27

ПРОБЛЕМАТИКА, РОМАНТИЧЕСКИЙ ПАФОС И ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПАФОС "РАБОЧЕЙ ПОЭЗИИ" 1910Г.
ДООКТЯБРЬСКОЕ ТВОРЧЕСТВО ДЕМЬЯНА БЕДНОГО



ДЕМЬЯН БЕДНЫЙ - псевдоним Ефима Алексеевича Придворова. Родился в деревне Губовке, Херсонской губернии, в бедной крестьянской семье. Окончил Киевскую военно-фельдшерскую школу. В 1900-1903 гг. служил в армии. С 1904 г., экстерном сдав экзамен на аттестат зрелости, учился на историко-филологическом факультете Петербургского университета. В 1912 г. вступил в РСДРП, активно сотрудничал в большевистской печати (газеты "Звезда" и "Правда").
В "Звезде" в 1911 г. в стихотворении "О Демьяне бедном, мужике вредном" впервые и прозвучало литературное имя поэта. Демьян Бедный - крупнейший мастер политической сатиры. Развивая традиции Крылова, Некрасова, Курочкина, он создает в предреволюционные годы множество басен, стихотворных фельетонов, эпиграмм. Непримиримый враг самодержавия, страстный противник империалистической войны, он обрушивался в своих произведениях на фабрикантов, помещиков, кулаков, попов, а позже - на буржуазных министров Временного правительства.
Огромную политическую роль сыграла деятельность Демьяна Бедного в годы гражданской войны и иностранной интервенции. Поэт был постоянно с бойцами - на фронтах, в воинских эшелонах. Он прибегал ко всем поэтическим жанрам, доступным для масс: писал и патетические, пафосные стихотворения, и частушки, и сатирические раешники, и песни. По выражению самого поэта, все это были боевые "разрывные снаряды". Напечатанные большими тиражами, с красочными карикатурами и шаржами, стихи Демьяна Бедного в ту пору были у всех на устах. По свидетельству современника, "его брошюры в соседстве с хлебом и махоркой можно было увидеть торчащими из карманов у грамотных крестьян в деревне, у рабочих, у красноармейцев". В 1923 г. поэтическая деятельность Демьяна Бедного была отмечена орденом Красного Знамени.
Демьяна Бедного высоко ценил В. И. Ленин. Как вспоминал Горький, В. И. Ленин "усиленно и неоднократно подчеркивал агитационное значение работы Демьяна Бедного, но говорил: "Грубоват. Идет за читателем, а надо быть немного впереди".
Верный пропагандист и агитатор большевистской партии, Демьян Бедный интенсивно работал и в эпоху мирного социалистического строительства, и в дни Великой Отечественной войны.
Творчество Демьяна Бедного опиралось на все богатство живого, разговорного языка. Демьян Бедный великолепно знал фольклор, знал жизнь широких народных масс, их нравы и вкусы. Будучи поэтом крестьянской, "мужичьей" закваски, он чудесно владел грубовато-насмешливой, хлесткой и меткой речью, в которой искрилась народная поговорка, присловье, истинно русский оборот.




ЕДНЫЙ Демьян [1883–] — псевдоним современного поэта Ефима Алексеевича Придворова. Р. в семье крестьянина Херсонской губ., служившего в Елизаветграде церковным сторожем. Свое детство Б. яркими красками описал в автобиографии: «Жили мы вдвоем в подвальной каморке на десятирублевое отцовское жалованье. Мать с нами жила редкими временами, и чем эти времена случались реже, тем это для меня было приятнее, потому что обращение со мной со стороны матери было на редкость зверское. С семи лет и до тринадцати мне пришлось вытерпеть каторжную совместную жизнь с матерью в деревне у деда Софрона, удивительно душевного старика, любившего и жалевшего меня очень. Что касается матери, то если я остался жильцом на этом свете, она менее всего в этом повинна. Держала она меня в черном теле и била смертным боем. Под конец я стал помышлять о бегстве из дому и упивался церковно-монашеской книгой „Путь ко спасению“». Тринадцати лет Б. был отдан в киевскую военно-фельдшерскую школу. Двадцати одного года [1904] поступил на историко-филологический факультет петербургского университета. «После четырех лет новой жизни, новых встреч и новых впечатлений, после ошеломительной для меня революции 1905–1906 и еще более ошеломительной реакции последующих лет я растерял все, на чем зиждилось мое обывательски благонамеренное настроение. В 1909 я стал печататься в Короленковском „Русском богатстве“ и очень близко сошелся с известным поэтом-народовольцем П. Ф. Якубовичем-Мельшиным... Дав уже раньше значительный уклон в сторону марксизма, в 1911 я стал печататься в большевистской — славной памяти — „Звезде“. Мои перепутья сходились к одной дороге. Идейная сумятица кончалась... С 1912 жизнь моя — как струнка... То, что не связано непосредственно с моей агитационно-литературной работой, не имеет особого интереса и значения». Впервые выступил 7/20 мая 1911 на страницах «Звезды». Начав в следующем году свое сотрудничество в «Современном мире» (см.), Бедный превращается в присяжного фельетониста большевистской прессы. Огромное большинство его произведений впервые появляется на страницах «Звезды», «Правды», «Бедноты», «Известий ВЦИКа». В 1913 выпускается первый сборник его «Басен».
Эпоха гражданских войн 1918–1920 создала исключительную популярность Б. в широких массах рабочих и беднейшего крестьянства. В особенности большим успехом пользовалось его творчество в Красной
379
армии. Неутомимый агитатор, «доблестный кавалерист слова», Б. в 1923 был награжден орденом Красного знамени. В своей сопроводительной грамоте Президиум ВЦИКа отметил «особо выдающиеся и исключительные заслуги» Б., произведения к-рого, «простые и понятные каждому, а потому и необыкновенно сильные, — зажигали революционным огнем сердца трудящихся и укрепляли бодрость духа в труднейшие минуты борьбы».
На какой социальной основе выросло творчество Б., иначе говоря, каков классовый генезис его поэзии? Такой базой необходимо считать крестьянство. В этом нас убеждают не столько факты его биографии (сами по себе достаточно красноречивые), сколько вся устремленность его творчества раннего периода. Своими темами, образами, выразительными и изобразительными средствами поэтической речи молодой поэт тесно связан с деревней, с бытом и мироощущением великорусского крестьянства. Это определение нуждается конечно в немедленном социологическом уточнении. Такие поэты, как Клюев (см.) или Клычков (см.), с большой художественной силой закрепили в своем творчестве строй переживаний зажиточной, крестьянской верхушки. Б. представляет диаметрально противоположную группу крестьянства — недостаточного, беднейшего, пролетаризующегося.
Центральным образом ранних произведений Б. следует считать батрака, энергично борющегося с кулацким засильем. «Строчит урядник донесение: „— Так что Нееловских селян, ваш-бродь, на сходе в воскресенье мутил Демьян...“» («О Демьяне Бедном — мужике вредном», 1909). Путь демьяновского революционера обычен: «хватание за букварь, а после за листовки, тюремный курс за забастовки». Но примечательно, что этот «Товарищ Борода» — по своему происхождению — мужик, «взрощенный деревенским полем, обкочевавший все большие города», что в прошлом у него «десятки лет батрацкого скитания по экономиям помещиков былых». Поэт неоднократно разрабатывает образ молодого крестьянина, ушедшего в город, поступившего там на фабрику, участвовавшего в рабочем движении и возвратившегося в деревню для новой и упорной борьбы. Персонаж этот проходит через все творчество Б., найдя себе законченное выражение в поэме «Мужики» [1918]. Петр Костров вернулся из Питера в родную деревню, «перешел, забыв завод, на крестьянский обиход». Завод не забыт им, разумеется: уроки пролетарской борьбы запомнились Петру навсегда, но это оружие Костров применяет в родной ему обстановке против «богатеев», сбивающих с толку деревенский люд.
Тематика молодого Демьяна отражает в себе психологические настроения этих бедняцких слоев дореволюционной деревни. Сатирический показ сельских «мироедов»
380
(старшина, урядник, лавочник, вообще кулак, помещик и поп), непримиримая рознь между ними и эксплоатируемым «народом», темнота деревни, ее материальная бедность и социальная приниженность — все эти мотивы с неоспоримостью устанавливают батрацкий генезис демьяновской поэзии. Пред нами — художник «деревенского пролетариата, и если Петр Костров воплощает в себе черты сельского революционера, борющегося тем оружием, владеть к-рым его научил фабричный город, то не менее аллегоричен и другой герой Б. — деревенский дед, одетый в худые лохмотья — «в промокших дырявых онучах». Этот странник попадает в Пугачевский комитет бедноты: «Над крышею крайней избушки кумачный полощется флаг». В комитете деда одевают в то, что еще вчера было отобрано у деревенских «живоглотов». «Надевши тулуп без заплатки, вздохнул прослезившийся дед: — „До этого места, ребятки, я шел ровно семьдесят лет“».
То, что Б. вошел в сознание читателей как рабочий поэт, ни в коей мере не противоречит всему сказанному выше. Б. свободно перебрасывается в своем творчестве к рабочим мотивам и тем не менее остается поэтом деревенской бедноты. Батрак, выходящий на арену широкой социальной борьбы, воспринимает идеологию рабочего, за к-рым все же остается политическое руководство. Нужно учесть также и то, что рабочий класс неослабно пополнял свои кадры именно в эти годы и именно из этого необъятного резервуара деревенского батрачества (1912–1914 — эпоха наивысшего расцвета русского капитализма). Выросшее на батрацком корню творчество Б. впитало в себя затем «конгениальные» рабочие мотивы; это было предопределено всей ориентацией передовых слоев его классовой группы. Характерно, что в песне деда Софрона: «Как я гряну во все сорок сороков, да сороков, как я крикну на Москве всех батраков, всех батраков» — мотивам рабочей революции придаются черты батрацкого восстания.
С годами диапазон творчества Б. расширился, но батрацкая подоснова его стиля осталась неизменной. Это признал и сам поэт. Избрав себе на заре творчества псевдоним «Демьяна Бедного — мужика вредного», он неоднократно подчеркивал свою органическую связь с деревенским пролетариатом: «Мне родня всесоветская, мужики...», «Нету, братцы, у меня такого дня, чтоб я не думал о крестьянах...», «В печальных странствиях, в блужданиях по свету я сохранил себя природным мужиком...», «Вам, кровным братьям мужикам, для глаз — далеким, сердцу — близким, вам, горемыкам-беднякам, я поклонюсь поклоном низким. Вот, братцы, я, каков уж есть — мужик и сверху и с изнанки» (повесть «Красноармейцы») и т. д. В этих признаниях — глубокая социологическая правда. В лит-ру
381
Б. пришел из деревни, и те батрацкие настроения, к-рыми наделила его классовая группа, определили собой его литературный стиль.
Свой путь Б. начинает с гражданской поэзии. Первые опыты отмечены явными подражаниями Некрасову и Якубовичу (см.). Но скоро поэт находит себя. От пессимистических самообличений он обращается к сатире. Объектами ее служат душители рабочей печати («Звезда»), разные оттенки соглашательского меньшевизма («Муха»), либерализм («Кукушка»), третье-июньская дума («Притон»), черносотенство («Союзники») и пр. Но основной и характернейшей темой этого периода является классовая борьба в деревне. Перед читателем проходят эксплоататоры всех видов и мастей, данные в намеренно примитивном и обнаженном раккурсе. Тут и помещик-»народник», ищущий популярности у мужиков, но морщащийся, когда те заводят разговор о «землице». Тут и лавочник Мокей, к-рый, пожертвовав на погоревших 50 рублей, стал затем чинить в своей лавке «дневной грабеж» («Мокеев дар»). Тут и Сысой Сысоич, «туз-лабазник», к-рый «боялся упустить из рук барыш большой, перед иконою престольной в светлый праздник скорбел душой» («В церкви»). Им противостоит эксплоатируемая деревенская голытьба. Стражник Фаддей провоцирует поджог. «В огне погибли все достатки несчастных батраков», и в довершение всего их же обвинили в поджоге и «упекли в тюрьму». Но рисуя угнетенных, Б. с особенным вниманием и сочувствием останавливается на протестантах, бунтарях. Таков бедняк Фока: «Аль наша память коротка? Аль мужики от бар когда добро видали? Проваливай отсель, собачий сын, пока тебе бока не обломали». Поэт констатирует усиление в деревне именно тех форм классовой борьбы, которыми так богат капиталистический город. «Над мужиком, над Еремеем, в деревне первым богатеем, стряслась беда: батрак от рук отбился, батрак Фома, кем Еремей всегда хвалился» («Хозяин и батрак»).
Жанры этого периода — сказка, фельетон и эпиграмма, а чаще всего — басня (см.). Поэт пользуется этой сатирической формой, предоставляющей удобные возможности для замаскированного обличения. За Еремеем или Фокой цензору не видно представляемых ими классов; с другой стороны, непременный довесок басни — ее «мораль» — дает возможность настроить читательское восприятие в нужном направлении, подсказать ему разгадку авторской аллегории. Как и все мастера басни, Б. охотно прибегал к использованию звериных личин. В хищном обжоре-кроте нетрудно было угадать кулака, образы мухи и паука были достаточно ясны по своей классовой принадлежности. Продолжая щедринское противопоставление щук — ершам, Бедный восклицал в конце басни:
382
«У щуки сила сеть (к чему самообман?).
Опомнившись, она затеет новый план.
Ерши, вам надо ждать великой передряги,
Объединяйтеся, миляги».
Восприняв этот жанр от Крылова (см.), Б. насыщает его той революционной тематикой, к-рая отсутствовала у его предшественника. Мораль Крыловских басен, даже в наиболее обличительных местах, откровенно буржуазна; басни Б. служат делу социальной революции. «Жил-был на свете клоп. И жил мужик Панкрат. Вот как-то довелось им встретиться случайно. Клоп рад был встрече чрезвычайно. Панкрат не слишком рад... Взобравшись ловко по обоям к Панкрату на рукав, клоп этаким героем уселся на руку и шарит хоботком. От злости наш Панкрат позеленел весь даже: „Ах, чорт, и ты туда же, кормиться мужиком“. И со всего размаху хлоп дядя по клопу свободною рукой» (басня «Клоп»). Аллегория ясна; но учитывая, что неискушенный читатель может не понять ее, Б. спешит поставить все точки над і: «Сижу, ужасною догадкой потрясенный: ну что, как этот клоп казенный?»
Октябрьская революция ставит предел дальнейшему развитию демьяновской басни. Этот иносказательный жанр теряет свои права на существование в эпоху обостреннейших гражданских войн. Центр тяжести поэзии Б. перемещается на открытую, недвусмысленную сатиру. Свое внимание Демьян Бедный отдает «Денике-воину», «Кулаку Кулаковичу», «Иуденичу», «купцу Шкуродерову и орловскому помещику Зубодробилову». Однако объектом ее становится не только белогвардейщина, хотя в этой области Б. создает ряд любопытных произведений (особенно удачен пародийный «Манифест барона Врангеля»). Внимание поэта привлекают: эмигранты, рыцари «ера» и «яти» (цикл «Выметенный сор»), западноевропейские социалисты (цикл «О пресмыкающихся»), объединившиеся против советской страны империалисты («Грабьинтерн»). Но всего шире распространяется антирелигиозная сатира. Ранние басни почти обходили церковь: их не пропустила бы цензура. С 1918 Б. отдает этому жанру все свое внимание. Осмеянию подвергаются сначала корыстные и сластолюбивые служители культа (одну из наиболее характерных сатир «Пауки и мухи» читатель найдет на стр. 50 этого тома в статье «Агитационная лит-ра»). Приблизительно с 1920, когда стихают военные бури, Б. переходит к планомерной атаке самой религии. Отметим здесь особенно «Землю обетованную» (март 1920), в к-рой традиционный эпизод исхода евреев из Египта передается в плане снижения стиля и пародийной «руссификации» фабулы. «Расскажу я по-своему всей Рассее об Аароне и Моисее. Вот были мужики: настоящие большевики». Б. применяет приемы травестирования (см.): за еврейской оболочкой скрывается русская действительность. В поэме действуют иудейские
383
меньшевики и эсеры, Елдад и Модад, анархисты, спекулянты на манной крупе («манне небесной»), жандармы и даже бронированные колесницы! Все это введено в рассказ не только в сатирических, но и в дидактических целях. «Но из библии все ж почерпнем мы урок: пусть былые ошибки послужат нам впрок». «Если дрогнете вы, как евреи когда-то, слабость духа в беде обнаруживши ту же, ваш конец будет многим похуже». В «Новом завете без изъяна евангелиста Демьяна», написанном позднее [1925], Б. пытался, точно придерживаясь канонических текстов Евангелия, «показать, что Иисус выглядит совсем иначе, чем принято изображать...
«Для большей жизненной убедительности я привлек к делу многочисленных русских христов и христоносиц». Здесь, как и в «Земле обетованной», поэт снижает и пародирует высокий евангельский стиль: «Иоанн Предтеча» у него превращается в «Ивана Захарьича Иорданского», «Осип» ведет «Марью» в Вифлеем «на регистрацию» и т. д. Пародируются не только евангельские образы, но и выспренняя лексика: «Аще кто ударит тебя по ланите, то-бишь на нынешнем языке звезданет тебя по щеке...». В развитии антирелигиозной пропаганды эти демьяновские поэмы сыграли безусловно весьма значительную роль.
Следующим объектом его сатиры той поры является деревня. Поэт изображает уцелевшие в ней враждебные революции силы. «У кулака под вечер гости, попа расперло от ухи... — Отец, еще по рюмке, что ли? Кумышка ж право не плоха, — за гибель всей батрацкой голи! их-хи-хи-хи, ах-ха-ха-ха!» В целом ряде произведений Б. разрабатывает одну и ту же сюжетную схему: деревня недовольна советской властью, но вот приходят белые, вводят там царские порядки, и крестьяне с восторгом встречают возвращающуюся Красную армию. Так построены: «Генерал Шкура», «Беседа дяди Софрона», горькая дезертирская повесть «О Митьке-бегунце и об его конце» и в особенности «апокалиптическая поэма» «Царь Андрон».
Как ни широко раскидывается в эту пору сатира Б., ею не исчерпывается его творчество. Гражданская война, борьба с белогвардейщиной требовала от революции предельной мобилизации ее моральных и физических ресурсов. От поэта, желавшего ускорить эти процессы, требовалось не только яростное отрицание отживающих форм жизни, но и глубокий революционный пафос. Что Б. вступил на этот путь, достаточно красноречиво свидетельствуют заголовки его стихотворений: «Обманутым братьям в белогвардейские окопы», «Пора», «Защищайте Советы», «Ура, добьем Юденича», «На защиту Красного Питера» и т. д. Пафос этот облекается в различные поэтические формы. На первом плане высокая лирика:
384
«Враг опьянен безумной отвагой,
Идет к концу неразрешенный спор,
В последний раз с дворянской тонкой шпагой
Скрестили мы наш боевой топор.
Пронзит ли враг нам сердце острой сталью,
Иль голова слетит с дворянских плеч?
От братских сил отрезаны мы далью,
А у врага нет сил для новых сеч.
В отчаяньи он все на карту ставит,
Ему назад дорога отнята.
Вперед, бойцы, и пусть змею раздавит
Железная рабочая пята!»
(«Набат», 1919)
С подобной агитацией поэт обращается к крестьянам: от того, с кем пойдут они, зависит исход революции и будущее деревенского «пахаря». «Убогие пахари, Фролы, Афоньки, вставайте! Решается ваша судьба: казацкие кони, казацкие кони крестьянские топчут хлеба» («За волю и хлеб», 1919). И когда приходит наконец победа, поэт приветствует «советского часового», — крестьянина, стоящего на страже наших границ. «Герой, принесший гибель змею, твоих имен не перечесть. Тебе, — Вавиле, Фалалею, Кузьме, Семену, Еремею, слагаю стих я, как умею, и отдаю по форме честь».
Жанры эпохи гражданской войны необычайно разнородны. Здесь мы встречаем и патетическое воззвание, и примитивную, намеренно грубую «агитку». Марши и песни уживаются бок-о-бок с язвительными эпиграммами. Патетическая лирика неотрывна от сатирического эпоса. Все эти формы Б. проникнуты единым и целостным устремлением. Разнообразие жанров обозначает лишь различие установок, многосложность заданий, стоявших перед поэтом восставшей и борющейся за свое существование революционной страны.
Окончание гражданской войны определяет наступление нового, третьего по счету, периода в творчестве Б., периода, к-рый продолжается до наших дней. Изменившаяся обстановка требует новых тем. Строки демьяновских сатир посвящены возникновению и развитию нэпа («Эп», «В Спекуляндии»). На политической арене — новый враг — нэпман, расходящийся с партией только... в земельной программе: «вы в землю бы меня охотно закопали, а я бы вас!» («Пустяки разница»). Особо заслуживает здесь быть отмеченной мастерская поэма «Непград», написанная в форме дантовских терцин.
Начинается стремительное развитие фельетона (см.), малой формы, отличительной чертой которой надо считать ее злободневность. Б. откликается на все события дня, к какой бы области они ни принадлежали. Он пишет фельетоны о мостовых без снега, о будильниках, вызванивающих царские гимны, о собачьей выставке, о хулиганстве, о фабричных прогулах и о «головешках», «дымящихся» во время партийных дискуссий. Окончив работу над большими полотнами гражданской войны, Б. принимается за каждодневное, будничное производство фельетонов, к-рые по необходимости должны стать экспромтами.
385
«Пригоняю к строчке строчку, чтоб вышло во-время и в точку. Наше время стремительно! — На призыв „будь готов“ умей отзываться незамедлительно: „всегда готов“» («Олимпа нет», «О литературном ремесле»).
Не следует думать однако, что фельетоны этого периода исключительно сатирические. В них часто вспыхивает прежний пафос. Говорит ли поэт о прекращении ввоза иностранного угля, напоминает ли о появившейся в Балтике английской эскадре, о том, что у нас «за каждым плугом и станком стоит советский военком», приветствует ли юбиляров, скорбит ли о смерти революционного деятеля — этот демьяновский пафос присутствует всегда. Особое место здесь попрежнему занимает деревня. В лубочной поэме «Шефы» (надписи к юбилейному плакату) изображены старые знакомые — деревенские поп и кулак в новой обстановке, отступающими и деморализованными. В поэме «Куриный брод» повествуется о том, как комсомольцы (им посвящена поэма) кладут конец взаимной вражде двух соседних деревень.
Необходимо остановиться здесь на двух формах: эпиграмме и раешнике (см.), столь характерных для этого периода. Эпиграммам Б. присуща не только их обычная сжатость и острота, но и неожиданная смена интонаций. Таковы напр. эпиграммы на «хлюста по женской части» — Чемберлена или на Керзона, поносящего Коминтерн:
«У буржуазии, на вид такой победной,
Есть очень грозный супостат.
Так хмурый лорд Керзон дал лестный аттестат
Организации зловредной.
***
Вреди, голубушка, вреди!
Работы много впереди!»
Не менее любопытен его раешник — рифмованный стих, свободный в числе слогов, количество к-рых меняется от пятнадцати до одного. Этой формой написано большинство фельетонов Б., в частности все дипломатические послания «Наркомнеудела». Раешник отвечает содержанию фельетона, облегчает разговорный яз. автора. В эту достаточно свободную форму Б. в изобилии вбрасывает прозаические цитаты — протоколы, сообщения газет, цитаты из старых, сто лет тому назад изданных книг и пр. Иногда цитата является эпиграфом фельетона, и тогда самый раешник развертывает намеченную в ней схему. Но чаще она вводится в самый текст, к-рый приобретает внешнюю растрепанность. По сути дела здесь та же смена интонаций, что и в эпиграмме, но гораздо более усложненная. Фельетон, построенный по этому принципу, приобретает все черты «разговора», как бы он ни был велик размером.
Мы восстановили главные вехи, по к-рым развивалась поэзия Б. Этапы ее эволюции неотрывны от русского революционного движения. В дооктябрьскую пору господствует басня, в эпоху гражданской войны она уступает место сатирической
386
поэме и патетической лирике. Последний период творчества отмечен расцветом фельетона. Смена жанров обусловлена своеобразием тех заданий, к-рые последовательно ставила перед Б. действительность, и, обратно, по эволюции его творчества можно восстановить динамику последнего двадцатилетия.
В своей работе поэт использовал разнообразные формы классической поэзии. Здесь он снял обильную жатву с тем, чтобы употребить ее для новых социальных целей. Сатирический лубок Б. в основе своей имеет форму исторической песни и былины (см.). «Выезжали три богатыря могучие, Вудро Вильсон, чудо заморское, Клемансо, парижский банкирский прихвостень и Ллойд-Джордж, приказчик купеческий». Но сюжетная схема былины преодолена: богатырей побеждает неведомая сила: «Исполать тебе, сила великая, защитница наша народная, наша храбрая Красная армия!» («Старая былина на новый лад»). Пушкинский мосье Трике превращается у Б. во французского спекулянта при самарском правительстве. Стихотворение написано в размерах «Онегинской строфы», но в эту форму вкладывается новое классовое содержание:
«Напрасно ждет Трике Жаннет:
Мы за нее дадим ответ
Чехо-словацкой подлой банде
В французских шорах и узде,
Белогвардейской всей орде,
Всей черной Дутовской команде.
Мы свой ответ мосье Трике
Дадим — о винтовкою в руке».
Стиль Б. своеобразен. Он характеризуется намеренным примитивизмом образов (социальных «масок» попа, буржуя или батрака); почти полным устранением из повествования пейзажей (ни в сатирической, ни в патетической поэзии им места не находится); плакатной резкостью композиционных приемов (любимейшим из них является противопоставление «старого» и «нового»; отсюда — позднейшие довески к ранним басням). Наконец, стиль Б. характеризуется особым языком, «дерзким и колким», «без вывертов, без хитростей, без вычурных прикрас», языком, заимствовавшим из мужицкой речи крепкое словцо и острый образ. Вопрос о том, насколько художественна эта поэзия — праздный вопрос. У каждого класса своя эстетика. Класс, к-рый говорил устами Демьяна, не выдвинул до сих пор большего художника, нежели Демьян. Тем самым его творчество приобретает особую значительность. Путь Демьяна — это путь поэта деревенской бедноты в эпоху пролетарской революции.





ПЕВЕЦ РАБОЧИХ МАСС


Около четырех десятков лет продолжалось творчество выдающегося советского поэта Демьяна Бедного. Под таким псевдонимом выступал Ефим Алексеевич Придворов (1883—1945). Долгую и разнообразную жизнь прожил этот замечательный человек. Ему довелось сотрудничать в первых большевистских газетах «Звезда» и «Правда», быть не только свидетелем, но и участником Великой Октябрьской революции, соратником В. И. Ленина и других руководящих деятелей Коммунистической партии. Он пережил годы гражданской войны, тяжелое время преодоления разрухи и восстановления народного хозяйства. Он отдавал все силы поэта построению социализма в нашей стране. На склоне лет своих он стал свидетелем величайшего героизма советского народа в борьбе с фашистским нашествием, в меру сил способствовал его разгрому и дожил до радостных дней победы. Все испытал он — и счастье признания народом его заслуг, невиданную популярность, и горечь признания собственных ошибок, за которые ему пришлось жестоко поплатиться. Но никогда невзгоды не выбивали его из седла, он постоянно трудился с сознанием своего высокого, святого долга перед народом. С полным правом он мог заявить в «Автоэпитафии»:
 
Я долг исполнил свой, и смерть я встретил бодро.
Я за родной народ с врагами вел борьбу,
Я с ним делил его геройскую судьбу,
Трудяся вместе с ним и в непогодь и в вёдро.
 
Первые его стихи, если не считать совсем юношеских и незрелых, появились в 1909 г. в солидном народническом журнале «Русское богатство», а последние его произведения печатали в 1945 г. советские газеты «Правда», «Известия» и «Красная звезда». За это время им было выпущено свыше двухсот книжек стихов, басен, фельетонов, сказок, поэм и песен, общий тираж которых превышает 10 млн. экземпляров. Без преувеличения можно сказать, что Демьян Бедный был одним из наиболее читаемых и популярных советских поэтов, с чьим творчеством знакомы миллионы читателей нашей многонациональной Родины.
Такая широкая известность поэта, особенно в период революции, гражданской войны и первого десятилетия социалистического строительства обусловливалась прежде всего характером его творчества, Высокая идейность произведений, боевая партийность позиции их автора сочетались с яркостью, выразительностью, простотой и общедоступностью поэтического языка. Самые сложные проблемы большевистской идеологии и общественно-политической жизни, самые острые, животрепещущие вопросы борьбы рабочих и крестьян он умел облечь в такую поэтическую форму, которая была понятна и доступна широким массам трудящихся.
Демьян Бедный — поистине народный поэт, глубоко и правдиво отразивший народную жизнь на разных этапах ее развития. Неустанно, изо дня в день призывал он трудящиеся массы на выполнение грандиозных задач построения социализма в нашей стране. Уже в пожилом возрасте, когда не грех было подвести некоторые итоги прожитой жизни и наметить ее дальнейшие перспективы, он писал в стихотворении «Мой рапорт XVII съезду партии»:
 
Но как бы ни был век мой краток,
Коль враг пойдет на нас стеной,
В боях, в огне жестоких схваток
Я дней и сил моих остаток
Удорожу тройной ценой...
Узнает враг, кривя гримасы,
Что я — не перепел в овсе,
Что я — певец рабочей массы
И что мои огнеприпасы
Еще истрачены не все!
 
 «Певец рабочей массы» — так самоопределил Демьян Бедный свое место в советской литературе, в рабочем строю народа, строящего социализм! Впоследствии критики называли его певцом революции, правофланговым советской поэзии. Все эти определения, дополняя друг друга, подчеркивают тесную связь его поэзии с народом, резолюцией, строительством новой жизни. Следовало бы добавить, что Демьян Бедный не только художественно изображал жизнь масс, развитие революции, но и активно участвовал своим мобилизующим стихом в подготовке и свершении самой революции, в гражданской цойне и в мирном труде победившего народа.
В 1911 г. читатели газеты «Звезда» увидели на ее страницах стихотворение «О Демьяне Бедном, мужике вредном», подписанное настоящей фамилией автора, им до тех пор неизвестной. В начале следующего года в той же «Звезде» появилась басня «Кукушка», подписанная именем героя предыдущего стихотворения. Редакция газеты, конечно, знала, что автором басни был тот же Е. Придворов. Но никто из читателей газеты и даже члены ее редакции не могли в то время предвидеть, что в литературу входит новый поэт — Демьян Бедный, и что вскоре он станет их наиболее активным сотрудником, а впоследствии выдающимся, самым популярным пролетарским поэтом. Стихотворением «Полна страданий наших чаша», появившимся и первом номере только что организованной «Правды» (1912 г.), начался славный многолетний период тесной связи поэта с рабочей газетой. Поздравляя Демьяна Бедного с сорокалетием, редакция приветствовала его как поэта-правдиста, отмечала его огромные заслуги в политическом воспитании масс.
Сотрудничество в «Звезде» и «Правде» стало для поэта большевистской школой идейной закалки и поэтического мастерства. После поражения революции 1905 г. и глухих лет наступившей реакции, именно в то время, когда он стал сотрудником большевистских газет, нарастала волна недовольства трудящихся, наступал новый подъем рабочего движения. В этих условиях поэт быстро освобождался от прежних народнических мотивов, расширял свой политический горизонт, определял идеалы, ради которых стоило жить, бороться и творить. Такие идеалы он нашел в программе ленинской партии, в ряды которой он вступает уже в 1912 г. Отныне вся его жизнь и все его творчество неразрывно связаны с народом, Родиной и Коммунистической партией.
Повседневная работа в газете требовала от него оперативности в освещении актуальных вопросов современной общественной жизни, точности политического прицела его произведений, краткости, сочности и общедоступности поэтического языка. Для выполнения этих задач Демьян Бедный избрал уже забытый в ту пору современными поэтами и казалось бы ставший достоянием истории жанр басни. Однако басня оказалась самым подходящим для него жанром в условиях его работы в подцензурной рабочей печати и в силу индивидуальных особенностей его поэтического таланта. Небольшое, обычно стихотворное произведение повествовательного рода и иносказательного характера, басня тем не менее давала возможность вместить очень большое и глубокое содержание иронического или сатирического плана. Но помимо всего она привлекала возможностью мобильно влиять на жизнь, оперативно откликаться в газете на явления текущей политики, на события дня. Этим и воспользовался Демьян Бедный, воспользовался с превосходным умением и мастерством, совершенствуя в процессе работы и преобразуя самый жанр басни, ее сложившуюся веками структуру.
Даже беглое ознакомление с напечатанными в «Звезде» и «Правде» баснями и стихотворениями наглядно показывает, насколько широк был диапазон интересов поэта. Здесь и гневный отклик на ленские события, и разоблачение предательской политики меньшевиков, и раскрытие эксплуататорской сущности буржуазии. Он радовался успехам рабочей печати, осуждал тяжелые репрессии, которым она подвергалась, призывал оказывать ей поддержку и горячо пропагандировал ленинские идеи. Редкий номер «Звезды», а потом и «Правды» выходил без стихотворения, басни, хлесткой, бичующей эпиграммы Демьяна Бедного.
Хотя содержание басен тщательно вуалировалось всевозможными аллегорическими образами, их политический смысл должен был доходить до простого рабочего — основного читателя газеты. И рабочие их понимали, обсуждая и разъясняя друг другу рассыпанные в них намеки и недоговоренности, с нетерпением ожидали следующих номеров газеты, собирая и заучивая наизусть напечатанные в них стихотворения и басни полюбившегося поэта. Но и цензоры превосходно разбирались в намеках и аллегориях пролетарского поэта, однако прямых улик он им никогда не давал. В этом и заключалось преимущество басни, на него и рассчитывал баснописец, великолепно используя возможности этого литературного жанра. И все же произведения Демьяна Бедного часто становились причиной конфискации номеров газеты, штрафов и других репрессий, которыми царское правительство хотело задушить рабочую печать.
С большим трудом удалось поэту провести через цензуру первый сборник своих произведений «Басни». Далеко не в таком составе, в каком хотелось бы его видеть автору, сборник в 1913 г. вышел в свет и сразу же обратил на себя внимание читателей и критики.
В. И. Ленин, находившийся в то время за границей, с удовлетворением встретил первую книгу поэта. Руководя рабочими газетами, он давно уже отметил глубокий ум и острое перо молодого баснописца и внимательно следил за его ростом. Сразу же после выхода книги он спрашивал А. М. Горького, интересуясь его мнением: «Видали ли «Басни» Демьяна Бедного? Вышлю, если не видали. А если видали, черкните, как находите»1. Вождь революции придавал большое значение художественной литературе в пропаганде социалистических идей, ибо язык образов — самое действенное, убедительное и влиятельное средство воспитания, воздействия на эмоции и сознание людей. Потому так заботливо относился В. И. Ленин к пролетарским художникам слова — А. М. Горькому и Демьяну Бедному. Он ободрял и поддерживал их, а когда следовало, то и поправлял, указывал на их неверные шаги, ошибки и промахи.
Переписка В. И. Ленина с М. Горьким, письма вождя о Демьяне Бедном показывают, как внимательно следил он за их творческим развитием, терпеливо, но настойчиво разъяснял вредность идеологических отклонений или заблуждений, с глубоким пониманием и великодушием относясь к их невольным человеческим прегрешениям. Внимание вождя к творчеству Демьяна Бедного простиралось вплоть до оперативного, заботливого и тактичного вмешательства и конкретного руководства его поэтической работой. Некоторые, наиболее важные в политическом отношении басни Демьяна Бедного, прежде чем они появлялись в большевистской печати, посылались В. И. Ленину на просмотр и одобрение. Много позже поэт с гордостью и благодарностью вспоминал: «Моею басенной пристрелкой руководил нередко Ленин сам...»
Империалистическая война чрезвычайно затруднила работу Демьяна Бедного. Он был мобилизован и отправлен, фельдшером в действующую армию. В трудных фронтовых условиях он не прекращал писать, но напечатать написанное было почти невозможно: «Правду» власти разгромили накануне войны, в печати свирепствовала военная цензура. Чудом появившаяся в харьковской газете «Утро» басня «Пушка и соха» показывала, насколько сильны были антивоенные настроения поэта. В одном из писем тех лет он сообщал В. Бонч-Бруевичу: «Если вернусь, то поведу, всю жизнь буду вести войну против войны». Так оно и было. Впоследствии поэту пришлось вести войну против интервенции и белогвардейской войны, навязанной революционному народу, а на склоне лет участвовать своим пером в Отечественной войне, которой советский народ ответил на вероломное нападение фашистской Германии.
Вернувшись из действующей армии в Петроград, Демьян Бедный задумал издать свои переводы басен Эзопа отдельной книгой. Для того чтобы сборник мог пройти через цензуру, он включил в него ради маскировки некоторые переводы, сделанные Крыловым, Дмитриевым, Хемницером, Измайловым. Но и это не помогло. Чиновник из комитета по делам печати зачеркнул все переводы Демьяна Бедного, а над его именем написал: «Знаем мы этого Эзопа!» Задуманный сборник так и не вышел.
Широкие возможности для постоянного, ежедневного разговора поэта с читателями открыли перед ним большевистские издания: «Правда», возобновившаяся сразу же после свержения самодержавия, и появившиеся в ходе Февральской революции «Известия Петроградского совета рабочих депутатов».

Русская буржуазия, воспользовавшаяся плодами победы рабочих и крестьян, сваливших царя, установившая свои порядки в стране, всеми силами стремилась ограничить революцию, остановить ее дальнейшее развитие. Празднуя триумф, она пыталась поставить точку там, где большевикам во главе с В. И. Лениным виделось продолжение, перерастание революции буржуазной в революцию социалистическую. Подавляющая часть русской интеллигенции и отсталые слои рабочих, опьяненные победой над самодержавием, склонны были разделять позицию буржуазии и считали дело революции сделанным.

В таких-то условиях и выступил Демьян Бедный 1 марта 1917 г. на страницах «Известий» со стихотворением «Тофута мудрый». В сказочной, незатейливой манере рассказав о «смуте» в «далеком-предалеком царстве», результатами которой воспользовались «кто посмелей да побогаче», «хоть бунтовали все», автор устами бедняков горестно восклицает: «Эх, недоделали мы дела!» И далее он показывал, как поступил потом народ в этом сказочном государстве: смел «богачей, как сор» и построил новую жизнь по «Коммунистическому манифесту». Аллегория «сказочки» была настолько прозрачна, что каждый читатель без труда понимал, о чем поэт ведет разговор, что речь идет о России и о самом главном, важнейшем вопросе ее жизни, ее будущности.

Даже один этот факт красноречиво говорит о том, насколько своевременными, глубокими и точно бьющими в цель были его произведения. Живым, ярким, емким и доступным языком художественных образов он пропагандировал в широких народных массах идеи большевизма. Многочисленные выступления Демьяна Бедного в рабочей прессе по самым разнообразным вопросам свидетельствуют о его непосредственном участии в делах революции, ее буднях и праздниках, в живом, противоречивом ходе событий. «Для поэта, — писал он впоследствии, — поскольку его стихи являются его делом, приятнее, полезнее и почетнее своими стихами участвовать в революции, нежели писать о революции. Участвовать в революции — это значит выполнить любое задание революции, не брезгуя никакой темой и формой...»

Степень участия поэта в жизни борющегося народа в значительной мере зависит от силы художественного воздействия его произведений на сознание народа, зависит от того влияния, которое они оказывают на деловую, творческую инициативу миллионов. То, о чем говорил в своих произведениях Демьян Бедный, затрагивало всех и каждого, было близко сердцам миллионов читателей. А своего читателя он и представлял себе как многомиллионную аудиторию рабочих и крестьян, поднявшихся к самостоятельной общественно-трудовой деятельности, но не обладавших еще в массе своей ни высокой культурой, ни опытом и навыками такой работы. И поэт видел свою задачу в том, чтобы способствовать прояснению сознания масс, выработке духовных предпосылок, крайне необходимых им в таком титаническом творческом труде. А для выполнения этой задачи пригоден был лишь ясный, простой и наиболее действенный в своей простоте поэтический язык произведений, способных мобилизовать массы, вдохновить их на ратные и трудовые подвиги. Такой язык и такие поэтические формы он постепенно вырабатывал и совершенствовал в буре революционных схваток, в огне гражданской войны, в трудовых буднях первых пятилеток.

Позднее некоторые критики упрекали поэта за прямолинейность его художественных образов и грубость поэтического языка, огульно отрицая художественное достоинство его творчества в целом. А раньше, еще до революции враждебные литераторы, стремясь снизить агитационно-мобилизующее значение, идейную силу его произведений, называли его стихи «примитивным лубком», «грубой рифмованной прозой». Отвечая на эти враждебные выпады литературных шавок, Демьян Бедный писал:
 
Пою. Но разве я «пою»?
Мой голос огрубел в бою,
И стих мой... блеску нет в его простом наряде...
Я возвышаю голос мой —
Глухой, надтреснутый, насмешливый и гневный.
Наследья тяжкого неся проклятый груз,
Я не служитель муз:
Мой твердый, четкий стих — мой подвиг ежедневный.
Родной народ, страдалец трудовой,
Мне важен суд лишь твой,
Ты мне один судья прямой, нелицемерный,
Ты, чьих надежд и дум я — выразитель верный,
Ты, темных чьих углов я — «пес сторожевой»!
 
Это было написано в сентябре 1917 г. И с тех пор поэт последовательно и неуклонно отстаивал свои позиции в литературе, всегда подчеркивал не только право, но и обязанность поэта быть на передовой линии борьбы, в самой гуще повседневного быта, в самом водовороте народной жизни. Он верно утверждал, что, разговаривая с народом, надо быть понятным ему, говорить на его языке, но в своей поэтической практике опускался иногда до грубого просторечия и упрощенчества. И в таких случаях невольно снижалось художественное качество его произведений. Иа эту сторону творчества Демьяна Бедного указывал В. И. Ленин, говоря, что поэт «грубоват», что он «идет за массами», а следовало бы идти «немного впереди» масс. Однако эта ленинская оценка, сохранившаяся в памяти А. М. Горького, не перечеркивала всего творчества поэта. Придавать ей всеобщее значение, как делали некоторые критики, было ошибочно по существу и несправедливо по отношению к поэту, творчество которого в целом всегда высоко оценивалось в прямых высказываниях В. И. Ленина. В стихотворении «О писательском труде», написанном в 1930 г., Демьян Бедный с излишней скромностью отмечал:
 
Я знаю, какие мне скромные средства
Природой отпущены с детства,
 
И тем не менее, оглядывая пройденный путь, он мог с полным правом заявить о себе:
 
Но при этаких средствах — поистине скромных —
Результатов порой достигал я огромных.


Достигал не всегда;
Писал я неровно.
Но я в цель иногда
Попадал безусловно.
 
В лучших своих произведениях поэт действительно достигал значительных художественных результатов, и они, эти произведения, оказывали огромное воздействие на читателей.
Разящая сатира Демьяна Бедного поистине была грозным оружием, безусловно поражавшим цели, будь то во времена революции или гражданской войны, или в период мирного строительства.

В мирное время Демьян Бедный был всецело поглощен темами строительства, воспитания советского человека, борьбой с пережитками капитализма в сознании людей, с отрицательными явлениями нашей жизни. Трудно назвать какое-нибудь крупное событие в стране, на которое не откликнулся бы поэт. Народ боролся с разрухой в хозяйстве, и поэт своим творчеством помогал ему. И не только пером, но и практическим делом. В голодные годы он отправляется «в провинцию на продработу», едет на Украину для сбора хлеба голодающим волжских областей. Советская власть объявила войну безграмотности, и поэт с жаром включается в это благородное дело. Чтобы просвещать массы, необходимо было бороться с религиозными предрассудками масс. Демьян Бедный много сделал для антирелигиозной пропаганды в стране, сатирически разоблачая церковнослужителей, показывая вред, который наносила религия строительству новой жизни. Сатирические снаряды поэта и теперь попадали в цель, поражая внешних и внутренних врагов Советской власти. Демьян Бедный по характеру своего творчества был бойцом, и на трудовом фронте он оставался верным бойцом партии.

Изображая жизнь русского народа в разные периоды борьбы за социализм, Демьян Бедный всегда подчеркивал его интернациональные связи с другими народами и прежде всего с братскими народами Советского Союза. Дружба и братство наших народов, окрепшие и закаленные в общей борьбе против эксплуататоров, явились плодом совместной победы над русской и местной, национальной буржуазией, завоеванием интернациональной политики Коммунистической партии. Своими произведениями поэт способствовал сплочению народов, еще большему укреплению братской дружбы между ними, разоблачению проявлений шовинизма и национализма.

Сатирическое начало поэзии Демьяна Бедного неразрывно связано с ее пафосным и лирическим началами. Поэт не только отрицал старое, но и страстно утверждал новое в советской действительности. Своеобразие его художественного изображения жизни состояло также и в том, что, резко выделяя отдельные детали рисуемой картины, контрастно противопоставляя черное и белое, показывая борьбу добра и зла, положительного и отрицательного, он всегда исходил из твердого убеждения в неминуемой победе первого над вторым, верил в народные силы. Это привлекало к нему читателей, служило основой его огромной популярности, какой пользовался он в годы расцвета своей творческой деятельности.
Демьян Бедный рисовал жизнь с позиций большевистской партийности, но своими индивидуально-своеобразными художественными приемами и средствами, абсолютизировать которые и превращать в непреложный канон для всей советской литературы не было никакой необходимости. Но именно это и попытались сделать некоторые критики РАППа (Российской ассоциации пролетарских писателей), выдвинув вредный по существу лозунг «одемьянивания литературы». Он был вреден потому, что творчество Демьяна Бедного абсолютизировалось и противопоставлялось всем остальным литературным направлениям. Проведение его в жизнь могло бы заглушить молодые ростки развивавшейся современной поэзии. Призыв рапповцев «одемьянить литературу» способен был лишь обеднить ее. К чести поэта надо сказать, что он первым выступил против этого лозунга, считая его неверным.
Кипучая повседневная деятельность Демьяна Бедного, стремление оперативно вмешиваться в текущие события, привычка не проходить мимо даже незначительных фактов требовали от поэта напряжения всех его сил и возможностей. Поэт работал, спешил, иногда ослабляя свою обычную требовательность к форме написанного, которое тут же незамедлительно печаталось в разных газетах и журналах. Но главное в надвигавшейся творческой драме поэта состояло в том, что он не учитывал возросшего уровня советского читателя, а в некоторых произведениях допустил грубые ошибки в освещении исторического прошлого русского народа. В печати такие произведения («Перерва», «Слезай с печки», «Без пощады», либретто «Богатырей») подверглись суровой критике. Поэт с большевистской принципиальностью самокритично признал ошибочность своих произведений, более того, он сделал все, чтобы исправить невольно допущенные промахи. Однако излишне суровая критика была перенесена потом и на самую личность поэта, что мешало, конечно, его работе.
И все же он не бросал пера даже в таких неимоверно трудных условиях. Он знал, что его «огнеприпасы» не истрачены до конца и чувствовал себя борцом.
В годину испытаний, когда фашистские войска вторглись на территорию нашей Родины, Демьян Бедный с удвоенной силой взялся за перо, он вновь считал себя солдатом. Несмотря на плохое состояние здоровья (диабет, гипертония), он с первых же дней войны попросил направить его на любой участок фронта, в любую фронтовую газету. Он готов был разделить с народом все тяготы борьбы против фашистских орд, продвигавшихся в глубь страны. В очень тяжелое время — враг стоял на подступах к Москве — поэт выступил в «Правде» (7 ноября 1941 г.) со стихотворением «Я верю в свой народ», где с «несокрушимою тысячелетней верой» писал:
 
Борьба кипит. Она в разгаре.
Мы разгромим врага. Не за горами дни,
Когда подвергнутся они
Заслуженной и неизбежной каре.
 
И поэт дожил до победы, хоть насладился ею не вполне: 25 мая 1945 г. он умер. Но он успел запечатлеть в стихах заключительные события Великой Отечественной войны («Предсмертный вой», «Окруженный Берлин», «Побежденное варварство» и др.), радость и ликование победившего народа. В одном из последних стихотворений, разоблачая идеологию фашизма, обращаясь к гитлеровцам, он с гордостью за свой народ писал, подводя итог войны:
 
Вы ринулись на нас, как щуки на плотву,
Но встретились в бою с народом-исполином.
Сошлось для вас пространство клином.
Вы посягнули на Москву
И поплатилися — Берлином!
 
Творчество Демьяна Бедного вошло в историю советской литературы как очень заметное и самобытное явление. Вместе с яркой и поистине новаторской поэзией Маяковского оно составило, при всем различии индивидуального облика этих двух крупнейших поэтов, определенный и значительный этап в истории советской поэзии. Развивая традиции Крылова, Салтыкова-Щедрина и Некрасова, Демьян Бедный внес большой и своеобразный вклад в литературу, вклад сатирика советской эпохи, певца рабочих масс. Глубокая партийность творчества, органически спаянная с народностью содержания и формы, характеризует лучшие произведения этого выдающегося пролетарского поэта. Однако его произведения имеют не только историческое значение, они представляют живой, познавательный и эстетический интерес для современного читателя.