Париж с запахом лимона

Стоит лишь задуматься о том, чего бы мы на самом деле хотели от жизни, как в голову приходят одни удовольствия.
Судите сами: молоденькая девушка по имени Герлен Спози, выросла в самом романтичном городе – в Париже…
Закончив школу, именуемую Школой Благородных Девиц и никак иначе, пред ней престал тяжкий выбор. Она задумалась о своей будущности. Кем она видит себя в будущей самостоятельной жизни? Хорошенькой, молодой француженкой, с очаровательной улыбкой и стройною талией – разве нужно чего-то более?
Учиться далее, постигать тяжкие уму и сердцу науки, напрягать головку! 
«Ах, от этого портится прическа!» - всякий раз в сердцах воскликала  Герлен.
«От учения портится цвет лица, и появляются морщины» - говорила она.

При одной только мысли о том, чтобы продолжить свое обучение, ей хотелось с возгласом: «Au secours!» упасть в обморок.
(Au secours! - Помогите! (перевод с французского).

Благо ее папенька серьезно не настаивал на том, чтобы ее обучение продолжилось. Он только посоветовал своей любимой и единственной дочери обзавестись работаю, от чего на хорошеньком личике Герлен отразилась буря эмоций. При одном только слове «работа» она полуобморочно закатывала ясные синие глаза и морщила маленький носик, со словами: «Вы так меня скоро погубите, папа!»

Решив, что его бедной доченьке нужен небольшой отдых от столь длительного и тошного школьного обучения, папа сжалился над Герлен и решил устроить ей небольшие каникулы.
Не теряя ни минуты времени, он тот час изъявил свое желание вслух, чем несказанно обрадовал бедную малютку Герлен.
Услышав заветное слово «каникулы», она тут же встрепенулась и, проворно спрыгнув с кресла, в котором еще пол минуты назад пребывала в полуобморочном состоянии, кинулась благодарить родителя. Не переставая целовать его и заключать в свои объятья, она повторяла: «Merci! Merci!»

Выпорхнув из душного отцовского кабинета, Герлен, поймав такси, и сказав таксисту примерно следующее: «Deposez-moi a l'hotel», отправилась в самый роскошный отель Парижа.

Ярко-желтое такси остановилось возле высокого и красивого здания с флажками.
Все вокруг встречали ее с улыбками, и, Герлен льстила себе, предполагая, что они никак не могут налюбоваться ею.
«Ах, как я вас понимаю» - весело думала она, бодро шагая к стойке под шелест своей пышной, шелковой юбки.

- Puis-je reserver une chambre? – осведомилась она с улыбкой у консьержки.

Выбрав самый большой и роскошный номер, она последовала за молодым человеком, который вызвался сопроводить ее.

Номер был воистину чудесный! Всюду стояли старинные вазы с цветами, разрисованные причудливыми розочками, шелковые портьеры были вышиты золотыми нитками, роскошная  постель была убрана, а многочисленные подушки, сложенные фигуркою, так и призывали Герлен понежится на них хотя бы часок.

Раздвинув тяжелые портьеры, Герлен завизжала от удовольствия: прямо с балкона простирался замечательнейший вид! Все улочки, домики, парки – все как на ладони! Но главным аксессуаром была Эйфелевая башня! Ну, разумеется!

Выйдя на балкон и вдохнув этот пропитанный романтизмом воздух полной грудью, Герлен, основательно держась за поручни, чтобы не слететь вниз от внезапного головокружения, вызванного столь счастливым мгновеньем, закрыла глаза и опять завизжала от удовольствия.

Долгожданные каникулы, которые сулили массу приятностей, кружили голову и порхали бабочками в животе.
Выбрав свое самое пышное и красивое платье, Герлен, изрядно покрутившись у зеркала, побежала на встречу приключениям на своих высоких каблучках.

 Город гудел, пел, он жил! Выскочив из высокого здания с яркими флажками, Герлен с радостью присоединилась к потоку французов и француженок, ощущая себя полноправным членом некоего общества. Самого лучшего общества!

Что нужно молодой, хорошенькой девушке, живущей в самом романтичном городе – в Париже?
Завитая по последней моде прическа, украшенная цветком, высокие каблуки, красивое платье, глаза, широко распахнутые, жадно всматривающиеся во все вокруг, легкий шарфик, обвязанный вокруг тонкой шейки и развивающийся на ветру!
Шелестящие банкноты, так сладостно жгут карман, что голова идет кругом от множества мыслей.
«Куда пустить их в ход? Выбрать бы только направленье!» - так размышляла Герлен, крепче прижимая к груди обеими руками сумочку.

Кондитерская! Сотни причудливых, вкусных пирожных! Тысячи наисвежайших эклеров! Ягоды в шоколаде, вымоченные в коньяке! Разнообразные коржики, тортики… Ватрушки! С начинкой или без! Посыпанные орешками! Или, быть может,  покрытые горячим шоколадом! Или сгущенкой! Или всем вместе! Наивкуснейшие блинчики, тающие во рту! Ириски, посыпанные кокосовой стружкой! Мармелад любой формы и цвета! Шоколад! Горький, сладкий, белый, темный. С орешками или без.
Все, чего только душа пожелает! Bon appetit!

Разнообразные платья! Дорогие и не очень. Манящие тончайшей тканью, разнообразными вырезами, украшенные стразами, вышитые серебряными нитками!

Туфли! На самых высоких каблуках! Самые диковинные: с закругленным носком, с острым носком, с открытой пяткой. Ботильоны, босоножки… Усыпанные разноцветными камешками! Кремовые, ярко-красные, насыщенного оливкового цвета, цвета морской волны! Лаковые, кожаные, из пластика, с меховой оторочкой… Или, быть, может, из ткани…

Парфюм!
При одном только слове сладостно кружиться голова и подгибаются колени!
Разнообразные вкусы: древесные, цитрусовые, цветочные, ягодные, цветочно-ягодные, мускусные, восточные ароматы…

Книги!
«Ах, как чудовищно - сладостно пахнут книги!» - думала Герлен.
Каждая печатная буковка, каждая страничка – все это будоражило воспоминания, от чего ноздри начинали легонько подрагивать, вспоминая этот сладостный запах свежеотпечатанной страницы.

Стоя на углу улицы, Герлен отчетливо воспроизводила все эти вкусы и запахи у себя в голове. А они в свою очередь материализовались, кружа вокруг нее.
Вишни в коньяке проносились следом за банановым чизкейком, который следовал за тирамиссу, которое  опережало шелковое платье, которое, в свою очередь, проносилось следом за флакончиком духов. Шляпки, подвязки, принты, заколки, туфли, эклеры, горячий шоколад, имбирное пиво, лимонад, мороженое, торт, покрытый глазурью – все это кружило вокруг малышки Герлен, заслонив собой все остальное.
Так и кружилась в танце Герлен, вокруг всего этого великолепия. Лето сменяло осень, наступила зима. Вот малышка Герлен, бережно укрывая шляпкой свои кудряжки, весело едет в сенях по заснеженным улочкам Парижа. Лошади несутся во весь опор, из их ноздрей идет пар. На счастливом личике Герлен играет румянец…

Во все эти сладкие мысли непрошенным и настойчивым гостем влезает такое слово, как «работа».  Вместе с этим словом приходит и другое: «обязанность». А вместе с ним и «ответственность». Понемногу шляпки и шарфы заканчивают свое безудержное круговое движенье, а вскоре и вовсе лопаются как мыльный пузырь, заставляя часто-часто моргать, так как от реальности начинает щипать глаза. Герлен вынуждена слезть с карусели удовольствия и начинать знакомить себя с этими тремя нежданными гостями: работа, обязанность и ответственность. Потому как этим трем гостям никогда не подружиться с другим, более приятным гостем – удовольствием.