Маня Потифоровна

Она жила на пенсию - двадцать шесть рублей в месяц. Сколько ей было лет - не знаю. Для меня она всегда была старухой.
Дом её был полон кошек. Кошки были всех размеров и мастей.
Держала Маня овец. Косила сено и до глубокой старости таскала это сено на себе. За вывозку нечем было ей платить шофёру, так как пенсия была не резиновая.
Соседские ребята ходили колоть дрова, она им непременно покупала сначала конфеты, а лет через двадцать и бутылку.
Да, что ты, бабушка! Не надо мне ничего, так это я, по привычке, - возмущался Витька-сосед, с шестого класса ходивший к Мане колоть дрова. Сейчас Витьке было уж под тридцать. Обижаешь, бабушка! Оставь лучше на чёрный день!
Да как же, милый! Ох уж, и не знаю, как мне и быть! Ведь нельзя же за так, - терялась Маня. Витька, расколов дрова, бутылки не брал. Маня потом долго рассказывала всем, как Витька так и не взял с неё ни копейки.
Все стены в доме Мани Потифоровны были увешаны фотографиями в рамках. По углам висели иконы. Пахло сильно кошками, и было темно. Кошки плодились неимоверно. Мане было жаль убирать котят, да еще зачастую ей подбрасывали, - мол, всё равно, - одним меньше, одним больше. Кой кто из мужиков, жалеючи Маню, выгадывал время и уменьшал поголовье живности, а то ведь съедят Маню кошки.
В селе жила родная сестра Мани. А что толку - сестра? Что есть, что нет. Не признавала она Маню - считала ненормальной. А почему? Уж не потому ли, что прожила Маня всю свою жизнь одна, ничем не обидев ни одной живой твари. Она так и говорила:
- Как можно - божья же тварь!
Говорили, что по молодости Маня полюбила парня, да забрали его перед брачной ночью на войну и с концами. И осталась она с тех пор одна. Говорили - была писаная красавица, а женихов! Но ждала своего суженого Маня, ждала всю жизнь. Была тихой и кроткой, на её месте любая бы уже волчицей завыла. А Маня всё одно:
- На все воля Божья!
За глаза некоторые незлобно подсмеивались над Маней, мол, чего сено-то на себе таскать, попросила бы, ей и за так привезли бы. Некоторые не могли понять, не могли представить, что можно быть всегда такой доброй и кроткой, до странности.
- Ненормальная какая-то, - говорили некоторые, но не зло, скорее, от замотанности своей, от усталости, оттого, что дети непослушные или же муж пьёт.
А Маня жила хоть и тяжело, но кротко и смиренно.
Она осталась такой до конца. И даже тогда, когда годы взяли своё, и Маня вынуждена была расстаться с овечками, нет, она их не продала - она просто раздала своих овец. Ноги отказались слушаться, и Маня не стала выходить из дома. А раз так, то и жить Маня тоже, ... не стала.
Мало их осталось у тебя таких, кротких и смиренных, неугомонных тружениц, Россия. Мало ... А молодые не те уж.


ноябрь 1997г.