Двадцать вторая весна

Еще год назад Саша просыпался по утрам с ощущением надежды чего-то нового в его жизни. Он верил в чудо. Ожидание нового солнечного утра, которое изменит его жизнь, сделает эту жизнь лучше, шире, грандиознее согревало его душу. Лучи солнца встречали его в постели, а он просто закрывал глаза на какое-то время. Лежал какое-то время, слышал пронзительный писк электронного будильника, который даже он мог услышать. Постепенно беззаботные сны растворялись как предрассветный туман, начиналась опять непростая жизнь. Александр смотрел на побеленный потолок. Ему казалось, что еще слышит изнуряющий кашель отца из соседней комнаты. Но, увы, отец умер достаточно давно. Туберкулез сделал свое дело. И сейчас он дома один. Мама уже на работе. Все так же, как всегда. Лицо Александра мрачнеет. Нет, это опять не то, солнечное утро. И вновь его надежда на новое солнечное утро не умирала, а лишь переносилась до следующего утра…
“Все пора вставать” – сказал сам себе Саша.

Ему пора в институт, но он, кажется, не спешит. Первым делом открывает свой дневник, берет ручку и начинает быстро записать стихотворение. Так рождались новые строки:

Закончилась длинная зима,
Отступили беспощадные суровые холода,
Засинели сибирские небеса. Небеса!
Это пришла очередная, яркая весна. Весна!

Все с каким-то облегченьем он, начинает собираться в институт. Долго не может найти тетрадь с лекциями по дискретной математике. Только после долгих поисков, Алексею удалось найти. Лекции были вложены в тетрадь по мировой экономике. Нелогично. Но это так, эти две пары часто ставят в один день.

Постепенно мысли молодого человека окунаются в предстоящие дела буднего дня.
“Все, в институт!” – подумал Саша, закрывая дверь своего дома.
А на улице была весна.

***

Кто-то просто живет, не задумываясь над жизнью, не беря в голову сложные вопросы. Но, только не Александр. Он всегда задавался вопросами. Зачем мы живем на этой земле? Какая цель? Какое предназначение каждого человека в этой жизни? Может быть, кому-то было даже смешно от таких вопросов.

Как-то раз, задав вопрос сверстникам один из таких философских вопросов, Саша только встретил непонимающие взгляды и бессодержательные ответы.
– Не знаю, надо подумать, – наморщив лоб, отвечал один.
– Не бери в голову. Просто живи, – отвечал другой.
Так и заканчивался этот разговор.
Но все эти разговоры в прошлом. Да и весь прошлый образ жизни остался где-то позади, затерялся во времени. Это было больше года назад.

 ***

Когда Александр оставался один дома, то самым любимым делом его было – писать стихи. Он лежал на диване. Открывая свой дневник, в котором он писал события дня, записывал стихи, окрыленный музой. Писал он про все. Описывал утренние рассветы, вечерние закаты, писал про ночное небо, воплощал в стихи обрывки своей жизни, писал про свою девушку.
Старый пес, склонив свою голову на передние лапы, лежал на полу, доверчиво смотрел на скучное занятие хозяина. Черные глаза собаки ловили взгляд человека, и когда Александр смотрел в его сторону, пушистый хвост устало вилял. И вновь молодой человек склонялся над своим дневником, что-то быстро писал в нем.

***

Проснулся Алексей ночью от громкого грохота. Голова сильно болела. На улице разыгралась гроза. Через раскрытое окно в комнату вырвались вспышки почти неземного света, оглушительные поднебесные звуки. Столп яркого света ниспадал с небес, на мгновения разрывал ночной мрак. А потом ворчали небеса. Дождь просто шумел не переставая, лил, поил землю небесной влагой.

Ночная свежесть и запах дождя вырвались в комнату с резкими порывами ветра. Молодой человек напряженно смотрел в ночное небо. Он любовался ветвистой молнией, которая неустанна, карала землю. Устало потер висок. Голова по-прежнему болела.  В мыслях Алексей опять сочинял стихи.

– Саша, ты, почему не спишь? – спросила его мама, которая видимо тоже была разбужена громом.
– Проснулся от грозы, да и голова, что-то болит… – ответил сын.
– Окно закрой и прими таблетки от давления. Может, пройдет боль… – ответила она сонным голосом.
– Да.

Еще раз, посмотрев на молнию, Алексей закрыл окно. Принял горькую таблетку. Лег, но все же не спалось. Думал о разном…

***

И вот снова утро обжигает его своим светом. Солнце приветливо заглядывает к нему в окно. Будильник пищит. Пора вставать. Сложный и немного запутанный сон оборвался на самом интересном месте. Алексей думает, что надо бы записать его в дневник.
Встает. Умывается. Берет свой дневник. Начинает записывать свой сон. Потом на ум приходит продолжение незаконченного стихотворения, который надумал ночью.
Голова болит сегодня с утра. Но это не может омрачить его настроение. Сегодня у Алексея день рождение. Теперь ему действительно двадцать один год. Но сначала с утра в институт, а потом он будет отмечать свое день рождение.

***

– С днем рождения! С днем рождения! – неутомимо повторяли гости, поздравляли только вошедшего именинника.
– Спасибо, спасибо, – немного смущенно отвечал им он.

На душе почему-то все равно было тоскливо. Может быть, в этом виновата была разболевшаяся голова. Александр посмотрел в окно. Синеватый сумрак силился проникнуть и сюда, в эту комнату, но здесь ярко сияли люстры, горели свечи праздничного торта, на котором гордо красовалась зефирная цифра – двадцать один.

– Неужели мне столько лет?! – изумился Алексей и засмеялся.
Гости поняли его остроумный юмор, дружно заразились его смехом. Здесь в этот вечер были его однокурсники, знакомые, его мама и девушка. Музыка ненавязчиво играла, разгоняя тоску, затаившуюся где-то в уголке души Алексея.

Все сели за стол. Поднимали тосты, ели, разговаривали, смеялись. И глядя на весь этот преобразившийся его дом, именинник думал о том, может быть это и есть тот день, что изменит его жизнь.  Да и он почти угадал. Буквально через пару дней, Саша узнает, что у него опухоль в голове. Но все же это два дня спустя. А пока он счастлив…
Музыка играет громче. Гости начинают танцевать. Алексей танцует со своей девушкой. Смотрит в ее синие глаза.

***

А потом пришел такой день, когда Алексей узнал истинную причину своих болей в голове. И вся старая жизнь перестала для него существовать. Хождение по врачам, заплаканные глаза матери. Институт он тоже бросил, не было смысла. Врачи сделали ему свой приговор: “Слишком поздно”.

Алексей запомнил тот последний день, который провел дома.  Он был один в сумрачной комнате, сидел на диване. В руках ручка и дневник. Задумываясь, почти над каждым словом Саша пытался, как можно живей передать ощущения ушедшего дня, описать всю боль, все отчаяние, накопившееся в душе. Предложения не клеились. Тогда вместо этого он начал писать стихи.

Потом молодой человек посмотрел в окно. В этот весенний вечер небо хмурилось, накрапывал дождь. Дома тоже было хмуро и пасмурно. Окно синело в темноте спальни. А Александр просто лежал на диване и смотрел на часы. Секундная стрелка уверенно переходила по делениям циферблата, обгоняя ежеминутно минутную и часовую стрелку.  Хотелось вновь прожить эти безвозвратно ушедшие годы жизни, окунуться с головой в те, житейские проблемы и радости поглощавшие его раньше. Хотелось увидеть мир теми же глазами, что и раньше. Хотелось ходить в институт, видеть живого отца, встречать утро вместе с лучами солнца и не ощущать боли в голове. Но все это уже прошло. Назревало непреодолимое желание повернуть время вспять.

***

Утро. Чистая постель словно сияла под солнцем. Медсестра наводила уборку в палате. Алексей проснулся, открыл глаза, надеясь увидеть знакомый домашний потолок. Но нет, увы. Теперь он в больнице, под чутким присмотром врачей и медсестер вынужден доживать последние дни.

Голова, как ватная, но особых болей нет. Просто неприятное ощущение тяжести в голове. Лекарства тормозят этот необратимый процесс, но они не в силах полностью остановить эту бомбу замедленного действия в его голове.
– Доброе утро, – говорит ему приветливо медсестра, улыбается.
Он кивает головой в ответ.

– Завтрак, – заходит в палату другая женщина с подносом в руках.
Пациенты оживляются, начинают делать нехитрые приготовления.
Вот и теплый борщ, два кусочка хлеба и компот уже у Алексея на тумбочке, рядом с дневником.

К еде он не притронулся. Взял дневник в руки, начал листать его.
Читал, улыбался. Но на сердце тяжело. Горло сжимается. Предательская слеза стекает по щеке.

– Есть у кого-нибудь ручка? – вдруг спрашивает у других пациентов Саша.
Сосед по палате, достает ручку.
– Ты бы поел, написать успеешь.
– Нет, напишу, поесть успею…
Нужно исправить недописанное стихотворение. Да, оно не складное. Это знал Алексей, но оно было написано с чувством. Ведь писал он, прежде всего для души.

***

Утро пришло вновь в его комнату. Кровать была аккуратно заправлена. Лучи солнца теперь никого не будили здесь. Тишина. Это новое утро казалось необычным. Комната сияла какой-то новизной, красотой. На тумбочке, что стояла возле кровати, лежал раскрытый дневник, на последней странице, которого было стихотворение.

Закончилась длинная зима,
Отступили беспощадные суровые холода,
Засинели сибирские небеса. Небеса!
Это пришла очередная, яркая весна. Весна!

Синие, синие прекрасные небеса,
Зеленая, зеленая трава,
Белые, белые далекие облака,
Это новая, двадцать первая весна

Нет, нет, это не начало, не конец,
Просто еще одна весна,
Моя, уже двадцать первая весна.
Да, все же удивительная эта пора.

Солнце светит, бьет в мои глаза,
Сердце бьется быстрей,
И в душе надежда, удивительная мечта,
Не последняя, не последняя!

Закончилась длинная зима,
Отступили беспощадные суровые холода,
Засинели сибирские небеса. Небеса!
Это пришла очередная, яркая весна. Весна!

В это утро это уже была бы двадцать вторая весна…

(2008).