Картина шестая

Часто в нашей жизни случается так, что времени оказывается настолько много, что его просто некуда девать: сидишь в долгом ожидании кого-то и смотришь на часы, а оно уходит безумно медленно, словно принадлежащая ему текучесть ненароком отсутствует. А бывает, что его не хватает, буквально нескольких минут, или даже нескольких секунд, чтобы успеть и изменить своё будущее, свою судьбу…
Свет над столиком Игоря постепенно зажигается, но таким образом, что зрителям видна только тень молодого преподавателя. Зал странного кафе наполняется ласковой музыкой. Это может быть «Ave Maria» в исполнении Робертино Лорети; это может быть и «Santa Lucia» в его же исполнении. Это может быть что угодно, почти любая, наполненная романтикой песня, которую обязательно должен исполнять подросток с ангельским голоском, в котором неслучайно отсутствуют какие-либо пороки современного общества.
В глубине угла «настоящего», в нескольких метрах от столика Игоря появляется Антон. Однако зрителям видна лишь его тень, ровно так же, как и тень Игоря. Антон, стоя лицом к зрителям, прижался левым плечом к деревянной колонне и остается там неподвижно в течение всего своего монолога. Его речь должна сопровождаться звучащей песней; его интонация должна идти в такт с песней.

Антон. К странному стечению обстоятельств, мы успели. Димка знал куда надо бежать, и побежал. А я последовал за ним. Когда мы оказались возле дома Лизы, она уже лежала на тротуаре. Возле неё было несколько человек, охваченных ужасом. Вскоре подъехала и «скорая». (Пауза.) Да, Лиза выбросилась с лоджии восьмого этажа. Она, как и мечтала, умерла у Димы на руках. (Пауза.) Мы подбежали к ней, и Дима сразу же упал на колени перед Лизой. Он приподнял её голову и обнял. Она была ещё жива. Я остался неподалёку и наблюдал эту страшную картину: скрюченная, окровавленная девушка, лежащая на асфальте, и парень, который держал её голову и плакал. А вокруг — крики, стоны, ахи и вздохи. Но я уверен, что Дима их не слышал, а людей — не видел. Он смотрел Лизе в глаза, когда она сказала последние слова… прямо как в каком-то романтическом фильме… она сказала: «Я буду любить тебя вечно. Встретимся там, на небесах». После чего её голова откинулась назад, а из носа потекла кровь. Дима прижал её ещё сильнее, и устремился своим взглядом в небо, словно искал её, или провожал в последний путь. Он хотел закричать, но сил уже не было. (Пауза.) Подошли врачи, и стали оттаскивать Диму от бездыханного тела Лизы. Но он не отпускал её. Я подошёл к нему со спины и положил руку на правое плечо. Он обернулся, и я встретил мокрые от слёз глаза, наполненные горем. Он тихо сказал: «Я ведь люблю её». На что я промолчал, и только сильнее сжал его плечо. (Пауза.) С тех пор мы не расставались.

После некоторой паузы музыка затихает, свет над столиком становится ярче, а из полутьмы появляется Антон. Шатаясь он подходит к своему стулу и садится за стол.

Вот так мы и познакомились.
Игорь. Случайная встреча, которая изменила всю твою жизнь.
Антон. Да, мы познакомились с Димкой так же случайно, как он когда-то — с Лизой.
Игорь. Никогда не знаешь, что тебя ждет за тем или иным поворотом. Это с одной стороны радует, а с другой — сильно огорчает.
Антон (закуривает). Это ты верно подметил.
Игорь. Что же всё-таки произошло? Почему она покончила с собой?
Антон. Лиза слишком сильно любила Диму, и не могла допустить его смерть. Спасая его, она ушла из жизни раньше положенного.
Игорь. Кому же она сделала лучше? И вообще, кому-то сделала лучше?
Антон. А это уже другой вопрос.
Игорь. Но ты сам-то как считаешь?
Антон. Видишь ли, она постепенно умирала, а вместе с нею — и Дима. Она видела, как ему становилось хуже, как иногда приходилось вызывать «скорую», ставить ему капельницу и промывать желудок. Поначалу он использовал в качестве реактивов смеси только органического происхождения, но вскоре пришлось перейти на химию, так как Лизе уже не помогало то, что облегчало её ранее. А где химия, там и отравления. В итоге, он испортил и желудок, и поджелудочную, и посадил печень. Она знала, и не хотела, чтобы он умер вместе с ней и из-за неё.
Игорь. А он всеми силами пытался облегчить её страдания…
Антон. И помимо этого, где-то, в глубине души, мечтал, что найдёт лекарство, которое поспособствует её выздоровлению.

Незаметно подходит официантка.

Два пива, пожалуйста.

Официантка, прежде поменяв пепельницу, уходит.

После подтверждения у Лизы диагноза, Дима стал реже посещать университет, а вскоре и вовсе забросил учёбу. Его отчислили. Но цель создать лекарство против рака у него по-прежнему сохранялась. Поэтому, он решил перепоступать в университет.
Игорь. Зачем?
Антон. А ты сам-то как думаешь? Где, как не на биофаке он достанет нужные реактивы? Отец, хоть и военный, но не министр обороны. Насколько Виктор Васильевич мог, настолько и помогал, но достать то, что необходимо было Димке, он был не в состоянии.
Игорь (глотнув пива, закуривает). Сложно…
Антон. Да, жизнь в какой-то степени, сложная штука. Но поступить заново ему было совсем не сложно; я бы даже добавил, и сказал, что легко. (Улыбнулся.) Мы набрали на трёх экзаменах по максимальному количеству баллов. (Пауза.) Мы много времени проводили вместе: вместе готовились, вместе сдавали экзамены, вместе отмечали победу. Да, мы очень сблизились. Насколько я помню, у него не было человека ближе меня, собственно, как и у меня не было никого ближе, чем он… (Закрывает глаза.)

Свет над столиком Антона и Игоря приглушается, но не выключается полностью. Из меркнущей памяти Антона слабо доносится «Вальс Бостон» Александра Розембаума.

Антон (подпевает). Как часто вижу я сон, мой удивительный сон, в котором осень нам танцует вальс Бостон…

Свет в «настоящем» под непрерывающуюся песню постепенно гаснет. Перед зрителями около минуты предстаёт полная тьма, и только музыка напоминает о наличии времени в этом странном, а может быть и, глупом мире.
«Прошлое» вновь открывается, показывается, напоминает о себе и своём существовании. Оно освещено лучом яркого осеннего солнца. Перед нашими глазами снова оказывается нерабочий фонтан в окружении желтоватых берёз. На ограде сидит Дима с бутылкой крепкого пива в руке. Вторая бутылка пива стоит неподалёку. Она тоже открыта. Музыка до появления Антона продолжает звучать.

Дима (кричит). Антон? Ты скоро?
Голос Антона. Сейчас! Ещё два мгновения.
Дима (тихо). Или, ещё две капли.

Из высоких, поредевших кустов появляется Антон.

Антон. И незачем было кричать на всю Ивановскую.
Дима. Пиво выдыхается.
Антон (садится рядом с другом). Знаю.
Дима. Ну, как тебе Лариса Борисовна?
Антон. Нормальный препод, за исключением сочетания имени и отчества.
Дима (улыбнулся). Она на самом деле, нормальная. В прошлом году я именно её и выбрал своим научруком.
Антон. А кого ещё выбирать-то с нашей кафедры? Они все немного в неадеквате.
Дима. Это обычное явление для хорошего университета. Пока ты познакомился только с несколькими профессорами, с представителями нашей кафедры, и уже в ужасе. Боюсь представить, что будет с тобой, когда ты познакомишься с другими. (Смеётся.)
Антон. Не пугай меня. (Тоже смеётся.)
Дима. Всё равно тебе придётся выбирать научрука самостоятельно. А с ним будешь работать на протяжении всей учёбы. Поэтому, к выбору придётся отнестись с полной серьёзностью.
Антон. Ты мне поможешь.

Чокаются стеклянными бутылками, и отпивают по нескольку глотков пива. Дима поднимает глаза в небо, наблюдая за тем, как оно постепенно затягивается серыми тучами.

Дима. Антон, я скучаю по Лизе. Мне её не хватает.
Антон. Верю тебе, друг.
Дима. Кто бы знал, как мне её не хватает, и что я чувствую, ложась спать в одиночестве и просыпаясь с подушкой в обнимку, сам того не помня, как и когда обхватил её. Кто бы знал, какая пустота меня сопровождает каждое утро. Кто бы знал, как часто я с ней разговариваю: иду по улице — разговариваю, стою на перекрёстке — разговариваю, выбираю в магазине продукты — разговариваю… Всегда, когда остаюсь наедине с собой — разговариваю с Лизой…
Антон (закуривает). Не знаю даже, что и ответить тебе. Прости, я не умею и не знаю, что нужно говорить в такие моменты.
Дима. А ничего и не нужно тебе говорить, просто выслушай меня.
Антон. Я тебя всегда слушаю.
Дима (закуривает). Знаю. Поэтому, мне с тобой так свободно в общении.
Антон (обнял Диму за плечи). Я с тобой, друг. И не покину тебя ни за что.
Дима. Ты — нет, а вот, я тебя — скорее всего. Не знаю, сколько мне ещё суждено ходить по Земле, но сердцем чувствую, что скоро окажусь возле ног Лизы.
Антон. Я тебе не верю. Неужели ты так легко покинешь меня?
Дима. Мир — легко, тебя — нет. Но мне нет места в этом мире без Лизы.
Антон. Не верю.

Дима тушит сигарету, обводит сквер тяжёлым взглядом, и чувствует, как начинается дождь: осенний ветер начал кружить некогда опавшие листья, а в сером небе прогремел гром.

Дима (уныло). Дождь начинается.
Антон (поднимает глаза в небо). Значит, пора идти?
Дима. Подожди немного.
Антон (тушит сигарету). Чего?
Дима. Увидишь.
Антон (в ожидании чего-то неизвестного). А что я должен увидеть?
Дима. Тише.
Антон. Но уже капает.
Дима (закрывает глаза, поднимает лицо). Секунду. (Поймав каплю дождя на кончик носа, улыбнулся.) Я тоже люблю тебя, Лиза. (Долгая пауза.) А теперь, нам пора.

Дождь усиливается. Парни поднимаются с ограды фонтана, поправляются.

Лиза, как и обещала, поцеловала меня.

Антон, взяв за плечо друга, уводит его поскорее из потемневшего сквера. Под шум дождя и качающихся на ветру крон деревьев, юноши исчезают в непроглядной темноте.