Палата обреченных

Я бесшумно крадусь в темноте среди двух рядов узких больничных коек. Некоторые из них пусты, на других мирно посапывают во сне дети. Твоя кровать в дальнем углу, у окна. Ты сидишь, обхватив ноги руками, глядя своими огромными темно-карими глазами в пустоту перед собой. Длинные русые волосы мягкими волнами рассыпаются по худеньким плечикам, облаченным в мешковатую больничную рубашку. Ты уже не плачешь, а когда подкатывает очередной приступ, с силой зажмуриваешь глаза и почти до крови закусываешь губу. С каждым днем приступы все чаще, а боль сильнее. Обезболивающее, которое колют несколько раз в день уже почти не помогает, как и все остальные лекарства. Третью ночь ты не можешь уснуть в ожидании нового приступа. И боль не заставляет себя долго ждать. Ты сжимаешь голову своими маленькими худыми ручками, изо всех сил стараясь заглушить стон. Твои тонкие запястья исколоты иголками уже давно. Два мучительно долгих месяца врачи пытались тебя спасти, но я знаю, что никто из них уже не верит в победу. Да ты и сама догадываешься, хотя в лихорадочно горящих глазах еще тлеет огонек надежды…

Боль отпускает тебя на несколько минут, и ты вновь обхватываешь острые коленки, слегка раскачиваясь взад-вперед. Наблюдать за тобой из темноты мое право и мой обычай. Я всегда изучаю человека в последние часы, прежде чем забрать его жизнь. Перед вратами в вечность человек становится самим собой, сбросив все маски. У меня еще есть время, чтобы хорошенько рассмотреть тебя. Я подхожу ближе, касаюсь пальцами, затянутыми в тонкие черные перчатки твоего лица. Для тебя мое прикосновение похоже на легких ветерок, которого ты в своем состоянии не можешь заметить… Такая чистая и светлая, искренняя и по-детски наивная… моя девочка… еще совсем ребенок… Новый приступ, и новая порция боли. Повалившись на кровать, ты с трудом сдерживаешь крик. Когда боль ненадолго отступает, я поправляю твои растрепавшиеся волосы, любуясь трогательными детскими чертами хорошенького личика. В твоих мыслях ни тени обиды на такую короткую и безрадостную жизнь, ни тени страха перед смертью. Твое маленькое измученное тельце уже устало бороться, и боль все больше заглушает жажду жизни.

Мне хотелось бы, чтобы все было по другому, чтобы ты прожила целую жизнь, и мы встретились бы через много лет, и мне не пришлось бы смотреть на твои страдания… Но я ничего не смог бы изменить. Иногда жизнь бывает слишком коротка. Ты умираешь, чтобы другой мог жить дальше…

Ты снова корчишься на кровати от боли, стонешь, сжимая в кулачках белые простыни… умирающий ангел… Ты даже не пытаешься просить пощады у бога, у мира, у меня… Возможно, ты еще слишком мала, чтобы пытаться избежать своей участи. Ты хочешь лишь, чтобы боль ушла, чтобы дала хоть небольшую передышку, но она не оставляет тебя. Не в этот раз. Из твоих глаз текут слезы, ты кричишь и рыдаешь, метаясь на постели…

Кто-то из детей позвал дежурную медсестру. Зажегся свет, и мне пришлось отступить в тень.

- Руна! Руна, ты слышишь меня? – медсестра пытается тебя удержать и успокоить, прежде чем сделать очередной укол обезболивающего. Ты смотришь куда-то мимо нее, мимо собравшихся вокруг таких же маленьких и таких же обреченных, как ты, девочек. Твой блуждающий взгляд бессознательно ищет меня, потому что теперь только я могу избавить тебя от страданий и подарить покой. От сильного наркотика приходит облегчение, но ненадолго. Медсестра разгоняет детей по своим койкам и вновь выключает свет. Возможно, именно я приду в следующий раз за кем-то из них. Палата обреченных детей, которым выпала горькая участь и великая честь отдать свою только начавшуюся жизнь, мучаясь от боли и судорог, ради других: ради тех, кто равнодушно пройдет мимо чужого несчастья, ради тех, кто ставит свои эгоистические интересы выше чужих жизней, ради тех, кто научился виртуозно обманывать себя и других и перекладывать свою боль на плечи тех, кто не сможет им возразить…

В такие моменты даже мне кажется, что этот мир лишен всякого смысла. Очень скоро я подарю тебе спасение от этой боли, свободу, которая покажется тебе лишь кратким мигом, а потом ты снова родишься в этом безжалостном и жестоком мире в другом теле, в другом городе и, возможно, проживешь более длинную и счастливую жизнь и, если повезет, уйдешь за мной без боли и страданий, чтобы опять начать все заново… Людям свойственно искать хоть какой-нибудь смысл в этой нескончаемой череде смертей и рождений… Но даже нам, Слугам Вечности, мироздание не открывает своих тайн, мы всего лишь слепые исполнители какой-то высшей воли. И где-то глубоко внутри мы по-прежнему остаемся людьми с их желаниями и слабостями…

Ты лежишь на боку, свернувшись калачиком, и тихо стонешь. Даже обезболивающее уже не помогает… Совсем маленькая, не занимаешь и половины кровати… Я хочу прекратить твои страдания прямо сейчас, но не могу нарушить закон. Еще не пришло время, и я вынужден ждать. Я мог бы уйти на время, отвернуться от тебя, закрыть глаза и уши, чтобы не видеть… Но вместо этого я ложусь на кровать за твоей спиной, прижимаю тебя к себе. Твое маленькое хрупкое тело подрагивает от рыданий, я глажу твои мягкие, шелковистые волосы и шепчу в розовое ушко, что все будет хорошо, что скоро все закончится, что я буду с тобой до конца… Моя маленькая, никому не нужная сиротка… Ты успокаиваешься в моих объятиях, словно слышишь и понимаешь мои слова, а я согреваюсь твоим теплом, впитывая его в себя, чтобы запомнить…

Мир подает мне неуловимый сигнал, и я забираю твою боль, вместе с которой утекает и твоя жизнь… медленно… ты ничего не почувствуешь, уже не почувствуешь… Твои глаза постепенно закрываются, ты успокаиваешься, дыхание слабеет… Я вслушиваюсь в стук твоего маленького сердечка: тук-тук, тук-тук… ритм сбивается… тук-тук, тук… тук-тук… провожу рукой по твоим волосам… тук-тук… тук… тук-тук… прижимаюсь губами к твоей горячей щеке… тук… тук… тук… последний удар навсегда обрывает музыку жизни… 

Я встаю, смахнув навернувшуюся слезу, и, в последний раз бросив взгляд на маленький сжавшийся комочек на больничной койке, растворяюсь в редеющей перед рассветом темноте…

Первый луч солнца лукаво заглядывает в окно над твоей кроватью, возвещая приход нового дня, в котором тебя уже не будет…