Порождение жизнелюбия

 
ПОРОЖДЕНИЕ ЖИЗНЕЛЮБИЯ.

  Мир сильно тряхнуло; задрожали стёкла, на кухне рухнул пласт штукатурки, снаружи что-то заскрипело, грохнуло и обвалилось. Пол мансарды слегка накренился, и батарея пустых бутылок, прокатившись по направлению к двери, со звоном врезалась в косяк.
   Мэл подпрыгнул на кровати, смачно выругался и помотал головой, пытаясь вытряхнуть оттуда недавний кошмар из многочисленных смертей, обречённых миров и прочих малоприятных деталей, заполняющих сны Второго Хозяина Треугольника.
 - Что это было? Землетрясение? – спросил он сам себя вслух, и тут же сам себе ответил:
- Да ну, какое, к чёрту, землетрясение! Под этим Городом нет, и никогда не было никакой земли! Мы же в Вечности, в сплошной абстракции, будь она проклята!
   Он спустил ноги с кровати, встал и даже почти успел сделать шаг вперёд, как всё повторилось опять, только теперь в обратную сторону: пол внезапно встал на место, и бутылки покатились прямо под ноги Мэлу. Бешено чертыхаясь, он с размаху упал обратно на кровать и ещё несколько секунд лежал неподвижно, ожидая, что будет дальше - но всё было тихо.
    Мэл снова сел, осторожно потрогал ногами пол и встал. Ровный, спокойный лунный свет заливал мансарду, а на разобранном, грязном диване у окна, неестественно раскинув руки, валялся в отключке совершенно пьяный Винсент Табу, которого не разбудил бы, наверное, даже взрыв, не то, что землетрясение. В принципе, это было не удивительно: Мэл притащил Винса домой всего часа три назад, а в запое он был уже вторую неделю, и в себя приходил только для того, чтобы снова дойти до кондиции. Однако то, что Хозяин Треугольника никак не реагировал на сотрясения Треугольника, было, всё-таки, странно. Должен же он был хоть что-то почувствовать?
   Второй Хозяин покачал головой, вздохнул и поплёлся на кухню. Включив свет и поставив чайник, он обернулся и посмотрел в зеркало, откуда на него хмуро уставилось не выспавшееся лицо неопределимого возраста с несколькими безвозвратно седыми прядями в чёрных волосах и глубокой морщинкой меж бровей. Последствия вечной усталости и несовместимости времён преследовали его даже в зеркале.
   «А ведь говорил же мне Винс, что не надо мне Вторым становиться», - с привычным отвращением к жизни, почти машинально, подумал Мэл. - «И почему я его не послушался, дурак упрямый? Помочь ему хотел? Ну так ведь и не помог толком-то, прав ведь он был; он ведь, хоть и алкаш, а всё-таки Творец Мироздания... И о чём я тогда думал, спрашивается? Не хотел показаться слабаком, что ли? Сам не понимаю... Был бы я теперь обыкновенным человеком, которому не надо отвечать за вселенские катастрофы...»
    И, как нарочно, едва только он подумал про катастрофы, снаружи снова затрещало, стены наклонились, кухонная дверь с размаху захлопнулась, и очередной кусок штукатурки рухнул прямо на плечо Мэла, окончательно испортив ему настроение. Он понял, что Винса, к сожалению, всё-таки придётся будить, отряхнулся, налил себе стакан травяного чая и решительно направился обратно в комнату.
  Стакан он аккуратно поставил на столик, очень надеясь, что в ближайшее время мир его не опрокинет, и, подойдя к дивану,  склонился над распластанным телом.
- Винсент, проснись! Ты мне нужен! - крикнул Мэл.
  Он не особо рассчитывал на какой-либо эффект - и эффекта, разумеется, не последовало. Тогда Мэл бесцеремонно схватил Творца Мироздания за плечи, хорошенько встряхнул и заорал:
- А ну, вставай сейчас же, скотина! Конец света проспишь!
 Это оказалось более действенно: Винс застонал, беспорядочно замахал руками и попытался, не открывая глаз, оттолкнуть от себя Мэла - однако тот не собирался отступать. Поймав Винса за запястья, он легко, одним рывком, усадил его на диване - и Винсу, приведённому в вертикальное положение, пришлось всё-таки открывать глаза.
- Ммм... Мэл... - жалобно промычал он, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд. - Пусти, Мэл...
- Не пущу! Что творится в этом грёбаном мире?! Отвечай!!! -  проорал Мэл прямо ему в лицо. - Почему всё рушится и качается?!
- Я просто пьяный... Вот всё и качается...
- Я не про тебя говорю, чёртов алкаш! Я про весь Треугольник! И я не шучу, слышишь?!
     Мэл всерьёз опасался, что, если сейчас сбавить темп, то Винс снова вырубится - и был недалёк от истины. Творец Мироздания явно не понимал, чего от него хотят; он сделал ещё одну попытку вырваться, не смог, и в глазах его блеснули слёзы подступающей истерики.
    Мэл понял, что разговаривать надо иначе - и кинулся напролом.
 - Винс, ты вчера в мирах накосячил!!! - отчаянно завопил он - и это, на самом деле, сработало.
   Винс вздрогнул, испуганно моргнул и уже более осмысленно уставился на своего помощника. Истерика, слава богам, откладывалась.
- Что с-случилось? - спросил он, делая над собой почти невозможное усилие.
- Я ж тебе говорю, мир раскачивается! Всё, что до этого ещё не рухнуло, трещит по швам. Пока ты тут дрых, меня чуть штукатуркой не пришибло! Похоже, ты нарушил Баланс Треугольников или ещё чего похуже!
- Да почему я-то?
- А кто?
- Я не знаю, Мэл... У меня так башка трещит... Ничего не соображаю... Дай выпить... - простонал Винс.
- Ещё чего! - Мэл отпустил его запястья, взял со стола свой стакан чая и вручил Винсу.
- Вот, пей. А выпить даже не проси! - строго прикрикнул он. - Ты давай, лучше, вспоминай, что натворил за прошедшие сутки, Творец хренов! А то у нас Мироздание накроется раньше, чем ты проспишься!
     Винс снова застонал, вцепился дрожащими руками в стакан, сделал несколько торопливых глотков и невнятно забормотал:
 - Да ничего я не делал, клянусь!.. Я же в мирах не владею собой, я - только функция... Ты же сам знаешь, как оно там бывает… Мучаешься, умираешь и всё… И снова в пути… Да и зачем мне в Баланс Мироздания вмешиваться? Ты думаешь, я спьяну чего-то наворотил - но это неправда... Я же был никакой... Я ничего не мог... Ты же сам видел... Ну, прости меня...
     Мэл отмахнулся от него и принялся взволнованно расхаживать по комнате. Весь этот бессвязный лепет очень мешал ему сосредоточиться - но было в нём что-то очень важное, какое-то тревожное воспоминание, которое ещё вчера засело в голове Мэла, а сейчас почему-то всё время ускользало. Все эти миры, разрушение, боль и смерть – всё это было ему знакомо донельзя, ведь он тоже был Хозяином Треугольника, и это скольжение по разрушающимся мирам, «собирание боли», было его, так сказать, основной профессией. Для поддержания Баланса Мироздания была необходима эта боль, эта энергия, которая выделялась при переходе человека в энерговолну; поэтому умирать одним человеком, тут же становиться другим, и снова, отмучившись своё, умирать, было для Хозяина Треугольника нормой, и... Стоп! Вот оно!
 - Винсент! Ты же мне вчера хвастался, что в мирах избежал смерти! – выкрикнул Мэл с отчаянием человека, внезапно обнаружившего в собственном кармане бомбу.
- Я?! - ахнул Винс, на полуслове прерывая свои оправдания. - Я избежал смерти?!
   Стакан выпал из его дрожащих рук и присоединился к стеклянному хламу на полу, а лицо, и без того бледное до зелени, стало совсем серым от ужаса. Видя, что он на грани обморока, Мэл снова схватил его за плечи.
- Да! Что это значит, Творец?! Что?!
- Это значит… - срывающимся голосом прошептал Винс. - Это значит, что сейчас где-то в мирах существует реальный человек, побывавший мной, то есть, блин – оставшийся, до какой-то степени, мной, и получивший доступ к моей энергии! Этакий беглый каторжник, владеющий силой разрушителя миров при собственном дурном умишке! А это уже дело такого масштаба, что… Не пришлось бы мне отвечать перед Рыцарем...
   Мэл бессильно выругался. Выходило, что он был прав, и Винс реально накосячил - но правота в, данном случае, совсем не радовала. От одной только мысли о том, что придётся опять столкнуться лицом к лицу с Исполнителем Всемирных Приговоров, по спине Второго Хозяина пробежал неприятный холодок - а уж похмельному Винсу, и подавно, не хотелось видеть своё «альтер эго». Но…
- Увы, Винсент, - раздался со стороны двери голос, подобный зимнему ветру. - Без меня ты не справишься.
    Винс так и застыл с выражением неизбежности на лице, а Мэл резко обернулся - и тоже окаменел. На фоне закрытой двери стоял Рыцарь Табу собственной персоной: божественно-прекрасная и, надо сказать, совершенно трезвая копия Винсента. Чёрный, траурный костюм воплощения Смерти был безупречен, лицо -  бесстрастно, а в прозрачно-серых глазах зияла бездна, заманчивые отблески которой заливали мансарду почти физическим светом, делающим пространство призрачно-неуютным.
- Итак, начнём, - произнёс он. - Наша с тобой задача, Винсент – найти и уничтожить то, что ты вчера породил.
- А почему ты сам его не убьёшь? – попытался увильнуть Винс, заранее зная, что это бесполезно.
- Не валяй дурака. По моим сведениям, он давно уже мёртв. Приговор приведён в исполнение вчера. А тот, кто сейчас сводит счёты со своими врагами, и, тем самым, расшатывает Треугольник, выкачивая из него энергию – уже совсем иное существо, и значит, убивать его – не в моей компетенции.
- Да ну, Рыцарь! Если бы это было не в твоей компетенции, тебя бы сейчас тут не было! – заметил несколько протрезвевший и даже обнаглевший от шока Винс. - И вообще, зачем нам его убивать? Нельзя ли просто как-то с ним поговорить, и...
- Нет, - отрезал Рыцарь. - Ты что, не понимаешь, что создал подобного себе?
- Это что же, нового бога, что ли? - удивился  Творец.
- Можно сказать и так. Нового бога. И это такая серьёзная угроза Всемирному Балансу, что я не имею права отсиживаться в небытии, а ты не имеешь права оставить его в живых. Либо он, либо ты.
- Понятно, - вздохнул Винсент. - Но ведь я же не могу никого убить, я же непричиняющий!
- А ты и не будешь его убивать. Ты просто найдёшь его и снова объединишься с ним в одно существо, а потом я объединюсь тобой. Когда мы разделимся, никакого третьего существа уже не будет, потому что не может быть. Так что вставай, Винсент, пойдём.
    Винс обречённо кивнул, а затем честно попытался встать - но, само собой, не смог, ноги его не держали. Он покачнулся, плюхнулся обратно на диван - и в этот момент дверь за спиной Рыцаря распахнулась.
   На пороге стояла Иштар, которая, видимо, тоже была встревожена сотрясением мира и зашла к Винсу узнать, всё ли у него в порядке. Увидев нежданного гостя, она испуганно ойкнула и хотела выскочить обратно - однако было поздно: Рыцарь обернулся, отступил на шаг, сделал приглашающий жест рукой, слегка поклонился и сказал:
 - Ну, что же вы, девушка? Не стесняйтесь. Пока я уступаю вам дорогу, ничто в мире не может остановить вас.
- Спасибо... Эээ... Рыцарь... - прошептала Иштар.
- Не за что. Если бы я умел мечтать, то мечтал бы лишь о том, чтобы и впредь уступать вам дорогу.
  Мэл раскрыл рот от удивления, а Винс, со всей своей пьяной бестактностью, брякнул:
- Эй, ты что это, заигрываешь, что ли?
   Рыцарь не ответил. Не смутился, конечно, нет; в его сущности не было заложено такой опции - но что-то с ним явно было не так.
   Иштар, не глядя, проскользнула мимо него, села рядом с Винсом и прижалась к нему - а Рыцарь всё смотрел и смотрел на них молча, словно обдумывая что-то. И только спустя пару минут, он вдруг произнёс:
- Ладно, Винсент. Отложим до завтра. Я буду рядом. До встречи! – и исчез так же неожиданно, как появился.
    Пространству стало легче. Несколько секунд все молчали, а потом Иштар решилась задать вопрос:
- Винс, что случилось?
- Ну, если вкратце, я случайно создал кого-то вроде себя. Один человек где-то в разрушающихся мирах так сильно хотел жить, что его желание стало моим... Я пропустил его через свою волну - и оставил в живых...
- Ого! Разве это возможно?
- Видимо, да... Я не знаю... Я очень пьяный был...
- И что теперь?
- Рыцарь говорит, что этот новый бог сводит с кем-то счёты... Выкачивает энергию из Треугольника...
- Ты это серьёзно?
- Серьёзнее некуда, - кивнул Винс. – Хотя, когда я увидел Рыцаря, мне показалось, что всё гораздо хуже...
- И что он предлагает?
- Объединиться с ним и снова пропустить это существо через нашу волну... Лишить материальности...
- Объединиться с Рыцарем?! Сознательно?! - ахнула Иштар.
- Да ничего страшного, милая, - Винс хотел её успокоить, и даже попытался улыбнуться - но вышло, как всегда, неубедительно.
- Ничего страшного, как же! – проворчал Мэл. – Рыцарь же тебе всю душу вывернет, пока вы с ним будете одним существом. Страшно представить, что с тобой потом будет.
- Да плевать на меня, - отмахнулся Винс. - Мне теперь, так и так, в миры... Этот новый бог столько энергии Треугольника потратил, что я за неделю не компенсирую...
- Что ты говоришь, Винс! - совсем перепугалась Иштар. - На неделю?! в миры?!
- Ну, может, и не на неделю... Да не парься ты так за меня! - Винс обнял её за плечи, и неловко погладил по руке. - Представь, что было бы, если бы Рыцарь свою инициативу не проявил!
- А что было бы? - заинтересовался Мэл, только сейчас сообразив, что такого варианта он, действительно, не просчитывал.
- А то, что нам самим пришлось бы отлавливать это порождение моего жизнелюбия. Тебе, мне, Латису, Капитану... Представляешь, каких это потребовало бы энергозатрат? Ведь тот, кто уже ощутил себя богом, не сдался бы добровольно - да ещё, глядишь, обратил бы нашу же энергию против нас. Но Рыцарь пришёл, и превратил предстоящее побоище в тихий, семейный междусобойчик.
- Ничего себе, междусобойчик! – воскликнула Иштар, - Винс, да ты же будешь полностью деморализован, когда вернёшься! Неужели нельзя без жертв?!
- Ну, ты же прекрасно знаешь, что нельзя... Прости, но... В данный момент это меньшая из двух зол... Ведь я не хотел бы, чтобы у меня не стало этого мира и... Тебя, Иштар... - устало и смущённо закончил Винс.
    Друзья переглянулись, и приняли решение.
- Винс, тебе отдохнуть надо, - сказала Иштар.
- Да, Винс, - кивнул Мэл. - Пойдём-ка вниз, к Тарию. Я тебе налью портвейна. Но, чур, только чтобы ты мог заснуть, понял? 
- Понял... Спасибо... - прошептал Винс, и - надо было видеть, как изменилось при этом его лицо!
   Оно буквально просияло; это была надежда, граничащая со счастьем. Иштар и Мэл помогли ему подняться, выйти на лестницу и спуститься этажом ниже, в квартиру Тария, где было теплее, уютнее и всегда был припасён портвейн. Меньше чем через полчаса Хозяин Треугольника уснул прямо в кресле, и Мэлу пришлось перетаскивать его на кровать.
   Иштар заботливо укрыла Винса одеялом, присела на краешек кровати и, встревожено посмотрев на Мэла, спросила:
- Слушай, у меня никак не выходит из головы эта фраза Рыцаря, что он «мечтал бы уступать мне дорогу». Это что, юмор у него такой? Или он, и впрямь, со мной заигрывал?
   Мэл стоял у окна и задумчиво курил.
- Нет у него юмора, - ответил он. – Любая шутка на его голосе поскользнётся и разобьётся. Да и заигрывать он не может, сама понимаешь. Просто... Знаешь, Иштар, мне кажется, что он, хоть и Смерть, но где-то внутри, всё-таки, немного Винс, который любит тебя и мечтает, чтобы Рыцарь уступал тебе дорогу. Благодаря этому, ты сегодня Винса буквально спасла от Рыцаря, ведь он хотел забрать его немедленно, ничуть с ним не считаясь.
- Ничего не понимаю. Я спасла Винса от Рыцаря, потому что он - немного Винс? - совсем растерялась Иштар.
- Это сложно понять, да, - усмехнулся Мэл. - Как говорится, не бери в голову - но имей в виду. Мне кажется, нам всем это ещё пригодится.      

                М.Т.А., 30 ноября 2004г.