Искусственный текст для неродных королевских детей

“Что такое миноги? Право, не знаю, наверное, это сорт акрид…”
“Искусственная принцесса” Р.Фирбенк

Рональд Фирбенк – британский писатель, творивший на рубеже XIX – XXвв. Известен своими странными манерами, как то – слушая оперу, занимал кресло в зале так, что голова касалась пола, а ноги… ноги находились где-то в том месте, где у многих других людей восседала голова, чтоб не рассмеяться где-нибудь при важной церемонии, запихивал себе в рот платок и утробно рычал, давясь от смеха. Весьма избирателен в выборе блюд, циник, не обделен остроумием, не всегда желанный гость, привносивший собой казусы и смущение…

Всегда критичен в выборе одежды, мог устроить истерику из-за цвета полос на брюках.. однажды был замечен сидящим на улице – в пыли, изодранные лохмотья свисали с его нескладного тела, а он… осыпал себя лепестками роз.

То, что выходило у него из под пера, он, ничуть не смущаясь, называл “шедеврами”. Его прозу сравнивают с Уайльдом и Хаксли. Не верьте! И того и другого можно прочитать за вечер. С Фирбенком все не так. Попробуйте сглотнуть “Искусственную принцессу” после ужина, перед тем как отправиться в страну сновидений. Как минимум – дурной сон обеспечен. Под “дурным” я понимаю нарушение ритмы сна, рваное повествование и нарушений языковых функций. Заменить чтение Фирбенка можно приемами димедрола – по ощущениям вполне схоже.

Но мы люди тонкого душевного строения, - и то состояние, достигаемое варварами посредством приема медикаментозных наркотиков, нами обретается с помощью погружения в литературу, подобной прозе Рональда Фирбенка.

Два небольших рассказа (“Искусственная принцесса” и “О причудах кардинала Пирелли”), переведенных на русский язык Виктором Куперманом в 2004 году, были изданы Kolonna Publications и моментально нашли своего читателя.

Этим читателями оказались незаконнорожденные дети именитых королевских домов Старой Европы – типичные полукровки, или… вы6лядки. Разбросанные по живописно-навозным просторам России, отказывающие понимать местный язык, с трудом его “переваривающие”, вечно тяготящиеся думой о своем истинном родстве, они кочуют по абзацам прочитываемых ими книг. И данное издание оказалось реагентом, по которому сотрудники различных спецслужб определяли царственных полукровок для одних только им понятных целей.

Нам же – вы6лядкам – интересно тонуть в вязком кручении смыслов британского дэнди. Это изысканное декаденство, лишенное Дьявола и онанизма. Присутствие Сатанаила чувствуется, его имя можно встретить в заглавии какой-нибудь главы, но как персонаж он лишен воли, и сам становится невостребованной игрушкой автора, обнаружив себя в образе вороны, несущейся непонятно куда. Сцены насилия кружатся в воображении героев, но никогда не исполняются; так принцесса мечтает об отрубленной голове святого в ее честь, подражая библейскому мифу, а похоть баронессы так и остаются за пределами повествования.

О возможном, но “отложенном” мечтают практически все персонажи. Даже кардинал Пирелли, не побоявшийся крестить любимую собачку матроны, правда, в сладком ликере, а не в святой воде. На протяжении всего романа кардинал преследуем им же самим созданными призраками и воспоминаниями, а реальность полового акта с юным прислужником так и остается под вопросом, - не наваждение ли, вызванное алкоголем? Да и был ли сам мальчик?

На чужой территории даже малейшее движение вымучено, мы застыли за богато убранными столами, созерцая жареных цыплят в меду. Мы проживаем наши жизни в дневных грезах – между молитвой и принятием легкого десерта перед сном. Как изумительно грустно и скучно жить!

Ах, ах! Не отложить ли обморок на конец ужина…?