Сказки исчезнувшего леса

Лес был дремучий,усыпанный толстым слоем иголок. Ёжик, несущий на своих колючках белый гриб, остановился, прислушался. Издалека нарастал тревожный топот. Ёжик свернул с тропинки под развесистую ёлочку, в заросли черники. По тропинке пронеслось стадо диких кабанов. Испуганная ими сорока долго возмущалась на берёзе, щебеча на весь лес.
Где-то в недалеке пыхтел медведь, ему никак не удавалось вытащить из глубокого дупла мёд. Пчёлы угрожающе вились вокруг его. Морда у медведя была уже изрядно покусана пчёлами, но косолапый не отступал. Уж очень хотелось отведать мёда.
Лес жил своей привычной, размеренной жизнью. Белочки и бурундучки трудились, готовя запасы на Зиму - сушили грибы, ягоды, орешки. Птички выпаривали, выкармливали птенцов, весело распевая на весь лес свои песни.
Зайцы, лисы, волки, все жили здесь. Каждый был занят своим делом, своими заботами.
Ёжик неспеша продолжал свой путь по заросшей высокой травой тропинке.
Девочка плакала у лукошка с рассыпанными ягодами.
- Ты почуму плачешь? - спросил Ёжик.
- А как же мне не плакать, Ёжик! Заблудилась я, а дома меня мама с
папой ждут.
- Не плачь, девочка! Всё образуется, - сказал, убегая, Ёжик.
Солнце садилось. Алые сполохи его скользили по толстым стволам сосен. Настя, собрав в лукошко ягоды, пошла в глубь леса. Лес с каждым шагом становился гуще и темнее. Близилась ночь. У основания огромной поваленной сосны, девочка увидела разорённое гнездо какой-то птицы. Уцелел только один птенец.
-Бедненький, совсем замёрз! - девочка спрятала птенца за пазуху.
Сейчас я тебя покормлю. Она нашла под листьями несколько червяков, накормила птенца. Птенец копошился у неё на груди, засыпая, было щекотно, но Настя терпела. Под сосной они и уснули.
Птицы пели громко и без умолку. Девочка проснулась. Птенец шебуршился у неё под кофточкой. Она вытащила его, накормила и они пошли дальше. Вскоре они вышли из леса.
- Мама, папа! Посмотрите, кого я нашла! Какой он маленький, беззащитный! - радовалась девочка.
Шло время, птенец вырос в большую и красивую сороку. Он без конца стрекотал. А девочке казалось, что он разговаривает с ней. Благодарит её за то, что спасла и выкормила его. За это его прозвали « Говоруном». Он часами кружился над домиком, где жила Настя. Когда он хотел есть, то садился Насте на плечо и громко, не переставая, трещал. Говорун всегда встречал Настю, идущую из школы весёлым щебетом.
- Здравствуй, здравствуй! Ты ждал меня! - ласково гладила птицу девочка.
    Людей Говорун не боялся, он верил им. Эта вера в людей и погубила его.
Как-то поздней осенью, придя из школы, Настю не встретил сорочонок. И на другой день тоже. Не объявился он и через месяц. Уже и снег выпал, девочка плакала долго и безутешно.
Как-то весной, когда снег уже растаял, девочка шла по лесу. День был радостный, солнечный. Вдруг над ней защебетала сорочиная пара. Птицы перелетали с ветки на ветку.
- Говорун! Говорун! - кричала Настя.
Но птица не летела ей на плечо, как это делал Говорун.
А девочка долго, до хрипоты продолжала звать:
- Говорун! Говорун!
Птицы улетели, и девочка долго и безутешно плакала.
- Всё ещё ревёт! - говорил, выглядывая из-за сосны, Леший. - И сколько можно о птичке какой-то! Подумаешь, беда! У меня вот беда, так беда! Люди добрые! Дома лишаете! Не грибка не ягодки. Не спрятаться в трущобу. Всё вырубили. Пеньки одни, да мелколесье. Баба- Яга как-то прилетала на чай с блинами, ко мне, удивлялась:
- Почему, - говорит - у тебя лес такой некудышный? Пропащий лесок. Продал кому, что ль?
- Да я сроду ни палочки не продал! Это всё они, вон чего наделали! Ладно, там просека под электричество, а то сплошь повырубили всё. Ни одной белочки в лесу.
Сороки и те из леса улетели, есть нечего! Это ж надо, рябины и той в лесу не сыщешь! Где мне жить, бедному! Разорили, бездомный я! Ей-то, девчонке, что! В домике живёт! А птичка, не беда! Улетела! Ну и улетела! У меня вон, все поразлетались, поразбежались! И ничего, живу! То за пенёк, то за валежник спрячусь. Пугну кой кого из прохожих, правда, заманить некуда. Поредел лесок.
Да, не на шутку разревелась! Такую и пугать жалко. - Тяжело вздыхает Леший. - Работа у меня такая, пугать! Тяжело сейчас мне работать! Лес-то вон, какой стал. Вырубили. Ёжик вон, ушёл, не хочет в таком лесу жить. Так и сказал мне:
- Голодно у тебя тут, да и холодно. И тебе Леший негде спрятаться. Ни чащи густой. Ни ели лохматой. Всё на виду.
И ушёл Ёжик куда-то. И кабаны ушли. И Волк. А Лиса осталась. Ох, хитрющая! Часами лежит где-нибудь, в ямке, ждёт, может какая птичка зазевается. А кому зевать охота, когда всё на виду. Вот и ходит Лиса голодная, да ещё на меня дуется, говорит:
- Что это за лес у тебя?! Птенчика не сыщешь!
А какой птенчик-то. Птичек и тех мало. Тяжело сейчас мне. Без работы. Лес поредел. Клиент подурнел - не боится ничего. Да и то, чего бояться-то в таком лесу!?
Постой, постой, никак идёт кто! Попугать бы!
Кикимора! Ты чего такая!? Откуда тянешься?
- А, Леший... Да что ты с расспросами всё. Рассказывай и рассказывай, отвязаться нельзя! Право, скучно.
-О...!? Да что такое с тобой, Кикимора! Не хихикаешь, не кривляешься?! Вот Бабу Ягу сейчас видел, говорит, что каждое утро ты ей песок в ступу насыпаешь. Не взлететь, пока не вытряхнешь. А нынче, говорит, ступа пустая - знать случилось с Кикиморой что-то неладное, не озорует с утра.
- С чего хихикать-то, озоровать?! Ты болото моё видел? Оно ж на опушке твоего леса! Какое ж это болото?! Дорогу по нему проложили! Высохло всё болото. Мне, бедной, заманить кого счастливого некуда. Раньше-то я счастливца, какого в болотце, в самую трясину заманю, он и мается там. Набирается ума-разума, раз в школе учиться лень. А если выберется из тины той, так ещё счастливей становится. Радуется, что живой. А сейчас как быть, Как проучить ротозея, какого, чтоб уши не развешивал? Не трясины, не тины, сухо! Вот и родничок в лесу твоём пересох. Жажду утолить негде! Да и деревья у тебя зачахли, без болота моего...
- Да, лес у меня некудышный стал, хилый лесишко, Спрятаться негде. Раньше-то я кого заманю в дебри, а сам спрячусь! А он сердешный всё бегает по бурелому. Ау,-ау! А хоть сколько аукай! Не выберешься. Если, какая добрая душа не поможет. А тут на днях смотрю, босяк какой-то тянется...
- Почто босяк-то?! Откуда знаешь?!
- Да как же! Одни штаны короткие на нём, по низу как обкусал кто, лохматые! Трубочка какая-то в руках у него, он всё кричит в неё: « Скоро подойду!». А куда он подойдёт-то?! Я ж все стрелки на указателях, наоборот развернул. А сам как выскочил на тропу, да как закричал! Думал, испугаю удальца, в лес его загоню, пускай хоть и не дебри, не заблудится, да хоть пузо обдерёт, мне и то радость.
А босяк тот стоит, не испугался. Всё с трубку разговаривает: « Тут, - говорит - мужик какой-то! Чего-то кричит, руками машет! Обкурился, может чего?! Тащится видать!
Обкурился! Да я сроду не курил! Тащится! Это я что ли?! Да я ещё вон как бегаю, не догнать! Словом не напугал я его.
- А у меня на болоте дом большой строят. Всю трясину забетонировали, лягушкам жить негде. Пошла к начальнику. Что это, говорю, вы такое делаете?! Природу губите. Не лягушкам, не пиявкам жизни никакой нет. Камыш высох. Трясины нет, пересохла. Кулик жалуется, поплакать ему негде. Мне ж самой, опять беда, кого и куда заманивать? А он мне и отвечает:
- Уж Вы-то, гражданочка, кого хочешь, заманите! Вон, какие сейчас добры молодцы пошли, помани их пальцем, они и Василису-Прекрасную свою забудут и без болота утонут.
- Ну, а что он тебе про стройку сказал? - волновался Леший.
- Сказал, что базар построят. У них сейчас там не жизнь, - базар сплошной. Вот и меня спросил, кто такая? Кикимора, говорю. Какая кикимора?! Раньше, говорю, болотная была, а сейчас даже и не пойму, бетонная, что ли. Что же вы, говорит, фамилию свою не помните? С такой жизнью запомнишь!
На днях девица приблудилась. Я и объявись перед ней. Она как захохочет, мне аж жутко стало. Что, говорит, за бомжиха такая?! Это я-то бомжиха? Да у неё у самой кроме колечек в ушах, да в пупке, да купальничка, ничего больше. Защекочу, говорю ей. Да я, отвечает, сама кого хочешь, защекочу. Закурила, и пошла, и пошла... Вот и напугай их нынче.
- А у меня в лесу избу срубили. Что-то пьют из баночек блестящих, мясо жарят на прутах железных. А потом одни орут на весь лес, а кое- кто и плачет. Поорут, поплачут, сядут в коробочки железные, и полетели! Только смрад на деревья оседает.
Цивилизация говорят. Скоро ни болота не будет, ни леса, один бетон, да избушки каменные с коробочками железными... А ты, Кикимора куда сейчас-то?
- А туда, не знаю куда. Хи-хи-хи, ха-ха-ха!
- Кикимора! Ты чего так не хорошо смеёшься? 1
- Засмеёшься от жизни такой..., весёлой.
На опушке поредевшего леса, на том месте, где когда-то был родник, зияла чёрным провалом яма. Воды в ней не было. Чёрные чахлые кусты окружали её, да старая, чудом, уцелевшая берёза тянула к ней свои ветви. Толи пыталась дотянуться до иссякшего родника, чтобы укрыть его от солнца, толи хотела обнять высохший, мёртвый родник...


март 2006г.