Знаменитый писатель

Григорию Островскому, пекущемуся о классиках, посвящается.

«Ух, как же болит голова! – подумал Иван Туров, очнувшись. – Какой это ликер я пил у посла последним? Уж не помню, не помню… А что, хорошее начало для стихотворения!»
Он встал и нетвердой походкой прошел до туалета.
- Дилемма из дилемм! – громко произнес писатель, несмотря на жуткую головную боль. – В какой унитаз пописать: в мраморный или золотой?
На стене в уборной висел постер с его фотографией и надписью: «Иван Туров – бессменный лидер продаж!». Увидев его, писатель прозрел:
- Негоже, господа, гению оправляться во что попало! Али я не золотой мальчик Российской Литературы?
Кофе немного взбодрил загулявшего повесу и навеял мысли о работе.
- Что там мне оставили на телефоне эти акулы пера и отцы макулатуры!
Как ни странно, на автоответчике не было ни одного сообщения. Мир как будто забыл о своем гении.
- Хм, непоря-я-до-ок! – протянул Иван. – Что-то тут не так.
Издатели в то утро упорно не хотели отвечать на его звонки, тогда как всегда хватали трубку едва пойдут гудки. Заинтригованный и взволнованный писатель вылез в интернет, проверить рейтинги продаж. Уж тут-то наверняка он найдет успокоение.
Однако и во всегдашнем источнике отдохновения Турова ждало разочарование. Его персона в рейтингах упала так, что имени величайшего писателя современности невозможно было отыскать. К такому свинству он не привык.
- Нужно ехать к издателям и сказать им все, что я о них думаю! – решительно сказал Туров.
Лимузин и лощеный водитель немного успокоили его. Он все-таки обладал основными атрибутами успеха, а значит не все еще потеряно.
Секретарша одного из крупных издателей Москвы упорно не хотела впускать Турова в кабинета шефа, но несмотря на сопротивление большой мужчина все-таки сумел побороть женщину.
- Ва-а-нечка-а! – пролепетал издатель. – Ну здравствуй, дорогой. Что так долго не показывался.
- Был в творческом запое! – недовольно буркнул Туров, вспомнив обстоятельства месячного загула. – Ты почему, скотина, трубку не берешь? Или мы уже не друзья с тобой?
- Как же можно, Ванечка, друзья!
- Сегодня вышел в интернет, а меня в рейтинге уже и отыскать то можно с трудом. Чем твои пиарщики заняты?
- Трудные времена настали, Ванечка, кризис. Люди берут только проверенный товар.
- Это какой же, если не мои книги?
- Ты, Ванечка, писатель ультрамодный, новатор. А сейчас читатели возвращаются к старому, хорошо знакомому. Классиков все больше покупают: Кафку там, Есенина.
- Да чем я-то хуже?
- Не хуже, Ванечка, не хуже! Но ты уж, прости меня, старика. Семья, дети, мне рисковать нельзя, так что последние два романа, что ты в редакцию сдал, мы опубликовать не сможем.
Терпеть такое Туров был не в силах. Пылая багрянцем щек, он вышел из кабинета, хлопнув за собой дверью.
«В конце концов ни один он на издательской ниве, - подумал писатель, - есть еще и другие. Мне-то какая разница, с кем делить барыши от продажи своих книг?»
Ни второй, ни третий адреса не осчастливили Турова. В отчаянии он обратился в мелкое издательство, руководителя которого всегда высмеивал в обществе.
- Вы известный автор и последний ваш роман наделал много шума, но я могу предложить вам тираж только в 1000 экземпляров. – Заявил низкорослый очкарик в нарукавниках. – Классика вытесняет современную прозу. Новаторы становятся малоинтересны.
Это уже был предел.
- Все, уезжаю! – взревел Туров, едва зайдя к себе.
На столе лежали финансовые отчеты. Долгое время писателю не было времени подсчитать свое состояние, но теперь деньги встали на первый план. Сумма получилась приличная. Этого должно хватить на долгие годы экономной жизни.
Что нужно опальному любимцу миллионов? Океан, свежий воздух и какой-нибудь скромный особняк. Последний нашелся без особых хлопот.
- Вот посмотрим, что они будут делать без меня! – в ярости твердил Туров, собирая вещи. – А пока эти типографские крысы меня разыскивают, я займусь созданием гениальный романов. Долгое время меня отвлекала роскошь жизни популярного писателя.

По узкой тропинке острова, расположенного в Атлантическом океане, шла молодая девушка. Развалины средневекового порта, пасущиеся повсюду коровы, крестьяне и рыбаки в оборванных одеждах рождали в ее душе романтические чувства.
Впереди высился одиноко стоящий особняк. Некогда белые стены его посереди от дождя и ветра, но все-таки солнце красиво освещало его полуденными лучами.
Девушка постучала в массивные двери.
- Убирайтесь, мне не нужна рыба! – раздался из дома старческий голос, однако потом послышались быстрые приближающиеся шаги.
Дверь отворилась, и на пороге показался осунувшийся старик в ночном колпаке, растянутом свитере и изношенных тапках. Вид хорошо одетой девушки его изумил.
- Аромат ваших духов! Вы видите, молодая леди, я старый человек, но все еще могу похвастаться великолепным обонянием! – не без гордости произнес обитатель особняка, тщетно стараясь распрямить непослушную спину.
- Как же я рада встрече с вами, мистер Туров! – воскликнула молодая особа в восхищении. – Я журналистка одного очень известного журнала и хотела бы взять у вас интервью.
- Вы опоздали лет на тридцать. – Буркнул Туров, кивком головы приглашая посетительницу пройти в дом.
Внутреннее убранство особняка было бедным. В тяжелые годы некогда знаменитый и богатый писатель вынужден был продать почти все ценные вещи. Остались только литературные награды, призванные навевать ностальгию по былым временам величия отвергнутого гения.
- О чем вы хотели поговорить со мной? – осведомился Туров. – Неужели о моих клопах? У меня лучшая коллекция в мире, уверяю вас. Правда сейчас я болен и стало трудно за ними ухаживать.
- Нет, мистер Туров, я хотела бы поговорить о вашей литературе.
- О литературе?
- Да. На материке вы сверхпопулярны. Сейчас установилась мода на писателей начала века.
- Архангел Михаил! Передай Господу, что это нужно было мне как минимум лет 20 назад. О чем мы с вами можем говорить сейчас?
- Многим читателям нашего журнала интересно, «Иван Туров» - это настоящее ваше имя или псевдоним, и если псевдоним, то как же вас зовут в действительности?
- Хорошо, я скажу вам мое истинное имя, милая леди. Готовы записывать? Кафка Есенин!