Степан

Его звали Степан. Он так и представился мне: Степан Новицкий. Была глухая ночь. Мы сидели на скамейке, напротив касс в небольшом вокзальчике железнодорожной станции. Далеко - далеко на Западе.
Он был моим ровесником, этот Степан. Как он попал в этот городок, он и сам толком не мог понять. Он ехал в Питер. Да, да, он так и сказал:
- Я еду в Питер!
Я спросил его, зачем он из глухой деревеньки в Сибири, едет так далеко.
- Я закончил школу с золотой медалью. Мне все говорят, что любой институт примет меня без экзаменов. Но я еду в Питер, - повторил Степан.
  От его слов исходила какая-то неведомая сила, непонятная тогда мне, семнадцатилетнему, заброшенному волей судьбы далеко на Запад от своего Урала. Именно сила, исходящая от его слов, подтолкнула меня на дальнейшие расспросы.
  Степан вырос в небольшой деревеньке, без отца. Мать всю жизнь на ферме.
- Я сам не понимаю, отчего мне всегда хотелось знать больше, чем я знаю, - неуверенно начал он. - Я еду в Питер! - он немного помолчал и продолжил: В Духовную Семинарию. Ты знаешь, туда конкурс больше, чем в МГУ, но я поступлю!
  Это было произнесено с такой верой! Я не сомневался, что он поступит.
  Мы ещё много и долго говорили. Я рассказывал о том, что мне не спится в студенческом общежитии, и я часто прихожу на ночной вокзал и подолгу бываю здесь.
   Мы со Степаном понимали друг друга.
- Странно, но ты не смеёшься надо мной, - сказал Степан.
- Я никогда не смеюсь над людьми, - ответил я.
Сонные кассирши разглядывали нас, одиноко сидящих в пустом зале. Милиционер периодически появлялся и исчезал. Он знал меня, но проверил и мой студенческий билет, и паспорт Степана - порядок должен быть.
   Я тогда был так молод и зелен! Но как уже тогда я понимал Степана!
Я отдал ему свои последние рубли, у Степана не было ни гроша, - ему всю дорогу помогали люди, в которых он так верил. Мне было легче, я был обеспечен куском, я уже учился, а он ещё был на пути к своей заветной цели.
- Мы когда-нибудь встретимся! - сказал он, когда подошёл его поезд.
- Навряд ли, - ответил я.
-Мы обязательно встретимся! - прокричал он сквозь грохот колёс набиравшего скорость поезда.
Прошло много-много лет. А я помню.
Я многое помню. И мне больно...


ноябрь 1997 г.