Лекарь

Город медленно оживал. Пошли первые трамваи. Со всех сторон к остановке спешили люди. Нахальные воробьи путались в ногах, в грязном снегу.
«Желна», сутулясь, полез в троллейбус. Его знобило так, что какая-то девушка лет двадцати встала, сказав:
- Садитесь, дяденька.
Дяденька, - подумал «Желна». Я всего на десять лет старше тебя, если бы знала! Он поправил под курточкой «Макаров», тяжёлый, сволочь! Ремня на «Желне» не было. На нём были поношенные спортивные штаны, на ногах кроссовки. Потёртая кожаная куртка, явно великая, висела на нём, как на вешалке. Головной убор отсутствовал. Чёрное, помятое лицо сильно старило его.
- Сиди, постою уж, не барин! - он злился.
Злился на себя. А как всё хорошо начиналось. Вчера в полночь он всё же дождался «банкира». Привернув, глушитель, уложил двух быков-телохранителей. «Банкир» в костюмчике с иголочки и дурацкой, пёстрой бабочке, метался в огнях «Мерса». Где-то уж ревела милицейская сирена. «Желна» прицелился и хладнокровно нажал курок - промах! Такого с ним не случалось. Он выстрелил ещё раз, и снова - промазал. «Банкир», закрыв руками голову, упал на землю, безумно озираясь. Из-за угла вырулил «газончик» с синим маячком. «Желна» растворился в тёмном подъезде. Он ещё успел услышать вопль «банкира»:
- Вон он! Вон!
Троллейбус резко затормозил. Какой-то бритоголовый идиот залез под самые колёса на «Джипе», нарушая все правила дорожного движения, в салоне громко возмущались:
* Купили права! Вот и беда от них всем. Летят, шары выкатив!
* С жиру бесятся! Что мы им! Быдло!
Заломило виски, «Желна» крепко зажмурил глаза. Нехватало ещё свалиться здесь с «Макаровым». Салон был набит битком. Воздух был спёртый, но люди вели себя сдержанно друг к другу. Это при такой-то жизни. Слышался старческий голос:
- А мы, когда из деревни переехали с Петром сюда, в город, в «благоустроенную» - нарадоваться не могли! Утром Петя мне и говорит, только проснулись:
- Пойду, дров принесу, печь топить будем, приготовишь чего!
- Какая, говорю, тебе печь! В городе мы! И то, столько лет в своём доме в деревне прожили.
На площади «Желна» пересел в трамвай, что шёл к центру.
Какой-то здоровенный старик, с носа у него капало, навалился на «Желну». И трамвай набился под завязку, все спешили. Старик (бомж, что ли), шмыгнул носом, на плечо «Желне» капнуло. Он с трудом сдержался, чтобы не двинуть старику. Сам скоро таким буду, - думал он.
Вспомнил, как два года назад, очнувшись от очередной дозы, обнаружил, что у него никого и ничего не осталось. Ни квартиры, ни семьи. Жена ушла с двумя дочками, когда он стал колоться по-настоящему. Всё утешал её:
- Ерунда! Захочу, хоть сейчас брошу!
Два года маялся, пока не очнулся окончательно. Женщина одна попалась, вернее, это он ей. Всё спрашивал её потом:
- Зачем я тебе такой-то? Ничего у меня не осталось. И в нутрии всё уж
перегорело!
А она задумчиво так:
- Нужный ты мне! Плечо хоть есть, прислониться можно!
А у него к тому времени ничего уж не осталось. В тридцать выглядел на все пятьдесят. Ни одного зуба здорового, внутренности все больные. Но помогла она ему от наркоты уползти. Да и сам он много о том передумал.
На улице, напротив их дома жил один, ларёк с гнилыми бананами у него был, торговал. И кто те бананы покупал только?! Раскатывал на Б.М.В. - наркотиками промышлял. Ох! Как бесило это «Желну»! Разговаривал он с типом тем, мол, гробишь людей-то! Дети ещё! А тот выслушает и тихо ему так:
- А тебе-то что!? Лекарь что ли?! По мне хоть все они туда! О себе думаю! Не как учили, - обо всех!
Здоровенный был нахал, «Желна» только зубами гнилыми скрипел, думал: «Лекарь? А что, Может, и лекарь! Мужика того вскоре мёртвым нашли. Врачи определили -передозировка. Большую дозу принял, хотя жена кричала на всю улицу, что покойный не принимал наркотиков. С того случая у «Желны» появился «Макаров». Деньги и патроны он там же раздобыл у наркосбытчика этого. Много денег, на них можно было не одну машину купить. А «Желна» бутылки по помойкам собирал. Целыми днями по городу бродил.
Как-то раз подошёл к нему один, за бомжа, видно, принял. Разговорились. Парень тот тогда ему, как в лоб:
- Хочешь заработать?! На бутылках не разжиреешь!
- А чо надо?! «Желна» решил прикинуться простаком. Так «Желна» узнал, кто поставляет наркотики распространителям зелья.
Через две недели поставщика нашли за городом в сгоревшей машине. Труп так обгорел, что его с трудом опознали. После того у «Желны» появились доллары, много! Кейс с наркотиками он бросил в пылающую машину, а пачки денег побросал в тряпичную сумку. Так и ехал с ней через весь город. В троллейбусе, уже к дому подъезжали, полюбопытствовал один:
- Чево это у тебя такое в сумке?
Пачки денег углами выпирали из сумки.
- Конфеты в коробках - ответил «Желна».
- Конфеты?! Куда столько-то?!
- А тебе какое дело?! - обозлился «Желна».
- Да я ничего. Спросил просто. Одет-то ты вон как, да и сумка замызганная - и вдруг конфеты!
Такой вот разговор. «Желна» потом, когда приехал к себе, (от женщины он ушёл, комнату снял) всё думал, а что если мужик тот запомнил его? Успокаивало то, что о деньгах тех мало кто знал, милиция тоже. Милиции «Желна» не боялся. Его там не знали. Как ни странно, но «Желна», когда кололся, даже с милицией не встречался...
По телевизору показывали «банкира» - того, недостреленного «Желной». О чём он говорит, не слышно было из-за шума. В магазине, где продавали видеотехнику, было полно народа. «Желна» отогрелся, знобить стало меньше. Простыл вчера в подъезде, когда караулил свою жертву, герой этот заправлял поставкой зелья в один из элитных районов города.
«Желна» вышел на улицу, подмораживало. Он пересёк центральную площадь и в одном из киосков купил, свежую газету. О «банкире», разумеется, не писали.
- Надо вечерние новости посмотреть где-то, - думал «Желна».
Он направился к станции «Метро», проехал до железнодорожного вокзала. Сегодня он должен был встретиться с одним из бомжей. Мужик потерял квартиру недавно, «кинули" оказался на улице, вернее, на вокзале. Слаб, был уж очень до «сладостей жизни», а достались ему, на удивление, все гадости. Наркотики, понятно, тоже были слабостью, - не было средств каждый раз наслаждаться ими.
- Ну, что?! - спросил его «Желна», как только они встретились. Мужик, опасливо поглядывая на «Желну», начал:
- Ты, это..., если что - я не причём, понял, да?! Так вот, завтра он будет тут сам. Охраняет его один. Говорят, каскадёр бывший. Не знаю точно, какай он каскадёр, а «мертвяк» на нём висит. Парень ушлый, так что ты ухо востро держи. Встретятся, передадут товар. Кому, не знаю. Я покажу тебе его и всё! Больше я - пас! И как договорились - за тобой литровая водяры. Дозу бы, конечно, лучше.
- Я сказал нет! - рассвирепел «Желна». - Фамилию его узнай!
- Ну, тогда договорились, - смирился бомж. «Желна», приехав к себе, достал толстую тетрадь, ручку, начал писать:
« У меня так мало времени, а рассказать надо о многом. Боюсь, не успею...
Шёл мягкий февральский снег. Зима семьдесят четвёртого. Тогда мне было девятнадцать. Наивный романтик. Молодой, но уже потерявший свою Первую Любовь. В тот февральский день с утра было тихо и тепло, но снег падал и падал, тая под подошвами. Тёплый снег. « Предчувствие в преддверии...» Что-то такое было и у меня. В тот день было легко и радостно с самого утра. Вечером я встретился с ней. Было всё так необычно. Почему-то знакомо мне, казалось, что я уже где-то об этом читал. Мы договорились встретиться у кинотеатра завтра, в это же время. Я не дошёл тогда, меня встретили трое в переходе и избили. Очнулся я в больнице, на третий день. Первые две недели даже не мог разговаривать. У меня была проломлена голова, сломана рука и перебиты рёбра.
Её звали Галей. Она нашла меня в этой больнице на следующий день. Каждый вечер приходила и сидела у моей кровати. Всё спрашивала, что произошло? А я не мог ответить. С тех пор, после того случая, меня периодически мучили головные боли. По молодости я не обращал особого внимания на них.
Через год мы поженились с Галей. А ещё через год у нас родилась первая дочь - Настя.
Служить в армию меня не взяли, нашли что-то с позвоночником. Я в то время ничего и не чувствовал, это потом он дал о себе знать, стала сохнуть правая рука и нога.
Через три года у нас росли уже две дочурки - Настя и Оля. Такие славные девочки... Работал я строителем в одном СМУ. Жена моя, Галя, там же, в бухгалтерии. Потом я начал пить. Началось на работе, сначала после смены собирались, потом уж и в рабочее время. С работы выгнали, сказали:
- Пиши по собственному желанию, если не хочешь тридцать
третью, пункт четыре!
Это значит - за систематическую пьянку. Потом работал какое-то время грузчиком. Оттуда уж по тридцать третьей меня попёрли.
Нигде не работал. Как-то у одного дружка попробовал «травку». Дальше - больше, а там и пошло. Из дома вещи стал тащить, на дозу. Они же как, сначала так дают, а как втянешься - то всё, гони монету!
Вот Галя и ушла,- долго терпела. Ушли они с дочками и квартиру мне оставили со всеми вещами. К родителям уехала. А я и тогда не одумался. Друзей у меня появилось! Откуда только и взялись! Особенно один - Сашка! Моего возраста, с бабой он жил, - толстая! Сам же и говорил о ней:
- Такую за три дня с похмелья не обойдёшь!
Вместе они с бабой той пили. У женщины, (сидела она когда-то, что ли) дочка была, не то в интернате, не то в детдоме. Ездили они раз в месяц к ней. Баба та драчливая была, мужикам и тем не уступала. Сашку своего не колотила. Любила. Нет, не боялась, а любила. Попадаются такие женщины, выйдет утром, вся в синяках, а всё равно:
- Сашенька, Сашенька...
А Сашенька этот, как король. Хоть и упитый весь. Вот этот Сашка и уговорил меня продать квартиру. Обстановку-то мы к тому времени уж всю пропили, с друзьями эти ми-то. Ну, я и продал через агентство какое-то, содрали они с меня, аж сорок процентов! Все деньги от продажи мы пропили за месяц! Будто и не бывало их, денег тех. А без денег и друзья, кто куда только и подевался. Вот тогда я и узнал, что такое «ломка»! Да и голова моя о себе дала знать! Врагу не пожелаешь! Долго так-то мучался, но настал день, прижало меня! К женщине той-то, я сам приполз, так вот прямо пришёл и сказал:
- Спаси!!! Не могу уже!!! Она медсестрой в больнице работала. Выходила меня, вынянчила. Да и сам я, не знаю как, а осенило вдруг!
- Чего делаю-то?! Ведь смерть же это! Неминуемая! И такая злость на всех дельцов этих, которые наживаются на всех нас. На зелье, жизни без ножа отнимают. И завязал, насовсем. Два года болел, но завязал намертво! А себе поклялся убивать их, тех, кто на наркоте жирует. Другого средства нет против них. Закон бессилен, они сами закон тот издают. И стал думать, как?! А тут случай подвернулся с соседом нашим, не человек то! Но грех на мне, я ему ту дозу смертельную влил.
Мучает меня всё,- правильно ли делаю? Но грех на мне, - убийца я! Одно успокаивает, трёх убил, может тысячи, а нет, - пусть хоть сотни живые будут! Вот и завтра..., пойду. Продолжу записи эти потом...»
«Желна» прошёл на кухню. Сидел и тупо смотрел перед собой.
- Надо к жене с дочками съездить, пока деньги есть.
Утром он отправил деньги семье. Сумма бала большая, но не настолько, чтобы ею заинтересовались. От кого деньги, «Желна» не указал. Только там, где место для письма, приписал:
«Желна» прилетает всегда...»
Он знал, Галя сразу догадается от кого. Так его ещё в школе прозвали - «Желна»...
Крупный пушистый снег засыпал чёрные тротуары. Ветер крутил снежинки. Зевак собралась целая толпа.
- Отойдите! Разойдитесь! - кричал молоденький лейтенантик. - Что вам, цирк здесь что ли!
«Желна» лежал на чёрном тротуаре, широко раскинув руки. Рядом валялся «Макаров». Чуть в стороне два трупа в луже крови, пакетики с белым порошком рассыпались по тротуару. «Желна» смотрел в небо широко раскрытыми глазами, сморщенное лицо было спокойно, казалось, что он счастлив. Снег на его лице уже не таял...

« Ну, а желна снова прилетит,
И подснежник выбьется из снега...»


декабрь 2000г.