Танец огня

– БешАнка! БешАнка, проснись! Да проснись же, наконец!.. – прыгала вокруг меня БикУша. – Там такое нашли! Нипочём не догадаешься...
Я медленно открыла глаза и с недоумением посмотрела на приплясывающую от нетерпения Бикушу.
– И что же такого необыкновенного нашли, что даже выспаться, как следует, не дадут, а? Сегодня же Солнцеворот и праздник, а мне там выступать...
– Там... Там... Ой! Что это с тобой?!..
– А что со мной? Да что ты сегодня такая странная, Бикуша?
– Это я странная?! Да ты на себя-то погляди! Что у тебя на голове делается? Ты что, уже и во сне в магии упражняешься?
– Почему ты решила, что я упражняюсь... А что у меня на голове?
– Что, что! Огонь горит, вот что! Пойди к роднику да посмотрись. А заодно и на след заурОха посмотришь, его на рассвете ЗЕха нашёл. Ну, ты же знаешь Зеху – увидел след и в крик сразу: «Заурохи! Заурохи пришли!! Теперь нам конец пришёл! Всех съедят, никого не оставят!..»

Поднявшись со своей ночной постели и посмотрев на смятые за ночь, увядшие и сморщенные теперь листья душистого прЯночника, я решила применить к этой куче листьев новое заклинание. Отодвинувшись на шаг, я указала на свою постель кончиком хвоста и проговорила заклинание. Это заклинание придумалось три дня назад, но как следует освоила я его только вчера и очень радовалась каждому случаю, дававшему возможность показать свои успехи. Особенно мне нравилось дополнение к заклинанию – этот как раз указующий жест хвоста, мне он казался изящным и таким... слегка небрежным, что, ясное дело, придавало ему особый шик. От постели – кучки смятых и почти высохших листьев, ярко вспыхнувшей – осталась маленькая горка лёгкого пепла на живой, хотя и примятой траве. На самом-то деле, особый шик этого заклинания заключался в том, что костёр горел, не повреждая живой травы. Но указующий жест хвостом... Нет, это было здорово придумано!

– Ух, ты! Вот это здорово! – восхищенно глядя на рассыпающуюся горку пепла, воскликнула Бикуша. – И почему у меня рога не золотые?.. Я бы тоже так могла... наверное... Как ты думаешь, могла бы?
– Думаю, да. Так что ты говоришь, с моей головой стало?
– М-м? А, у тебя огонь горит...
– Огонь? – я провела руками по голове, ощупала рожки, почесала за ушами, но ничего не обнаружила. – А я ничего не чувствую... Наверное, действительно к воде сходить придется. Заодно и умоюсь. Пойдёшь со мной?
– Пошли! Всё равно до вечера делать нечего... Кстати, и на след зауроха погляжу ещё разок...

– Значит, говоришь, заурох? – спросила я, пересекая полянку, на краю которой вчера под кустом пряночника устроилась на ночёвку. – А почему ты думаешь, что это заурох? Может, это что-то другое? Ведь заурохов здесь не встречали давным-давно, – с этими словами я, подражая истинным лесным жителям, бесшумно скользнула в густые заросли колючего кустарника. Я знала, что Бикуша не играла в детстве в лесных жителей, предпочитая скАчки через камушки, но решила, что ей полезно поцепляться за кусты – уж больно она была иногда хвастлива.

– Ай! И как тебе удаётся проскальзывать через эти кусты, не цепляясь за колючки? Ой-ёй! Бешаночка, подожди! Я хвостом зацепилась... Я сейчас... Ой! Ну, почему ты выбрала такую колючую дорогу?!.. Уффф! Ну, наконец!.. Кажется, пролезла... Эй! Бешанка, нам не туда! След вон где, у водопада. – Бикуша показала на виднеющуюся сквозь деревья скальную гряду.
– Но там же нет смотрильной воды! Как же я у водопада смогу на себя посмотреть? – заметила я, не сбавляя хода. – Если хочешь, иди туда сама, а я потом подойду.
– А ты будешь умываться, да? Тогда я с тобой! Ненавижу холодной водой умываться! – и Бикуша бросилась вслед за мной. – Хорошо вам, золоторогим – раз, и костер зажёг, раз, и воду нагрел...

... почему-то такое ощущение, что я холодной водой сегодня буду умываться... интересно, отчего бы это?..

– Я тебе уже много раз говорила, что это только кажется, что всё так просто – раз, и готово! А на самом деле... Ну, вот, например, с той же водой – чтобы подогреть маленькую лужицу, сил приходится потратить... как будто на Весёлую Горку с разбега забраться...
– Скажешь тоже, на Весёлую Горку... А если это так трудно, чего же ты воду греешь по утрам?
– Потому что я тоже ненавижу холодной водой умываться, вот почему!

В этот момент нашим глазам открылся широкий ручей с многочисленными заводями и заливчиками со спокойной, зеркальной поверхностью. Дно этих лужиц было черным от принесённого ручьём ила. Потому вода здесь называлась смотрильной. Подойдя к воде, я наклонилась над тёмным зеркалом и замерла, разглядывая отражение.
... ничего себе!.. интересно, что бы это могло быть?.. это не огонь, его я бы сразу почувствовала... а выглядит, как... даже не знаю, что... но красиво... переливается... надо же, прямо как радуга, только шевелится...

То, что я увидела, не укладывалось... ни во что не укладывалось. Мало того, что такого ни у кого из бесов не было, я даже не слышала о чём-либо подобном. Между моими тонкими золотыми рожками не очень ярко, но вполне заметно, светилась маленькая радуга. Правда, в отличие от небесной, эта маленькая моя радуга была, словно живая – постоянно меняясь местами, цвета создавали переливчатую ленточку, колеблющуюся между рожками, чуть-чуть касаясь их. Я провела рукой между рогами. Пальцы свободно прошли сквозь эту ленту. Ни свечение, ни цвета ленты при этом никак не изменились.

– Бешаночка! А ты обещала воду подогреть...
– Что?.. А! Да, сейчас...– я опустилась на колени и очертила пальцами линию вокруг лужицы, в которую только что смотрелась. Расположив ладони над поверхностью, я закрыла глаза и привычно сосредоточилась на внутреннем огне. Направив его через руки, я коснулась им воды. – Ну, вот, готово! Можешь умываться, – я отодвинулась от воды, освобождая место Бикуше.
– Ой, Бешаночка, спасибо! Так здорово умыться тёплой водой... – Бикуша начала с явным удовольствием плескать воду себе на лицо. Промыв глаза, она начала мыть уши и рожки.

– Ну, вот и всё! – произнесла, фыркая и дёргая ушами, Бикуша.
– Бикуш, отойди, пожалуйста, дай мне тоже умыться... Ну, вот, всю воду взбаламутила! Придётся теперь холодной умываться...
... вот тебе и предчувствие...
– А ты ещё согрей!
– Я же тебе только что объяснила, что это не так легко... Ну, до чего же я холодную воду...
...ненавижу!...бррр!!!.. скорее надо... глаза теперь... уши... встряхнуться... на ушах, кажется, ещё осталась... стряхнём... ну, теперь можно и на след посмотреть... и почему мне кажется, что это вовсе не зауроха след?..

– Ну, что, пойдём смотреть след этот ваш необыкновенный?
– А давай поскачем наперегонки?
– По какой дороге?
– Да по какой хочешь! Я тебя везде обгоню. Ты, может, и здорово в огненных заклинаниях разбираешься, но бегаешь ты медленнее!
– Это я медленнее?!.. – возмущению моему не было предела. – Да ты вспомни, только позавчера я тебя обогнала!
... и ещё сколько раз до этого!.. ну, хвастушка!..
– Тогда ты меня нечестно обогнала! Я в волосяном кусте запуталась! Поэтому не считается!
– Нет, считается! Считается!!!
– А вот и нет! Вот, поскачем до водопада, и я тебя обязательно обгоню!..


К скале мы прибежали рог-в-рог. Конечно, я поддалась немножко, чтоб Бикушу не обижать – подруга всё-таки...
Странный, похожий на отпечаток крупного цветка след не произвёл на меня впечатления, хоть он и был в несколько раз больше моего.
– Бикуш! По-моему, это просто камень упал... – заметила я, разглядывая отпечаток. – Если б это был заурох, то он от самой воды бы наследил, а здесь – ты погляди, погляди! – несколько шагов ила, и ни одной отметинки. Ерунда это всё... А Зеха – выдумщик всем известный... Может, он сам след этот и поставил...
– Точно! – подпрыгнула Бикуша, мигом теряя интерес к следу. – А ты сегодня в начале выступаешь или в конце?

Вопрос подруги напомнил мне, что было бы неплохо перед выступлением немножко потренироваться. Сегодня, в день Солнцеворота, будут, как всегда, праздничные выступления у священного костра. Для кого-то это будет очередное весёлое представление. А для меня это ещё один экзамен. И если всё получится, то предпоследний.

– В конце, Бикуш, – я прикинула, по какой дороге быстрее добраться до своей потаённой тренировочной поляны. – Я сегодня держу экзамен на Владыку Огня.
– Бесогон тоже...
– Ага. Ладно, я пойду, мне ещё потренироваться надо.
– Ну, вот, – грустно опустила уши Бикуша, – а что мне до вечера делать?.. Бесогон, верно, занимается... Эх, и почему у меня рога не золотые?.. – Бикуша присела на камушек и стала задумчиво выводить на мягком иле какие-то узоры.

***

Бикуша протиснулась к заметному издали даже в толпе Бесогону. Его можно было принять за альбиноса – настолько девственно-белой была его шерсть,  но ярко-синие глаза и золотые рожки с копытцами говорили об обратном.
– Привет, Бикуш! – он ласково фыркнул ей в плечо. – За кого болеешь?
– Ну, зачем ты спрашиваешь? – Бикуша всем телом прильнула к Бесогону. – За тебя, конечно! Хотя Бешанка и подруга, и всё такое, но... Ты же знаешь, что дороже тебя у меня никого нет... – она взглянула в синие глаза и спросила, – что показывать будешь?
Бесогонон гордо подбоченился, вздёрнул голову кверху, хлестанул себя по груди хвостом и важно сказал:
– Увидишь... – но тут же рассмеялся, обнял Бикушу и фыркнул в ухо, – а то сюрприза не получится!

К костру вышел старейшина и, стукнув посохом в землю, объявил:
– Праздник Солнцеворота начинается!
– Вначале самые маленькие, – шепнул Бесогон. – Сегодня их всего двое – брат и сестра. Они всегда неразлучны. Очень талантливые малыши! У них рожки только перед прошлым праздником появились, и почти сразу – Демоны... Такое редко бывает...

Два бесёнка, робко озираясь, вышли к костру. Публика поддержала их весёлыми криками и топаньем копыт. Малыши, держась за руки, поглядели друг на друга, и вдруг у них на рожках – а чуть погодя и на кончиках хвостов – зажглись маленькие огоньки. Огоньки стали чуть больше, оторвались от оснований и, слившись в один крупный огненный шар, поднялись над их головами. Шар, вначале кроваво-красный, стал оранжевым, затем ярко-жёлтым и, наконец, бело-голубым, после чего вдруг рассыпался крупными искрами, которые, не долетев до земли, погасли. Бесенята, весело подпрыгнув, умчались куда-то в толпу, присоединившись к зрителям.

– Я в своё время только травинки сухие зажечь мог... – заметил Бесогон. – А сейчас будет танец подростков... Эти обучались огненной магии от одного до трёх лет. Для них площадку древесной трухой посыпают, видишь?
На площадь у костра вышло около дюжины подростков-бесов. Они стали вокруг костра и начали, дружно подпрыгивая, кружиться. Через несколько секунд под копытами у них затлели маленькие искры. Постепенно искры становились всё ярче и вскоре начали взлетать в воздух. Закончилось выступление, когда все танцоры неожиданно замерли, окутанные выше головы сверкающими фонтанами разноцветного пламени.

– А! – поглядел на импровизированную сцену Бесогон, – вот и Полноправные Демоны...
Выступление Полноправных Демонов началось с небольшого пожара – загорелся один из выступавших. Его погасили настолько быстро, что это почти не отразилось на общем ритме выступления – сказывалась большая практика подобных случаев.
– Все мы горели, да не один раз – магия-то огненная, всё-таки... – философски заметил на это Бесогон.

Все бесы, окружающие костёр, с огромным удовольствием смотрели на выступление Полноправных Демонов. Они затеяли что-то вроде игры в бадминтон, где в роли ракеток были короткие, в локоть, палки, а воланами служили... комки огня, по-другому, пожалуй, и не скажешь. Два десятка бесов увлечённо перекидывались огненными шарами на протяжении нескольких минут. Эти шары, в два кулака размером, постоянно и все одновременно меняли цвет от ярко-жёлтого, почти белого, до густо-фиолетового и обратно, проходя через все цвета радуги.
– Ну, вот, Полноправные заканчивают... – отметил Бесогон, глядя, как все огненные шары одновременно влетели в пламя центрального костра, и тот вспыхнул столбом ярко-зелёного пламени высотой метров десять. – Теперь самое интересное начинается. Мастера выходят... Всё, мне пора... – Бесогон вскочил и белой молнией метнулся к самому костру.

Завертевшись на одном копыте, Бесогон превратился в размытый белый кокон, который вдруг обратился в колонну пламени. Через несколько секунд эта пламенная завеса разошлась, и из неё, пятясь, вышел Бесогон. Сделав какое-то движение руками, он заставил огненное полотнище сначала развернуться в стену огня, а затем вновь свернуться в разноцветный цилиндр, окруживший на этот раз костёр. Закончилось действие тем, что эта кольцевая стена огня упала наземь, превратившись в огненный круг. Огненное кольцо втянулось в костёр, из центра которого тут же вырос огромный огненный цветок. Цветок покачался немного, переливаясь радужными сполохами, оторвался от земли и, поднявшись высоко над поляной, рассыпался разноцветными искрами, растаявшими на фоне темнеющего неба.

Бесогон подскакал, улыбаясь, ко мне, а к костру вышла Бешанка. Постояв пару секунд перед огнём, она вдруг вошла в костёр, полностью скрывшись в языках жаркого пламени. Зрители дружно ахнули и замерли. Время шло, и напряжение в рядах бесов нарастало.
Прошло не меньше полуминуты, когда под дружный рёв зрителей из костра в разные стороны вышло... пять Бешанок! Все пять сверкали огненными языками, из которых были сотканы, но лишь у одной из них была радужная корона.

– Их же пять! Ну, Бешанка... – уважительно-восхищённо проговорил Бесогон. – Ты погляди только!!! Которая же из них...
– Корона, – подсказала я.
– Верно, – отозвался он, приглядевшись повнимательнее. – Корона у одной только...

В это время пять огненных Бешанок закружились в бешеном танце вокруг костра, и пыль, поднимаемая копытами, пылала огненными облаками у их ног.
Выступление Бешанки заканчивалось. Она или, вернее, они впятером, постепенно замедляя ритм танца, плавно втанцевали в костёр. Через несколько секунд после того, как они исчезли в языках пламени, вверх взлетел огненный шар, превратившийся в воздухе в Бешанку. Сделав двойное сальто, она приземлилась и замерла на мгновение, раскинув руки, будто показывая, что с нею всё в порядке.
Радостно подпрыгнув пару раз, она стремительно подбежала к нам и спросила:
– Ну, как тебе моя магия, Бикуш? Понравилось?
– Это было бесподобно! Ну, ты и выдумщица! – Бесогон сокрушённо покачал головой. – Да, не видать мне в этом году Владыку Огня...

2000-2003 + 17-19.03.2009.