Сказка. ч. 5. гл. 47. раздел 4. оставим мнения при

- Мы много чего думаем, Господь, - осторожно ответил Хомяк, - и как по этому поводу, так и о многом другом… так не все же можно произносить вслух! Думаю, что и сам не обрадовался, подслушав мысли вот этого немытого черта и  присутствующих здесь коллаборационистов, лжепатриотов, казнокрадов и демагогов  в одном лице… то есть, я хотел сказать,  во всех этих лицах, которые ты имеешь несчастье лицезреть сейчас!
- А ты и в самом деле полагаешь, будто мне это неизвестно? – горько усмехнулся Всевышний, -  если бы так!  Уверяю вас, слышать эту какофонию не то же самое, что наслаждаться волшебной музыкой небесных сфер; а мне по долгу службы приходится внимать этим отнюдь  не самым приятным звукам, вылавливая из эфира необходимую информацию…
- Прости, Господи, - запричитал старик, - опять случилось помутнение рассудка…
- оно у него с детства, - зло прокомментировал Бука, и тут же получил здоровенную божью затрещину и напутствие: - Я в ваших комментариях пока не нуждаюсь!
- Господи Боже мой, - продолжал надрываться старый имам-понтифик, - всегда так: хочешь сказать что-нибудь приятное, а получается черт знает что – то ли ересь, то ли сомнительный каламбур! Ты уж прости старика, ты же у нас Всепрощенец, не так ли?
- Так и не так, - был ответ, - я и отходчив в гневе и гневен по размышлению… сколько раз зарекался  от применения силы при решении спорных вопросах, но не мог удержаться, видя, как глубоко вы погрязли во всех смертных грехах. Вот и сейчас вижу пред собой массу вариантов, как с вами поступить… и нет окончательного выбора в сердце моем. Может быть, отложим решение до лучших времен, как это уже происходило неоднократно?
- Отложи, отложи, Демиург, - хором заревели нукеры, - а уж мы как тебя отблагодарим за чудесное спасение! Столько пожертвуем на богоугодные дела – строительство храмов и приютов для сирот, на развитие медицины и фундаментальных наук, сколько и не  украли!
Бог, казалось, на мгновение опешил, услышав эту белиберду: он стоял и смотрел чуть сощуренными очами на неисправимых лгунов, льстецов и мошенников, не зная, что и предпринять; было очевидно, что ему очень хотелось применить ту же тактику, что и при осаде Иерихона или при взрыве Содома и Гоморры, но что-то удерживало Господа от опрометчивых поступков – вероятно, божья воля.
- Эх, вы… - как-то не по божьи, а почти по-детски обиженно произнес он вполголоса, - а еще людьми называетесь… ну вас к черту! Покидаю вас немедленно, и выкручивайтесь из создавшегося кризисного положения сами! Надоели вы мне хуже горькой редьки! Еще не хватало десницу о вас пачкать, пачкули, фетюки, псы смердящие! Нет больше моих сил наблюдать за  этой дикостью, за невежеством,  выслушивать пошлую и грубую лесть… пропадите вы пропадом, гореть вам в Геенне огненной! Тьфу!
И Господь так хлопнул дверью, что целый дождь  разбитого оконного стекла и дорогой кремлевской штукатурки посыпался на роскошные ковры. Джахангир уставился пронзительным волчьим взором на опущенные головы своей незадачливой свиты. Он сверлил недобрыми глазами проштрафившихся нукеров минут пять, не меньше, а затем медленно произнес ничего доброго не предвещающим голосом:
- вы хоть теперь понимаете, что натворили?
- понимаем, батюшка, - неожиданно  жизнерадостно откликнулся  государственный советник Ларионыч, - спасли планету (а, возможно, и Галактику) от неминуемой гибели!
- То есть, - удивился Кощей, - разъясни-ка обществу!
- Ты же ясно слышал, батюшка, как и все здесь присутствующие, о предложенном  Творцом выборе между массой Сцилл и Харибд; теперь же, благодаря, как ты считаешь, наверное, нашей глупости (а фактически -  благодаря счастливому озарению) опасность миновала. Возблагодарим же за это Всевышнего, и отметим  спасение цивилизации каким-нибудь триумфом! - вдохновенно продолжал Ларионыч, но его вдруг прервал  канцлер Вурдалак:
- Господа, какие могут быть триумфы?! Вы даже не понимаете, что произошло, и какие выгоды мы можем из этой ситуации извлечь! Слушайте, товарищи, Вурдалак редко дает такие советы бесплатно!   - Здесь канцлер подозвал какого-то бесцветного чиновника и негромко спросил: - протокол собрания велся?
- Все происходящее фиксировалось видеокамерами и звукозаписывающими современными устройствами! – бодро отрапортовал служащий, - какие будут приказания?
- А вот какие, дружок: немедленно снять десяток копий и сдать мне вместе с оригиналом! – отвечал Вурдалак, а уж мы с его превосходительством решим, что с ними делать!
- Молодец, Вампир, - воскликнул Джахангир, - какая замечательно глубокая мысль! Энштейн ты наш, Ломоносов, Калашников, наконец! Сейчас эти чертовы НАТОовцы  у нас попляшут! Меньше, чем списание государственного долга плюс  пятьсот миллиардов “зеленых”  за спасение этого чертова мира просить просто грешно!
- Да здравствует Джахангир! Слава Вурдалаку! Ай да Ларионыч! – восторженно заревели десятки здоровых глоток, - спасители вы наши! Вот погуляем-то за казенный счет!
- Оставьте лучше эти нелепые мысли при себе, - нахмурился Кощей, еще неизвестно, поверят ли эти негодяи империалисты в чудесное спасение своей богопротивной цивилизации…
- А кроме того, - решился и я  вступить в разговор, - у этих негодяев есть существенный аргумент не дать нам ни гроша!
- То есть как это?! -  хором закричали присутствующие, - извольте, сударь, объясниться! Разве можно так шутить с больными людьми?!
- Можно и даже нужно, - устало отвечал я, - вы и не представляете, сколько возражений может у них возникнуть. Рискую назвать первые, пришедшие в голову:
- Во-первых, надо еще доказать, что видеозапись не  сфальсифицированная; во-вторых, спасая мир, мы спасли в первую очередь самих себя – так что же, и за это надо платить?   Деятели стран Запада, между прочим, хоть и изображают из себя верующих, тем не менее являются рационалистами до мозга костей, а уж что касается денег… а вам не кажется, что нормальный капиталист предпочтет конец света личному банкротству? И, кроме того, вот еще вопрос: а как им узнать, что на пленке запечатлен именно Господь Бог, а не какой-нибудь шарлатан?  Ведь никто из них, в отличие от нас, Всевышнего сроду в глаза не видел!
- Я по этому поводу думаю вот что, - твердо отчеканил Кощей, - если они проявят подобное невежество, Господь все-таки не сдержится и да обрушит на маловеров свою карающую длань. Кроме того, имею все основания полагать, что если даже такие сомнительные предметы, как иконы и святые мощи нет-нет да приносили кому-то исцеление, то каких же чудес следует ожидать от подлинной ауди- и видеозаписи Всевышнего? Да при ее демонстрации у безногих отрастут утерянные конечности, слепые прозреют, а негодяи исправятся!
- А вы уверены, господа, что на пленке что-то есть? – убийственно тихо произнес Бука, - я ведь с Господом не первый год работаю, и могу под присягой засвидетельствовать, что  подлинного изображения  Господа нет во всей Вселенной. Нет -  и все тут!
- Немедленно проверить  записи! – закричал, как оглашенный, Кощей, - но, в крайнем случае, у нас же имеются письменные протоколы и масса свидетелей чуда… - тут он осекся, ибо кое-что смыслил в юриспруденции, и поэтому сразу вспомнил, что даже видеозапись не всегда может приниматься судом или следствием в качестве вещественного доказательства, не говоря уже о  какой-то бумаге, которая, как говорится, все вытерпит! -   Черт побери, - воскликнул он, - к сожалению, уважаемый Пришелец, наверное, прав…
- а вот и нет, - послышался радостный крик протокольного чиновника, - вот она, запись-то! Вот он, Бог-то! Сейчас спроецирую изображение на стену!
- Православные, - заволновался присутствующий здесь же поп Леша, - может быть, первый раз за всю историю человечества мы имеем уникальнейшую возможность воспроизвести подлинное изображение Господа на всех наших иконах, после чего они неизбежно превратятся в чудотворные и, таким образом, победа  истинной веры на планете станет неизбежной!
- Клянусь Аллахом, это воистину так! – воскликнул было  Хомяк, но тут же спохватился и сконфуженно замолчал.
- Есть среди присутствующих художники? – продолжал волноваться поп Леша, - нельзя же упускать такой случай!
Но художников среди присутствующих, как назло, не наблюдалось.
- Выручи его, Парамоша, - негромко посоветовал Бука, - ты же вроде когда-то пытался писать маслом… может, что и сейчас получится?
- Ты же прекрасно знаешь, что все мои попытки написать хоть один приличный портрет закончились полным фиаско, - огрызнулся я, - так что Господь, думаю, не обрадуется, если кому-то в голову придет рисовать на иконах шаржи! Пусть они напечатают фото, размножат и разошлют по всем иконописным мастерским! Слышишь, ваше святейшество?
- Слышу, сыне! – отозвался поп, - сейчас попытаемся! 
Забегали фотографы, специалисты  компьютерной графики и прочая специфическая публика. А мы размышляли, являются ли отснятые материалы достаточной доказательной базой для циничных и алчных западных правителей и финансовых бонз, богомольных напоказ, но давно (или даже никогда) не верящих ни в Бога, ни в черта.
- Про себя думай, Парамоша, про себя, - яростно шептали мне на уши Хомяк и Пришельцы, - не порть своим унылым скептицизмом этого светлого мига, который, возможно, уже не повторится никогда! Оставь свое дурацкое мнение, хотя бы на этот раз, при себе!
- Как и вы, друзья мои, - тихо ответствовал я, - на том и сойдемся!
Так мы и поступили.