Как я улетал в Новый Уренгой

Вам расскажу историю, друзья:
Я как-то раз в далекий путь собрался,
В решении своем не сомневался
(Иначе бы не ездил, а остался),
Как навещал полярные края.

Я из Столицы двинул в Уренгой.
Уселся в джип, по улицам помчался,
Как будто рядом – там одной ногой!
И ДПСник мне кричал: - Постой!
Когда через редуты прорывался.

Я, как обычно, до конца тянул
Вот встал пораньше, на вокзал подался,
Так нет же, на работе задержался –
Мой ум еще в IQ не наигрался,
И лучше б я его тогда лягнул.         
Вот еду – пробка, куча, толчея,
А мне уж меньше часа до отлета.
На тротуар! Бесстыже матерясь,
Прохожих и ГАИшников моля,
Не попадаться мне в пути до взлёта.
 
На Крупской пробка. Ёханый бабай!
Я – на Вернадского и Удальцова.
Да, знала бы седая голова,
Как изменилась с той поры Москва,
И как в час-пик Их вспоминают словом!

Неужто выбрался? И счастье – вот оно!
И рядом – МКАД, полтинник, чтоб отчалить.
Уже посадка началась давно,
Но вылизано бензобака дно,
Шоссе закрыли. Все пошло сначала!

Как объяснили, Первый в кой-то век
Решил по Подмосковью прокатиться.
А с ним – толь итальянец, толи грек –
Включен был красный свет для нас, для всех,
А дальше… я продолжил материться!

Двенадцать сорок пять. Я вновь в пути,
По пять минут три раза до отлета.
Вот Внуково, и крылья самолета,
Но резвый джип мой словно держит кто-то,
И двигатель предательски затих.

Бензин! Я опоздал! Ядрена мать!
Не мне ли совершить еще попытку?
Я первую сыграю снова скрипку
И, заслужив у всех толпы улыбку,
Свою машину взялся дотолкать.


И дотолкал, да бросил у дверей.
За пять минут до нынешнего взлета.
С тяжелой сумкой под струями пота
Бежал я, как из лагеря Пол Пота
К начальству терминальных лагерей.

Пока я умолял, совал билет,
Стелился тряпкой у его порога,
Грозил достать из брючин пистолет,
Сулил подарки детям и жене,
И в помощь призывал Господа Бога

Читал стихи, знакомых вспоминал,
Что в жизни ему могут пригодиться,
И всю родню устроить обещал…
Тут кто-то трап от лайнера убрал,
И… снова я продолжил материться.

Затем побрел с досадою в буфет,
Мне так хотелось от души напиться.
Я не был в Уренгое сорок лет,
И вот он я, и вот лежит билет,
А самолет мой в небесах резвится.

Смахнув слезу, я вышел на ветр;,
Чуть подышать,… но где моя машина?!
Там нету и бензина ни хера,
На кой, кому «писатель» без пера –
Она же не на рельсах, не дрезина?

Мелькнул автопогрузчик, а на нем
Мой Джип довольный – радуется встрече:
Он думал, что я вовсе не замечу,
Надеялся кататься целый вечер,
Когда его везли на штраф-прием.

Но мне не привыкать, я взял такси,
Догнал прицеп, «голодную» машину
И выстегал сбежавшую скотину,
Через минуту тот свернул к бензину,
Чтоб лошадиных подзаправить сил.

Но все ж билет в полярный Уренгой
Я вымолил в сочувствующей кассе.
И повторю попытку, это ж классно
И интересно, но хотя опасно
Тонуть в сугробах теплою весной.