Дети Вечности 3. Эммануил

Часть 3. Эммануил.
 Продолжение. Начало в части 1 "Кристина"http://proza.ru/2009/06/17/1088
 и части 2 "Андрей"  http://proza.ru/2009/06/17/1091               
               

Часть 3. Эммануил.
                Мы дети вечности… и в вечность мы уйдем
 Мы наслаждались прогулкой по вечернему городу. Гуляли по набережной Невы, по старинным мощеным улочкам, сверкающему неоновыми огнями Невскому проспекту. Мы только что прибыли в город, про который много слышали еще в смертной жизни, но никогда раньше не бывали, и он нас сразу же очаровал. К тому же, был просто великолепный теплый вечер в конце весны, солнце садилось, оно больше не раздражало наши сверхчувствительные глаза, и мы, стоя на набережной Невы, любовались прекрасным закатом.
Потом Андрей сказал, что неплохо бы уже и подкрепиться. С этой целью мы отправились бродить по темным закоулкам, в одном из которых и полакомились каким-то бродягой. Мы решили вернуться в центр, но своей цели так и не достигли. На одной из тихих улочек нам попалось на глаза одно весьма интересное место. Черная дверь в одном из старых домов и над ней табличка с надписью “Dunkelheit”.  Возле этих дверей толпилась кучка молодых людей, облаченных во все черное. Девушки были ярко и своеобразно накрашены, причем на губах  у всех была ярко-красная, фиолетовая или черная помада. И даже у юношей глаза были густо подведены черным. Возле дверей висел огромный плакат: «Только сегодня ночью. Открытая вампирская вечеринка. Если ты подлинное дитя тьмы – тебе сюда. Обладателям самой вампирской внешности – вход бесплатный».
Конечно, мы с Андрюшей прекрасно понимали, что на самом деле тут собрались никакие не вампиры, а всего лишь кучка детей, которым просто захотелось покрасоваться, но нам все же стало любопытно. Мы решили зайти, к тому же в последнее время мы предпочитали только черный цвет в одежде, и не особо отличались по виду от всех этих ребят. Мы подошли к входу, и стоящий там парень с накладными клыками и в длинном плаще с красной подкладкой – что нас весьма позабавило – с восхищением посмотрел на нас и сказал: «Вот это линзы! Где вы только такие достали? И как классно вы загримировались». Он пропустил нас, его видно действительно привели в восторг блеск наших глаз и неестественная белизна кожи. «Вы прямо словно настоящие!», крикнул он нам вслед, а Андрей только усмехнулся на это.
Итак, спустившись по лестнице вниз, мы очутились внутри клуба. Надо сказать, дизайн был сделан со вкусом. Все было выдержано в темных тонах. На стенах висели картины с весьма мрачными сюжетами.
 Мы шли, пробираясь сквозь толпу юношей и девушек, облаченных в черное, многие из которых держали в руках бокалы с красным вином и еще какими-то напитками: красным, но посветлее, чем цвет вина, и еще каким-то темно-зеленым. Многие оглядывались на нас, а какой-то парень подобно тому, у входа, громко выразил восхищением нашими «линзами». Мы искали, куда бы присесть, когда вдруг увидели сидящего в одиночестве в углу на роскошном черном кожаном диване очень привлекательного, элегантно одетого, естественно тоже во все черное, брюнета в темных очках. Его длинные волосы блестящими волнами падали на плечи, он медленно потягивал все тот же темно-зеленый напиток, который тут, по всей видимости, был весьма популярен, держа бокал длинными, усеянными кольцами пальцами с покрытыми черным лаком ногтями. Мне показалось, что он очень внимательно изучает нас сквозь дымчатые стекла очков. Я даже чувствовала на себе его взгляд. Андрей тоже обратил внимание на этого незнакомца.
И тут он жестом подозвал нас к себе. Мы подошли поближе.
- Вы не будете против, если я предложу вам присоединиться ко мне?  - обратился он к нам весьма любезным тоном. В его голосе звучал легкий акцент, похожий на немецкий.
 Заинтригованные, мы присели рядом с ним на мягкий кожаный диван.
- Прошу вас, располагайтесь, не стесняйтесь, - продолжал он. - Давайте знакомиться. Меня зовут Эммануил.
Мы тоже представились.
- Мне кажется, я вас здесь раньше не видел. Вы, наверно, пришли в первый раз.
- Да, - ответила я. - Вы угадали. Мы вообще недавно приехали в город.
- И как вам тут?  - спросил Эммануил.
- Мы в восторге, - ответил Андрей.
- Вы, наверно, частый посетитель здесь? - спросила я.
- Если быть откровенным, я – владелец этого премилого заведения, - улыбнулся Эммануил в ответ. – И именно я организовал эту вечеринку. Знаете, мне очень нравится ваш внешний вид. Вы действительно выглядите как настоящие вампиры. Можно сказать, вы выиграли негласный конкурс на лучший грим.
 -  Нам полагается приз? – шутливо спросил Андрей.
- Конечно,- улыбнулся в ответ Эммануил. - Думаю, вы не будете возражать, если я вас угощу абсентом. Пожалуйста, не отказывайтесь, сделайте мне приятно.
Мы кивнули с улыбками, хотя никогда раньше не слышали о таком напитке. К тому же я чувствовала что-то в Эммануиле, я не могла определить, что именно в нем было такого, но это странное ощущение меня не покидало. И, по всей видимости, то же самое ощущал и Андрей.
Он  сделал знак рукой, и тут же рядом появилась официантка - девушка с иссиня черными волосами и  густо подведенными глазами, в короткой черной блестящей юбке, ажурных колготках, высоких сапожках и корсете.
- Что пожелаете? – спросила она учтиво.
- Три абсента, Диана, - попросил Эммануил.
Девушка исчезла, и вскоре появилась с подносом, уставленным  бокалами с тем же темно-зеленым напитком. Тонкой ручкой, обтянутой черной перчаткой с открытыми пальцами, она поставила бокалы на маленький черный столик, стоящий перед диваном, на котором мы расположились.
- Спасибо, милая, - поблагодарил девушку Эммануил.
В ответ она посмотрела на него большими темными глазами, полными обожания.
- Желаете чего-нибудь еще?- спросила она.
- Нет, благодарю, Диана, можешь идти.
Девушка удалилась, мы опять остались одни с Эммануилом.
Я попробовала абсент. Вкус показался мне интересным, но не вызвал особого восторга. В любом случае, я предпочитала кровь.
Андрею, очевидно, напиток очень понравился, он довольно быстро опустошил стакан. Я заметила, что Эммануил внимательно наблюдает через темные очки за тем, как мы пьем. Я прямо чувствовала на себе его жгучий взгляд.
Так мы и сидели на этом диване, в полумраке клуба, просто болтали ни о чем. Потом Эммануил предложил:
- Может, пройдем в более тихое место? Здесь слишком шумно.
Мы просто не могли отказаться. Этот облаченный в черное красавец как-то странно действовал на нас. Когда Эммануил поднялся с дивана, я увидела, что он весьма высок, даже немного повыше Андрея.
Мы вместе пересекли зал и скрылись за небольшой дверкой с надписью «Только для персонала». Медленно пройдя по длинному полутемному коридору, следуя за нашим спутником,  мы вошли  в шикарно отделанные двери и оказались в роскошно обставленной комнате, посреди которой стоял большой письменный стол.
- Это мой рабочий кабинет, - пояснил Эммануил. - Ну что ж, располагайтесь.
 Он усадил нас на мягкий диван, потом подошел к небольшому  бару у стены, уставленному всевозможными напитками, включая, конечно же, абсент.
Пока Эммануил доставал одну из бутылок, наполненную темно-зеленой жидкостью и высокие хрустальные бокалы, Андрюша тихонько шепнул мне: «Странный он какой-то, Крис, тебе не кажется?» Я согласно кивнула, а Андрей продолжил: «Ну, мы с ним еще позабавимся». Он тихо хихикнул, и я, конечно, прекрасно поняла, что мой белокурый возлюбленный понимает под словом «позабавиться». Но при этом меня не покидало какое-то смутное непонятное ощущение относительно нашего нового знакомого. К тому же, он так и не снял темные очки.
  Эммануил же тем временем расставил перед нами бокалы, наполненные абсентом.
- Теперь я вас научу, как правильно пить этот чудесный напиток, - сказал он нам с улыбкой.
  Эммануил достал небольшую ложечку, насыпал в нее сахара, обмакнул в абсент, потом вынул красивую золотую зажигалку и поджег. Затем опустил ложечку с сахаром в абсент, размешал и выпил. Потом предложил и нам попробовать такой же способ. Мне действительно понравилось, а Андрюша так вообще пришел в полный восторг. Мы выпили еще по бокалу. Наш новый знакомый наблюдал за нами с легкой улыбкой, покуривая длинную ароматную сигарету, в другой руке он держал бокал. Я заметила, что помимо того, что его пальцы унизаны огромным количеством перстней, на его бледное запястье надет черный блестящий браслет, изображающий обвившеюся змею с красными камнями глаз и высунутым из пасти раздвоенным жалом. Он мне показался очень красивым и интересным. На шее у Эммануила висел большой платиновый кулон в виде черепа на большой массивной цепочке.
- Я вижу, вам понравилось, - с улыбкой сказал Эммануил. – Кстати, этот вид абсента настоян на конопле и запрещен в некоторых европейский странах. У меня он имеется в изобилии. Это, видите ли, одна из моих маленьких слабостей, в которой я ну никак не могу себе отказать.
- А какие остальные слабости, если не секрет? – спросил шутливо Андрюша.
Ну, например, еще накрашенные кошечки в черном, которых вы видели здесь, - ответил, улыбаясь, Эммануил.
Андрей выпил бокал абсента, потом еще один.
 - Ты меня просто удивляешь, Андре, - засмеялся Эммануил.
 Мы сидели, развалившись на диване, пили абсент, хохотали, болтая о всякой ерунде. Потом Андрюша припал к Эммануилу, хихикая; Эммануил тоже смеялся, гладя Андрея по белокурым волосам. Я услышала, как он тихо пробормотал: «Какое прелестное создание. Каким образом ты появился». Андрей, тем временем, продолжал хихикать, обхватил Эммануила руками, повалил его на диван, отбросил его темные волосы, припал к шее. И тут произошло неожиданное. Андрей как-то странно вскрикнул,  скатившись с дивана на пол. Он держал руку у своей шеи и с недоумением смотрел на Эммануила.
- Ты укусил меня, - тихо сказал Андрей. В его голосе звучала нотка удивления.
Эммануил снова уселся на диване.
- Считай это дружеским жестом, Андре, радость моя. Я в таком восторге от нашей встречи, ты и твоя очаровательная спутница просто не можете себе представить, в каком я восторге. Я устроил весь этот маскарад с вампирской вечеринкой исключительно ради развлечения, но я даже  не мог и вообразить, что настоящие вампиры могут сюда прийти.
Эммануил улыбнулся и поднес  руку к очкам. Но, еще прежде, чем он снял их, внезапная догадка промелькнула у меня в голове, а когда он все же снял их, и я увидела большие темно-серые, сверкающие необычным сверхъестественным блеском глаза, я поняла, что была права. Впервые за свою бессмертную жизнь мы встретили нам подобного.
- Приветствую вас, мои дорогие собратья, -  улыбнулся Эммануил, протягивая руку Андрею и помогая ему подняться с пола.

 

  Гл.2.
 Этой же ночью мы отправились с Эммануилом к нему домой. Мы ехали по ночному городу на его роскошной машине – сверкающей черной «Альфа-Ромео» с сильно тонированными стеклами. В салоне громко играла какая-то интересная музыка (группа «Sisters of Mercy», готический рок восьмидесятых, как пояснил нам наш новый знакомый), Эммануил вел, постукивая в такт музыке по обтянутому кожей рулю длинными, унизанными кольцами пальцами; мы же, обалдевшие, от выпитого абсента, небрежно раскинулись на роскошном заднем сиденье. Наконец, мы подъехали к очень высокому красивому дому, территория перед которым была обнесена чугунной оградой. Машина притормозила перед массивными воротами. Сонный охранник в освещенной будке почтительно кивнул и, нажав на кнопку, открыл нам ворота. Машина Эммануила въехала внутрь ограды, затем свернула в сторону, остановилась перед другими воротами, которые поднялись вверх при нашем приближении, и мы въехали в подземный гараж, заставленный множеством роскошных машин. Эммануил ловко припарковался между «Ломбаргини» и  внедорожником «Лексус», мы вышли и пошли следом за Эммануилом к лифту, на котором быстро поднялись на самый верхний этаж. Выйдя из лифта, мы оказались на небольшой площадке. Лампы, вделанные в потолок, распространяли приятный приглушенный розоватый свет, пол сверкал белой мраморной плиткой. Эммануил открыл роскошно отделанную дверь, и мы очутились в просторной прихожей.
- Ну вот, это мое скромное жилище, - улыбнулся он, - располагайтесь, прошу вас, не стесняйтесь.
«Скромное жилище», как потом выяснилось, оказалось роскошным двухэтажным пентхаусом. Мы прошли в шикарно отделанную, обставленную итальянской мебелью гостиную. На полу был сверкающий паркет из ценной породы дерева, посреди гостиной  расстелен темно-вишневый ковер, такой толстый, что ноги буквально тонули в нем,  у двери, дивана и рядом с огромным окном стояли кадки с небольшими пальмами. На стене висела коллекция кинжалов, некоторые из которых были очень интересно отделаны.
 Я помню, мы сидели, раскинувшись на диване, пили абсент (на этот раз красный), курили ароматные, очевидно очень дорогие сигареты, которыми нас угощал Эммануил, смеялись и болтали ни о чем под музыку, подобную той, что мы слушали по дороге. Эммануил, как мне казалось, был искренне рад встрече с нами, мы же находились в каком-то странном возбужденном состоянии. Ведь раньше мы с Андрюшей часто задавались совместным вопросом, встретим ли мы когда-нибудь других вампиров. И вот все-таки такая встреча состоялась. Я с любопытством рассматривала нашего собеседника, он был очень привлекателен и обладал чертами, характерными для уроженцев Северной Европы. Меня занимал вопрос, откуда он, но я пока не решалась спросить.
Эммануил не задавал нам вопросов о нашем перерождении, очевидно оставив их на потом; только спросил, сколько длится наша вампирская жизнь. Услышав, что лишь четырнадцать у меня и четыре у Андрюши, улыбнулся и сказал: «Совсем молодые еще. Мне сто пятьдесят три года в общей сложности, вампиром я стал в двадцать шесть». Тогда я, наконец, спросила, откуда он родом, и Эммануил ответил, что из Нидерландов, где он родился в середине девятнадцатого века в маленьком уютном приморском городке неподалеку от Роттердама. Его отец владел небольшой бакалейной лавкой. В семье их было трое: самый старший Эммануил, потом еще был брат Стефан и сестра Аннеке. Все они уже давно умерли, так же как и их дети и внуки, а он все еще бродит по свету.      
 Эммануил стал свидетелем многих исторических событий, включая две мировые войны. Много лет он пытался следить за судьбой своей семьи, но потом потерял след. Очевидно, потомки его брата и сестры все еще живут где-нибудь в Голландии. Сам Эммануил много путешествовал, причем не только по Европе, и сменил кучу мест жительства.
- Понимаете, - рассказывал он нам,  - очень трудно жить на одном месте больше десятилет. Всё вокруг меняется, и все меняются, неизменным остаюсь только я,  и это начинает вызывать подозрения и всякие странные мысли у окружающих. До Питера я прожил целых двенадцать лет в Хельсинках,  я обожал этот милый небольшой город, любил прогуливаться по набережной финского залива, слушая шум волн под аккомпанемент криков чаек. Я прекрасно выучил финский, вообще мы, вампиры, обладаем высокой приспосабливаемостью  к новой среде, это касается и быстрого освоения нового языка. Там, в Хельсинках, у меня также был  кое-какой бизнес, в общем, жил я неплохо, но потом, когда в моем окружении поползли всякие слушки, пришлось срочно сматываться так же, как и раньше я переезжал из кучи других городов. На Питер мой выбрал пал случайно: когда я в последний вечер своего пребывания в финской столице я прогуливался по любимым местам, дошел до Сенатской площади с памятником русскому царю и православным собором неподалеку и решил далеко не ехать. Вот так я и обосновался по другую сторону залива, и здесь, как видите, тоже весьма неплохо устроился. Конечно, в бизнесе не обойтись без конфликтов и вражды между конкурентами, но мне это было нестрашно. Несколько раз меня пытались убить, для чего мои соперники нанимали киллеров. Они поджидали меня в тихих местах, выпускали целую обойму из своих револьверов, но пули не причиняли мне никакого вреда, я даже ловил их зубами и потом выплевывал. Только представьте себе полные ужаса, смешанного с удивлением, выражения на лицах киллеров, когда я оставался невредимым, и потом направлялся к ним, чтобы позабавиться уже на свой лад. Такая же участь постигала  и тех, кто меня заказывал, я узнавал их имена от самих киллеров, прежде чем впиться им в шеи. Они все охотно называли своих клиентов в надежде на то, что в обмен получат пощаду, но я, естественно, никогда никого не щадил. Так же я расправлялся и с рэкетирами, которые пытались докопаться до меня и старались заставить поделиться своими доходами. Вызов на разборки я всегда воспринимал, как приглашение на сытную трапезу. Теперь меня просто боятся и считают неуязвимым. Мне нравится моя нынешняя жизнь, и я с сожалением думаю о том, что когда-нибудь придется все оставить и снова переезжать. Но пока что я наслаждаюсь моим положением, а в случае необходимости могу начать все сначала где-нибудь в другом месте и вновь достичь успеха, я уже много раз так делал, и мне всегда сопутствовала удача.
- Ты когда-нибудь встречал других вампиров, кроме нас? - спросила я.
Эммануил кивнул головой.
- Да, я несколько раз встречался с другими вампирами. С одним у нас даже было общее дело в Дублине в 1950х, потом в 1970х я несколько лет провел в Стокгольме с моей тогдашней спутницей бессмертной жизни, Ариадной. Она была художницей, любила искусство и натурщиков, мы жили в небольшой квартирке, откуда открывался прекрасный вид на город. Ей было тогда больше двухсот лет, и я любил слушать рассказы о былых временах, когда мы гуляли по набережной Балтики или просто сидели дома у камина, потягивая вино. Но потом Ариадна отправилась в путешествие, она хотела объездить весь мир, особенно ее манили экзотические страны, а у меня не было тогда особого желания надолго покидать Старый Свет. К тому же я любил время от времени наведываться в родную Голландию, чтобы еще раз прогуляться по улицам Роттердама, Утрехта и конечно же обожаемого мною Амстердама. В общем, наши интересы с Ариадной разошлись, разошлись и мы. Были еще встречи с вампирами, в основном краткие и незначительные. Большинство времени я жил один. Теперь я встретил вас, и хочу вам кое-что предложить.
- Что же это? – спросила я.
- Если вы никуда не торопитесь и не собираетесь в ближайшее время ехать куда-то еще, я
бы хотел вам предложить быть моими гостями как можно дольше. Все, что пожелаете, к вашим услугам.
- И абсент тоже?  - спросил Андрюша, сделав очередной глоток полюбившегося ему напитка.
- И абсент тоже. Целое море абсента,- улыбнулся в ответ Эммануил.
- Что же, звучит заманчиво, - ответил Андрей, хихикнув.
- Это так любезно с твоей стороны, Эммануил,  - сказала я. - Мы уже столько скитаемся, нигде не задерживались надолго. И вообще очень тяжело прижиться в этом мире смертных людей, особенно если у тебя нет всяких глупых документов. Но, честно говоря, как-то немного неудобно.
- А по-моему звучит неплохо, - возразил Андрей. - Мне вот надоело мотаться туда-сюда все время.
- Моя милая Кристина,  - начал Эммануил. - Прошу тебя, не стесняйся. Я так рад встрече с вами, и вы мне сделаете очень приятно, если согласитесь остаться со мной. А насчет всяких глупых документов, так  что не волнуйтесь. У меня имеются весьма полезные связи, документы у вас будут. Насчет того, как вас сфотографировать, тоже не беспокойтесь. Просто наденьте цветные контактные линзы, и ваши глаза будут выглядеть на фото как у простых людей. Я всегда использую эту простую уловку, и не только для фотографирования, но и для того, чтобы ходить без черных очков, все-таки их постоянное ношение выглядело бы слишком подозрительно, а про меня уже и так много чего рассказывают.
- Короче, Крис, не ломайся, - сказал Андрюша. - Я думаю, Эммануил прав, и нам правда пора осесть.
Я согласилась окончательно, и тогда Эммануил предложил выпить за встречу по-особому. Я спросила, что это значит, но он лишь молча налил полный бокал ярко-зеленого абсента, потом поднялся с дивана, подошел к стенду с холодным оружием, взял небольшой кинжальчик с богато инкрустированной рукояткой, вернулся к нам, приподнял рукав, полоснул кинжалом по запястью и быстро накапал крови в абсент, пока рана не затянулась и не загладилась окончательно, не оставив даже шрама. Потом протянул кинжал нам, и мы по очереди сделали то же самое. Эммануил помешал абсент, разлил еще по двум пустым бокалам, мы чокнулись и выпили необычный коктейль. Потом Эммануил повернулся ко мне, провел пальцем с огромным перстнем и накрашенным черным лаком ногтем по моим губам, спускаясь к подбородку, как бы стирая капли абсента, затем притянул меня к себе, крепко прижал к груди  и поцеловал.
 Мы еще немного поговорили, а на рассвете отправились спать. Мы разлеглись втроем на роскошной огромной кровати, еще какое-то время весело болтали, потягивая из  высоких хрустальных бокалов какое-то приятное вино, которое Эммануил прихватил с собой из бара в гостиной, потом поставили их рядом с красивой бутылкой на маленький столик у кровати и стали засыпать. Солнце уже, по-видимому, высоко поднималось в утреннем небе, но плотно задернутые тяжелые бархатные портьеры совсем не пропускали его свет, и в спальне царил полумрак.
 Настал самый интересный период нашей с Андреем жизни.

Гл.3
 Какое было прекрасное время! Время, насквозь пропитанное вкусом смешанного с кровью абсента и красного вина и тонким запахом ароматных сигарет. Мы все время были вместе. Эммануил выполнил свое обещание. Через несколько дней мы с Андреем уже владели несколькими паспортами. Эммануил без конца засыпал нас подарками: украшениями, элегантной одеждой и просто всякими безделушками и милыми вещичками. Мы начали постепенно перенимать его привычки, его образ жизни. Днем в основном спали, вели преимущественно ночной образ жизни, проводили время в «Dunkelheit», которым владел Эммануил, и в других интересных клубах, в большинстве своем принадлежащих знакомым и приятелям Эммануила из числа смертных людей. Там мы находили своих жертв – так полюбившихся нам худеньких болезненных мальчиков и девочек с густо подведенными черным глазами,  черным и фиолетовым облезающим лаком на ногтях и запястьями, покрытыми легкой паутинкой шрамов от бритвенных лезвий. Свою смерть, не причиненную раньше тонкими лезвиями, они находили от наших острых зубов и холодных губ, медленно сосущих их хрупкие жизни, от которых они пытались отделиться с помощью черных кожаных одежд и ночных прогулок по старым кладбищам, абсента и готического рока, наркотиков и кровопускания. Их пропащие развращенные души покидали обескровленные тела, а мы получали насыщение.
 Мы разъезжали по ночному городу на шикарной машине, а иногда просто оставались дома. В роскошном пентхаусе Эммануила тоже было чем заняться. У него была огромная фонотека, состоящая по большому счету из различных готических исполнителей, мы быстро полюбили эту музыку, всегда включая ее в машине или дома, когда просто сидели и болтали, потягивая абсент или вино и куря любимые сигареты Эммануила. Еще у него была довольно обширная библиотека, где, конечно же, имелись книги о вампирах, а также в больших количествах философские и исторические сочинения. Ну и, конечно же, он владел богатой видеотекой. Там была полная коллекция фильмов о вампирах: от «Носферату - симфония ужаса» до «Блейда». Долгими ночами, отдыхая от клубной жизни, крутили мы эти фильмы. Эти сеансы обычно проходили в обстановке темной, наполненной ароматным дымом дорогих сигарет, гостиной, единственным источником света в которой был мерцающий экран домашнего кинотеатра, а мы лежали, раскинувшись на диване или на ковре, в объятиях Эммануила, с бокалами в руках и наблюдали за происходящими на экране действиями. Череда  актеров, изображающих вампиров, от  Макса Шрека и Белы Лугоши до Тома Круза и Гэри Олдмана, представали перед нами. Признаться, эти фильмы нас забавляли, и смотрели мы их по большому счету ради развлечения. Особенной забавой это было для Андрюши, он часто громко хохотал, расплескивая вино или абсент, практически над каждой картиной, но  больше всего его смешили вампиры-монстры в «От заката до рассвета» и многие сцены из «Блейда». Но некоторые эпизоды брали за душу, для меня самыми трогательными  моментами было уничтожение маленькой девочки-кровопийцы в «Интервью с вампиром» и то, когда героиня Вайноны Райдер, роняя слезы, отрубает голову Дракуле в одноименном фильме. На последней сцене я даже отворачивалась, пряча лицо на груди Эммануила, кончики его волос нежно ласкали мои щеки, его пальцы гладили мои волосы. Андрей тоже внезапно становился грустным и прижимался к нам. После просмотра очередного фильма, мы еще долго лежали, прижавшись друг к другу, в тишине погруженной в темноту гостиной, которую нарушали лишь отдаленный шум ночных улиц и плеск наливаемого в бокалы абсента.
  Эммануилу, очевидно, очень нравился Андрюша. Он называл его «прелестью» и «красавчиком», обращался к нему «Андре», правда это  имечко Андрея раздражало.
- Ну не называй меня так, Эм, ну бесит, честное слово. Ну какой я тебе Андре,  - говорил он.
Я сидела в кресле, читая какую-то историческую книгу из библиотеки Эммануила, комнату наполняли звуки музыки «Bauhaus», а сам Эммануил расположился с Андреем на диване. Рядом стоял столик темного стекла, на нем стояли бокалы, почти пустые бутылки с красным абсентом и розовым шампанским и роскошная дорогая пепельница, наполненная окурками, накопившимися за вечер.
- Я так рад, что вы оба здесь, со мной, - сказал Эммануил. – Одиночество так тяготило меня. Кровь, абсент, вино - ничто не способно было заполнить эту пустоту.
Я потом долго вспоминала эти слова.
Так и проходила наша жизнь втроем. Какое это было прекрасное время! Время, наполненное абсентом и сигаретами, кровью потерянного поколения, фильмами о вампирах, готической музыкой и долгими беседами. Как жаль, что его не вернуть, что  оно прошло, канув в вечность…Навсегда…

Гл.4
 Это может прозвучать странно, но я совершенно не ревновала Андрея к Эммануилу. Наш благодетель одинаково уделял внимание, как мне, так и моему возлюбленному. Я продолжала любить Андрея, мои чувства к нему нисколько не ослабели, его же отношение ко мне по прежнему оставалось таким же сдержанно-холодным, как и раньше, и я уже смирилась с тем, что мои чувства так и останутся без ответа. Для меня уже было важно само присутствие моего жестокого возлюбленного. Видимо при перерождение сердце этого белокурого красавца превратилось в камень, ведь и к Эммануилу он относился не теплее. Андрей с радостью принимал дорогие подарки и наслаждался всей той роскошью, которую предоставлял нам этот прекрасный благодетель. Но ощущение было такое, что наслаждаться всем этим до конца ему мешало само присутствие Эммануила. Сам же Эммануил относился к Андрею, словно к красивой игрушке. Он обожал красиво одевать Андрюшу, расчесывал и укладывал его белокурые волосы перед поездкой в клуб, красил ему ногти своим любим черным лаком. Я также не оставалась за пределами внимания Эммануила, только его отношение ко мне существенно отличалось. Эммануил любил вести со мной интересные долгие беседы, чего никогда не делал с Андреем. По-видимому, им действительно не о чем было говорить. Да если признаться честно, даже тогда я уже понимала, что за этой прелестной белокурой головой не скрывается ничего интересного, а взгляд синих глаз пуст, и единственное чувство, на которое способен этот Нарцисс – бессмысленная жестокость.  Но в то время я не хотела этого признавать, ослепленная любовью, такой же безжалостной, как и ее объект.
 Что же касается Эммануила, то к нему с самого начала я испытывала чувство искреннего уважения, которое только росло со временем. Какую же силу надо было иметь, чтобы спокойно пережить столько событий, наблюдать за тем, как время безжалостно уносит тех, кто всегда окружал тебя в обычной жизни, а потом и их потомков, как неизбежно меняется мир вокруг тебя, а сам ты остаешься неизменным, постоянно менять города и страны, и при этом не терять силу духа и вновь все начинать сначала, всегда добиваясь успеха. Мне часто приходили в голову мысли о том, что будет со мной дальше, как я буду наблюдать за тем, как года, а потом и столетия сменяют друг друга, и знать, что для тебя это не кончиться никогда, что ты дитя вечности, которой ты будешь принадлежать всегда. Как же это мучительно жить вечно! Уж лучше прекрасно прожить одну жизнь, чем бесконечно бродить по этому свету, гася, словно свечи жизни других. Такие мысли очень часто посещали меня, погружая в бездну депрессии. Выйти из нее мне помогал Эммануил и тихие долгие беседы с ним один на один в тишине темной комнаты, освещенной лишь пламенем из красивого мраморного камина, возле которого мы лежали на леопардовой шкуре с высокими бокалами, наполненными изысканным вином, в руках. Или же сидели в  сгущающихся сумерках в плетеных креслах на просторной лоджии, откуда открывался великолепный вид на город, покуривая длинные тонкие ароматные сигареты. Во время этих бесед Эммануил рассказывал мне о разных интересных событиям, свидетелем которых ему довелось стать, о прекрасных местах, в которых ему довелось побывать, о том, с каким интересом и удивлением он наблюдал за переменами в мире, когда один за другим появлялись такие изобретения, которые в его время казались просто невозможными. Конечно же, он очень часто рассказывал о своих любимых Нидерландах, маленькой стране тюльпанов и ветряных мельниц, обнесенной стеной дамб, с удовольствием и восхищением описывая красоты Амстердама, Утрехта, Маастрихта, Роттердама, Харлема. Он даже научил меня нескольким фразам на своем родном языке. Сначала Эммануил  рассказывал о своем прошлом и при Андрее, но тот быстро оставил наши посиделки, утверждая, что они похожи «на старческие воспоминания, и он бы лучше кино посмотрел». На что Эммануил улыбался и отвечал, что, дескать, правильно, нечего Андрюше забивать прелестную белокурую головку всякой ерундой, и вообще плотское наслаждение куда ощутимее духовного. Однако, я находила рассказы Эммануила очень увлекательными.
 Единственное, о чем он мне так и не поведал, так это о том, как стал вампиром, а я так и не решилась спросить. О себе же и рассказала все, Эммануил спокойно выслушал мой рассказ, время от времени выражая сочувствие из-за тех испытаний, которые мне пришлось пережить.  Я рассказала и о том, как встретилась с Андреем и превратила его в вампира.
- Ты знаешь, я тебя понимаю в этом, Кристина, - говорил мне Эммануил. – Я с самого начала догадывался, что Андре – твое создание. Конечно же, это было жестоко, и в конце концов мы имеем, то что имеем, но время повернуть назад невозможно. Но даже если бы это и можно было сделать, ты опять бы совершила то же, не в силах выдержать муки одиночества. Признаться, мне жаль этого белокурого взбалмошного Нарцисса, и я по своему люблю его, но иногда он действительно перегибает палку. Его очевидные страдания из-за потери смертной жизни и привычного окружения не оправдывают полностью его поведение. И, мне кажется, он слишком жесток к тебе, Кристи.
При этих словах я взглянула в глаза Эммануила и прочла в его глазах сочувствие. Я поняла, что он знает. От него ничего нельзя было укрыть.
Впервые о существовании так называемых охотников за вампирами я также узнала от Эммануила. Случилось это в один из вечеров, когда мы сидели вместе на лоджии, наблюдая за тем, как в темном небе зажигаются первые звезды и вели беседы.
- Кристи, ты слышала когда-нибудь о профессоре Берге? – вдруг спросил меня он.
- Имя мне кажется знакомым, Эм, - ответила я. – Но точно припомнить не могу. А что с ним такое?
- Это охотник за вампирами, Кристи. У него существует даже целая команда, которая занимается исследованиями паранормальных явлений, и особый интерес у них вызывают именно вампиры, а Берг ей руководит. Все это существует под вывеской какого-то центра психологических исследований, в общем, какой-то дребедени, но на самом деле интересуются они совсем другими вещами. Вообще то, Берг по образованию действительно психолог, но психологией он уже давно не занимается. Он изучает природу вампиров, все о нас знает. Весьма умен… И опасен, очень опасен, Кристи.
И тут я вспомнила человека, который следил за нами с Андреем, когда мы жили в старом заброшенном доме на окраине его родного города, и который пытался нас поймать. Я рассказала об этом Эммануилу.
- Хорошо, что вам удалось сбежать. Он мог причинить вам вред. Берг очень много  знает о нас, - серьезно продолжал Эммануил.
- Причинить вред, Эм? Но как? Разве мы не непобедимы? Разве мы не неуязвимы?
- Моя милая Кристи, ничто в этом мире не является совершенным до конца.
- Но, Эм, как он это может сделать?
Эммануил немного помедлил, и вроде собрался что-то ответить, но тут пришел Андрей и заявил, что он уже загибается от скуки и есть хочется, и не пора ли поехать куда-нибудь поразвлечься. В ту ночь мы опять ездили по клубам, и так получилось, что больше не говорили о профессоре Берге.
 Нужно добавить, что Эммануил также выполнял и роль своеобразного миротворца в наших отношениях с Андреем. Мой белокурый возлюбленный в последнее время слишком часто закатывал сцены и скандалил. Однажды вечером, когда мы с Эммануилом сидели в гостиной, Андрей примерял одежду в соседней комнате, стоя возле большого зеркального шкафа с подсветкой.
 - Нет, я не могу больше так, не могу, - внезапно выкрикнул он.
- В чем дело, Дрю, радость моя? - спокойно спросил Эммануил, стряхивая пепел с сигареты в изящную инкрустированную серебряную пепельницу.
Андрей вышел из комнаты.
- Во-первых, я тебя уже раз сто говорил, прекрати меня назвать этим долбанным именем, Эм. А во-вторых, мне уже все надоело.
- Что такое случилось, скажи мне, может, я смогу чем-то помочь, - все также спокойно ответил Эммануил.
- Нет, Эм, ты мне не поможешь, никто во всем этом долбанном мире не в силах мне помочь! Никто!!! –  кричал Андрей. Он явно находился на грани истерики. – Я столько раз смотрю на себя в зеркало, и вижу одно и то же.
- По-моему, то, что ты видишь, прекрасно, - возразил Эммануил.
- Не в этом дело, Эм. Я никогда не меняюсь, как будто мне все еще двадцать лет, я так и не стал старше! Я словно заморожен или законсервирован! Мне так надоело то, что я не меняюсь! Я иногда даже не чувствую себя настоящим. И главное, я больше не чувствую себя живым. Я даже не могу до конца понять кто я!
- Андрюша…- я попыталась что-то возразить, но Андрей перебил.
- Замолчи, Крис!!! Не забывай, что ты виновата во всем, что со мной произошло! Ты, Крис! Ты отняла у меня мою жизнь! Я  тебя об этом не просил!!! Я ненавижу тебя за это и за то, что ты держишь меня возле себя! Не знаю, что ты делаешь такое, но ты не даешь мне уйти!!!
- Не смей разговаривать с Кристиной в таком тоне!- впервые в голосе Эммануила звучала резкость. – То, что случилось, то случилось, и мы не в силах что-либо изменить, и поэтому надо воспринимать настоящее таким, как оно есть!
 - Оставь свои прописные истины, Эм, меня от них уже тошнит! Я не хочу ни с чем мириться! У меня ведь было все!!! А главное у меня была жизнь, настоящая жизнь! Простая жизнь!
Андрей выбежал из гостиной и бросился в коридор. Судя по всему он забежал в кухню, схватил там что-то из ящика стола, а потом бросился в ванную. Мы с Эммануилом побежали за ним. Я помню, как мы добежали до ванной и на миг застыли в дверях, пораженные представшей перед нами сценой, словно воплотившейся в жизнь из кошмарного фильма.
Андрей стоял у раковины перед большим зеркалом, в руке у него был нож, по-видимому, прихваченный из кухни. Этот нож был весь в крови, также как и белый кафельный пол, кровь была и на стенах. Темная, очень густая кровь вампира. Андрей резал лицо и руки, распарывая вены, отсекал белокурые локоны. Кровь так и хлестала из ужасных ран, волосы падали на пол и в раковину, мгновенно пропитываясь кровью. Но раны тут же начинали зарастать, а количество волос не убывало. Вампирское тело, призванное оставаться неизменным, быстро возвращало свой прежний облик. Первым опомнился Эммануил, он подскочил к Андрею, попытался забрать у него нож. Андрей вырывался, извиваясь в крепких руках Эммануила. Потом они, поскользнувшись, растянулись вместе на скользком полу в небольшой лужице крови. Все это сопровождалось ужасными криками и протестующими воплями,  в основном издаваемыми Андреем, а я продолжала стоять в дверях, не в силах пошевелиться, мои глаза наполнились слезами, я заплакала, прислонившись к косяку, медленно сползая на пол.
Наконец, Эммануилу удалось вырвать нож из рук Андрея и отбросить его подальше в угол огромной ванной. Андрей уже не пытался вырваться, он лежал на полу лицом вниз, его тело сотрясалось от рыданий. Эммануил стоял рядом с ним на коленях, пытаясь приподнять Андрея, наконец, ему это удалось, он притянул его к себе, убирая с заплаканного лица Андрея спутанные, запачканные кровью белокурые волосы.
- Ну что ты делаешь, ненормальный, - тихо сказал Эммануил, я явно ощутила легкую дрожь в его всегда таком невозмутимом голосе.
- Я просто хотел, наконец, хоть как-то измениться,  - отвечал сквозь плач Андрей. – Но оказывается, это невозможно…не-невозможно…
Эммануил поднял глаза и увидел, что я тоже плачу.
- Кристи, милая, только не надо слез, прошу тебя, - воскликнул он. – Я не справлюсь с вами двоими. Успокойся, прошу тебя.
Он встал, подошел ко мне, опустился рядом со мной на колени, приподнял мне голову, убрал с лица волосы, вытер катившиеся по щекам красноватые слезы. Его руки были запачканы кровью, пальцы оставляли на моих щеках кровавые следы. Я припала к его сильной груди, обняла его, и мне стало легче. У меня возникла внезапная мысль, как же я могла жить все эти годы без Эммануила. Между нами словно существовала какая-то невидимая связь, и теперь я ее явно ощутила.
  Успокоив меня, Эммануил вернулся к Андрею. Он помог ему подняться с пола, умыл, затем я принесла чистую одежду, чтобы Андрей смог переодеться. Мы с Эммануилом тоже привели себя в порядок. Потом Эммануил отвел все еще всхлипывающего Андрея в спальню, принес абсента, от которого ему вскоре стало легче. Его раны уже практически полностью затянулись. Потом Эммануил налил себе и предложил мне.
- Не хочешь, Кристи? Эта отличная штука действительно помогает.
Я не отказалась.
Потом мы вместе с Эммануилом мыли ванную, подбирая с полу окровавленные белокурые локоны. Я не выдержала и снова заплакала, отвернувшись, сжимая в руке один из этих золотистых локонов на этот раз без слез, только трясущиеся плечи выдавали  мои эмоции. Я почувствовала, как Эммануил прижал меня к себе, потом приподнял мое лицо и крепко поцеловал. В то мгновение все мои печали отошли на задний план, и мне сразу стало так хорошо.  Мне никогда не было так легко и спокойно, как тогда, когда мы вдвоем с Эммануилом сидели, обнявшись, на холодном кафельном полу, прислонившись спиной к ванной. И все мои заботы отошли на задний план. Была только тихая ночь за окном, и крепкие руки Эммануила, обхватившие меня и его мягкие волосы, нежно касавшиеся моего лица. Тогда мне так хотелось, чтобы этот миг продолжался вечно…
 
 Гл.5
Мы старались не вспоминать о той ужасной сцене. Андрей быстро успокоился, стал очень тихим и молчаливым. Эммануил довольно долго ходил какой-то хмурый. Я пыталась не думать о том, что произошло, пыталась изо всех сил, но все равно перед моим мысленным взором возникала ужасная картина в виде кромсающего себя, заливающегося слезами Андрюши. Я прекрасно осознавала свою вину, но что я могла изменить. Что сделано, то сделано. И если Андрей меня недолюбливал, так я могла его понять. Я любила его, любила уже давно, изо всех сил и безнадежно, но моя любовь сделала его несчастным. Андрей очень часто грустил, вспоминал о своей семье, задавался вопросом, чем они сейчас занимаются. Сестренка Иришка, наверно, уже совсем выросла, говорил он. А что случилось с его друзьями и девушкой? По всему было видно, что эти вопросы не давали ему покоя. Я тоже вспоминала свою маму и Кирилла, и прекрасно его понимала. Что касается Эммануила, то его родные давным-давно умерли, а следы их потомков он потерял, однако он признавался, что до сих пор иногда их вспоминает.
- Ничто не может стереть из моей памяти тихий голландский городок, причем именно в том виде, каким он был тогда, во второй половине девятнадцатого века, - рассказывал он нам однажды. - Мысленно я все еще брожу по его тихим узким мощеным улочкам, стою у причала и любуюсь на море, слушая шум чаек. И я все еще простой парень, ничем не отличающийся от других, который живет обычной жизнью, строит планы, работает вместе с  отцом в его лавке. Знаете, он мне часто говорил, что из меня получится отличный делец, что ж, он не ошибся. – Эммануил вздохнул. – Они так и не узнали, что со мной случилось…Ни мама, ни отец, ни Стефан, ни Аннеке. Сестра уже была замужем за каким-то мельником. У нее был маленький сын. По-крайней мере, когда я ее видел в последний раз, у нее был только один сын. Может быть, у нее были потом еще дети. Я так и не узнаю об этом. И Стефан, наверно, потом женился. Я помню, у него была девушка, относительно которой он имел серьезные намерения. А теперь их уже давно нет. И их детей, и детей их детей. А я все еще существую, наблюдая за тем, как меняется мир вокруг. Иногда мне кажется, что я смотрю длинное кино, которому не предвидится конца…
Нам с Андреем было очень интересно, как произошло перерождение Эммануила, но никто из нас пока так и не решился спросить.
Наша размеренная, пропитанная вкусом абсента, жизнь шла уже третий год, когда вдруг произошло неожиданное.
Сначала были люди в форме, появившееся в клубе Эммануила. Вежливый охранник как-то подошел к нему и сообщил почтительным тоном:
- Там пришли люди, которые хотят поговорить с вами, господин Вестерхольт. Они хотят срочно вас видеть.
Эммануил удалился в свой кабинет, а мы остались сидеть на кожаном диване в углу клуба. Андрей спокойно попивал коктейль, а у меня появилось какое-то необъяснимое чувство тревоги. Прошло довольно много времени, пока он не появился вновь с хмурым выражением на лице.
- Что случилось,  Эм? – спросила я.
- Поехали домой. Нам предстоит серьезный разговор.
По дороге домой Эммануил не проронил ни слова. Он молча вел машину, изредка поднимая глаза и поглядывая на нас в зеркало заднего вида. Я не могла понять, что же случилось.
Мы поднялись в пентхаус, прошли в гостиную, и только тогда он заговорил, обращаясь к нам.
- Так, что же мы такое творим? Я, конечно, понимаю, что я сам далеко не безгрешен в плане человеческих жертв, но при этом чувство осторожности мне не изменяет, и я никогда не бросаю своих жертв в мусорном баке прямо возле моего клуба.
- Я ничего не понимаю … - начала было я.
- Кристи, я тебя ни в чем не обвиняю, но вот к Андре у меня есть большие претензии. Так, золотце мое, если ты решил полакомиться кошечкой, которую подцепил в моем клубе, мог бы это сделать и подальше. И только не надо отнекиваться. Я прекрасно понимаю, что это был ты.
- Я и не собираюсь, Эм, - спокойно отвечал Андрей. – Я сделал, что сделал, и ни о чем не сожалею. И, тем более, не собираюсь перед тобой оправдываться.
В тот вечер между Андреем и Эммануилом возникла перепалка, подробности которой я не буду описывать. Тогда все еще разрешилось мирно. Эммануил заставил Андрея заречься делать что-либо подобное еще раз. Я помню, как взглянула тогда на Андрюшу, и увидела, как что-то нехорошее затаилось в его глазах.
Потом, уже перед рассветом, когда Эммануил ушел к себе в комнату, мы с Андреем остались в гостиной, и он тогда сказал мне:
- Как же он надоел. Становится все более невыносимым с каждым днем. Мне кажется, Крис, он использует нас как игрушки подле себя.
- Прекрати так говорить, Андрей! – возмутилась я. Эм так помог нам. Благодаря ему, и только ему мы так хорошо живем сейчас, а не странствуем по свету, как неприяканные.
- Уж лучше бы я странствовал, Крис! Не знаю как ты, но я предпочитаю хоть какую, но свободу, чем ту золотую клетку, в которой мы живем.  – Он подошел ко мне и заглянул в глаза.  – Крис, он держит нас, разве ты этого не чувствуешь. Он связал нас, кровью, абсентом, неважно, чем, но он нас связал и держит рядом, в качестве развлечения. И все.
Я попыталась что-то возразить, но тут Андрей подошел к стенду с оружием, взял один из инкрустированных ножей, повертел задумчиво в руках.
- Знаешь, Крис, я иногда задаюсь одним вопросом…А впрочем, не важно.
- Что такое, Андрюш?
- Ничего. Я же сказал, неважно. Не бери в голову.

Если бы я только могла знать, что случится потом...
Гл. 6.
Меня все не покидало чувство того, что надвигается что-то ужасное. У меня опять, как тогда, когда мы жили с Андреем в старом доме, появилось ощущение, что за нами следят. Следят постоянно и неотрывно. Однажды  я поделилась своими опасениями с Эммануилом. В последнее время он тоже ходил какой-то хмурый.
 - Кристина, я получил сведения о том, что профессор Берг со своей командой приехал в город, ошивается тут и, очевидно, что-то вынюхивает, - сказал мне он. – Нам надо быть очень осторожными. Следует перейти на диету из крови животных и взять Андре под контроль. Мне не слишком нравится его поведение. Он очень неосторожен.
- Честно говоря, Эм, я даже не знаю, каким образом это сделать. Ты же знаешь, какой он.
-  Не волнуйся, Кристи, дорогая, я возьму это на себя.
Я вспомнила наш последний разговор с Андреем, и мне стало как-то нехорошо. Я постаралась прогнать от себя эти мысли, но у меня не получилось.
Эта встреча произошла однажды перед рассветом, когда мы с Эммануилом возвращались из «Dunkelheit» и направлялись к парковке. Андрея с нами не было, в тот вечер он остался дома, коротал вечер за просмотром какого-то очередного вампирского фильма. Мы услышали шаги сзади, затем за спиной раздался чей-то голос:
- Вестерхольт! Ну вот мы и встретились вновь!
Мы обернулись и увидели человека в длинном плаще, шляпе и очках, в котором я сразу же  опознала моего давнего преследователя, от которого мы с Андреем давным-давно так поспешно убегали. В руках он держал небольшой фонарик. Его свет был мне неприятен.
- Признаюсь, ваше появление было для меня неожиданным, профессор, - спокойно ответил Эммануил.
- Вас вообще трудно удивить, Вестерхольт. Я это уже заметил.
- Вам что-то нужно от меня, уважаемый профессор?   - так же спокойно продолжал Эммануил.
 - Мне нужен ты, Вестерхольт. И нужен уже давно. Ну и, конечно же, твоя милая спутница.
- Что же вы собираетесь делать, профессор? – спросил Эммануил с легкой издевкой. – Брать нас голыми руками?
- Нет, Вестерхольт, у меня для вас приготовлен сюрприз,  - усмехнулся профессор Берг.
И в тот же миг яркий, ослепляющий свет фонаря ударил нам в глаза, сразу же ослепив нас.  Наши чувствительные глаза не выносили света, к тому же направленного прямо в них. И тут мы ощутили присутствие еще нескольких человек рядом, окруживших нас плотным кольцом. Но вдруг я почувствовала, как взмываю вверх. Свет больше не бил мне в глаза, зрение восстановилось, и я увидела, что поднимаюсь прямо в звездное небо, находясь в крепких объятиях Эммануила. Внизу я видела крыши домов и улицу, на которой мы стояли несколько мгновений назад. Далеко внизу суетились пять человек, задирали головы к верху, что-то кричали. Я поняла, что это были те самые люди, которые нас окружили. Потом Эммануил опустил нас на крышу одного из домов.
- Эм! Ты умеешь летать! – восхищенно воскликнула я.  – Но как же так?
- Моя милая Кристи, это искусство приходит со временем. Это связано с нашим развитием.
- Потрясающе! Я просто не могу поверить! И когда я смогу так делать?
- Не раньше, чем еще через двадцать лет, Кристи. Придется немного подождать.
Когда Андрюша услышал о том, что произошло с нами, он был просто в восхищении от возможности Эммануила летать, даже пропустив мимо своего внимания сам факт того, что на нас напали охотники за вампирами. Он даже попробовал спрыгнуть со второго этажа пентхауса, очевидно намереваясь взлететь, но все что у него получилось, так это с шумом приземлиться на пол, сломав себе какие-то кости, которые, правда, потом быстро восстановились. Эммануил же оставался очень встревоженным из-за той встречи с Бергом и его помощниками.
- Будьте очень осторожны! – сказал он, обращаясь к нам двоим. – С этой минуты никто не ходит по городу по отдельности, и вообще мы будем реже выходить из дома. Я перепоручу на время свои дела одному моему смертному помощнику. Он справится. Пока нам надо залечь на дно. Берг очень опасен, поверьте мне.
 Гл.7.

Ситуация накалялась изо дня  в день.  Эммануил и Андрей постоянно ссорились. Мы практически не выходили из дома, каждый вечер обычно заканчивался скандалом. Андрей кричал, что Эммануил ему не хозяин и не имеет никакого права приказывать, что ему делать.
- Я уже не могу сидеть в этих чертовых стенах! – кричал он. – Я не боюсь какого-то там смертного профессоришки. Я хочу продолжать жить, как привык. Я скоро загнусь здесь, Эм!
- Во-первых, сбавь тон, - спокойно отвечал Эммануил. – Во-вторых, мы отсиживаемся дома ради собственной безопасности, к тому же, именно за твое поведение, Андре, я ручаться не могу. Ты можешь натворить дел, да еще и подвергнуть опасности остальных.
Однако на Андрея эти слова абсолютно не действовали. На него невозможно было повлиять, неповиновение этого белокурого своевольного красавца выходило за все пределы. И однажды эти противоречия завершились ужасным образом. Даже сейчас мне становится неприятно, когда я описываю тот вечер.
Все началось с того, что Андрей просто молча стал собирать вещи, Эммануил увидел это и спросил:
- Куда это ты собрался, Андре, радость моя?
- Во-первых, хватит уже, наконец, называть меня этим гребаным имечком, а во-вторых, это тебя не касается! – последовал дерзкий ответ.
- Мне не нравится твой тон, - спокойно ответил Эммануил.
- Прекрасно! Я сейчас уйду и избавлю тебя от необходимости слушать меня!
- Андрей… - попыталась вставить я.
- Молчи, Крис! – оборвал меня Андрей. – Не вмешивайся не в свое дело.
- Так, - тон Эммануила стал заметно тверже. – А вот это мне тем более не нравится.
- Оставьте вы меня все, наконец, в покое! – крикнул Андрей, направляясь из комнаты в гостиную.
Мы направились за ним. Дальше все происходило, словно в плохом сне. Эммануил пытался остановить Андрея, но тот с силой оттолкнул его так, что Эммануил потерял равновесие и чуть не упал. Он попытался вновь схватить его, но Андрей оттолкнул его, и завязалась драка. Я в ужасе наблюдала за происходящим, испытывая примерно те же чувства, что и тогда, стоя в дверях ванной.
- Пожалуйста, прекратите,  - умоляла я.
Но, само собой, двое дерущихся не обращали никакого внимания на мои слова. Я подбежала к ним, попыталась их разнять, но не была достаточно для этого сильна. Они страшно дрались, нанося друг другу удары куда попало. В один миг Эммануил оттолкнул Андрея к стене, прямо к стенду с оружием. Андрей тут же схватил огромный кинжал, занеся его над головой. Я онемела от ужаса. Эммануил попытался выхватить кинжал, но Андрей с размаху всадил его в плечо сопернику. Эммануил на мгновение замер, и тут Андрей схватил второй кинжал и всадил ему прямо в грудь. Раздался какой-то странный звук, из груди Эммануила брызнула густая темная кровь. Я только крикнула: «Эм!» и бросилась к сползающему на пол Эммануилу. Андрей стоял рядом и спокойно наблюдал за происходящим своими голубыми глазами, такими красивыми и такими холодными.
Эммануил лежал на полу, по которому уже растеклась лужа крови. Он тихонько вымолвил:
- Что ты наделал, Андре? Как ты мог?...
- Я тебя уже давно терпеть не мог, Эм. И уже можно говорить - хватит меня так называть, - следовал спокойный ответ.
Я склонилась над Эммануилом, его лицо начало меняться странным образом. Потом он закрыл глаза и замер. Мне показалось, что его тело стало мгновенно твердеть.
Я сидела, склонившись над Эммануилом, потом тихонько поднялась с колен; сквозь пелену слез, застилавшую мне глаза, я видела расплывчатую светловолосую фигуру, совершенно безучастно наблюдавшую за происходящим.
- Ты…  - наконец смогла сказать я. – Что ты наделал?! Ты же его убил!!!!!! Эм что-то упоминал насчет того, что мы не бессмертны, что ничего нет совершенного в этом мире!!! И вот ты действительно сделал это, Андрей!!! Ты убил его!!!!
- Да брось ты, Крис! Прекрати вопить, не то весь дом сюда сбежится! - раздраженным тоном ответил Андрей.  – Этот придурок просто притворяется или у него что-то типа обморока. Хотя…- Он снова взглянул на странно неподвижного Эммануила, - может быть и так, что с ним правда что-то не то. Хотя мне, честно говоря, плевать на это, Крис. Я все равно собирался уходить.
- Куда ты собрался? – в тревоге спросила я.
- Да куда угодно, лишь бы подальше от этого места. Я на твоем месте тоже бы убрался отсюда, но если ты не хочешь, то можешь оставаться подле доброго старого Эма, или того, что от него осталось.
- Нет! Андрей! – крикнула я. – Ты не можешь просто так уйти.
- Но вот теперь и ты начинаешь, Крис! Я делаю то, что хочу, и никто мне не может помешать!
В этот момент меня раздирало какое-то странное противоречивое чувство. Мне было жаль Эммануила, неподвижно распростертого на полу, меня ужаснул поступок Андрея, но и в то же время, мысль, что он уйдет, также пугала.
- Послушай, Крис, - продолжал Андрей, - а мне  так интересно, кем он все-таки был на самом деле.  Эм же явно не все нам рассказывал. И вообще, у меня давно было желание покопаться в его вещах, и только мысль о том, что он может заметить, меня останавливала.
 - Андрей, - воскликнула я с негодованием. – Ты собираешься рыться в вещах Эммануила?
- А почему бы и нет, - следовал ответ. – Я же сказал, что делаю, что хочу. А в данный момент мне хочется выяснить, кто же такой наш добрый старый Эм. Старческие воспоминания о Голландии девятнадцатого века меня не устраивают.
 С этими словами он развернулся и направился в комнату Эммануила. Я еще некоторое время стояла подле кровоточащего тела Эма в каком-то оцепенении, а потом бросилась вслед за Андреем, который тем временем рылся в ящиках небольшого резного комода возле кровати Эммануила. Однако ничего особенного он там не обнаружил. Единственное, что привлекло наше внимание – это небольшая черная инкрустированная шкатулочка, лежащая в конце одного из ящиков. Там лежал медальон с откидной крышкой, внутри которого был маленький, сильно выцветший портрет светловолосой девушки. Андрей положил медальон обратно в шкатулку, не обратив на него особого внимания, а саму шкатулку отбросил в сторону. Еще одной интересной находкой был фотоальбом, заполненный фотографиями Эммануила и какой-то девушки, но не той, что была изображена на медальоне. Эта девушка была жгучей брюнеткой с волосами до плеч и короткой челкой, на всех фотографиях она была очень ярко накрашена: густые ресницы с неимоверным количеством иссиня-черной туши, глаза густо подведены черными тенями, губы накрашены ярко-алой, вишневой или темно-синей помадой, длинные ногти покрыты черным или фиолетовым лаком. Одета девушка была в черную кожу или латекс, туфли или высокие сапоги на каблуках  и увешана огромным количеством украшений. Она и Эммануил обнимались, кое-где в глазах девушки можно было уловить обожание, направленное на своего спутника. На одной фотографии она, облаченная в черную длинную юбку с большими разрезами, откровенный топ того же цвета, ажурные чулки, длинные перчатки и туфли на неимоверно высоких каблуках с платформами, лежала на ковре из леопардовой шкуры, ее глаза были завязаны черным шарфом, а Эммануил склонился над ней.
  Рассматривая фотографии, Андрей даже присвистнул.
- А Эму, оказывается, жутко везло по жизни. И где он только таких откапывал. А, впрочем, ладно, - он отшвырнул альбом в сторону, - ничего тут интересного нет. Оставаться же еще дольше мне тут совершенно не хочется.
 При мысли о том, что он уйдет, мне стало как-то не по себе. Несмотря на все обиды, несмотря на то, что он только что сделал, я внезапно ощутила, что не смогу жить без Андрея, что он все еще мне нужен. В этот миг я чувствовала себя очень странно, я как бы разделилась на две половины, одну из них неудержимо тянуло к жестокому белокурому красавцу, другая оплакивала Эммануила.
- Андрей! – воскликнула я, - я пойду с тобой!
- Крис,  - следовал ответ. – Пора нам уже перестать играть в эти игры. Мы не можем быть рядом друг с другом, так как никакой любви между нами нет.
Я не знала, что ответить.
- Я не могу без тебя! – наконец выдохнула я.
- Ну а я попробую обойтись.
И он, круто развернувшись, направился в гостиную, подхватил свои вещи и направился к двери.
Я же осталась стоять посреди гостиной, на  полу которой распростерся Эммануил. Я не могла посмотреть в ту сторону, я просто ощущала всем своим существом практически физическую боль,  исходившую из груди, как будто это меня проткнули кинжалом. На стене громко тикали большие часы, а в груди моей гулко стучало сердце, словно птица в клетке оно рвалось наружу. И тут я сорвалась с места и бросилась к дверям, за которыми только что скрылся Андрей, все еще ощущая, как какая-то сила, словно магнитом тянет меня обратно. Но я преодолела ее, с огромным усилием я это сделала.
- Нет!!! – кричала я. – Андрей!!! Постой!!!
Я выбежала на площадку, двери лифта только что закрылись за Андреем. Я молнией бросилась вниз по лестнице, моя сила позволила мне оказаться внизу как раз тогда, когда двери лифта открылись, и оттуда вышел Андрей. Увидев меня, он на миг замер, а я кинулась к нему.
- Извини, - прошептала я. -  Но я не могла позволить тебе уйти.
- Крис, - следовал его ответ, - будь ты проклята, но эти кровавые узы не уничтожить. Мне хватило нескольких минут, чтобы это понять. Это, вероятно, проклятие, которое пало на меня, и оно носит твое имя. И не в моих силах его оборвать.
 И мы снова остались вдвоем. Заложив все украшения, подаренные Эммануилом, мы выручили приличную сумму, устроились в хорошей гостинице и уже спустя несколько дней сели на паром, направляющийся в Хельсинки. Нас вновь ждали странствия.