. Да, мол, решил подшутить над человеком, продал ему машинку, но только не за шестьсот, а всего за две тысячи рублей, и ровно столько же вложил внутрь. Просто представить себе не мог, что кто-то в нашем родном советском социалистическом государстве способен даже подумать такую мысль – печатать фальшивые деньги и  таким образом обкрадывать и обманывать Родину. Да, он погорячился, сглупил, виноват, но уже кается. И вину свою осознаёт и признаёт. И по месту работы и жительства характеризуется положительно.
Суд определил его действия как хулиганство (статья 206, часть 1, УК РСФСР), так как в фантастическую и астрономическую сумму в шестьсот тысяч не поверил никто, ни следователи, ни прокурор, ни судья. Тем более, что и Торгаш так и не смог объяснить следствию, где он взял такие деньжищи при окладе в сто рублей. Так что дали Работяге два года условно.
Торгашу пришлось гораздо хуже. Его действия суд оценил как попытку фальшивомонетничества, то есть умышленного обмана государства, к тому же попутно вылезли какие-то делишки с пересортицей. Короче, влупили ему на полную катушку – пятнадцать лет, с отбыванием срока заключения в колонии строгого режима. Когда его в зале суда брали под стражу и выводили из помещения, он долго кричал, вырываясь из рук конвоиров, и обращаясь к Работяге:
- Сука! Я тебя всё равно найду! Я тебе глотку зубами перегрызу! Я обязательно тебя найду!
Но Работяга даже и не обернулся в его сторону.

03. 06. 1995.