Код души или похождение бедного учёного глава 1 сн

«КОД ДУШИ»
или
«ПОХОЖДЕНИЕ БЕДНОГО УЧЁНОГО»
Глава 1
«СНАЧАЛА БЫЛО СЛОВО»
          

               
         Хмурым осенним  вечером, когда более чем когда-либо не хотелось ничего делать, а только потягивать очередную чашечку горячего чая, тупо уставившись в телевизор, неожиданно раздался звонок в дверь. Это сразу заставило  заработать моё серое вещество: «Кому вздумалось так поздно, а особенно в такую дрянную погоду делать визиты?» Я – это молодой, ну почти молодой, учёный, т. е. существо самое ничтожное и ненужное в наше время в нашей стране. Жил я тогда в убогой однокомнатной плохо отапливаемой квартирке (Не буду мучить долго читателя неведением: я и сейчас  там живу) в когда-то процветающем городе учёных-биологов Пущино. Пересекая своё скромное жилище, второпях, я опрокинул журнальный столик с кипой бумаг на нём – моя всё ещё незаконченная диссертация. Оставив, всё как есть, я поспешил открыть дверь, и увидел за ней бледное худое лицо Николая – моего товарища по несчастью. Он всегда был в состоянии научного поиска, и мысли  по поводу нового умопомрачительного способа расщепления молекулы белка отражались на его лице в виде гримасы крайнего восторга и запредельного ужаса, что ещё усиливалось вечно торчавшей в разные стороны рыжей шевелюрой на его продолговатой голове. Но в этот раз выражение его лица было настолько экспрессивным, что повергло бы в трепет всякого, кто не был с ним давно знаком. Я лишь понял одно – не стоит его сразу убивать, за то что вырвал меня из-под тёплого пледа и заставил ковылять босиком по холодному полу (рваные тапочки были похоронены под руинами моей диссертации), а надо дать ему возможность высказаться.
         - Здравствуй. Великое, великое… Дай зайти, закрой скорее дверь, иди сюда, - раскомандовался непрошенный гость. – Я сделал великое открытие! Нобелевская премия! Какая там Нобелевская? Нет такой премии, чтобы оценить моё открытие. Переворот в науке! Какой переворот! Перевернётся всё, вся жизнь. Какая жизнь? Что такое жизнь?
         Огорошив меня таким заявлением, Николай, постепенно из бледно – зелёного превращаясь в малиново-красного, и не прекращая менять всю освоенную им гамму цветов, переливаясь как хамелеон, обрушил на меня тираду своего красноречия, посвященную такому сложному философскому понятию как  «жизнь». Зная трезвый образ, если можно было так  назвать, жизни Николая, я не мог усомниться в том, что он не принял изрядный объём той жидкости, которая является неизменным атрибутом на полочках с реагентами у биохимиков  и медиков. Чем больше он распалялся, тем больше я ловил себя на мысли, что совершенно напрасно не прибил его чем-нибудь поувесистей ещё на пороге.
          Но ему повезло. Настроен я был сегодня довольно миролюбиво. Моя жена с сыном в очередной раз меня покинули и поехали погостить  у своей мамочки, чтобы «нормально поесть что-нибудь вкусненького» (по словам моей жены) на тёщину пенсию, которая превышала зарплату российского учёного (воистину пенсионные фонды могут гордиться великим социальным завоеванием эпохи «великих реформ»). Следовательно, он никого не разбудил, в шкафчике у меня осталось  немного печенья, и до утра было ещё далеко. Эти соображения подвигли меня предложить ему пройти на кухню поближе к чайнику и там продолжить его умозаключения.
            Если бы Николай мог бы более логично изъясняться и не принимал бы так близко к сердцу всё происходящее в колбах и на смотровом стекле под микроскопом, он, весьма вероятно, стал бы одним из величайших учёных нашей эпохи.  Мало-помалу, по мере того как стрелка часов всё больше продвигалась за полночь, он начал успокаиваться, и в его речах появился какое-то подобие смысла, правда, смысл этот был весьма странный. Вообще, Николай не владел обычным человеческим языком. Случайный прохожий на улице, если вздумает расспросить его, где находится продуктовый магазин, в ответ рискует услышать такое, что рука сама потянется к телефону, чтобы сообщить куда следует, что по городу гуляет сумасшедший, вырвавшийся на свободу. И поэтому здесь и далее всё сказанное Николаем будет передаваться не в оригинале, а в переводе вашего покорного слуги с научно-холерического языка на русский.
           - Бытует мнение, что расшифровка генома человека – самое великое открытие нашего века. Но материальная составляющая любого организма, в том числе человека, - это всего лишь среда обитания для главного – души. Душа – это сугубо индивидуальная субстанция, возможно, что она не может существовать без тела (по этому вопросу ведётся много споров, особенно с представителями духовенства), но и тело не может существовать без души.
           - Извини, - перебил его я, - но этим философско-религиозным спорам уже исполнилось несколько тысяч лет. Что же случилось  сегодня серьёзного в этой области, что заставило тебя так волноваться?
           - Ты правильно подметил – эти споры не выходили за рамки философско-религиозных, а я говорю о научном подходе…
           - Этим вопросом занимались и занимаются всякие астрологи, хироманты, экстрасенсы и прочая, прочая…
           - Но я не собираюсь выдвигать никаких эфемерных теорий, а могу с точной научной уверенностью, выложив формулы, цифры и факты, сделать заявление о моём великом открытии. – Здесь Николай встал, выровнявшись как на параде во весь свой тщедушный рост, и тихо, но очень торжественно произнёс следующее: «Я расшифровал  код души человека».
           При этих словах я не вскочил со стула как ошпаренный только потому, что уже практически спал над остатками печенья, но успел подумать: «Николай, наверное, окончательно спятил и воображает себя делающим доклад на какой-нибудь научной конференции в каком-нибудь очень заграничном городе».
           - Над расшифровкой генома человека работают целые научные институты всего мира уже в течении несколько лет, а ты один, так одним махом, - бац, и код души! – возразил ему я.
           - Всё гениальное просто. Я исходил из того посыла, что форма и содержание едины. Любой может легко заметить, что внешний вид человека уже может много сказать о характере человека, его душевной составляющей. Я же провёл некоторые научные изыскания в лаборатории с крысами и пришёл к выводу, что внешняя оболочка всегда адекватна внутреннему содержанию. Уже по физианомике крысы видно – агрессивная она или спокойная, глупая или умная и т.п.
           - Теперь понятно, почему дела в вашей лаборатории застопорились. Ты, видишь ли, увлёкся физиономиями крыс, - пытался острить я. Но это ничуть не смутило моего друга, и он продолжал,
           - Проделав эту работу по тождественности материального и духовного, я предположил, что код генов материальной и духовной субстанций – идентичен.
           -Гениально! - воскликнул я. – Действительно, всё гениальное – просто! Как же я до этого не додумался? Да, приятель, ты просто урвал у меня Нобелевскую премию. Классики марксизма-ленинизма, я, думаю, в гробу перевернулись, когда ты создавал свою теорию.
         - Не знаю, чтобы сказали классики, хотя по своим временам это были весьма продвинутые товарищи, но вспомни первые слова библии: «Сначала было слово».Это означает, что сначала была создана душа, а потом она нашла себе пристанище в живых организмах, населяющих нашу планету, да и не только нашу.
         - Да боюсь, что с Нобелевской премией тебя опередили. Только кто теперь её получит? Сам Господь – Бог или тот, кто писал под его диктовку? – не унимался я.
          - Арсений, по-моему, в тебе говорит обычная зависть. Поэтому ты так высмеиваешь мою идею.
          - Прости Николай, но идеи я пока никакой не узрел!
          - Сколько существует в музыке нот?
         На этот вопрос я ещё был в состоянии ответить:
          - Семь.
          - Семь, правильно. Всего из семи нот можно составить миллионы миллионов различных мелодий. Сочетаемость их бесконечна: казалось, так просто, садись за фортепьяно, нажимай туда-сюда. А музыки-то нет.
          - Так надо учиться.
          - Правильно, надо учиться долгие годы, чтобы дойти до законов согласования звуков. Музыка возникнет только тогда, когда определенные звуки следуют друг за другом. Но можно так долго не изучать эти законы, а просто взять готовую нотную запись и сыграть её.
           - Пардон, но для этого тоже надо учиться.
           - А я что, по-твоему, делал 27 лет своей подвижнической жизни? Так я беру готовую формулу генома и просто её копирую. И  сочетание нот, то есть вместилище для души (музыки) готово!
          - Гениально! – взревел я от радости.
          - Наконец-то ты оценил мои научные изыскания, - расцвёл улыбкой Николай.
          - Да, нет, я просто вспомнил, что Елена, когда уезжала, оставила в кладовке несколько трёхлитровых банок с вином. Сейчас принесу одну. Это поможет нам лучше друг друга понять. Гениально, гениально…
           После того, как на свет был извлечён объёмистый сосуд с ароматным ягодным напитком, поставленным моей женой на брожение, наш разговор принял несколько иной оттенок. Я и до этого с трудом понимал, что именно хочет сказать Николай, а под действием молодого не выстоявшегося полностью вина моё раздражение сменилось благодушием, затем весельем по поводу безумной теории моего сумасшедшего друга. Под стук дождя и рассуждения учёного по поводу того, что вообще должно называть живой материей и неживой, я начал клевать носом. И примерно на том месте, где он со всей категоричностью заявил, что разделение это чисто условно, мои глаза затянуло туманом, и я отключился, обнявшись с пустой банкой. Но мой ночной гость не оставлял меня и в сновидениях, откуда-то из чёрной бархатной пустоты я слышал: «Вся материя, существующая во Вселенной и за её пределами, является живой. Вся разница только во времени, которое отведено разному виду существ: мотыльку – один день, камню – миллионы лет. Сначала было СЛОВО…»
          Самый противный в мире звук – звук будильника вырвал меня из объятий морфея, а банку из моих, и она покатилась на пол. Я вспомнил, что произошло накануне: «Это какой-то бред. Николай совсем спятил». Кстати, его уже не было. Видимо он ушёл, когда потерял своего единственного слушателя в моём лице.


Совсем скоро будет продолжение…