Жрица Солнца гл. 7-12

                7

В течение полутора месяцев один за другим прибыли Старшие жрецы союзных храмов. Их было двенадцать – шесть мужчин и шесть женщин. Прибыли каждый со своей небольшой свитой помощников и слугой.
     Все Старшие жрецы культа Большой Медведицы были не молоды. Им предстояло из своего круга выбрать Главного Жреца или Главную Жрицу храма Большой Медведицы. Это была тринадцатая, главная руководящая должность, связующая круг союзных храмов. Должность эта традиционно принадлежала    Центральному храму, находящемуся рядом с Городом. Он был центральным и по значению и по географическому положению. Союз был добровольным, основывался на взаимопомощи. И всё-таки, распоряжения Главной Жрицы выполнялись неукоснительно. Среди жрецов этого культа поддерживалась дисциплина и строгий иерархический принцип подчинения младших старшим. Племя и род значения не имели.
     Ушедшая Главная Жрица Истра последние пятнадцать лет была ещё и Старшей жрицей Центрального храма. Предыдущая Старшая жрица ушла во время зимнего мора. Тогда ушли многие жрецы и храм обезлюдел. Истре пришлось взять на себя и эти обязанности. Так и осталось.
Жрецы часто брали на воспитание сирот. Сироты были преданными учениками, так как выжить им было сложно: только сильный род помогал своим сиротам. Ценились прежде всего работники, а малолетние едоки пока ещё вырастут!
      Большинство жрецов было именно из таких учеников - сирот. Из прибывших Старших жрецов только один был князем сильного рода косарей племени россов. Его звали Ондрий. Это был один из самых северных родов и храм так и назывался Северным. К этому храму также относились племена северных прибалтов.
Данута отметила одну странность: Ондрий прибыл одним из первых, раньше некоторых Старших жрецов из более близких храмов. Данута не решилась спросить, как это у него получилось.  У неё было сложное положение. Она назначила себя Главной Жрицей культа,  а потом Ольху Старшей жрицей Центрального храма вынужденно, так как в Центральном храме после ухода Истры не осталось руководителя. Старший в храме мог избираться жрецами храма, но посвящался Главной Жрицей. Она после размышлений и советов с родителями решила отказаться от должности Главной Жрицы.

Настроение Дануты падало, так как она чувствовала враждебность прибывающих  Старших  жрецов. Контраст между её молодостью и их старостью был разителен. Они наблюдали друг за другом. Старшие совещались между собой, но Дануту не звали, не сообщали о чём разговоры. Одна Ольха была рядом с ней, но, похоже, ей тоже не доверяли.
Данута решила поговорить с Ольхой.
- Что говорят Старшие? Есть предположения, кого изберут?
- Мне не говорят. Отмалчиваются или уводят разговор на другое.
- Думаешь, тебя могут лишить поста Старшей жрицы?
Ольха вздрогнула. Помолчала.
- Мне это в голову не приходило. Но, думаю, ты права Главная Жрица.
Данута опустила глаза – Ольха единственная из глав храмов называла её Главной Жрицей.
- А как  наши жрецы?
- В сомнениях. Если бы они тебя не знали, были бы на стороне Старших – эти против тебя. Так против, что если бы могли – лишили бы власти Жрицы Солнца.
Ольха тяжело вздохнула:
- Молода ты ещё, Жрица Солнца. Не было ещё таких молодых. Ну и отца твоего боятся.
- Ну что ж, тогда будем атаковать.
Ольха удивлённо смотрела на неё.
- Уже все жрецы прибыли?
- Да, сегодня днём из храма Прибалтов последний прибыл.
- Хорошо. Солнце уже на закате. Пошли, объявим, что завтра утром собрание. И пусть только посмеют не придти или возразить. Край! Где ты?
В комнату зашёл младший брат Дануты.
- Где все? Отец? Мать?
- Костер проверяет купцов с воеводой на пристани. Мать и отец в детинце.
- Пошли к ним.

Княжеский дом стоял в неукрепленной части Города.
Укрепленная часть Города – детинец, была небольшой. Несколько жилых домов, склад, баня, казарма. Сейчас родители жили в детинце. Данута уже почти месяц – отдельно, в доме при храме, где раньше жила бабушка.
- Папа, дай воинов.
- Зачем?
- Хочу объявить завтра собрание: уже все съехались. Думаю, будут хамить.
- Хорошо. Десятку. Думаю, хватит. И с воеводой. Ну а я с остальными буду рядом.
Данута засмеялась.
- Чтобы я без тебя делала?
- Ни-че-го. Ты без меня не будешь. Я им похамлю.
И уже серьёзно:
- Кого могут избрать?
- Не ясно.
- Ладно. Край, беги за братом и воеводой.

Вскоре Жрица Солнца с эскортом воинов с воеводой во главе и Старшей жрицей Ольхой шла по коридору в Храме. Первая дверь – первый Старший жрец.
- Здоровья и долгих лет тебе, Старший храма Прибалтов. Ты прибыл последним. Надеюсь, успеешь отдохнуть к завтрашнему утру. Ждать больше некого – завтра собрание в обрядовом зале.
Жрец Раук внимательно посмотрел на Дануту, на воинов за спиной, на миг задумался и ответил:
- Спасибо за сообщение.
- Спокойных снов, Старший.
Они ушли. Ни один Старший жрец не посмел отказать Жрице Солнца, попытаться перенести собрание или ещё чего вытворить.
Князь Гордон оставил усиленную охрану около храма.

                8
       
С восходом Солнца Данута подходила к храму.
Ей не спалось всю ночь. Она ещё до рассвета оседлала кобылу и уехала в поля.
Прямо с  конюшни, пахнущая конским потом, с обручем, висевшем на поясе, и болтающейся в петле на кисти правой руки плёткой, она вошла во двор храма. Плеть была не для лошади. Это было оружие – мало ли кто встретится.
Воины были во дворе. Отец и братья подошли к ней:
- Может, внутрь храма с тобой пройдем?
- Нельзя. Я сама должна.
Данута вошла в зал. Старшие жрецы уже усаживались  в круг на полу на подстилки, оставляя центр зала пустым.  Кресло Главной Жрицы  было в противоположном от входа конце и было частью этого круга. Пока оно пустовало.
Ольха ждала Дануту рядом с креслом Главной Жрицы.
Со Жрицей Солнца никто не поздоровался. И она вдруг поняла, почувствовала: могут убить.
 Пост Главной Жрицы храма Большой Медведицы важен, она отдаст его, но они не хотят Жрицы Солнца. Она только не поняла: её не хотят или вообще не нужна никакая Жрица Солнца? Но это уже не важно, потому что это переворот и смерть её семье. На что они рассчитывают? Ведь у отца дружина! Или у них ещё большая где-то? Или потом отравят ядом? И кто зачинщик? Кто?
Мысли вихрем пронеслись в голове, пока она шла к своему месту рядом с Ольхой. Она на мгновение замерла и, упрямо мотнув головой, села в кресло. Все взгляды упёрлись в неё.
Как будто ничего угрожающего не происходит, она сказала:
- Доброго утра, Старшие жрецы. Жрица Солнца Истра мне завещала власть Жрицы Солнца. Вот обруч.
Обязанности Главной Жрицы я взяла временно. Вы можете избрать Главную Жрицу или Главного Жреца Храма Большой Медведицы. Как Жрица Солнца я признаю её или его таковым.
Она выдержала небольшую паузу
- Если посчитаю это возможным. Ибо нужен глава храма, сотрудничающий со Жрицей Солнца.
Её речь их смутила: слишком разумна для двенадцатилетней девчонки. Сама она говорит или отец надоумил? Может, Истра была права, передав власть ей?
Ондрий проскрипел:
- Разберёмся. Ты погуляй пока.
- Я останусь здесь. Мне положено.
Повисло молчание. Данута спиной прижалась к спинке кресла:
- Работайте, я вам не помешаю.
Раук усмехнулся. Сказал:
- Надо избирать Главного. По обычаю, у нас не больше семи дней. Сегодня последний день Луны на небе. Она появится на ночном небе ровно через неделю и её должен встретить новый Главный Жрец или Главная Жрица. Таков обычай. Всем это известно. Пусть каждый выскажется. Я – первый.
- Почему ты? – Взвился Ондрий.
- Потому что Жрица Солнца мне первому объявила о дне собрания.
- Так! – сказала Данута.
Пресекая возражения, Раук продолжил:
- Я считаю решение Истры законом. Не нам его оспаривать. Да, она молода. Да, такого еще не было. Но Истра её знала, а мы - нет. Значит, не сможем правильно решить. Она  - законная Жрица Солнца. А Главным кого избрать …. Я думаю, пусть поднимут руки те, кто хочет быть Главным. А потом расскажет о себе и почему он хочет быть Главным. Я Главным быть не хочу – стар уже.
Данута мысленно благодарила Раука. Может, ещё найдутся разумные?
- По кругу, - сказал Раут. – Поднимайте руки!
Все молчали. Не так это просто - заявить притязания в открытую. Многим хотелось тайных переговоров с объявлением уже готовых результатов.
Данута поняла, что среди Старших нет единства. Не договорились! Не успели или не смогли? У неё есть союзники?
Жрецы колебались. Наконец поднял руку Ондрий. За ним – Старшая Междуречинского храма Ульяна. И всё.
Только двое!
Жрецы оживились. Заговорили со своими свитами. Всех оборвал Раук:
- Ондрий, скажи, почему ты?
Ондрий встал. Разгладил бородку, провёл по волосам.
Любит покрасоваться, поняла Данута. Представителен с виду, но кисти рук: что-то не то…. Не мускулисты, не в жилах, как у её отца, а изнежены. Нет, эта должность не для тебя….
Ондрий между тем горячо говорил о своей любви к работе, о мире, который он принесёт с собой.
- А что, храмы воюют? Вроде и так мир. - Подколола Данута.
Ондрий осёкся, но усилием воли не ответил. Продолжил:
- Я не слишком стар, ещё в силе. Меня знают и уважают все. Я из княжеского рода – лучше других могу поладить с князьями. И мой храм процветает – я хороший жрец.
Раук сказал:
- Княжеского рода, говоришь? Будешь свой род усиливать в ущерб другим? Ты ведь так делал! В ущерб родам северных Прибалтов. Мне жаловались, просили взять под свою опеку.
- Врут. Я знаю, кто тебе жаловался – три семьи отщепенцев. Такие всегда находятся. Да, я строг. И эту строгость распространю на всех. Но вам же будет лучше – не будет недовольных. А этим не надо было колдовать!
- Они просили защиты от колдовства! И я её дал!
- Защиты… Их просто переколдовали, пересилили, вот они и бросились к тебе!
- Так ты признаёшь грызню среди твоих людей?
Ондрий понял, что сказал лишнее. Он заюлил:
- Разберёшь их там: каждый тычет на другого. Надо было прекратить это. Я это и сделал.
- Но вынуждены были уйти семьи Прибалтов!
- Так получилось. Зато теперь тихо! Я рад, что ты их пригрел – будут тебе новые преданные прихожане.
Раук замолчал. Но впечатление от речи Ондрия смазалось.

Встала Старшая жрица Междуречинского храма. Храм звался так потому, что стоял между речушками, впадающими в большую Длинную реку. Он был с трёх сторон окружён водой. Храм был крупный, находился восточнее Центрального храма.  Рядом были городки и Коста-городок со своим сильным князем Усявой. Вообще по реке Длинной, бежавшей на юг, было много поселений. Жрицу звали Ульяна.
Данута внимательно смотрела: она была не молода, в меру полновата, лицо круглое и морщинистое. Лицо, почему-то было старше тела. Она заговорила, и её рот не понравился Дануте: слишком подвижные губы. Ульяна улыбнулась, и зубы обнажились вместе с дёснами. Неприятно!
Жрица Солнца оглядела остальных: ой-ёй-ёй…. Ну и лица! И это Старшие в храмах? Или это старость так безобразна? Почему она раньше этого не замечала? Кто  станет Главным? Может Ольху предложить? Она посмотрела на неё: Старшая жрица внимательно слушала Ульяну.
- Нет, не потянет… Раук? Но он и правда очень стар. Сколько ещё проживёт?
Данута почти не слушала Ульяну. А та обещала усиление торговли, приток богатств в храмы и распространение культа на юг и восток. Данута снова встряла:
- Храмы не купцы, их задача поддерживать добро, жалеть, напоминать людям о богах. От «жирных» храмов уйдут многие, останутся богатые, а это - смерть культа. Так учила меня Истра.
Жрецы в который раз за утро удивились. И, Данута почувствовала это, некоторые сменили гнев на милость.
Жрецы могли совещаться ещё неделю. Но перемену настроения жрецов почувствовал и Ондрий. И сорвался:
- Соплячка! Ссыкуха! Да твоя семейка просто за власть дерётся! На мечах своего отца хочешь удержаться! Не выйдет! Меня ещё учить будет! Меня!!!
Он вскочил и бросился к Дануте. Она стремительно встала. В руке Ондрия блеснул нож. Жрецы сидели как заворожённые: никто не пытался вмешаться.
Вопреки всему Данута не побежала и не застыла от страха. Не отрывая глаз от лица жреца, она молниеносно махнула плетью. Удар пришёлся по лицу, по левому глазу и глубоко рассёк кожу. Ондрий, схватившись за лицо обеими руками, по инерции сделал два шага вперёд. Данута отступила на эти два шага и снова ударила плетью по рукам и лицу: нож отлетел далеко в бок. Онрий упал.
- Ольха, подбери нож!
Та встрепенулась, бросилась к стене и подобрала нож. Вернулась к Жрице Солнца и встала за её спиной. Ондрий с воем корчился на полу. Было видно, что его глаз вытек.
Всё произошло так быстро, что жрецы впали в состояние ступора: молча смотрели на происходящее.
- Хотите забрать обруч силой? Вы что не знаете, что будет с тем, кто на это решится? Проклятие на ваши головы! Сдохнете неизвестно от чего!
Вот, один уже воет! А добровольно я не отдам!
Угроза была сильной. Все знали –  Ната за свою жрицу накажет. Проверено.
Жрецы выходили из ступора. Страх привел их в себя. Девчонка оказалась воином. О таких слышали от викингов, иногда они появлялись и среди россов. Да, Истра была умна и знала, что делала.
- Всё, - напряжённо сказала Данута. – Вы потеряли право на выбор! Надо было разобраться, что к чему, надо было понять, догадаться, что задумал Ондрий! Где же ваш опыт, ваша мудрость? У вас был почти месяц! И никто не защитил меня, Жрицу Солнца! Даже не попытался!
Ондрий больше не жрец! По  обычаю его не убьют, а изгонят. Ни один храм не должен дать ему приют.
Уже спокойнее она сказала:
- Я остаюсь Главной Жрицей храма Большой Медведицы. Кто-то не согласен?
Все сделали жест покорности – правую руку к сердцу, потом к ней, потом поклон.
- Хорошо. Кто пришёл с Ондрием? Кто его заместитель?
От стонущего бывшего жреца поднялась женщина средних лет.
- Я, Главная Жрица.
Данута пристально глянула на неё: «Чащоба её забери – не верю я ей!»
- Я, младшая жрица Гриза, буду покорна тебе, девочка. Я знала твою бабушку.
Данута устало молчала. Повернув голову, глянула в окно – ещё утро. Снова посмотрела на Гризу. Старшая жрица повторила:
- Я признаю тебя Главной Жрицей и Жрицей Солнца.
- Хорошо. Назначаю тебя Старшей Северного храма. Да, и вот что: разберись с этой историей с ворожбой рода на род и накажи своих. В любом случае накажи. Ты из какого племени?
- Россов.
- Хорошо. Пусть поймут: жрецы против колдовства, кто бы и для чего бы его не делал. Может Ондрий уже наказал семьи россов?
- Нет.
- Значит Раук прав: ваш храм сеет вражду между родами. Это не допустимо. Надо чтобы хоть кто-нибудь умиротворял страсти. Князья и так дерутся за расширение своих земель. А мы должны быть над дракой. Не забывайте об этом. Или ты против, Гриза?
Гриза посмотрела на скулящего Ондрия, потом в пол. Наконец ответила:
- Ты права, Жрица Солнца. Но у нас велись иные разговоры, и они казались правильными.
- Казались! Ничего. У нас неделя всё обсудить до обряда посвящения в Главные Жрицы. Перерыв до полудня. Вы ещё не ели сегодня. Сейчас я велю принести сюда еду и питьё, потом отдохнёте и мы продолжим разговор.
Ондрия, по приказу Дануты, выволокли воины князя и, перевязав ему лицо, посадили в лодку и отвезли на сутки пути вниз по реке Свилочи и там высадили. Отныне он должен был сам выживать.

Вскоре из княжеской кухни принесли дымящиеся блюда с мясом, лепёшки, овощи и кувшины с брагой и ягодным морсом. Кухня Центрального храма сплоховала.  Ольха с помощниками готовили еду к вечеру. Майя, как всегда, выручила.
Еда сняла шок. Да и  вообще, жрецы были люди жёсткие. Быстро приспосабливались, не сентиментальничали. Ели молча. Думали. Поглядывали на Дануту.
Жестоко девушка поступила. Это да. Но власть не отдала. Да и убил бы её Ондрий. Они лично не стали бы, но и ему не помешали бы. А этот Ондрий, став Главным Жрецом, и до них мог добраться. Начал бы своих людей ставить по храмам. Может оно и к лучшему, что его убрали. Спокойнее. Девчонка молода, да за неё семья. Одно плохо, власть князя Гордона усиливается. Как бы храмы под себя не подмял. За эту неделю получше разберёмся, что к чему. Как это она сказала: «Где наша мудрость и опыт?» Вот соплячка, нас учить и упрекать! Ладно, мы тебя в лужу за неделю не раз посадим! Посмотрим, где ты сама, а где Гордон.
Так примерно думали жрецы. И все они потом отыгрывались на Дануте, проверяли её. Разговоры велись с раннего утра с перерывом на обед и потом до вечера. На ужин всех неизменно приглашала княгиня Майя. Там уже велись светские разговоры с княжеской семьёй, и с заезжими купцами, и с прибывшими на столь торжественное событие соседними князьями.
К концу недели Старшие жрецы успокоились и уступили, приняв события как есть.
Жест покорности, сделанный под давлением схватки Дануты с Ондрием, получил сознательное обоснование. Они смогли поймать Дануту только на мелочах, причём спорных мелочах обрядовых церемоний.
Зато Данута сумела их разговорить. Они обсудили все храмовые дела, всю политическую обстановку вокруг храмов. Обговорили, как лучше работать с местными князьями. Они пообещали выполнять единую жреческую политику в традиционном стиле: сдерживать агрессию князей, жалеть народ, противостоять колдовству. Ну и конечно, лечить. Данута особо потребовала усиления связи между храмами. Теперь устный отчет о деятельности храма должен раз в месяц доставлять доверенный гонец-лешук. Раньше такие отчёты приходили раз в три месяца. А то и реже.

      9

В первый день новолуния  состоялась торжественная ночная церемония посвящения в Главные Жрицы Храма Большой Медведицы. Обряд был закрытым, без посторонних.
Ночь была звёздная. Ковш Большой Медведицы сверкал на чёрном небе и резко выделялся узенький беловатый серп Луны. Северная Путеводная звезда светила чуть мягче. Медвежонок рядом с Северной звездой тоже был хорошо виден. Всё это сочли за благоприятные знаки.
На стенах храма, во дворе, на склонах холма горели костры. Жрецы с обрядовым речитативом обходили костры. Глухо били барабаны, иногда дудочка тонко запевала. Искры летели в ночь и тени мелькали в отблесках пламени. Главная Жрица появлялась то на вершине пирамидки, то у костров. И тогда костёр особенно сильно сыпал искрами. Издалека всё виделось живой сказочной огненной картиной. Народ наблюдал за церемонией со стороны: из Города с крыш домов, с других холмов, с деревьев. У подножия храмового холма стояли князья.
Следующий день жрецы отсыпались. А вечером был прощальный прием у князя и народное гуляние. Следующим утром один за другим Старшие жрецы  со свитами отбыли в свои храмы. Они увозили дары Главной Жрицы и княжеской семьи.
Если бы дорога оказалась неблагополучной хоть для одного из Старших жрецов – покачнулась бы власть Жрицы Солнца. Но обошлось. Девочка-жрица берегла сослуживцев.

Слух о стычке с бывшим Старшим жрецом Ондрием разлетелся по округе. Никто не ожидал такой прыти от двенадцатилетней девчонки. Иногда чужой силы начинают бояться больше чем обычно. Данута не раз ловила пристальные взгляды людей на улице, слуг, младших жрецов. Её явно опасались: девчонка чуть не убила зрелого мужчину.
Только её семья постаралась сделать вид, что всё по-прежнему.
Отец сказал:
- Я для этого тебя и учил защищаться. Люди думают по всякому, и ты им не запретишь. Иногда нужно прятать свою силу, иногда – нет. Иногда в наших родах россов появляются женщины-воительницы. Пока время не придёт – об этом никто не знает. Такие женщины  бывают у викингов. Может и ещё где, но я об этом не знаю.
И доча, ты ведь не хотела быть Главной Жрицей? Неужели было так плохо, что пришлось изменить решение?
Данута грустно улыбнулась:
- Папа, я думала, что живой оттуда не выйду. Я это почувствовала сразу. Ещё и дела не начали обсуждать - этот Ондрий стал хамить. А другим всё равно, его никто не остановил. Даже Раук, хотя и не был против меня, ни во что не вмешивался. Я этого не понимаю. Это невмешательство – что это такое? Меня бабка Истра и ты, и мама так не учили! Это ведь предательство! Это трусость! Как можно после этого оставаться жрецами-руководителями? Я до сих пор не понимаю, какую выгоду они бы получили, позволив убить меня. Я не могу, мне слабо снять их с управления храмами, вы учили меня терпению и осмотрительности, но я этого не забуду. И может, они помогли бы Ондрию, если бы не твоя дружина!
Гордон помолчал. Мать сидела замерев, почти не дыша. Её полуприкрытые глаза из- под  ресниц смотрели на мужа.
- Я рад доча, что ты этого не понимаешь. Молода ты для этого. Пока просто прими как есть. Пока я жив, твоя работа и жизнь обеспечена военной силой. А время всё поменяет. Надеюсь, в нашу пользу. Подрастут братья, подрастёшь ты и выйдешь замуж. Прибавится сил. А жрецы постепенно сами умрут от старости.
Гордон устало вздохнул. Братья, оба сразу, положили руки на свои кинжалы, несмело улыбнулись сестре.
- Ты у меня молодец. Ты защитила семью, а она защитит тебя. Это главное в этой жизни.
Майя облегчённо вздохнула. Гордон обнял дочь, поцеловал в лоб. Но она всё-таки заметила горечь в глубине его глаз. И усталость.
      
Данута продержалась день отъезда Старших жрецов, ещё день и заболела нервной горячкой. Поднялся сильный жар, она не могла спать, заговаривалась, хотя была в сознании.
Жрица, как бы ей не помогали, всегда лечится сама. Иначе она не жрица. Если себя вылечить не можешь – как вылечишь других?
Ольха здорово перепугалась, так что не могла сообразить, чем лечить. Данута сама сказала, какие отвары сделать. Неделю сбивала жар малиной, ела мёд, пила зверобой. Мать к себе не пускала. Еще неделю налаживала сон: валериана, белладонна, мёд и баня. Она просто не могла спать: не отпускало напряжение.
Она отчаянно хотела остаться прежней, весёлой. Бремя власти отучает от веселья, беззаботности. Истра последние годы только улыбалась, смеха её давно никто не слышал.

Через две недели пришла к родным уже в норме. Сказала:
- Мама, я не могла по-другому. Хочу или нет, но мне надо всё доказывать. Здешние храмовые жрецы смотрят и слухи расползаются. Ольха ведь вам докладывала, как и что.
Майя, не удержавшись, расплакалась. Они долго сидели молча вдвоём, обнявшись.
В общем, больших перемен окружающие в ней не заметили.
 Народ решил – нормальная жрица, их устраивает. Сработал стереотип: жрицы – они все слегка ненормальные. На то они и жрицы. Особенно Главные.
Жизнь пошла своим чередом.
В политику, то есть управление Городом и племенем, Данута не лезла. Ей хватало жреческих обязанностей. Сроки сева, погода, роды, обряды – всё потихоньку делалось. Связи между храмами поддерживались, её редкие приказания выполнялись.
 
10

Было у Дануты одно сильное увлечение – лошади.
Её отец, князь Гордон захотел их у себя завести. Еще в молодости наслушался рассказов заезжих купцов с юга, сам съездил на юг и увидел лошадей. Воины под большим страхом рассказывали, что их князь опозорился, несколько раз упав с лошади. Что он поклялся их у себя заиметь. Но ему не продали ни одной и они уехали ни с чем.
Только через несколько лет, один купец – южанин, его звали  Рахим, согласился привести Гордону несколько коней.
На следующий год после разговора он снова с торговым обозом пришёл в Город и привёл первых трёх лошадей. Это были выхолощенные жеребцы - мерины. Он долго и подробно объяснял, как за ними ухаживать.
Эти лошади не пережили зиму.
Рахим летом следующего года привел кобылу с жеребёнком, но, узнав, что мерины погибли – не хотел отдавать их. Он любил лошадей. Князь мог и силой взять, но не хотел. Он долго уговаривал купца. Рахим сдался и снова подробно объяснял, как ухаживать за кобылой. Он целый месяц, пока распродавались товары, учил князя и его людей.
 Рядом крутился мальчишка, сирота, недавно прибившийся к воинам князя. Те его пожалели, накормили, а теперь не могли избавиться: гонят, а он возвращается. Мальчишку звали Яхрим. Эти лошади зиму пережили, но что-то произошло с кормом, и они сдохли весной.
Рахим летом привел четырёх лошадей другой породы: более приземистых, крепких и не таких красивых. Сказал, что это лошади кочевников. А раньше он, дурак, лошадей из конюшен князей приводил. Если с этими не справитесь – он больше не приведёт. Велел построить конюшню и рассказал как. Эти лошади: два мерина, годовалые кобыла и жеребец, выжили. А на конюшне поселился Яхрим. От лошадей он не отходил. Князь, видя такое рвение, принял его на службу. Мальчишке было десять лет.

В этот же год родилась Данута. Сейчас, через двенадцать лет, у князя было около пятидесяти лошадей. В том числе два жеребца и десять кобыл, остальные мерины. Было построено две конюшни, навесы. Имелось поле для тренировок. Многие его воины ездили верхом. Сам князь ездил хорошо. Рахим, регулярно летом приходящий с обозом товаров, показывал ему приёмы боя верхом. Князь просил его найти к нему на службу воина-конника. Рахим обещал.
Ездили тогда с уздечкой, но без удил. Седло было очень простое, мягкое, из овечьей шерсти: для удобства всадника в длинных переходах, и без стремян. А на близкие расстояния вообще без седла ездили. Рахим обещал привезти дорогие южные сёдла и других, княжеских лошадей.
Данута научилась ездить верхом раньше старших братьев. Они были равнодушны к лошадям. А  ей нравилось носиться по полям, перелескам, нравилось ощущение скорости и силы. Она даже прыгала через ручьи и поваленные деревья.
Рахим успокоил Майю, сказав что на деторождении это не отразится, что целые народы на юге и востоке живут в сёдлах. Нельзя скакать верхом беременной женщине, а шагом, на спокойной лошади даже они ездят.
Рахим явно благоволил Дануте и Яхриму.

 Когда Дануте исполнилось тринадцать лет, и она уже год была Жрицей Солнца, Рахим привёл пятёрку воинов – кочевников. Их командир Чек был  из ещё более дальних земель. Он быстро учился местному языку. Худой, жилистый, очень быстрый, он на коне вытворял, что хотел, и его жеребец Огонёк слушался его. Они показали приёмы боя, пробыли год и следующим летом ушли с Рахимом к себе домой.
Но больше всего Дануте понравился жеребец Чека. Золотой масти, с тёмными чулками на ногах, с белой полосой на голове, сухой и стройный. Он мчался быстрее ветра, он признавал только Чека, он был гордый. Когда Чек выезжал на нём, люди смотрели на танцующего жеребца, на мужчину, сумевшего его покорить, и чувствовали себя неловко. Особенно мужчины. Им было слабо так. Может, это скрытое противостояние и было одной из причин ухода Чека домой в свои степи?
Почти никто из воинов князя не мог ездить на жеребцах: только на кобылах или меринах. Воины не очень охотно учились ездить верхом и новым приёмам боя. Освоились немного, не падали – и хватит. Другие и так не могут. Только Яхрим, сын кузнеца Тигель, воевода Коста, князь и Данута учились самозабвенно. Эта четвёрка, кроме Дани, и ездила на жеребцах. Им нравилось, и они уже много умели.
Дануте, Главной Жрице храма Большой Медведицы и Жрице Солнца, родители категорически запрещали ездить на жеребцах. Они были правы, опасно. Не было ещё сил справиться. Но тут припёрло: не зря второе значение имени было – упрямая, и слишком хорош был Огонёк.
Данута утром, когда Чек был на другой службе, а утренние дела в конюшне уже сделаны, дала морковку Огоньку. Тот, поколебавшись, взял. Его фиолетовый глаз светился в полутьме конюшни. Она набросила уздечку и села на высокого жеребца с разделяющей стойла стенки. Огонёк фыркал. Он явно раздумывал: брыкаться или нет. Потоптался по деннику, помотал головой, повернул голову и тёмным глазом покосил на всадницу.
- Не сбросит, - поняла Данута.
Она толкнула коня пятками и добавила голосом:
- Вперёд! Пожалуйста!
Огонёк шагом вывернулся из денника, рысью вылетел из конюшни и дальше, всё ускоряясь, -  в галоп. Бывшие недалеко люди  побросали свои дела и кинулись кто к князю, кто к Чеку, кто за Данутой.
  Данута уже была далеко. Жеребец мощными и плавными скачками нес её по дороге, по полю, опять по дороге. Горизонт несся навстречу, ветер свистел в ушах.
Прибежавший Чек сказал князю:
- Не догонишь. Если он дал на себя сесть, то не сбросит, назад привезёт. Он умный. Надо ждать. – И добавил: – Ну и дочь у тебя, князь. Как амазонка. И Огоньку понравилась.
Данута вернулась не скоро. На вспотевшем жеребце шагом въехала во двор конюшни. Её ждали все: мать, отец, братья, Чек  и жрецы. Она молча поехала на конюшню. Сняла уздечку с  жеребца и, как учили, вытерла соломой, помассировала слегка ноги и спину.
Подошел Чек. Потрепал коня по холке, давая понять, что не сердится на него. Проверил, не стёрла ли всадница спину. Сказал:
- Иди. Ждут.
Вдоль забора стояла семья. Она, стараясь быть спокойной, посмотрела на них.
Её не стали ругать. Чек бросил князю:
- Ты бы сыновей учил. Куда смотришь? Им уже пора по возрасту. А ты мать, не балуй их. Где защитников себе и дочери возьмёшь? Мальчики они, мужчины, княжичи. Каждому свой удел и тут уж ничего не поделаешь.
Братья стали заниматься усердней. А Огонёк их к себе не подпустил, хотя позже они пытались проехать на нём, правда, не очень настойчиво.
Огонёк оставил Дануте и князю ещё два подарка. От него родилось два жеребёнка: кобылка и жеребчик. Их назвали Гнедая и Черныш. Они стали личными лошадьми Дануты.


11

После свадьбы было семь лет счастья.
Один любил Дануту: она была такая красавица. Надолго не мог уезжать из Города - скучал по ней и детям. Даня родила двоих детей, погодков: сына Гейзера, что значило щедрый и второе значение – наследник, и дочь Руту, что значило - цветок шиповника, красивая и колючая.
Брат Одина, Реут, тоже женился через полтора года на девушке из своего племени. Ну не глянулась ему ни одна местная! И он был наследником, старшим в роду Реска и имел права на княжение в Скандии, и жена-единоплеменница ему была выгоднее.
Один с женой ездили на свадьбу в Скандию с маленьким сыном. Свои уделы братья оставили на отцов.
Данута с огромным удовольствием посмотрела на те земли, на людей, там живiих, на их обычаи. Да и личное знакомство с родственниками мужа могло пригодиться в будущем.

Выгода-выгодой, а любовь у Реута и Ингрид  была большая.
Ингрид была красива необычной для здешних мест красотой. Рослая, крупная, статная и очень сильная. Пепельные густые прямые волосы, крупные точёные черты лица чуть суровы с виду. Но Данута знала, что в домашней обстановке она нежна, улыбчива. Реут так и увивался вокруг неё.
Ингрид была старшей дочерью князя Ингерда, влиятельного правителя викингов. Реут хотел жениться уже очень давно, но его первая невеста умерла от болезни. Ингрид была ещё девочкой, но глаз на Реута уже положила. Одиннадцатилетняя девчонка по обычаю  бросила в отплывающую в плавание лодью мелкий камешек и попала в Реута. А невеста попала в борт лодьи, рядом с женихом. Тогда все посмеялись.
 Реут уплыл искать дом для любимой, а она внезапно умерла от горячки. Вести тогда шли долго, и о смерти невесты Реут узнал через год. Он как раз собирался возвращаться. Реут как бы пригнулся. Пропала цель. Работал, жил, но как-то вяло.
Прошло шесть лет. Семнадцатилетняя Ингрид напросилась в торговую поездку с родственниками Реута. В одежде воина она сошла на берег в Фактории. Реут сразу понял – девушка, красивая. И это было всё, что он понял, ибо Ингрид покорила его сразу.
Бывает же любовь с первого взгляда!
Через пол - года сыграли свадьбу. Ингрид родила сына Реска-младшего. Дед Реск прямо надувался от гордости. А Ингрид была снова беременна.
Они дружили семьями. Отцы, старые князья, ладили между собой. Гордон и сам не заметил, когда стал относиться к Одину как к сыну. Внуков баловал безмерно.

Данута была Главной Жрицей храма Большой Медведицы уже двенадцать лет. Уже умерли почти все жрецы, участвовавшие в выборном собрании. Считалось, что хотя бы раз в десять лет Главная Жрица должна посещать союзные храмы культа. У каждого из двенадцати храмов были свои отдалённые и подчинённые им молельные места. Главной Жрице все их, конечно, не увидеть, но хотя бы три-четыре храма в одном из направлений.
После долгих размышлений, Данута выбрала Северный храм и ближайшие к нему.
Во - первых, стали доходить сведения, что на севере объявился бывший жрец Ондрий и цели его неясны. Во-вторых, стало известно, что один из северных князей организует заговор, неясно против кого. В - третьих, север ничем не хуже других сторон света.
 В - четвертых, надо было обновить запасы жреческих магических принадлежностей для обрядов: камней, трав, одежды, шкуры. Викинги там бывали часто, их товар раскупался быстро, и  до Центрального храма доходили остатки привезённой роскоши. Данута хотела сама походить по рынкам, выбрать на свой вкус, присмотреться.
Хотелось проверить точность донесений, особенно материальное состояние храмов.
В обмен и на продажу должны были привезти свои товары: магнитный звёздный камень, травы, украшения, шкуры, мёд, показать лошадей для будущих продаж. И показать силу военную и в обрядах.
В общем, торговля, разведка и политика.

Долго решали, кто поедет, а кто останется. Один хотел ехать с Данутой и хотел взять с собой детей. Данута тоже хотела ехать с мужем, но не хотела брать детей: дорога дальняя, опасно. Очень напрашивался на поездку главный воевода Города Коста.
Наконец решили: поедет Данута, как глава посольства, воевода Коста, лучшие воины россов, лучшие лешуки, во главе со старшим разведчиком Лешуком. Всего – триста воинов и двадцать жрецов, в том числе Старшая жрица Ольха и Данута.
Это был крупный отряд воинов. Города были немногочисленны и не слишком людные, князья не имели средств содержать большое войско.
Отцы, Один, его брат Реут, меньшая часть дружины Города и дружина викингов останутся  охранять Город и Факторию. Всего в Городе осталось двести воинов и в Фактории сто пятьдесят. Из лошадей остались только племенные  кобылы и жеребцы князей, и десять рабочих лошадей.
Её дети, Гейзер и Рута, оставались с отцом и дедом.
Посольство идёт как военный обоз. Всего сто двухколёсных повозок типа арба и триста лошадей. Лошади и повозки стоили так много, что обоз даже и без груза стоил княжества. Повозки тоже завезли с юга.
Постоянная лешуковская разведка и охрана из воинов будет прочёсывать местность вокруг обоза. Часть лошадей будет отдыхать – идти день без седока и повозки. Воины отдыхать не будут: или в охране или править повозкой, и  не расслабишься. Привалы – вне поселений. Еды взяли большой запас.
Маршрут продумали тоже тщательно. Решили идти через малые речушки напрямик, сокращая путь. Для этого взяли с собой два разборных моста. Тракт огибал неудобные места, искал броды, а это сильно удлиняло дорогу.

Князь Гордон был печален. Его тревожило всё. Не давала покоя трагедия с его обозом: он ведь попал в засаду, погибли сыновья, умерла с горя жена. Он очень не хотел отпускать дочь. Но понимал, что жреческие дела тоже нуждаются в личном контроле, а Данута и так затянула поездку до невозможности.
Один тоже был мрачноват, о чём-то думал. Между бровей залегла складка.
Данута спросила:
- Ты боишься, что в поездке что-нибудь случится?
- И это тоже.
- За детей?
- Есть кому присмотреть.
- Тогда что?
- Не знаю. Тревожно.
- Я ничего не чувствую сверх обычной опасности.
- Тогда езжай.
За детьми должна была присмотреть жена Лешука Ласка. Она здорово подружилась с Даней. Знала травы и хорошо лечила, отменно готовила. У неё своих было трое: двое сыновей и лапушка дочка. Старший разведчик Лешук ими жутко гордился: хорошая жена и дети были показателем силы мужчины.
Лешук по-прежнему состоял на службе у князя. От Дани держался поодаль.
Выехать должны были в середине весны, когда устоится погода, просохнут дороги.
В конце лета, через три или четыре месяца должны были вернуться.


                12

В начале третьего месяца весны обоз вышел из Города. Данута покидала дом спокойно. С мужем и детьми она уже простилась, и сейчас Один ехал на своём жеребце рядом с мерином жены. Они молчали. Он проводил её до взгорка на тракте и там отъехал в сторону. Они так и не сказали больше ни слова друг другу. Черныш рысью пошёл под горку. Спереди и сзади поскрипывали провозки.
Даня обернулась:  Один отдалялся и уменьшался.
Солнце скрыло облачком. Повеял прохладный ветерок. Он пригибал свежую траву к земле. Внезапно у Дани защемило под сердцем. Вот и первый поворот. Всё, его больше не видно.
Даня вздохнула: не очень ей хотелось уезжать от мужа и детей. Но она недолго грустила. Дорога и новые впечатления рассеивали внимание, отвлекали. К тому же они шли быстро – крупной рысью.
Воевода Коста появлялся в разных концах обоза. Разведчиков Данута не видела. Оно и хорошо, может и враг не видит.
В полдень сделали первый привал. Поели и отдохнули. Ранним вечером встали лагерем на первую ночёвку.  Так дальше и пошло.
Нападений не было. Хотя за ними следили. Коста и Лешук каждый день докладывали Главной Жрице о результатах дня. Разведчики заметили наблюдателей на второй день пути, но это могли быть и обычные лешуковские дела, то есть только наблюдение и потом продажа сведений.

Они были в пути уже три недели.
Первый храм – Островной, так как стоял на острове на озере. К нему подплыли на лодках с частью воинов. Большая часть осталась на берегу. Главная Жрица провела красивый обряд посвящения в Старшие жрецы Шабуню. Предшественница умерла  два года назад, и его избрал совет жрецов, а Главная Жрица разрешила ему управлять храмом до церемонии.
Церемонии придавалось очень большое значение, настолько большое, что её можно было откладывать на благоприятное время. Считалось, что даже лучше, если обряд проводился с опозданием: у Старшего жреца было время делом доказать правильность выбора. Во время обряда сила жреца освещалась, и закреплялся контроль этой силы головой. Воля жреца, которая тоже есть сила, могла вступать в резонанс с другими силами тела, например половым влечением, и перенаправлять их.  Любой человек может так делать, но бессознательно. А сознательно или бессознательно – это принципиальная разница. 
Освещался – это признание божественной воли в действиях жреца и воли старшего по культу.
Люди верили в это, и их верой это работало.
Обряд посвящения считался внутренним делом жрецов, но зато потом был праздник для всех. Развлечений, кроме праздников и секса не было. Так что, побаловав жрецов Островного храма, Данута уже вместе с ними и местным людом праздновала свой приезд.
Это было большим событием. Нарядная, красочная процессия жрецов обошла озеро. Шли медленно, с остановками, с раннего утра до полудня. Благословляли и молились за народ. Освещали еду, одежду, оружие. Пели речитативом гимны. Под вечер развели костры, и начался пир. Еду готовили только жрецы-повара. Данута взяла с собой двоих: Глухаря и Машару, и еще четверо из Островного храма им помогали.
Считалось что еда, сделанная жрецами, целебна, чудесна и снимает порчу. Были секретные рецепты блюд. Истра, а теперь и Данута, строго следила за кухней храмов – это было средство привлечения прихожан, это была слава храмов в те неизобильные времена. Готовили из обычных продуктов, имеющихся как у князей, так и у простого люда. Были и специальные блюда для княжеского стола и для жреческого. Секретов строго не хранили – народ знал рецепты, но у кого лень, у кого условия не позволяли получать жреческую вкуснятину.
Повара работали в поте лица. Главная Жрица храма Большой Медведицы и Жрица Солнца освящала собой кушанья. Ели все сколько влезало. Даже пришедшая неголодная семья князя. Народ пил брагу, танцевал у костров, обсуждал праздник.
Храму это гулянье обошлось в крупный расход средств, но жрецы понимали – иногда нужно.

На следующий день Жрица Солнца посетила местного князя племени светлаков, правившего в городке Сонь. Светлаки в основном имели очень  белую кожу и светлые золотистые или рыжие волосы. Племя занималось рыболовством, делало лодки, плавало по реке  и озеру. 
Жрица Солнца обговорила с князем дела, дала советы и даже пригрозила карой. Ничего серьёзного она не обнаружила, просто князь был очень горяч и молод, недавно женился. Самоуверенность из него так и пёрла. Дануте пришлось привести пример его родителей, утонувших на реке по глупости. И объяснить, что люди глупость князя учтут и высмеют, и не будут подчиняться. Рассуждения у них очень простые: себя по дурости загубили и нас хотят. И ничего им не докажешь. И будут, тихо сопротивляясь, игнорировать власть.
Князь вспылил, вскочил, хотел наговорить грубостей, но сдержался, сел на княжеский стул красный как рак.
Жрица Солнца добавила:
- Советуйся со Старшим жрецом Шабуней. Он не старый ещё, но и не мальчик. Он даст тебе хороший совет, остудит твои страсти, ибо сам ты пока не справишься.
- Справлюсь, - огрызнулся Соня.
- Дай то Боги.
Потом был обед с семьёй князя. Данута тихонько наблюдала за всем. Соня явно злился. Его задели слова о глупости его родителей и о том, что люди могут ему не подчиняться.
- Что-то будет? - Думала Данута. - Поймёт ли?
Она обязана предостеречь князя, последнего в роде, от смертельных ошибок. Но вот действовать он как будет? Мстить людям начнёт или будет исправлять характер?
Его молодая беременная жена с тревогой поглядывала на мужа. Она разговорилась с Данутой по всяким женским делам. Они мило поболтали, и вечер прошел хорошо. Провожая Жрицу Солнца, Соня сказал:
- Я думаю над твоими словами, Жрица. Но меня учили другому, что князь всегда прав. И никто не смеет в этом сомневаться.
- Смеют, - усмехнулась Жрица Солнца. -  А власть должна быть не только твёрдой, но и гибкой! Учись. И не торопись с решениями.

Уже ночью на лодке она возвращалась в лагерь. Чёрная спокойная вода отражала Луну и звёзды и мерно плескалась в борта. Лунного света хватало, даже факелы не зажгли. Она очень устала от впечатлений и от работы.
Округа уже спала. После её отъезда народ и жрецы долго будут вспоминать эти праздники и мерить ими время: это было до приезда Жрицы Солнца, а это – после.
На следующий день она ходила по базару, выискивая и покупая нужные ей вещи. Её жрецы продавали людям амулеты, обереги, травы.
 Вечером закончился обмен жреческими принадлежностями между храмами. Главная Жрица привезла звёздный камень. Его использовали для лечения почти всех болезней. Он магнитил – притягивал к себе некоторые предметы. По преданию, он упал с неба недалеко от землянки Наты, первой Жрицы Солнца, как подарок ей от Солнца. Сначала был очень горячий, потом остыл. Камень был большой –  валун в рост человека. От него понемногу откалывали куски и раздавали в храмы. Этот камень считался священным и был одной из основ главенства Центрального храма над другими храмами культа..
На пятый день утром она тронулась в путь. Ждали другие храмы, а здесь дела были закончены.