Компромис - рассказ первый Белый от...

Три рассказа. 
Рассказ 1.
 
 "Белый от..."
 
ГЛАВА 1
 
Обычно, то что ты пережил - уже не интересно. Но то, что пережил другой - бывает очень даже интересным. И, конечно же, интересно очень - со знаком "плюс" то, что предстоит пережить... Но тут о другом. Менее интересно, чем о себе.
Итак...
Почму он весь в белом? Что за вопрос? Да главное... или не главное.. Ну,вобщем, хорошо что не в черном.
Интересно, а есть , чтобы и черные и белые  - одновременно? Нет, не серые... Так, мешенно - и не разобрать ничего. Так быть не может. Так - уже темный. А значит в черном... Хотя и серый. А белый с пятном? Впрочем, тоже - невозможно.
Итак. Он уже здесь. И хорошо, что в белом. Или даже в светлом... Да. В светлом. Это ближе. Ближе - потому, что светлее как-то стало... И тише. Такая светлая тишина. Никуде торопиться не надо. Такая вот тишина.
 
Свкетлый явился в этой тишине. как если бы камень кинуть в воду. Толькоо с той разнцей, что круги пошли прежде, а уж потом появился камень. А я под водой. И он из более ясного мира. И принес с обой эту светлую тишину в мой неясный и суетный мир.
 
Почему-то, только с внсенным им, светлым миром ощутилась необязательность многих вещей и дел. Тех, которые всегда мешают и отвлекают от главного. И сами, потом, затянув, имеют вид главного. Или просто, лишены законченной сути.       
 
Ты ведь понимаешь меня? Нет... Не то. В это "...ведь понимаешь" хотелось вложить "...любишь?" И не то, чтобы вложить, а знать наверняка.
Но почему вдруг: "... ведь понимаешь..?"? И для чего вдруг непременно - "...Любишь?"? Может это тоже - ближе к главному. Пойму ли я, если не буду любить? До конца понять можно тоьлко через любовь, и в любви. Видеть главную потребность другого можно лишь через любовь. В любви есть понимание побуждений другого и готовность помочь - ненавредив.
Если кто-то ищет понимания своих, каки-то ьредовых идей, тут нужно знать , что ему не хватает проявления любви от окружающих. Или, точнее, нежелание, неумение , другими понять его до конца - по любви.
 - Да, люблю... Произнес белый. Любишь? И понимаешь?
 - Да, понимаю... у меня есть ясное ощущение, что я что-то упустил...
 - Да, упустил.
 - Что?
 - Понять себя самого. Есть конечно и еще кое-что... Но себя самого - это необходимей. Все остальное  - тоже важно, но оно приложиться к этому.
 
Белый стал, как будто , ближе...
Так ближе, как если, когда жаркий летний день и ты по привычке засмотреля на красивую даму, и она, вдруг, неожиданно для тебя, улыбнуласть тебе...И в этой улыбке , не только красота, а и доброта и мягкость и вся ее понятливость(понимание) ситуации. А может и больше...
 
Белый стал ближе именно в тот момент, когда его слова обратили мое внимание на самого себя... И так выходило, что настолько я пытался вникнуть в вопрос о себе, настолько он был ближе ко мне.
 
Мы все часто теряем себя... Теряем в разных причинах...
Когда человек рождается в этот мир - он не в себе. В том смысле, что ничего нас не отвлекает , от знания о себе... Тогда, мы собраней, чем теперь.
 
Все, что мы делаем - это уход от себя - рассееваемся, растрачиваемся. Это так всегда. Познаем мир вокруг... А кругозор - все шире и шире.... И от собранности к себе все дальше и дальше. Забываем себя. Видим лишь цели. И думаем, что Цель - Важна. Но какая? И ходят меж нами, да и мы сами - не люди - а цели.
 
Конечно и это нормально, что человека можэно отожденствлять с его целью. Но ясную необходимость цели можно различить лишь в свете понимания себя самого. К тому же , ох как много всяких разных целей, может нам передоставить жизнь. Или смерть... Да, сарказм.
 
Наверное так? Пойму себя - пойму другого. И потом - все остальное? И опять во всем остальном  от понимания себя? Опять уход?    И что? Снова?
 
- Это как копилка - сказал Белый
- в смысле?  - я вспомнил о Белом
- если себя понял, то ко всему прилагается этот понимание... Но себя, а не цели.
- почему?
Как странно, что я задал этот вопрос - только ведь рассуждал об этом... Или где-то я допустил ошибку?   
- потому, что цели - искажают.
- все? - я как-то напугался...
- да. кроме одной.
- кажется я понимаю, о чем ты.. - я выдохнул и расслабился.
- да. пониммаешь.
 
Но невозможно, все это ниоткуда... Нужно, чтобы кто-то показал цель. И кстити!!! Откуда знать, что это и есть та самая, настоящая цель?!!
- она не отдаляет тебя от себя. Она наполняет тебя. Она мешает тебе. Не вырывает из быта и не портит его. Наоборот. В виде этой цели все привычное тебе, все окружающее наполняет ее смыслом. И сознание становится яснее и четче.
 
Да-а... При виде тебя можно подумать, что я до этой цели не дошел... Кому рассказать - то непременно кто-то скажет: "Во! ... показалось...!" ... И отсюда вывод, что сознание мое весьма туманно... И ,значит, ясной, той самой цели в моей жизни не было и нет.
Светлый молчал.
- Ты понимаешь, о чем я?, - обратился я к нему.
- Да..
- Ведь ты не реален?
- Реален. Реален настолько, что все критерии твоего существования, которое ты называешь жизнью, оказываются иллюзией. И ты понял это в момент, когда смог увидеть меня. Это так, когда она тебе улыбнулась и ты увидел себя. Заметь - не ее уже - а себя!
 Да, да.. понимаю... Без смыса: стоишь и смотришь на все привлекательное... А тут она дала тебе свой смысл? И что? Так же и с тем что цель, от кого? Живешь бесцельно и вдруг кто-то открывает и показывает тебе цель... И появляется смысл. Причем точный смысл. Или все же размытый?
 На первых порах... - когда он сказал это, я подумал, что Белый рад мне.
Тогда непонятно, что это - та, одна единственная и правильная цель...
- По мере осмысления цели приходит понимание ее исключительности и верности.
Но так не хватает времени на осмысление всех целей... Сколько их? У каждого своя...
- Своей можно назвать лишь свою... Значит все остальные не свои, а усвоенные ?...
- Да. Предоставленные тебе опытом рассеяности... И так как это твой опыт, ты усваиваешь пустую цель как свою.. Наполняешь ее своим смыслом... Который - опять-таки  - диктует тебе опыт разсеяности... Который, в свою очередь заключен в рамки любознательности.
Это так: чтоона знает, что она привлекательная потому, что такие, как я, смотрят на нее?...
- Да. И это направляет, рамки ее любознательности, в сторону сохранения привлекательности.
 - И это может стат для нее главным? ЕЕ целью?
- Да
- Хм... Никогда бы о ней такого не подумал...
- Поздно..
-Что поздно?
 - Уже подумал!
- Согласен. Но не об этом...
 
 
 
ГЛАВА 2
 
Это был не совсем день. Раннее утро... И уже не лето - хотя и "бабье"... Желтая листва, чистота и свежесть... Чуть корка льда на лужицах... Просыпалось лучистое солнце на ясном безоблачном и , казалось, неподвижном небе.
 
Надо выйти...Попрощаться с этим городом...
 
Они вышли на улицу не выпив, как было обьчно, кофе...
Не хотелось думать о том, чем были заняты мысли последние дни. Не хотелось думать о будущем... Прошлое было ясно и понятно. А сегодня, хотелось быть похожим, на это утро. Они любили осень. Раннюю осень.
Одеты они были по-погоде.
 
Она подходила к перекрестку, когда заметила его. Она заметила его раньше, чем он обратил внимание на нее, хотя она всегда выделялась из толпы.
Когда он увидел ее - она сделала вид, что не заметила его.. К тому же, он был того типа, который не выделяется из общей массы.
 
Он стоял у светофора  - на противоположной стороне улицы и смотрел на нее.
Он просто стоял и смотрел на людей и машины... И увидел ее... Ее не возможно было не заметить. Она из тех, на кого чем дольше смотришь, тем дольше хочется смотреть...
Чем ближе она подходила к "зебре", тем более ей хотелось выдать ему, что она его заметила... И что ей хочется видеть, как он смотрит на нее.
Ему казалось, что она заметила его и то, что он провожает ее взглядом...
    Она всегда считала, что ее мужчина должен быть видным... Этиким .. брутальным. Она посмотрела в сторону сфетофора на противоположной стороне... Он все еще смотрит на нее. Она улыбнулась.
- Зачем? - подумала она...
Он смотрит как она подошла под сфетофор на противоположной стороне.
Горел красный.
Она спрашивает себя: ".. почему я его заметила?"
Он не в ее вкусе. Совсем не выдающаяся внешность... На таких она никогда не смотрела... А теперь она смотрит напротив и смотрит на нег... Да еще ,вроде бы, как-то волнуется... Она твердо решила, что подойдет прямо к нему.
Та она привыкла. Таким образом преодолевать волнения, или смущения, когда они возникали, в зависимости от мужчины. .. Это всегда действовало... Она знала эффектсвоей внешности... И как это действовало на мужчин.
 
Но было одно НО... Волнение, которое переживалось ей теперь, было легко и приятно... Таког не было. И рна уже не была уверена, что в этот раз ее тактика освободит ее от этого...
 
Что бы его спросить? - задавалась она вопросом. Но так и не находила - что.
Он стоял и смотрел на нее... Людей было мало. Машин не было почти совсем. Можно было перейти улицу и на "красный"... Но они стояли и ждали "зеленый", каждый собираясь с мыслями. И ничего не выходило...
 
Так бывает.. Иногда люди уже заметили друг друга... И даже вроде бы уже собрались. Но все же...
Так и продолжают ждать, пока не загориться "зеленый", не решаясь перейти улицу...
 
Он увидел, как загорелся "зеленый". Но продолжал стоять, потому что она пошла первой. Он решил остаться на этой стороне. Здесь была надежда. Какое-то продолжение... Ведь если бы он пошел навстречу, то они бы разминулись - просто прошли бы мимо - пусто даже рассмотрев друг друга ближе... А так было развитие... На которое, реально, он, конечно, не расчитывал. Но хоть спокойно проводить эточувство взглядом... Без суеты... Неотвлекаясь на правила пешеходного перехода...
 
Она сделала первые шаги.
 
Волнение оставаось.
 
- Никого нет, он смотрит на меня, - думала она... - интересно - какя заговорю с ним? О чем? Буду молчать! Просто... подойду, встану и буду молчать. Подойду... ох... как я подойд?  Вся выпрямилась в струнку... Как будто лом проглотила! Может немножко ссутулиться? О чем я думаю?... Какая чушь... Она не смогла остановить обгоняющие друг друга мысли...
 
Большая часть "зебры" была позади, а волнение не отступало. И он... Как-то спокоен и ровен, в своем взгляде на нее...
Он не привык, что такие красавицы подолгу смотрят на него. Даже наоборот. Он привк, что его, как правило, не замечают. И это смущало его. "...Наверное, не стоит показывать ей, что я смущен. - думал он - а если она ко мне подойдет? Да... Вопрос... Что я ей скажу? Или подождать пока она заговорит первой? Нет! Если она подойдет, то она уже сделала... Значит сказать нужно мне. Но что?!
 
Она была уже в пяти метрах от него.
 
Он сунул руки в карманы. Нет! Надо вынуть! Он вынул. Иэто показалось ему еще более нелепым. Никогда прежде он не переживал, что может выглядеть нелепым. Никогда прежде... Но теперь... Теперь все иначе. Но почему?
 
Если сказать ей : "Как дела?" Нет. Или да? Что люди обчно имеют ввиду, когда интересуются у других "как дела?" Наверное их интересует самочуствие... Или работа? Или быть может "в общем"?  Ну, как спал, как поел, как супруг, супруга, здоровье, машина, дом, работа, тодых, настроение? Ну, в общем, все в целом. А по сути - ничего!
 
Она подошла к нему настолько, что остановившись и посмотрев ему в глаза у нее повисла толдько одна мысль - или даже скорей - лишь чувство: "...вот это да..."
 
Они были почти одного роста. Он сразу сказал... Точнее спросил с глубоким, как ей показалось, участием:
- Ты завтракала?
Ничего себе! - в ней повисла пауза... У него красивое лицо....   
 
Но после того, что он сказал, ей показалось, что ее глаза стали как блюдца. Ей всегда думалось, что она знает такого типа мужчин... Но это... Это и оригиналом-то не назвать... Не выразит. Волнени отошло куда-то. И она теперь была занята им полностью. Пусть он ведет - решила она.
 
- Нет - ответила она - я не привыкла завтракать. Япью кофе утром, но не сегодня.
Она подумала - зачем жеона все это  ему рассказывает? Но нашлась: что так ему удобнее будет ее вести, раз уж она так решила... Ему будет за что ухватиться.
 
"Что я несу... - скорее чувствовал, чем думал он, - какой завтрак?"
 
Когда она сказала, что пьет кофе, то он вспомнил, что сегодня тоже, нарушив привычный режим, не стал его пить...
- Пойдем ? - предложил он.
- Пойдем. - согласилась она.
 
 
 
ГЛАВА 3 
 
Но ты же знаешь, что я не умею читать мысли... Могу подтолкнуть, так сказать, вложить...
Ну, да. Знаю. Что?...Мне надо?
Именно теперь надо вспоминать то, что так долго хотелось забыть?
Ты ведь знаешь, что не сможешь забыть навсегда... Да. Но хотябы немного изгладить, претупить..
Не стоит. Чем усерднее ты будешь пытаться забыть, тем глубже оно в тбе будет. Да, в твоем случае куда ж глубже? Для чего тебе надо забыть это? Зачем ты всегда пытаешься это забыть? Всегда стремясь пережитьвсе заново под предологом, что это мешает тебе  и необходимо забыть... Ты возвращаешься к тому, снова и снова... Не пнимая, или не желая нонять, как оно стимулирует всю твою жизнь?
Грубовато...Но это так...Это по-человечески. Все нормально. Но почему?
Наверное потому, что это часть тебя... И ты никогда болшьше не был так цел и так пнятлив себе, как тогда... Ты не играл. Ты не делал вид. Все было ясно.
Когда Белый закончил, все как-то замерло для меня. Все встало на свои места...
 
Действительно: игра, актерство... есть какая-то часть ухода от себя... Часть рассеянея. И наверное прикрытие жтими образами, ложных целей. Или при их помощи достижения своих целей? Наверное так...
Но почему-то приходит мысль, что есть и глубина этой ошибки... Она коварна. Это игра в человека без образа. Или, при другом понимании, образ человека НЕ играющего. Это опасная иллюзия. Намного эффективней подменяющая собой реальность, чем привычные нам роли. Где выход?
 
В цели. Ловушка там, где рольстала целью. И поиск, в подтверждение того, что человек осуществил цель; быть реальным, без актерства...
И?
Жизнь без иллюзий - это средство. Так же, как и прийти в себя, хоть не конечная точка... Также  как и понять себя, не ограниченно этим, а лишь рсполагает к дальнейшим действиям..
Значит попытка забыться есть усовершенствования ложного огбразца, и не есть верное представление о самом себе? Понимание этого несет в себе осознание слабости. Ведь это не решение проблемы, а уход или уклонение от ее решения... Потому, что поняв свою слабость надо буде что-то с этим делать?
Так.  От понимания своей слабости идет поиск, оправдывающих себя целей и маскировка под разной игрой?
Немного глубже. От нежелания видеть в себе слабости, создана система подмены.. из ложных целей и образов , которая только укрепляет все слабости за счет поддержания собой мнения, что видеть свои слабости есть нечто ослаблящщее.
 
Я подумая над этим.
Хотя и сложновато заплетено....
 
Конечно - решай - думай... Мне интересно - была то игра, когда она улыбнулась и все прочее?
Хочешь понять ее чтобы ясней было самому? Правильно ли, что что ты не играл, как обычно? Это всегда правильно, независимо отчего-либо. К томуже ты уверен, что понял ее. Ведь ты понял себя. Это - как следствие. Хочется знать - поняла ли она меня?
Белый молчал...
Ну это так, когда ты знаешь, что чуствует другой, когда вы пьете кофе, сваренное в одной турке. И ты знаешь, что он чуствует, но тебе интересно, как он кэтому относиться... Потому, что отношение может быть разное.
Ты хочешь знать как она ко всему относиться? К тому, что было? Ты лукавишь...
Почему? - я понимал, что лукавлю.
Потому, что когда ты смотришь на того, кто пьет с тобой кофе, сваренное в одной турке, ты прекрасно понимаешь, уже после первого глотка, нравиться ли она ему.
Да... прости...
Это хорошо.   
 Мне показалось, что Белый, как будто стал ярчею Я закрыл глаза. Ощущение тяжести от пустых самооправданий, от решения надуманных проблем, от всего, что мешало мне сделать единственноправильный шаг... Это ощущение накрыло меня. И я прошел через него. А оно провалилось вниз, уступая место покою...
 
Мне непременно нужно восстановить все в мельчайших деталях - думал я. Но образов не было. И я обратился к Светлому. Нет, Не за образами. Но чтобы собраться. Еще были пробелы.
Послушай...
Слышу. - тихо произнес он. Как чувствовалось - совсем близко.
Она - это цель или средство?
По отдельности - цель. Но потом, когдауже вместе - средство. Средство для основной цели.
 
Какже просто. Пить из разных чашек, но одно.Держать в руках разные чашки, но оценивать или,лучше, переживать содержимое одной турки. И потом всегда будешь пить тот напиток  уже врядли эксперементируя с рецептами.
Как же хорошо ты меня понимаешь... Это потому, что хорошо меня знаешь?
Белый не отвечал.
 
ГЛАВА 4
 
    Дыхание города становилось глубже. Поток людей имашин увеличивался. Воздух напитывался тепломсолнечного света. Запах дня обещал быть сладким.
    В уличном кафе не было посетителей. И они расположились за крайним, ближе к тротуару, столиком. В ожидании кофе они расматривали друг друга.
Было ощущение, что они давно знакомы, просто долго не виделись и пытались разглядеть какие-то перемены. Они не стеснялись открытого обмена взглядами. Наоборот - находили в этом уверенное спокойствие.
    Принесли заказ.
    Он сам разливал свежеприготовленный напиток под ее изучающим взглядом.
- Прошу... - он протянул и поставил рядом с ней чашечку на блюдце.
Она подумала, что мужчины гораздо приятнее на вид, когда серьезно заняты каким-то действием.
В этот момент он задал ей вопрос. Она ответила автоматически и стандартно. Хотя их разговор и шел по какой-то типичной схеме, но думали они и чувствовали что-то новое.
 
    Равно как человек изготавливает деталь для чего-то, что ему не известно. И вся работа и всякое действие в изготовлении этой детали у него доведены до автоматического совершенства.  И он вдруг узнаёт для какого механизма или конструкции нужна эта деталь. И что она важна и насколько. И вообще все взаимодействие деталей.
    Вот это было и в нем, и в ней. И после, когда они гуляли по парку, это не останавливало их.
    Она посмотрела через дорогу.
- Ты можешь подождать меня здесь? - спросила она
- Всю жизнь? - уточнил он...
Она улыбнулась и как-то вдруг, после улыбки, стала серьезной.
- Сейчас я схлжу вон туда - она указала рукой на первый этаж здания, где находился офис продаж какой-то сотовой компании, - и вернусь. Хорошо?
- Давай. - ответил он и приземлился на ближайшую скамейку.
    Выйдя из парка, она перебежала улицу. Мысли ее занимал вопрос: рассказать ли ему, что она уже этим вечером должна улетать? Возможно навсегда. И что, возможно, никогда его больше не увидит. Но она не могла не лететь и ей так не хотелось терять его, только-только встретив...
 
 Чаши весов... Еще сутра, когда она выходила из дома, все, чем она жила, и все ее дальнейшие планы спокойно существовали на одной чаше весов... Ничего не было, что можно было бы положить на другую чашу ...
И вот теперь она видела,
что на другой стороне есть что-то неуловмое, едва заметное... Но это уже, еще не приняв законченных форм, является более важным для нее... Более весомым, чем все то, что лежит на заплолненной доверху чаше.
Она решила, что обязательно скажет ему, что сегодня, поздно вечером, она улетает. И если он попрости ее остаться, то она так и сделает.
 
Он сидел в сквере, на лавочке, спиной к ней, не видя, как она перебигает дорогу. Вид его был спокоен. Это был самый счастливый день в его жизни. До такой степени можно было описать его состояние... Но чем долее этото день шел на убыль, тем чаще он вставал перед выбором.
 
Сегодня заканчивался срок его подписки о невыезде. И он точно знал, что его закроют. И будет срок. И куда денется этот день? Ему нечего было больше терять.
Но вдруг появился этот день...
Появилась она...
Все было решено. Прошлое было отрезано. И вот она... Это было похоже на абсурд. Он чуствовал себя виноватым перед ней. За то, как он жил до встречи с ней. 
 
...так не бывает, - думал он. Казалось бы, все решено, все принято, ошибки увидены, выводы сделаны.. Осталось отсидеть свой срок.
Вина... Признание ее - это как попытка оправдаться. Потому, что признание вины будет как ширма, прикрывающая его нерешимость нести ответственность за нее. Нерешимость рождалась в понимании своей слабости. Ведь он будет ограничен - и, возможно, надолго.
 
Он всегда играл, чтобы скрыть свои слабости. Но с ней это разрушало бы все то, что что было уже у них на двоих.
"Надо обо всем рассказать ей!" - решил он.
 
 
ГЛАВА 5
 
    Я открыл глаза. Белый был здесь.
- Так выходит - обратился я к нему, - что подмена там, где настоящие слабости приняли вид щита? Вид придуманной крепости  силы?
- Да. Вид слабости - настоящей слабости - правдив. Поэтому - неизменен. Правдив, неидеален, нелицемерен.
- И?
- В правде, неизменности и нелицемерии есть сила. Сила нудна не перед кем-то. А чтоб достичь цели.
Без вида своей немощи и слабости - не смогу видеть и цели...
Конечно, понятно, что и дойти без этого до нее не возможно.
И так получается, что чем больше человек показывает образ сильной личности лишенной, как теперь принято называть, комплексов, то тем более, он уходит от вида цели и путей к ее достижению?
 
Мне показалось, что Белый улыбнулся, когда я закончил. И мне стало спокойней. И я добавил: "Это как кто-то , бравируя перед приятелями, открывет пивные бутылки зубами. Показывая тем, акие у него крепкие зубы. А зубы тем временем крошатся все быстей и быстрей. Ведь они для другого предназначены!"
- Да,я понимаю. Этакое выпячивание... Только зубы крошатся. И тем открывается любому такому смельчаку, что пора прекращать. С внутренним миром не всегда так. Не всякий увидит или поймет, что что жизнь его крошется потому, что это он такой... С бутылками проще. Не каждый решится с самим собой встретиться. Мы говорили об этом - прийти в себя - значит нуюна решимость? - осторожно спросил я.
- Да. Она нужна в любом выборе. Или ты поступишь глупо. Или мудро. Это и есть решимость. Решимость сделать так. Или решимость сделать иначе.
 
Я снова закрыл глаза.
 
- В любом случае - продолжал он, - если ты уже знаешь цель - если ты ищешь ответы на те вопросы, которые мы уже обсуждали... Тебе все равно надо решать.
Ведь просто остановиться на мысли, это не есть признак решения. Точнее - тут нет решения вовсе. Тут нерешимость. Нужно дело. Хотя нерешимость, о есть остановка на мысли или чувстве, может иметь вид КОМПРОМИСА. В таком случае - это тоже выбор. И есть решение само по себе. Но дважды лукавое... Стоя перед решением сделать так а не иначе, тырешаешь не выбирать вовсе... Хотя оправдываешься тем, что это как бы вовсе и не решение.
 
- Да-а... Попроще бы изложил... - я улыбнулся
- Ты радуешься... - констатировал Белый.
- Мне подумалось... - начал я...
Белый вопросительно молчал.
- Подумалось, что когда человек раздваивается, то это шизофрения. А когда двое становятся одним, то это любовь.
 
    
 
 ГЛАВА 6.
 
 
Город выдыхал напряжение дня. Воздух был теплым. Небо темнело. Народу становилось все меньше. Реже мелькали машины. Становилось спокойнее. Это было похоже на то, как ребенок, наплакавшись, резко вздыхает, переводит дыхание и успокаивается...
Она медленно подошла к тому перекрестку, где пересеклись их пути.
Остановившись у светофора, каждый думал об обоих. Он стоял, наклонив глову и рассматривал узоры трещин в асфальте. Она смотрела на него.
Она была готова оставить все ради него. Но понимала, что не права и поступает не по прваде, не расскрывая перед ним своего желания, а мнимо перекладывая ответственность за решение на него... Не давая ему опоры для этого решения. Ведь если бы она рассказала ему о своем желании все оставить ради него, то это была бы опора...  И понимая свою неправду, она оставила для них обоих еще один шанс.
 
Он собрался с мыслями. Надо было сказать... А он даже не может поднять на нее глаза.
Она была точно уверена, что весь этот день всегда будет между ней и другими мужчинами непреодолимой стеной.  Это день ее и его. Планка поднята.
 
Она ждала его взгляд. Он был ей нужен.
Он поднял голову и посмотрел на нее... в глаза.
- У меня сегодня самолет. Я улетаю... Далеко. - ей казалось, что она перебивает сама себя.
То состояние, что весь мир замер - окутало их. И вся вселенная ждет того, что будет, в это мгновение.
Так рушится или создается целостность человеческого бытия, которое может быть лишь при единстве двух.
 
Он молчал. Ему не надо будет объяснять ей все то, что он хотел.
Выходило, что все те объяснения, которые он приготовил - не нужны.
...Уже когда чуства и мысль, в порыве единого духа, были готовы сорваться с губ - она сказала о своем скором отъезде....
Он как-будто споткнулся, хотев сделать первый шаг. Еще не вполне занеся ногу, неуклюже, запнулся и упал.
 
Но откуда это чуство, что он именно упал? И упал в грязь. Вспышкой прошла мысль, что это чуство останется навсегда. И будет лежать жирным мазком нат всех его делах и поступках. И что надо будет быть сильным, чтобы побороть эти воспоминания.   
 
Она засунула руку в карман ичто-то вынула, зажав в кулачке. Протянула ему, разжимая ладонь. На ней лежало две "SIM-ки".
- Вот. Возьми одну, - с волнительной дрожью произнесла она.
Он понял ее настолько, что ему захотелось плакать. Сдержав эмоции, он взял одну сим-карту.
- Там нет ни "пинов", ни кодов, - продолжала она с какой-то дрожью.
- В записной книжке каждой вбит номер другой. - она видела, что он ее понял.
 
 
ГЛАВА 7
 
    Когда я снова открыл глаза, Белого уже не было. Но ясность осталась. Я был не под водой. Конечно, для закрепления нужно расставить все по своим полкам... Провести параллели.
    Это был единый механизм. Где, лично для меня, все имело значение. Цель не может быть видима без осознания своей немощи и ограниченности. Надо понимать эт слабости, чтобы открылась возможность в понимании другого... Не способность ясно понять, до любви, другого, лишь подчеркивало немощь и ограниченность. Снова предлагая задуматься над собой и целью своего существования. Другой был в помощь. Вдвоем легче идти к пониманию. Но должно быть и что-то, что крепко связывает.
Тот, кто берет на себя компромисы, при недостатке сил к пониманию. ... И вид цели освежающий... Наверно, для этого и явился Белый? Может быть...
 
Я поднялся с кровати. Было необычно тихо. Наверное, какое-то мероприятие.  Мало народу. И в каком-то переходе играла музыка.
Я достал трубку телефона. Включил. Привычным движением большого пальца набрал номер.
- Алло! Мама! Здравствуй!
- Здравствуй, сыночка!
- Как ты? - наши вопросы встретились иразошлись в ответах..
- Нормально...
- Что нового? - спросил я маму.
- Все по-старому. Вот сечас на обед пришла...
- Домой? - как-то радостно спросил я.
- Да. Домой.
- Мамуль! У меня к тебе просьба.
- Да, сынуля? казалось, она собралась вниманием.
- Мам! Помнишь мою книжку записную? Старую!
- Да...
- Вот! Она должна быть в ванной. Там, где медикаменты.- я волновался.
- Да там и медикаментов-то уже нет. Это раньше они там были. Теперь в другом месте.- начала она свой рассказ.
- Ма! Мама! Мамуля!
- Да, сыночка, слушаю!
- Мне нужна Та книжка. Записная!
- Да. Я ее убрала.
- Сможешь сейчас достать?
- Сейчас... вот... так... уже... вот... Все! Достала!  - она была этому рада.
- Мамочка! там должна быть между страницами сим-карта, - я волновался еще больше.
- Ага. Вот! Нашла!  И чего?
- Мам! Вставь ее в трубочку. Посмотри там номер в записной книжке. Запиши его, а потом перезвони мне. Хорошо?  - сердце стучало.
- Да, сыночка. Сейчас все сделаю!

Мы разъеденились.
Я ждал.
Ждал и понимал, что я жду этого уе несколько лет.
Трубка телефона завибрировала.
 
- Алло! - передо мной лежал листок. В руке - карандаш.
- Сына! Слушай!!
- Да, Мам!  - Она проиктовала мне номер. Я записал.
- Хорошо, Мам!
- Сынок! Тут неотвеченный вызов...
Я застыл и еле выдавил из пересохшего горла : "... посмотри..."
- Это то-же номер!
- Посмотри, пожалуйста, когда звонили?
- Я смотрела и запомнила, - голос матери был радостный, - это - женщина?  - добавила она все с тем же задором.
- Да, Мам. Когда звонили?
- Полчаса назад!
- А до этого были звонки?
- Нет! Только этот!

"И все-таки она заметила меня первой..." - думал я.

- Спасибо, мамуль. Я позвоню вечером. Целую! Обнимаю! Храни Господь!
- И тебя, сыночка, храни Господь!
Мы разъеденились.
Немного помедлив, пытаясь справиться с волнением, но, поняв, что из этого ничего не выйдет, я набрал записанный мной номер.

Прошел первый гудок... И она сразу приняла вызов. Как-будто она сидела перед телефоном или держала его перед собой.

- Я приеду! - сразу сказала она.
Потом мы проговрили еще какое-то время. Волнения у меня не было.
Да и весь разговор так, словно не было стольких меж нами лет...

Потом я сидел на кровати, облакотившись локтями о колени и, свесив голову, долго думал обо всем.
Все размышления можно было определить чувством, которое рождает понимание, что так не бывает!
И мне было хорошо.

23 сентября 2008г.
   
P.S. ПРДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.