Я просыпаюсь

Будильник затрещал, как всегда, в половине шестого. Мокрое утро заглядывало в окно моего осиротевшего дома. Ленивые круги расходились в луже, скопившейся между грядками. Промозглый воздух источал запах поздней весны.
Пятый круг... .
Первый (это еще там), в забытом детстве.
Дорога убегала к горизонту. Только что прошедший летний дождь омыл землю. Идти было тяжело. Ноги расползались в раскисшей грязи. Застрявший грузовик надсадно ревел, пытаясь выбраться из большой выбоины.
- Ты куда, парень?! - окликнул меня шофер, - Садись, подвезу.
Он, видимо, подумал, - я на станцию, больше впереди ничего не было. А от поселка я уже отмахал порядочно.
Мужик был какой-то уж очень большой. Баранка в его руке, как бублик в моей. Я думал, -он отломит ее, когда машина с натягом, сантиметр за сантиметром вылезала из выбоины.
- Ну же..., родная... . Ну!! - он даже и дышать перестал, как мне казалось.
- Ну, как, хорошо?! - весело сказал он, когда машина ровно пошла по накатанной дороге. Что хорошо, я не понял. Потому, на всякий случай, промолчал.
- Молчаливый какой-то! - весело сказал шофер. - С ногой-то давно?
Отвечать не стал. О ноге я уже тогда не говорил ничего. Зачем спрашивать, когда и так видно - хромой.
- Да ты не обижайся! Я это так. С Кургана еду. Двести верст один, не с кем словом перекинуться. Зовут-то хоть как?!
- Колька..., - ответил я, нехотя. - Остановите, пожалуйста. Мне домой надо.
- Ты что, обиделся?!
- Нет.... Я в поселке живу. Искать будут.
- А... . - понимающе протянул мужик. - Ясно, из дома сбежал!
- И вовсе нет. Просто одному побыть захотелось.
Мужик недоверчиво посмотрел на меня. Было мне в то время шесть лет.
Мы еще раз встретились с ним. Он возил лес на станцию. Вырубка была в трех километрах от поселка. Я в то утро стоял на обочине дороги. В начале дня еще можно было увидеть проходящие машины. Их по нашему поселку проезжало всего несколько за сутки. Тогда это редкость была у нас.
И вдруг, одна из машин резко затормозила возле меня.
- А, Колька! - весело закричал шофер, выскакивая из машины.
Улыбка широко расплывалась по его лицу. Я ездил с ним несколько раз. Он забирал меня до вырубки, и на обратном пути мы прощались с ним на окраине поселка.
- Я завтра опять приеду! - кричал он весело мне. - Выходи на дорогу, Колька! Он рассказывал мне, какие бывают машины, как они устроены.
- А самая сложная машина, Колька, это человек!
Его в то же лето убило сосной. Растяпа - толкач зазевался. Дерево пошло прямо на его кабину.
На следующее лето снова возили лес на станцию. Я грустно смотрел на проносящиеся машины. Однажды одна остановилась.
- Ты, Колька?! - спросил шофер.
Был он белобрысый и совсем молоденький.
- Колька.
- Садись! Поедем на вырубку, мы знаем тебя, ты с Михаилом ездил. Жаль Михаила. Я не поехал. Сам не знаю, почему?
У нас в поселке был лесоруб. Его ударило сосной, и он не мог передвигаться. В хорошую погоду его выносили на свежий воздух из помещения. Он ругался, сплевывая кровь:
- Сука! - был он какой-то злой, не такой, как дед Кыштым, которому в германскую пуля раздробила бедро. От этого дед сильно припадал на ногу. Но какой веселый был дед.
- Не дрейфь, Колька! Добежим!
До чего добежим? Я не понимал тогда.
Потом у меня были больницы, кровь и запах незнакомых лекарств.
Меня и сейчас, когда прочитаю - « Поликлиника», - кидает в озноб.
Второй, - это когда она ушла. Я так до конца и не понял, почему? Это я и сейчас не понимаю. Судьба? Пожалуй, это самое простое. Скорее, глупые мы там. Но счастливые, не знаем того, что знаем сейчас. Оттого и ностальгия о том солнечном, необратимом. Я после нее еще глубже ушел в себя. Еще больше закрылся. А не надо было. Надо было просто жить. Но не знал тогда. По-другому мыслил.
Первые годы думал: из-за ноги. Обидно, конечно, было. Но никто о том не узнал. И ей я только раз написал. Она ответила, что вовсе нет. Я не поверил. Тогда. Сейчас хочется верить. И жаль, что уже нет той свежести чувств во мне, жаль.. .
А она была красивая. Красивее ее была только моя жена.
Была... . Это уже третий круг. Нет не третий, четвертый. О третьем я не хочу говорить, не надо. Да и не интересно это. Опять кровь, боль... . Не надо.
Жизнь все же хорошая штука. Правда, если живешь в ней.
Мне, кажется, я не живу, а только просыпаюсь. А это уже пятый круг. То, что пятый -это неизбежность. У всех какой-то круг. Таково начертание.
Вот и сегодня, - опять побегу. То, се. Может, опять замотаюсь... и не проснусь. А может, это и есть мое? А может, нет.
Зашел сосед, они с утра пьют. Не пошел. Сказал, что просыпаюсь.
- Ты ж уже одетый?! - удивился сосед.
Ничего ему не сказал. А что говорить?! Я и сам ничего толком не знаю. Я сам так ничего и не понял. Только одно - надо жить. Каждое мгновение жить. Но не получается у меня пока. Ох, не получается! И людей, что соприкасаются со мной, мучаю этим. Многие не выдержали - ушли. А мне опять - не жаль. Потом вспомню - пойму... .
За окном дождь. Сыро и холодно, конец весны.
И опять, как в детстве, думаю: Вот проснусь и... .

Апрель-май 1999г.