Широка страна моя родная

                (добрые советы непрофессионала)

                СУД
Суд вообще-то создан для выяснения того, кто прав, а кто виноват. Но это – в болезненных мечтах, и не у нас.
У нас суд  для того, чтобы вертикаль и горизонталь Власти укреплялась или хотя бы держалась, ну и чтобы судьи с голоду не умирали.
Так что – лучше не судиться.
К примеру, тебя жестоко обидели в ментовке. И ты, вместо того, чтобы утереться и забыть, идешь и подаешь в суд на ментовку. Ну и что? Допустим, что каким-то восьмым чудом ты выигрываешь, хотя этого никогда не может случиться, но тебе и этот несбыточный выигрыш ничего не даст, потому что с ментовки ничего никогда не получишь. А реально – ты проиграешь, а менты тебя запомнят до конца своих дней и никогда не забудут, что ты посмел на них в суд подать.
Или, еще другой пример: тебя обидел такой же валенок как ты, и ты, вместо того, чтобы с этим валенком помириться и распить вместе несколько литров за мир во всем мире, подаешь на валенка № 2 в суд. Где гарантия, что твой противник - не близкая родня судье, или может спроста заплатить на несколько тысяч рублей больше, чем ты?
Однажды случился поистине уникальный случай. Два валенка претендовали на одну квартиру. Оба подают в суд. И надо же было случиться, что оба валенкообразных фигуранта этого имущественного конфликта приходились племянниками судье, которому выпало разбирать это дело.  Валенки рвали и метали, судья буквально рыдала – она не могла взять сторону какого-либо из племянников, которых любила совершенно одинаково.
Кончилось все хорошо – один из племянников догадался подарить своей тете-судье сто тысяч рублей; – и квартира стала его по закону.
Так что в суд без денег лучше не ходить, хотя, конечно, и с деньгами может ничего не получиться, если нарветесь на вертикаль или горизонталь.

                МИЛИЦИЯ
В других странах это явление называют полицией, а у нас в широких кругах пользуются любовью синонимы – мусоровка и ментовка.
Милиция создана для защиты от преступности, более того – для борьбы с преступностью, но на самом деле пока ничего не получается. Даже наоборот – преступность берет верх, внедряясь в ряды ментов, поражая их собою, как какой-то тяжелой и неизлечимой болезнью. Честные изначально менты, заражаясь этой болезнью, не бросаются лечиться – не пишут сами на себя рапорты и не составляют сами на себя протоколы. Они становятся скрытными и, притворяясь кристально честными, продолжают совершать преступления различной уголовной тяжести. Полбеды, если бы при этом они покидали ряды блюстителей правопорядка, но они остаются в этих славных рядах, изображая, что делают свое полезное и нужное дело – блюдут законность в обществе. Но никаким блюдением и не пахнет. Они совершают преступления, а потом вешают и шьют эти преступления случайно подвернувшимся  валенкам, превращая невинных людей в уголовников. Так постепенно создается искусственный преступный мир со своей искусственной преступной иерархией – ворами в законе, паханами и т.д.  Но на самом деле никакого преступного мира с малинами, общаками и т.д., как это ни грустно, - нет.
Есть милиция, занятая обиранием валенков и перераспределение вырученных средств, начиная с постовых и участковых до министерских кабинетов.
Так что не надо слишком легкомысленно относится даже к рядовым милиционерам – может быть,  это члены самой могущественной в мире преступной организации, перед которой пресловутая Коза Ностра – детская игра.
Вообще, лучше не мельтешить на глазах ментов. А уж если не попадаться никак нельзя, то перед выходом из дома обязательно надо загримироваться. Так что, если прыткий мусорок решил повесить на вас какое-нибудь преступление, совершенное им самим, то будет он искать длинноволосого, бородатого и горбоносого  хиппаря, а вы на самом деле – плешивый, курносый и практически выбритый валенок, которому лучше никогда не попадаться милиционерам.