Совсем страшилки. Дама Игрек

ДАМА ИГРЕК

(История из жизни элиты)

Очнулась я в тенистой аллее парка, вблизи скамейки, на которой плакал шикарно оде-тый мальчонка лет 5-6. Рядом со мной валялась банановая кожура, на которой я, по-видимому, и поскользнулась. Голова болела, тело ломило. Мне, и в самом деле, крепко дос-талось. Но, что самое странное, я не могла вспомнить не только того, почему очутилась в по-добном месте, но вообще начисто забыла, кто я такая. Помнила лишь одно, что мне нужно обязательно 21 числа чего-то занести до 1900 по адресу улица Правды, дом 5 офис 118 для ка-кого-то Витова Андрея Петро¬вича.
Увидя, что я пришла, наконец, в чувство, ребенок перестал плакать и, отерев глаза ку-лачками, обратился ко мне с жалобой, что он, мол, заблудился. Я окинула окрестность ма-лость помутневшим взором и к стыду моему поняла, что навряд ли смогу помочь данному дитяте, ибо это место было мне совершенно незнакомо. Осознав, что я, похоже, игнорирую его просьбу, малыш и вовсе заскулил и при том так противненько, что мне пришлось волей-неволей обратить на него внимание. "Не хныч, - говорю я ему, - со мной не пропадешь. Дай мне только самой малость очухаться".
Вижу, понимает, видать смышленый мальчик. Замкнул свою коробочку да и говорит мне:
- Тетя, я вижу, ты тоже потерялась? Предлагаю вместе идти в милицию.
- Не говорю, - сынок, - не торопись туда, потому как хоть и начисто память у меня от-шибло, а все же помню, что милиция это что-то для обыч¬ного человека совсем неподходя-щее. Расскажи-ка лучше сначала, как тебя зовут и кто твои родители?   
- Имя мое Егор, - авторитетно начинает объяснять мальчик, а фамилия моя Абрамо-вич! Палу зовут Ромой, а маму кличат Татой.    
- А как здесь-то оказался? - интересуюсь я у понятливого мальчугана.   
- Точно не помню. Пришел какой-то дядя к нашей гувернантке в гости, папа с мамой в то время во дворе банкет в честь начальника охраны дава¬ли, а потом они зачем-то  заперлись в её комнате, а когда он оттуда вышел, то выглядел очень расстроенным. А она, я это слышал через дверь, и вовсе плакала. Я  сказал ему пару теплых слов потому, что хотел утешить. То-гда он взял меня за руку и сказал, что за мою детскую доброту хочет отблагодарить меня, угостив в каком-нибудь кафе неподалеку мороженым.    
Ясное дело, я охотно согласился пойти с ним, так как больше всего на свете люблю мороженое, а папа с мамой его мне стараются не покупать из-за того, что у меня слабое гор-ло.
Пришли мы с ним в кафе, заказал он мне полкило клубничного с орехами и сливками, я его больше прочих люблю, а себе стаканчик коньяку. Потом пока я это самое клубничное доедал, пропустил и еще стаканчик. После чего мы с ним пошли прогуляться. Зашли в этот парк, тут-то он меня и потерял, я засмотрелся на уточек, а он, по пьяни видно, не заметил, что выпустил мою руку из своей. А когда я спохватился, его и след уже простыл!
Вот сижу с тех пор на этой скамейке и горько плачу. 
- Малыш, а ты не видел, случайно, почему я свалилась? - Интересуюсь я на всякий случай у ребенка, хотя и знаю, что во всем виновата эта чертова кожура!   
- Не, тетенька, когда я сюда подошел, вы были уже без сознания. А авоськи ваши бомжи подобрали. Я им кричал, чтобы они этого не делали, но разве они такого, как я послу-шают!   
- Миленький, а чего в  них было в авоськах-то, часом, не заметил? 
- Как же, еще как! В одной еда, а в другой макулатура какая-то, целых три папки! Они вначале смеялись, а потом решили, что может пригодиться и, тоже с собой унесли.   
- Интересно, куда же они все-таки пошли?   
- Если хотите, я могу показать, тут неподалеку.   
- Ладно, пошли, а заодно и милиционера поищем! 
- Давно бы так! - радуется маленький-умник, и тащит меня прочь от этого нехорошего места.
По дороге встречаем какого-то мужика в сером костюме, с какими-то совершенно не-знакомыми мне финтифлюшками, а еще вдобавок, на голову у него надето что-то странное, во всяком случае, точно не платок.   
Как выглядит последний я все еще почему-то смутно помнила. 
- О, вот и милиционер, - говорит мальчик, - сейчас все и выясним!   
"Так вот он какой, милиционер-то! Хорош, ничего не скажешь", - радуюсь в душе я. На такого, определенно, можно положиться.
Подходим мы к этому самому "надеже и опоре". Я и спрашиваю у него:
- Мужчина, если вы и в самом деле, тот за кого себя выдаете, окажите нам, пожалуй-ста, любезность.
- Какую? - интересуется страж порядка. 
- Проводите, пожалуйста, этого ребенка к его папе Роману Абрамовичу, да и мне за-одно помогите отбить у бомжей мои вещи.
Мужчина, очень внимательно оглядев меня, и не мудрено, я женщина видная, во вся-ком случае, так мне показалось, когда я рассматривала себя  последний раз  в зеркале, сразу же после того, как пришла в себя, делает вид, что ему стало все понятно и заявляет:
- Ну, это мы запросто, только, с кого начнем? 
Тут я не на шутку призадумалась, в самом деле, с кого ему начать-то?
Хорошо хоть ребенок выручил, пискнул, что лучше с меня, потому как до бомжей  значительно ближе, чем до его дома.
Нашли мы этих самых бомжей и, действительно, как и обещал ребенок, вышли на них достаточно быстро. После чего все втроем отобрали у них, причем мелкий усердствовал больше всех, те самые папки и остатки еды. Потом еду, правда, назад возвратили, ибо мне совестно стало лишать этих жизненных страдальцев, такой насущной надобности.
Заглянула я внутрь этих самых папок, а там... Ну, тут я все разом и вспомнила. И вы-ходит, никакая я не дама Игрек, а самая что ни на есть Малышева Елена Григорьевна, три-дцати пяти лет от роду, незамужняя. 
- Блин, - говорю я, а заодно и спрашиваю, - товарищ милиционер, а какое сегодня чис-ло?
- Двадцать первое, - поясняет он.
Тогда я гляжу на часы. Бог мой, 1730! Это выходит, что в моем распоряжении осталось всего полтора часа.  - А далеко ли отсюда до улицы Правды? - нервно интересуюсь я.
- На машине можно успеть минут за сорок.               
- Тогда чао, - говорю я. - Где тут ближайшая стоянка такси?
- А вы что, и правда, сама Малышева?!               
- А то кто же?
- Тогда не спешите, я сам довезу вас, если, конечно маленький Абрамович не против?                - Да  не, я - за, - говорит замечательный мальчик, можно мне поехать с вами? 
- Коли так, то надо спешить, - заявляет милиционер, - машина у меня вон за тем углом.                Ну мы все, стало быть, ноги в руки и быстрее ветра до его машины, даже малек, и тот не отстал. Видно, ему дюже захотелось прокатиться за чужой счет.
Поспели мы вовремя примерно в 1810 были уже на месте. Выпорхнула я из машины, хотела уж было попрощаться с добрым милиционером и широкой души мальчишкой, а потом вдруг с чего-то передумала, попросила их обя¬зательно меня подождать. На что те, причем оба, с радостью согласились. Наверное, им было интересно узнать, чем же все-таки моя эпо-пея закончится.
Когда примерно через час, сияющая и счастливая я вернулась обратно, они все еще преданно ждали меня. Передав им привет, а за компанию, и похваставшись своими успехами, я снова села в машину, и мы двинулись на поиски старшего Абрамовича.
К моему немалому удивлению это оказалось не сложным делом. Ибо кто такой Роман Абрамович знали абсолютно все за исключением меня. Вот, что значит крепко удариться го-ловой. Похоже, память ко мне возвратилась не до конца, ведь я до сих пор не только не знаю, где живет этот самый Роман, но вообще даже не помню, как он выглядит.      
На этом можно, пожалуй, и завершить историю о даме Игрек. В заключение остается добавить лишь одно: воссоединение отца и сына Абрамовичей, про¬исходило в теплой и дру-жественной обстановке. Старший был так обрадован тем, что его чадо так легко отыскалось, что выписал нам на радостях по чеку в размере моего заработка за три последних моих рома-на. Лучше, конечно, было бы, если оба чека достались лишь мне. Но, похоже, от судьбы не убежишь. А уж тем более, лишнего не получишь. За этот прикол, тот милиционер потом за мной целый год впустую ухаживал, пока я, наконец, не смилостивилась и не вышла за него замуж.       

12  апреля  2007 г. (день космонавтики)


ДОВЕРЯЙ, НО ПРОВЕРЯЙ

На Петергофском шоссе, совсем неподалеку от резиденции Президента, лежал чело-век. На вид это был хорошо одетый мужчина средних лет. И хотя уже начало смеркаться, при свете фар объехать его не составляло большо¬го труда, особенно для наших питерских авто-мобилистов, на всю страну славящихся мастерством автовождения.
Когда в первом часу ночи известный местный миллионер Равикович подъехал на сво-ей "десятке" в окружении личного шофера и трех телохранителей, телами отгородивших его от всяких там угроз со всех сторон света к этому месту, человек все еще находился там.
Зверски выругавшись, водитель ловким движением руля обогнув нео¬жиданное пре-пятствие